Гражданская война и интервенция (1918-1920): причины, характер, основные этапы, итоги

 

Понятие «белый террор» применяется  в современной историографии, хотя сам по себе термин является условным и собирательным, так как в  антибольшевистские силы входили не только представители Белого движения, но и весьма разнородные силы.

 

В отличие от «красного  террора», провозглашённого большевиками, как средство установления их политического  господства, сам термин «белый террор»  не имел ни законодательного, ни даже пропагандистского  утверждения в Белом движении в период гражданской войны. Белой  армии была присуща жестокость, свойственная войне, однако между террористической политикой большевиков и «черными страницами» Белых армий были принципиальные различия:

 белые никогда и  ни на каких из занятых их  армиями территорий не создавали  аналогичных советским Чрезвычайным  комиссиям и революционным трибуналам  организаций;

 руководство Белого  движения никогда не призывало  к массовому террору, к огульным  расстрелам по социальному признаку, к взятию и расстрелу заложников  в случае невыполнения противниками  тех или иных требований;

 участники Белого движения  не видели в проведении массового  террора ни идеологической, ни  и практической необходимости,  так как Белые армии воевали  не против народа, не против  определенных социальных классов,  а против небольшой партии, захватившей  в России власть, использовав  для этого в своих интересах  социально-экономическую и политическую  ситуацию, а также конъюнктурные  изменения в настроениях низов  российского общества[1].

 

Ряд исследователей считают, что особенностью «белого террора» являлся его неорганизованный, спонтанный характер, что он не возводился в  ранг государственной политики, не выступал в роли средства устрашения населения и не служил средством  уничтожения социальных классов  или этнических групп (казачества, калмыков), в чём состояло его отличие  от Красного террора[2].

 

Сепаратный мир

Сепаратный  мир, мир, заключённый с противником государством, входящим в коалицию стран, ведущих войну, без ведома и согласия своих союзников. Обычно заключается до общего прекращения войны. Термин "С. м." использовался во время 1-й мировой войны 1914—18, когда попытки заключить С. м. неоднократно предпринимались державами германской коалиции.

 

Расказа́чивание — проводившаяся большевиками в ходе Гражданской войны политика^[1] — массовый Красный террор и репрессии против казачества как социальной и культурной общности, сословия Российского государства^[2]. Политика расказачивания заключалась в массовых расстрелах, взятии заложников, сожжении станиц, натравливании иногородних на казаков^[1]. Политика расказачивания была начата большевиками с принятием 11 (24) ноября 1917 декрета ВЦИК СНК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» и постановления СНК от 9 (22) декабря 1917: началась ликвидация сословных перегородок и повинностей казаков, постепенно превратившиеся в истребление казаков^[3]. Довольно часто это связывают также с директивой Оргбюро ЦК РКП(б) от 24 января 1919 года^[3]. В процессе расказачивания проводилась также реквизиция домашнего скота и сельскохозяйственных продуктов, переселение иногородней бедноты на земли, ранее принадлежавшие казачеству, в сочетании с действиями по формальной ликвидации казачества^[4].

 

Революцио́нный вое́нный сове́т республики (РВСР, Р. В.С. Р.), реввоенсове́т (РВС) — высший коллегиальный орган управления и политического руководства Рабоче-крестьянской Красной армией (РККА) в 1918—1934 годах. Создан на основании постановления ВЦИК от 2 сентября 1918 года о превращении Советской Республики в военный лагерь.

Революционный военный совет Республики (РВСР), с 28 августа 1923 — Реввоенсовет СССР, был высшим коллегиальным органом  военной власти в стране с 6 сентября 1918 года по 20 июня 1934 года. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 20 июня 1934 г. РВС СССР был упразднен.

Члены РВСР намечались ЦК РКП(б) и утверждались Совнаркомом. Количество членов РВСР было непостоянным и составляло, не считая председателя, его заместителей и Главкома, от 2 до 13 человек. Всего за время существования РВСР его членами были 52 человека.

Председателем РВСР был нарком по военным и морским  делам. В его функции входил контроль за правильностью претворения политики РКП(б) в военном строительстве.

Один  заместитель председателя (должность  учреждена в октябре 1918 г.) через  Управление делами РВСР и Всероглавштаб руководил центральным и местным военным аппаратом, координировал его деятельность с работой Главного командования, являлся докладчиком по военным вопросам в партийных и правительственных органах, в ведении второго заместителя (должность введена в 1924 г.) находились вопросы боевой подготовки войск.

Руководство и управление Красной армией РВСР осуществлял через подчиненные ему штабы и управления:

• Управление делами РВСР
• Полевой штаб Реввоенсовета Республики
• Всероглавштаб
• Всероссийское бюро военных комиссаров (позже Политотдел и Политическое управление РВСР)
• Высшую военную инспекцию
• Центральное управление снабжения
• Морской отдел
• Военно-революционный трибунал
• Военно-законодательный совет и другие.

Председатели

1. Троцкий, Лев Давидович (6 сентября 1918 — 26 января 1925)
2. Фрунзе, Михаил Васильевич (26 января 1925 — 31 октября 1925)
3. Ворошилов, Климент Ефремович (6 ноября 1925 — 20 июня 1934)

Советская историческая энциклопедия. Т. 11. М., 1968. Сб. 912—913.

http://ru.wikipedia.org/

 

революционная законность

 

В условиях революционных преобразований становится актуальной проблема создания новой правовой системы, ее институциональных  основ. Октябрьская революция 1917 г. не явилась исключением и привела к отмене старых правовых институтов и к провозглашению новой революционной законности, новых источников права. Форма законодательных актов была различной: обращения, декреты, постановления, декларации (формы заимствовались с эпохи Французской революции).

 

Становление советского государства  и права в первый период развития (1917–1920-е гг.) характеризовалось  изданием законов по отдельным проблемам  и необходимостью проведения кодификации. Формирование основ нового права  и законодательной политики началось с издания первых декретов новой  власти. Декрет о суде № 1, принятый на заседании СНК 22 ноября 1917 г., отменял  действие старых законов, если они противоречили  «революционному правосознанию» и  ликвидировал все старые судебные органы, упразднял институты судебных следователей, прокурорского надзора, присяжной  и частной адвокатуры. Декрет объявил  правосознание революционно настроенных  граждан источником права при  отсутствии новых писаных законов.

Революционное правосознание  предполагало:

- отрицание всех законов  эксплуататорского общества;

- приоритет интересов  революции;

- признание неизбежности  отмирания законов и системы  права в целом после создания  бесклассового общества.

Революционное правотворчество  осуществлялось также самими судебными  органами, высшими органами власти в лице съездов Советов, а также  правительством (Совет народных комиссаров), руководящими органами (Центральный  комитет) политической партии и даже местными Советами и исполнительными  комитетами. Таким образом, источниками  права в этот период были революционное  правосознание, обычное право, нормативно-правовые акты высших государственных органов, решения судебных органов, партийные решения.

По происшествии нескольких месяцев советские и партийные  работники стали иметь дело с  необозримым собранием законов  и постановлений, полных декларативности  и противоречий. Помимо декларативности  и неконкретности, законодательные  акты новой власти нередко составляли законы без должного обеспечения  процедурами и методами реализации.

Подтверждением является употребление законодателем нескольких интерпретаций «революционного  правосознания»:

- ст. 5 Декрет о суде  № 1 от 22 ноября 1917 г. рассматривает  «революционную совесть» и «революционное  правосознание» как синонимы;

- ст. 36 Декрет о суде  № 2 от 22 февраля 1918 г. вводит  понятие «социалистическое правосознание»;

 

В период проведения новой  экономической политики развернулась дискуссия по вопросу о революционной законности в отношении экономики переходного периода. Нарком юстиции П. Стучка в своих выступлениях на заседаниях кодификационных комиссий подчеркивал, что революционная законность – этот тот правопорядок, который признавался «верховными органами пролетарской диктатуры» [1] целесообразным и общеобязательным. Как мы видим, революционное правосознание рассматривалось в качестве ведущего принципа правотворчества и в период экономических преобразований 1920-х гг. и было положено в кодификации. Сама «кодификация – способ лучшего в данных условиях достижения цели» [2]. Социалистическое правосознание – это метод, воспол-няющий пробелы в законе (ст. 9, 10 УК РСФСР 1922 г., ст. 4 ГПК РСФСР 1923 г.)

В целом, в правовой теории 1920-х гг. революционная законность – это установленный и определенный государством правопорядок, и такое  понимание не расходилось с расчетом на скорое отмирание права при  социализме: «Закон отмечает те вехи, по которым определяются границы данного  правопорядка, данной системы правовых отношений. Теоретически закон должен дать основной принцип данной системы, а остальное – уже дело пролетарского  суда» [3] (П. Стучка).

Дискуссия о революционной  законности вызвала в научных  школах разное понимание ее основ. М. Рейснер, психологическая теория права, отождествление ее форм. И. Ильинский, социологическая интерпретация  права, законодательство есть плановая политика: «Мы не говорим о верховенстве законов, но говорим, что части подчинены  целому и что в социальном строительстве  отдельные его акты увязываются  объединяющим их общим началом» [4].

В 1919 г. П. Стучка предлагает начать кодификацию нового права  по схеме. На первом месте Конституция, потом «социальное право», то есть семейное право и право социального  обеспечения, затем «имущественные права» (нормы о национализации земли  и производства), а на последнем  месте – правила о труде, остатки  договорного права и международное  право.

На практике советские  правоведы столкнулись с существованием параллельно норм «пролетарского суда»  и «буржуазного права». В декабре 1921 г. XI партконференция РКП(б) приняла  решение об установлении революционной  законности во всех областях. Дилемму  «пролетарский суд – буржуазное право» осуществлять так: судья должен найти прямой ответ в действующем  законе. Не найдя, прибегнуть к «общим принципам классовой политики». Ст. 4 ГПК РСФСР гласит, что судья  непосредственно не решает дело вопреки  существующему законодательству, но имеет право на судебное толкование

Вестник СГУТиКД. 2010. № 4 (14)

179

применительно к «особенностям  экономической ситуации».

Доктрина «социалистической  закон-ности», на первый взгляд, исходила из нормативистской теории правопони-мания, однако не означала установления верховенства закона, поскольку сохранила права  судей на практике применять принципы целесообразности, аналогии и объективного вменения. Все недостатки в формировании новой правовой системы видны  на региональном компоненте становления  революционной законности.

В Сочинском районе первые мероприятия по реализации норм революционной  законности проводились в 1920-е гг. Поселение г. Сочи являлось районным центром южной части Черноморского  округа со столицей в г. Новороссийске. Сочинский РИК перед Административным отделом, в подведомственность которого 1925–1927 гг. входили органы милиции, уголовный  розыск, ставил следующие основные задачи [5]:

1. Усилить надзор за  проведением в жизнь революционной  законности.

2. Произвести глубокую  ревизию работ сельских милиционеров  и милиционного делопроизводства  и на учете ревизионного материала  провести надлежащее инструктирование.

3. Изыскать меры к подбору  квалифицированного состава милиции  и изжить текучесть его по  угрозыску.

На тот момент район  Сочи обслуживался строевой милицией: город – 25-ю единицами и район  – 17-ю. Квалификация штатного состава  по городу и району была равна 80 % в  силу текучести состава. Эта статистика отражена и в отчетном докладе  Сочинского райисполкома в Черноморский окружной исполком за период 1925–1926 гг. [6]: «Состав городской милиции  удовлет-ворителен, квалификация сельской милиции низкая. Основным недостатком  служит текучесть состава, что затрудняет надлежащую обработку его» [7].

Сочинский РИК в этот период выслу-шивал от руководства Административного  отдела поквартальные объяснения проблемы текучести кадров, плохого материального  состояния дел на конец отчетного  года [8].

В 1926 г. Сочинскую милицию  возглавил новый начальник тов. Чайка, он, столкнувшись с целым комплексом проблем, упущений, представил развернутый  доклад начальнику административного  отдела Черноморского окружного  исполкома о состоянии работы местного административного отдела и всех трудностей, с которыми столкнулся в своей работе [9]. К докладу [10] дана статистика: за IV квартал 1925 г. личный состав УГРО: 3, срок службы более 3-х, крестьяне, неграмотные, прибыло 2, убыло 2, ср. з/п 69 р. 50 к. Преступность среди сотрудников  милиции:

- присвоение и растрата (ст. 113 УК) – 2 (комсостав и ст. мил.);

- канц. состав и хоз.  состав (ст. 113 УК) – 1;

- служебный подлог (ст. 116 УК) – 1.

На 1 января 1926 г. УГРО: 3, от 1 года до 3 лет – 2, более 3 лет – 1. 1 –  рабочий, 2-е крестьян, образование  низшее и грамотность – самоучки, ср. з/п 62 р. 50 к. Преступность среди личного  состава: в мае 1926 г. сбежал со службы ст. сельский милиционер Волковского  подрайона Овсянников.

На 1 января 1927 г. по УГРО 3 чел., менее 6 мес. – 2, до 1 г. – 1, из служащих – 1, крестьян – 2. Высшее законченное  – 1, низшее – 2, членов РКП(б) – 1. Из строевого  состава Красной Армии прибыло 4, убыло 4.

Инспектор УГРО – 85 р. в месяц, агент 1 разряда – 60 р., агент 2 разряда  – 50 р., причем последний по штату  только на 6 месяцев.

Как видно из приведенных  фактов, текучесть личного состава  – 100 %. Одна из основных причин – это  недостаточный прожиточный минимум  заработной платы. Данная статистика показывает и низкий уровень грамотности  среди работников всех ступеней правоохрани-тельных  органов. Все это приводило к