Экстремизм как социальное явление в современном мире

Реферат 
 
Экстремизм как социальное явление в современном мире. 

Оглавление

• ВВЕДЕНИЕ
• ТЕОРЕТИКО-МЕТОДИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ЭКСТРЕМИЗМА
• ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ И ФАКТОРЫ ЭКСТРЕМИЗМА В СОВРЕМЕННОМ МИР
• ОБЪЕКТИВНЫЕ УСЛОВИЯ, ФАКТОРЫ И ТЕНДЕНЦИИ ЭКСТРЕМИЗМА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ 
• ЗАКЛЮЧЕНИЕ
• СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 
 
 
Введение 

Современный российский экстремизм характеризуется необычной  сложностью и многообразием его  идеологических основ – от религиозно-средневековых (ваххабиты, салафиты и даже язычники) до ультра современных (неофашисты, необольшивики). При этом в российском экстремизме традиционно и причудливо переплетаются восточные и западные духовно-политические влияния, ложащиеся, кроме того, и на собственную, своеобразную российскую экстремистскую духовно-политическую почву.

Российское  общество в настоящее время в  сильнейшей степени озабочено и  напугано размахом экстремисткой активности, развившейся у нас с началом  реформ 1990-х годов. Социологи давно  констатируют нарастание в нашем  обществе настроений, характеризуемых состоянием страха, тревоги, неуверенности, незащищенности и т.п. Правительство РФ в полной мере осознало тяжесть положений в этой сфере. «В числе первостепенных задач,- указывал президент РФ Д.А. Медведев, а в данный момент В.В.Путин,- остается и жестокое противодействие национализму и экстремизму. Любая пропаганда сепаратизма, национализма, религиозной нетерпимости – это все, безусловно, вызов стабильности и единству нашего многонационального государства. Здесь уже нужна не только работа по последствиям, но и эффективная профилактическая деятельность, самое тесное взаимодействие с институтами гражданского общества».

 
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ЭКСТРИМИЗМА. 
 
Проблема экстримизма исследуется в отечественной и зарубежной научной литературе с древности до наших дней. 

В большинстве  работ, как отечественных, так и  зарубежных авторов, определение сути понятия экстремизм происходит через  другое понятие – насилие. С древних  времен насилие рассматривалось  как неотъемлемая сторона истории  человеческого общества, подчеркивалась правомерность его применения в различных ситуациях. При этом классификация того или этого действия как насильственного или ненасильственного, экстремистского или неэкстремистского у различных мыслителей зависела от того, насколько они широко представляли себе рамки допустимости использования насилия для решения тех или иных проблем в политике, экономике, социальной сфере.  

В современной  российской литературе рассматривается  насилие физическое, экономическое, психологическое и определяется как «преднамеренное действие, направленное на уничтожение человека (или других живых существ), или нанесения ему ущерба и осуществляемое вопреки его воле». Политическое насилие в этом ряду характеризуется как то, которое используется в политических целях различными субъектами политики.  

Таким образом, не смотря на всю важность, необходимость  со стороны государства принятия мер по ограничению насильственных проявлений в социальной жизни, их реальная эффективность не особенно велика. И дело не только в проблемах, законодательствах, имеющих место в различных странах, и даже не в ангажированности субъекта. Как показывает международная практика, КПД антиэкстремистских законодательств невысок, польза подобных законодательных актов более всего состоит угрозе применения закона и содержания некоторых проявлений экстремизма за счет этого, если брать массовое его распространение. Хотя, конечно, в отдельных случаях (особенно, когда то или иное государство сильно заинтересовано) антиэкстремистские законы оказываются эффективными. Однако все законодательные акты имеют еще и тот минус, что не могут являться орудием противодействия другим видам экстремизма (кроме политического – экономическому, экологическому и т.п.) а их масштабы ничуть не меньше, чем политического. Для того чтобы подобные действия нашли свое отражение в статьях уголовного кодекса, необходима большая работа специалистов в различных областях науки (от экономистов до социологов), также множество других составляющих (например, высокий уровень развития гражданского общества). Во всяком случае, появление подобных законодательных актов дело неблизкого будущего, особенно в России. 

Для полноты  картины необходим обзор политологической литературы различных авторов, как  зарубежных, так и отечественных. 

В научной литературе нет единого подхода к сути понятия экстремизм. Проще говоря, сколько работ, столько и определений. Собственно, это одна из больших проблем в политической науке – отсутствие четких и ясных определений. Более того многие слова «благодаря» политикам и, особенно, СМИ, которые широко тиражируют подобные высказывания, утратили свой первоначальный, вполне определенный смысл. Наиболее яркий пример таких трансформаций – понятия: фашизм, национал-социализм, национализм. Не претендуя, на истинность последней инстанции, мы все же считаем необходимым дать определение этим терминам, ориентируясь, в первую очередь на исторический подход, то есть смысл наших определений исходит исключительно из того смысла, который имели ввиду основатели данных течений политической мысли. 

В большинстве  работ, как отечественных, так и  зарубежных авторов, определение сути понятия экстремизм происходит через другое понятие-насилие. В учебнике политологии В.П.Пугачева насилие определяется следующим образом: «преднамеренное действие, направленное на уничтожение человека (или других живых существ), или нанесения ему ущерба и осуществляемое вопреки его воле» Насилие, соответственно, может быть физическим, экономическим, психологическим и т.д. Политическое, насилие, таким образом, такое насилие, которое используется в политических целях различными субъектами политики. Являясь неотъемлемой стороной всей истории человеческого общества, насилие, вернее правомерность его применения в различных ситуациях, имеет неоднозначную оценку различных представителей политической и общественной мысли, включая и самые крайние. Следовательно, и классификация того или иного действия как экстремистского или неэкстремистского у различных мыслителей зависит от того, насколько широко они определяют себе рамки допустимости использования насилия для решения тех или иных проблем в политике (экономике, взаимоотношениях с другими людьми и т.д.)  
 
В западной политической мысли довольно популярна так называемая школа «политических реалистов», наиболее яркими представителями, которой являются К.Томпсон, Г.Моргентау, Е.Дюринг, Д.Хугстрат и др. Рассматривая политическую борьбу в качестве основной политической силы общественного развития, «исторической эволюции общества», насилию в ходе самой борьбы отводится решающая роль. По мнению Е.Дюринга, оно является также решающим фактором исторического процесса. Отвечая на вопрос о причинах социальных конфликтов, войн и революций, Г.Моргентау говорит следующее: «…всему виною основополагающий факт, составляющий квинтэссенцию общественной реальности во все исторические эпохи и заключающийся в неустранимой и незатихающей ни на минуту борьбе людей за власть». Основными положениями данного направления являются «непрерывная борьба за власть», «пребывание общества в постоянном состоянии войны».  
 
Как в зарубежной, так и в отечественной науке проблеме экстримизма уделяется, особенно последнее время достаточно большое внимание. Причем между отечественными и зарубежными учеными заметна большая разница в подходах к проблеме. Среди западных ученых наиболее популярна следующая трактовка: главным признаком экстримизма является отрицание демократии и парламентаризма (А.Грегор). А.Пфаль-Траугбер и уже цитировавшийся Моргентау считают экстремизмом в политике действия различных антидемократических сил (в западном понимании демократии). Подобная позиция западных политологов вполне понятна (нужно брать в расчет национальные традиции национальный менталитет) и, наверное, вполне удовлетворительна для западной науки. Россия страна с несколько иными политическими традициями, поэтому отрицание демократического устройства общества не может у нас считаться проявлением чего-либо криминального и антиобщественного (тем более при законодательном закреплении свободы выражения мнений) Для отечественной политологической науки более всего характерна тенденция определения экстримизма через конкретные действия, связанные с применением насилия либо пропагандой.  
 
Подходя к самой, в общем, то сложной проблеме – какое воздействие считать оправданным, а какое - сверх меры, несоответствующим целям и результату. В данном вопросе наиболее вероятным систему социальных экстремумов. В математике экстремум – крайняя величина, в политологии мы также понимаем под экстремумами крайние величины, в данном случае крайности насилия. Иными словами, чтобы квалифицировать определенное действие как экстремистское, либо неэкстремистское, мы должны иметь некую границу, барьер, благодаря которому можно разделить определенные явления. В вопросе, что же является подобным барьером, экстремум следует, согласиться с А.Козловым, считающим, что подобные рамки не нужно придумывать, они существуют в культуре любого человеческого общества. И это естественно, собственно культура, то есть вся сумма материальных и духовных ценностей, накопленная тем или иным обществом есть основа, регулятор поступка каждого конкретного члена данной общности. Подобные установки существуют во всех без исключения социумах, начиная от примитивных (табу, запреты) до современных многотомных уголовных кодексов Аристотель писал: «Добродетель есть определенного рода середина, поскольку стремиться к среднему. …ошибаться можно различно ,верно можно поступать лишь одним путем, поэтому-то первое легко, а второе трудно,… избыток и недостаток – принадлежности порока, середина – принадлежность добродетелей.. Совершенные люди однообразны, а порочные – разнообразны…»Иными словами, каждая культура предлагает принцип меры, «золотой середины» По словам того же. А Козлова, современный русский язык, например, содержит вполне определенные выражения, также как: «знать предел», «положить предел», «впадать из крайности в крайность». Во многих культурах роль сдерживающего человека фактора от проявления ненужных страстей, «остроты» играла и играет религия. Особенно это явственно в конфуцианстве с его принципом традиций. Наиболее же четко проявляется в христианской и исламской культуре. Служители этих культов разработали за долгое время целые своды правил поведения человека в обществе, а поскольку обе религии играли (и продолжают играть) ведущую роль в социальной и государственной жизни, эти правила являются обязательными для исполнения. Вообще способов принуждения или стимулирования великое множество (тот же комсомол в СССР – ничто иное, как одно из средств недопущения крайних, острых проявлений, идущих в разрез с культурной традицией советского общества).  
 
Таким образом, достижения крайних пределов, тем более выход из них, не является социально одобряемой ценностью. Обществу более всего необходимо постижение большинством его членов глубины, сути объекта, а вовсе не бесконтрольная активность, приносящая главным образом дестабилизацию и хаос.  
 
Исходя из выше приведенных фактов, можно сформулировать научное понятие экстремизма ( всего широком, пока, смысле). Экстримизм, таким образом, есть проявление активности, деятельность , выходящая за рамки дозволенного и связанная с применением насилия или пропагандой его. Естественно, такое сложное и неоднозначное явление можно классифицировать по нескольким направлениям. В первую очередь, по масштабу проявления, то есть субъектами экстремизма выступают как физические лица, так и группы. Которые также, в свою очередь, делятся по количеству участников себя включающих– от двух человек до государственной машины и транснациональных структур, например НАТО).  
 
Можно предложить следующее деление экстремистских проявлений по признаку масштабности:  
 
Экстремистские проявления одиночек; 
 
Экстремистские проявления малых групп(до 100 человек); крупных групп (более !)); 
 
Экстремистские проявления в политике государств и межнациональных объединений.  
 
Есть и другой параметр для классификации экстремистских проявлений – по характеру области применения. Если следовать такой классификации, то проявления экстримизма делятся на: политического характера, экономического характера, религиозного характера, а также, по нашему мнению, психологического характера. Причем проявления экстримизма психологического характера включают в себя многие проявления насилия, как на бытовом уровне, так и, например, террор (или его пропаганда) одиночек. «Результат меня не волнует, всякий акт разрушения и саботажа отзывается во мне как голос классовой общности. Возможный риск меня не тревожит, напротив, я ощущаю лихорадочное возбуждение, как если бы я ожидал встречи с любимой…» так говорил теоретик А.Нери. Если бы такой экстримизм политического характера был свойственен только известным личностям, хотя бы тому же А.Нери или известному ливанскому деятелю Абу Нидалю, это не было бы так опасно для общества. Но достаточно посмотреть современные криминальные новости (скажем, ежедневно по каналу НТВ), чтобы убедиться в широком распространении этого явления. Чем можно объяснить, например, различной тяжести преступления, от мошенничества и карманной кражи до убийства, которые совершаются в таких условиях, что непременно будут раскрыты?  
 
Если же объективно рассматривать подобный способ классификации, предлагаемый некоторыми учеными, то можно сделать вывод о его неуверсальности. Так, к числу экстремистских действий в области политики, то есть неоправданное насилие, так и религиозное. Более того, в политике физическое насилие далеко не главная мера, постольку, поскольку насилие экономическое оказывается более эффективным с точки зрения субъекта экстремистских действий, особенно на уровне государства.  
 
Таким образом, проанализировав различные подходы, существующие в литературе, можно сделать следующий вывод. В современной политической науке не существует единого, общепризнанного понятия экстримизм, экстремистская деятельность. Во-первых, практические проявления экстремизма в различных исторических условиях чрезвычайно разнообразны, само явление постоянно видоизменяется в соответствии с изменениями, происходящими в социуме. Зачастую оказывается, что явление считается 10 лет назад явным выходом за рамки социальных экстремумов, сегодня является вполне обыденным, нормальным. Особенно наглядно это проявляется в периоды социальной нестабильности. Так, для примера, в советском обществе занятие частным бизнесом являлось социально неодобряемым явлением, сегодня же этот показатель успешной социализации человека.  
 
Во-вторых, важен субъективный фактор. Авторы различных политических исследований принадлежат к различным направлениям политической мысли, придерживаются различных политических позиций, потому трактовка одного и того же социально-политического явления может быть прямо противоположна. Наиболее характерный пример – так называемые «сталинские репрессии» 1937-38г.г. По мнению одних, это не только экстримизм, но даже «терроризм» государства, лично Сталина, против армии, государственного аппарата, по мнению же других- вполне нормальное, достойное всяческого одобрения мероприятие, направленное неочищение страны от бездарных военных, палачей и вредителей. Данный пример хорош еще и тем, что наглядно и подтверждают и первый тезис – если во времена Хрущева первая точка зрения в литературе была единственная, то сегодня, когда уже возможен объективный взгляд на те события, известны ранее недоступные факты, вторая точка зрения завоевывает все больше сторонников.  
 
В-третьих, главной сложностью в изучении экстремистских проявлений является политическая ангажированность большинства политологов и социологов, исследующих это явление. Часто можно наблюдать тот факт, что понятие экстримизм (экстремистская деятельность) используется как ругательное слово, ярлык для политических противников. Это характерно как для западных исследователей(экстремизмом является все то, что выходит за рамки демократического устройства общества), так и для отечественных, которые в зависимости от политической конъюктуры, объявляют экстремизмом то одно то другое, совершенно противоположные по своей сути явления, Таким образом судят об экстремистской сути не по действиям, а по принадлежности к определенной системе взглядов в политике. Такой подход не представляется удовлетворительным, вследствие этого мы должны были сформулировать собственные критерии оценки действий субъектов на предмет их принадлежности к экстремизму. 
 
 
ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ И ФАКТОРЫ ЭКСТРЕМИЗМА В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ 
Очевидно, что проблемы экстремистской активности масс неразрывно связана с характером социальных отношений , имеющих место в сегодняшнем обществе. Морально – нравственный кризис общества, отсутствие общих целей у его членов и потеря традиционных ценностей, безусловно, оказывают решающее влияние на психологические побуждения отдельной личности к асоциальным действиям как активного, так и пассивного характера. 
 
Являясь по своей сути необоснованным насилием сверх меры, экстремизм проявляется не только в деятельности отдельных индивидуумов и масс, но и в деятельности государственных структур, различных организаций, той пли иной направленности. Соответственно, и характер экстремистских проявлений сегодня имеет самые разные формы, насильственное воздействие, в зависимости от сферы приложения, носит экономический, политический, религиозный, психологический характер, помимо физического, принимая всевозможные формы постоянно меняющиеся. Сегодня можно говорить о широком, повсеместном распространении экстремистских установок в сознании людей, «привычке» обществу к его разным проявлениям. Широкое применение необоснованного насилия со стороны государства, политических сил во многом определяет и ответный характер насилия со стороны масс молодежи, выражающегося в активной форме виде физического насилия по отношению к представителям власти, другим членам общества, экономического — в виде неуплаты налогов, что, в свою очередь, порождает новый виток репрессивных мер со стороны властей Таким образом замыкается порочный круг, ибо насилие порождает в ответ только насилие. В пассивной же форме протест проявляется в виде массового алкоголизма, наркомании, а такой вид экстремизма представляет угрозу для самого существования нашего общества в целом совершенно иных способов борьбы с экстремистской активностью, в том смысле, что необходимо устранить или хотя бы частично нейтрализовать причину необоснованного насилия в социуме, а только потом бороться с последствиями. 
 
Таковые меры должны быть направлены на преодоление раскола нашего общества его атомизации, а применительно конкретно 
к молодому поколению, первоочередной задачей является занять его каким-либо делом, идущим на пользу государству и обществу. 
 
Форм применения насилия в политике известно множество, причем далеко не всегда его применение, даже в массовых масштабах, является злом общества. В иных случаях подобным образом предотвращались еще более масштабные акты насилия, хотя каждый конкретный случай заслуживает конкретного рассмотрения, зачастую противоборство субъектов политики является борьбой зла с еще большим злом. Следовательно, не каждый раз проявление насилия можно рассматривать однозначно как негатив /то есть экстремизм/, опять же все зависит от конкретного случая. Далее мы будем рассматривать трактовку понятия экстремизм в работах современных /XX век/ ученых, так как появление понятие относится к тому времени. Однако стоит согласиться, что категория «насилие» является решающим в научном определении понятия «экстремизм», потому как если мы признаем экстремизм как нечто выходящее за грани (экстренное), нечто осуждаемое обществом, насилие является первым фактором, вызывающим неодобрение «то есть они идут рука об руку). Не ставя ни в коем случаи знак равенства между понятиями, мы должны признать, что первое невозможно без второго. 
 
Анализ содержания понятия «экстремизм» был бы неполон без выявления его соотношения и с другими, близкими по смыслу понятиями. К таковым относится, прежде всего, понятие «терроризм», часто употребляемое в том случае, если речь идет о проявлениях экстремизма психологического характера. Как было установлено ранее, экстремизм находится за гранью социального экстремума, под которым мы понимаем действия, не одобряемые стабильной социальной средой. Однако реалии современного общества таковы, что границы экстремумов необходимо раздвинуть, введя еще один термин — терроризм, крайнюю форму экстремизма. «Менталитет террориста основан на отказе от слова как формы воздействия в пользу поступков. Он гипертрофирует насилие как средство коммуникации» (Р.Е Рубинштейн) "' Еще более точное, на наш взгляд, определение терроризм мы находим у Бояр Созоновича, говорившего, что терроризм есть логическое, но необязательное продолжение экстремизма. Вступив, таким образом, на путь признание насилия нормой поведения, основным средством достижения целей, субъект далее все более опускает планку дозволенного. Подобных примеров в истории множество, это и народническое движение в России 19 века, прошедшее путь от «Земли и воли» и «Черного передела» к «Народной воле», организации 
террористической, и партии социалистов-революционеров, сделавшей ставку к начале XX века на индивидуальный террор; это и некоторые арабские группировки в Палестине (от ООП к «Бригаде мучеников Аль-Акса».) Вообще, грань между экстремизмом и терроризмом довольно тонка, сложно в процессе духовного распада найти начало и конец. 
 
Вернемся к способам классификации экстремистских проявлений. В силу специфики нашей темы наиболее пристальное внимание следует обратить на экстремистские проявления психологического характера.. Здесь под термином психологические причины мы подразумеваем такие экстремистские проявления, которые обусловлены не целью, соображениями выгоды, а тем, что для субъекта экстремизма, это является нормой жизни между методами неэкстремистскими и экстремистскими подобный субъект всегда выбирает последнее. При этом экстремист, психологически склонный к подобным действиям зачастую подразумевает определенную конечную цель, ради которой и затевается активность, однако поступки, связанные с насилием и выходом за рамки экстремумов он совершает не только выгоды ради, но и без оной, потому, что это естественный образ жизни такой личности. Примерами такого плана особенно богата отечественная история XX века. Обсудив, таким образом, верхний экстремум экстремизма, необходимо также уделить внимание нижним его границам, то есть границе социально-одобряемого и неодобряемого обществом. Как мы уже упоминали раньше, это граница между экстремальным и экстремистским. Соответственно, возникает закономерный вопрос, что же есть критерии экстремальности и, следовательно, когда наступает экстремизм? 
 
Как уже отмечалось, экстремизм имеет свойство проявляться в различных областях деятельности социума: в спорте, литературе, музыке, науке, журналистике и многих других областях. Важно следующее: критерий, по которому мы сможем квалифицировать явление как экстремистское. Как мы уже установили, главным критерием для такой оценки является применение насилия сверх меры, причем любой его разновидности. Интерес представляет следующий аспект: являются ли определенные тенденции в данных областях социальной жизни, которые можно охарактеризовать как экстремальные «трамплином» для экстремистского поведения? По нашему мнению, с которым можно спорить, естественно, сегодня в мире господство массового общества и с «демократическим» устройством подавляющее большинство экстремального в конечном итоге приводит к экстремистскому, Россия, конечно, не исключение. В упрощенном виде все выглядит так: здравая мысль, попадающая в массы, через определенное время неизбежно обращается во зло. Причем происходит это на всех уровнях. Одно из ярких тому подтверждений — отмена цензуры в литературе. Полезная вещь, попала в массы, неизбежно таковой быть перестала, подтверждение тому — произведение некоторых современных писателей (от В. Сорокина до еще более худших образцов), отвратительные школьные учебники, где написана откровенная ложь (особенно по истории), обилие разного рода порнографических журналов, наконец (особенно-пропагандирующих нетрадиционную сексуальную ориентацию). К еще более неприятным последствиям привела отмена цензуры на телевидении, сейчас дошло до того, что, например, в передачах «юмористической направленности неизбежно присутствуют грязные шутки «НИЖЕ ПОЯСА» (по традиции — про сексуальные извращения). Да, можно возразить, что здесь нет открытой пропаганды насилия и в соответствии с этим мы не можем квалифицировать подобные творения как экстремистские. Однако, по нашему мнению, пропаганда по центральному телевидению контркультурных ценностей есть ничто иное как экстремизм, насилие психологического характера, так как, во-первых, передачи транслируются на всю страну, их смотрит, соответственно, огромное количество людей, а во-вторых, значительную часть этой аудитории составляют несовершеннолетние граждане, которые не могут достаточно четко дифференцировать, что нравственно, а что нет. Тем более что в силу устоявшейся за десятилетия привычки большая часть населения нашей страны продолжает верить всему тому, что говорится в эфире центрального телевидения. Мы не говорим даже пока о ничем не прикрытой пропаганде насилия, которой, посредством фильмов, например, занимается центральное телевидение постоянно. Не будем, однако, забегать вперед разговор о телевидении еще впереди. Причин такого быстрого перехода из разряда экстремального в экстремистское несколько. Основной причиной является изменившийся в XX веке кардинально характер социума. Прошлый век стал веком массового общества, толпы и ее вождей. Соответственно, и в начале нынешнего века можно наблюдать «царящие, но не правящие массы», по выражению С. Московичи. Ф. Ницше Г. Лебон, отмечают, что мир и общество претерпели кардинальные изменения. Если ранее творцами истории были герои, личности, то теперь их роль взяла на себя толпа, масса. В своей знаменитой работе «Психология толпы» Г. Лебон отмечает главные характеристики толпы — подавление индивидуального коллективным, как следствие этого — превалирование простых инстинктов, легкое управляемость массы, и, наиболее важное, по нашему мнению, отличие толпы от других человеческих общностей — появление такой категории как массовое сознание. Последствия такой трансформации общества многочисленны, главным образом носят они отрицательный для социума характер. Лебон отмечает, что в толпе заразительно любое чувство, любые эмоции, люди ведут себя в массе совершенно нехарактерным для себя образом. Одни способности у индивида в толпе исчезают, другие же проявляются с огромной силой. Огромна в толпе роль внушаемого, законы, правила, разум, наконец, в толпе совершенно не принимаются в расчет, увлекают толпу исключительно внушенные впечатления. Более того, как отмечает французский философ, толпа всегда стремится превратить внушенные в коллективное сознание идеи в действие, причем немедленно. В начале XX века другой французский исследователь Г. Тард вводит еще одно понятие — публика, массы. Тард отмечает огромную роль СМИ в формировании «вселенской толпы» — публики, которая не объединена вместе единым ограниченным пространством, однако, благодаря газетам, радио (телевидения в то время еще не было) миллионы людей, находясь за сотней тысяч километров друг от друга испытывают одни и те же чувства, мыслят одинаково, испытывают идентичные желания. «Если для того, чтобы ... 2000 граждан Афин требовался десяток ораторов, то теперь достаточно пяти публицистов, чтобы всколыхнуть 40 миллионов французов» (дело Дрейфуса тому подтверждение). 
 
Более современную точку зрения на проблему массового общества представляет С. Московичи в своей работе «Век толпы». Соглашаясь с Лебоном и Тардом насчет омассовления общества, Масковичи отмечает, что с течением времени происходит расширение «массовости». Ко второй половине XX века массы становятся все более «видимыми и слышимыми». Во второй половине XX века масса представляет собой независимую реальность, коллективную форму жизни. Индивидуальное сознание поглощается коллективным и возникает такой феномен как коллективная душа, массовое сознание. Московичи также отмечает, что образованные слои общества, интеллигенция, противостоят коллективному влиянию (влиянию толпы) ничуть не лучше, чем необразованные. «Масса - это не плебс или «чернь», бедняки, невежды, пролетариат …которые противопоставляли себя элите, аристократии. Толпа-это все: вы, я, каждый из нас». Таким образом, по мнению Московичи, в современном обществе стираются грани и классы, но резко очерчивается круг принимающей решения «сверхэлиты». Для рассматриваемого нами вопроса из всех теорий наибольшую практическую значимость имеет как раз аспект, связанный с таким компонентом как массовое сознание. Причина здесь лежит на поверхности — при всей распространенности и обыденности (к сожалению) индивидуальных проявлений экстремистских действий наиболее распространены (и представляют наибольшую опасность для общества) все-таки групповые проявления действий. А сознание индивидуальное и сознание массы, как единого существа, категории разного порядка. Таким образом, сознание толпы, массы, многомиллионной общности вовсе не есть сознание индивидуумов, в том собственно, феномен массы и состоит, что находясь в ней, индивид теряет одни свои особенности и приобретает другие, те же, что и другие члены, винтики огромной массы. Находясь в общности, человек ведет совершенно несвойственным для себя образом, сознанием массы управляет власть внушенных идей, которые доносятся до каждого члена общности путем «…схем, клише и других представлений». Для того чтобы определенная мысль прочно вошла в сознание массы нужно обречь ее в крайне простую форму, понятному любому индивиду, закончившему краткие курсы по ликвидации неграмотности и широко данный слоган растиражировать, систематически его повторяя. Как показывает опыт истории, таким образом массе можно доказать, что белое — это черное, и вообще заставить верить, всему, что говорится вождем, партией или другим вожаком толпы. Причем смысл лозунга (если смотреть «трезвым» взглядом, не находясь в массе) может быть любым, пусть это даже неимоверная глупость, однако исходит от руководителя, вождя массы, следовательно, воспринимается «на ура». Особенно яркими примерами подобных слоганов изобилует история России XX века. Вот несколько, на наш взгляд, самых глупых лозунгов, брошенных в массы вождями и которые, несмотря на очевидную несуразность, в массах нашли широкий отклик: «Сто тысяч подруг — на трактор»; "Купи-продай»; «Пятилетний план — за четыре года» и т.п. Из советской истории таких лозунгов можно найти сотни. Повторимся еще раз: совсем не главное глубокий смысл или логическое обоснование. Ключ к успеху, в деле влияния на массы — в краткости, систематичности повторения, безапелляционности. Но и этого мало. Лозунг, слоган, обращенный к массе, по нашему мнению, обязательно для успеха должен иметь экстремистский смысл, то есть содержать призыв к немотивированному насилию. Дело опять же в особенности психологии массы — толпа уважает только силу, насилие, призывы к благоразумию, умеренности на массу не имеют влияния. Воспринимая «на ура» призывы типа «распни его», призывы к милосердию толпа воспринимает негодующим смыслом. Отсюда — все грандиозны злодеяния, преступления против человечества невозможны были бы без активного участия или, в крайнем случае, одобрения массы и потому, по нашему мнению, народ (который превращается в массу, толпу) всегда несет ответственность за преступные деяния своих властителей. Ни Гитлер, пи Мао, Пол Пот, ни многочисленные другие фигуры истории ничего не смогли без активной поддержки обезличенной массы, в которую превратились народы соответствующих стран, сделать. Следовательно, из данных положений, применительно к нашей теме вывод такой: если общество изъявляет желание реально бороться с экстремизмом, необходимо учитывать иную специфику (то есть существование общества-массы). Более того, с учетом специфики российского социума, где общество равно государству, такое противодействие должно быть возведено в ранг приоритетных задач для власти.  
ОБЪЕКТИВНЫЕ УСЛОВИЯ, ФАКТОРЫ 
 
И ТЕНДЕНЦИИ ЭКСТРЕМИЗМА 
 
В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ 
 
Из системного кризиса, охватившего наше общество в последние 15 лет прошлого века, оно выходит, экономическая ситуация стала вполне удовлетворительной, в государстве, благодаря высоким ценам на энергоносители, достаточно финансовых средств. Но моральный раскол в обществе не только не преодолен, напротив, он расширяется. С каждым годом растет пропасть между очень богатыми и всеми остальными, одни не знают, куда деть шальные миллионы, «свалившиеся» на них ввиду глобальной финансовой ситуации, а другие вынуждены каждый день многочасовым тяжелым трудом зарабатывать на хлеб, и им, соответственно, нет дела до политики, вообще до вопросов хотя бы среднего масштаба. Политический кризис конца прошлого века также оставил свой след в обществе после многочисленных «демократических выборов», смен правительств и иных мероприятий «законно избранной власти» интерес к политике у массы населения упал настолько, что государственной думе недавно даже «пришлось» отменить порог явки в законе о выборах, поскольку необходимых 25% на местных выборах не было в большинстве случаев, даже с помощью «приписок». Никакими политтехнологиями не удается заманить избирателей к урнам. Это вполне естественно — на положение людей эти «выборы» никак не влияют, поэтому игнорируют. Можно сколь угодно говорить о «незыблемых демократических ценностях», но факты — вещь упругая. Общество в России не приняло «демократического» государственного устройства, не в наших традициях западные образцы «парламентаризма» и «свободны ч выборов» 
 
Если последствия экономического и политического кризиса все-таки вполне преодолимы в обозримой перспективе, сейчас мы, пусть и медленно, но движемся в нужном направлении, то моральный кризис преодолеть куда как сложнее. Основа любого социума, его самая малая ячейка — семья, именно в ней человек получает первичные навыки общественной значимости, потому и проблемы каждой отдельно взятой семьи есть проблемы всего общества. На сегодняшний день на первом месте в ряду проблем молодой семьи стоит нехватка финансовых средств на жизненно необходимые нужды, отсюда вытекают и все остальные проблемы, в том числе глобального характера, как то: сложная демографическая ситуация, так как нехватка денег вызывает боязнь иметь детей; высокая смертность среди трудоспособного населения; асоциальные явления вроде алкоголизма и наркомании, которые в свою очередь, влияют на рост числа разводов, неблагополучных семей. Таким образом, порочный круг замыкается. В других странах проблему недостаточного финансового обеспечения молодых семей отчасти решает доступный кредит, да, собственно, так было и у нас до октябрьского переворота 1917 года, Сейчас этого нет, хотя внутренние цены на топливо, коммунальные услуги, транспорт у нас вполне на уровне западных стран, средний размер заработной платы от западного значительно отстает. Все эти факторы прямым образом влияют на рост популярности деструктивного отношения к окружающей действительности. В неблагополучной семье крайне редко вырастают дети, уважающие традиции социума, законы, тому наглядному подтверждению служит рост детской подростковой преступности, алкоголизма, наркомании, проституции. Настоящим бедствием является проблема детей-сирот, коих на Руси сегодня более 700 тысяч, по официальным данным, на деле — больше, больше, чем после гражданской войны, причем значительная их часть — сироты при живых родителях. В последнее время государство «спохватилось» и приняло некоторые меры по разрешению проблемы (патронатная семья, например), однако, на наш взгляд, их совершенно недостаточно. Никакая приемная семья не заменит родной, тем более ее не заменит «прогрессивная» методика воспитания в детском доме. Весьма сомнительно, что эти дети, в самом начале своего жизненного пути, фактически выброшенные за борт общественной жизни, станут по достижении зрелого возраста патриотами этого государства и лояльными членами этого социума. Рискнем предположить, что введение  государственной монополии на спиртные напитки и пожизненного заключения за торговлю наркотическими веществами принесло бы куда больше пользы делу укрепления статуса семьи и воспитанию детей, чем все национальные проекты. 
 
Однако на семейном воспитании далеко не заканчивается процесс социализация ребенка. Далее следует длительный период получения образования и здесь положение вещей на сегодняшний день ничуть не лучше, чем с семьей, а то и похуже.  
 
Атмосфера страха является основным фактором разделения общества на тысячи и тысячи мелких части семей, групп, диаспор и прочее, и прочее. В социуме отсутствуют общие цели, общие интересы, зато присутствует множество барьеров и страх — один из них, но сам по себе порождает множество других. Та же школа с детских лет в сознании большинства детей (из вполне благополучных, среднего достатка семей) воспитывает установки стойкого недоверия к окружающим, само собою, такое отношение переносится в дальнейшую взрослую жизнь (еще бы, в школе детей научили — надейся только на себя, да еще на кошелек своих родителей). Зная, что опасность лишиться имущества, а то и жизни, подстерегает всегда, на каждом шагу и неизвестно от кого ее ждать — от криминальных элементов или от правоохранительных органов, человек ведет себя соответствующим образом — старается жить сегодняшним днем, не обращая внимание ни на духовные нужды, ни на нужды окружающих, то есть сама окружающая  реальность поддерживает потребительское отношение к жизни. Но страх еще и порождает ответную агрессию. На примере начала XX века, мы видели, к чему приводит столкновение масс, охваченных страхом неизвестности, боязни перед будущим — столкновения толп под красным флагом с одной стороны, и под национальным — с другой — привели к гибели сотен людей. В начале 21 века до этого, к счастью, пока не дошло, но, например, у нас постоянно обсуждается в СМИ тема насилия на футбольных матчах. Одной из основных причин такого поведения молодых болельщиков как раз является ответная агрессия по отношению к представителям власти, сотрудникам правоохранительных органов, так, 17 октября 2005 года в Ярославле в результате столкновения болельщиков с ОМОНом ранения и увечия различной степени тяжести получили около 100 человек, с обеих сторон. Основных участники тех событий — молодые люди от 15 до 20 лет из фанатских группировок московского «Спартака», все они — из вполне обеспеченных семей. Жестокость их действий вполне объяснима с точки зрения психологии толпы — нас много, можно отомстить милиции за прошлые их незаконные действия, а толпа не рассуждает, она действует. Вообще, по нашему мнению большинство группировок правого толка (вроде фанатских группировок в разных странах, российская РНЕ, партия Й. Хайдера в Австрии) — ничто иное, как протест среднего класса против несправедливого устройства «демократического» общества. Реальность ставит человека, особенно молодого со средним уровнем достатка, в такое положение, что «защитить себя сам» он не может, потому выход — объединяться с такими же, как он и защищаться от ударов со стороны других общественных сил, государства совместно. Да, экстремистская направленность действий этих организаций очевидна, она не идет па пользу обществу, но «демократическое» общество ставит человека в такие рамки, что и рад бы спокойно учиться, работать, растить детей, ходить на матчи своей любимой футбольной команды, соблюдать закон, но его подстерегает то дефолт, то грабитель в милицейской форме или без нее. Демократия хороша только для обезумевших от нефтедолларов нуворишей да для криминальных элементов и маргиналов, для большинства же членов общества несет только вред. Что толку от прописанных в конституции прав личности, если таковые существуют только для представителей «золотого миллиарда» и верхушки коррумпированного чиновничества. Взять хотя «неприкосновенность частной собственности». Как обеспечить законным путем эту самую «неприкосновенность» человеку среднего достатка от государства с одной стороны, и от криминальных элементов — с другой, если суды, прокуратура, милиция отстаивают интересы только 2—3% самых богатых граждан. То же самое — со «свободой слова». Какая эта свобода, если для подавляющего числа граждан существует целый ряд запретных тем (национальный вопрос и его история в XX веке, вопрос о природной ренте). Зато враги нашего Отечества свободу слова используют в полном объеме ради достижения своих корыстных интересов, впрочем, их деятельность рассмотрим чуть ниже. 
 
По нашему мнению, при демократическом устройстве общества эффективная борьбы с насилием в целом невозможна, по крайней мере, в нашей стране. Сама попытка построить общество по западным образцам путем слепого копирования ведет к углублению раскола, атомизации. Возможно, на Западе система «сдержек и противовесов» эффективна, но в России она не работает. Вообще, как показывает исторический опыт, именно во времена ослабления, «смягчения» политического режима в России происходят витки массового насилия. Сила нашего народа и нашей цивилизации издавна была в единстве общества — от Государя до последнего бедняка, но именно этого мы сегодня и не наблюдаем. Отсюда происходит и масса неразрешимых проблем, среди которых — проблема массового распространения асоциальных установок в мышлении масс, массового насилия в обществе. Собственно, что служит факторами, позволяющими людям ощущать свое единство? В первую очередь, это — единая территория, на которой проживает народ, нация. Сейчас же этого нет — наш народ оказался искусственно разделен многочисленными границами в угоду политическим амбициям различных авантюристов. Единое государство, создан ное трудом и кровью наших предков теперь разделено на 4 крупных части, единый русский народ (русские, малороссы, белорусы) большей частью живут в пределах территорий современных РФ, в Белоруссии, Украины и Казахстана, так что, как и сотни лет назад, перед нами стоит глобальная задача объединения русских земель. Второй фактор, позволяющий ощутить единство — забота власти, государства о своих гражданах. Еще в 18 веке до Р.Х. царь Вавилона Хаммураб писал в своем своде законов, что главная задача государства — защитить слабого от сильного. С точки зрения стабильности в социуме, этот древний подход абсолютно актуален и сегодня, так как слабых в обществе — большинство. Но демократическое устройство в принципе исключает возможность для слабого найти управу на сильного, в «свободном» обществе царствует «золотой телец», что порождает социальную напряженность насилия. Не может быть единства в обществе, где власть имущие защищают лишь свои, корыстные интересы, где люди, готовые соблюдать законы, честно трудиться на благо общества не нужны... этому обществу. Со слов Е. Гайдара, Н. Борового, В. Новодворской и прочих им подобных, «в России должно остаться 50 миллионов человек». Да, конечно, этих одиозных личностей сейчас, к счастью, нет у власти, тем не менее, желающих сократить население нашего государства до «необходимого минимума» и сейчас еще достаточно. И, наконец, третий фактор, объединяющий людей — культурная общность, а он, пожалуй, наиболее важный. Культура, традиции всегда являлись и являются той меркой, которой мы определяем нравственную сущность поступка, явления, применительно к нашей теме именно культурные традиции общества определяют грани социальных экстремумов.⁶'' Потому культурные традиции и есть важнейший фактор противодействия насилию экстремистского характера. В многовековой истории человечества было много различных экспериментов, одна формация сменяла другую, одна цивилизация приходила на смену другой, однако правила сосуществования людей в обществе не изменились. «Не возгордись... золотая середина лучшее...», — так было написано египетскими иероглифами на храме Нефтет, примерно тот же смысл в надписях на греческом языке в храме Апполона в Дельфах, тоже проповедовали Ситхарха Гаутама, Христос, Конфу Цзы и Магомед. Правило «золотой середины» можно проследить в народном эпосе, китайском, египетском, греческом, русском, в любом. Здоровое общество, построенное на традициях и истинном гуманизме (а не том «гуманизме», о котором кричат сегодня СМИ, политики), не позволяет распространиться экстремистскому мышлению, поскольку носители такового переносятся в разряд изгоев. Понятно, что традиции в современно массовом обществе утратили свое прежнее значение, однако великое культурное наследие наших предков должно работать не только сегодня, но и многие лета в будущем. Собственно, это, видимо, последнее, что объединяет нас всех сегодня, несмотря на многие и многие проблемы. Но и здесь сложностей с каждым годом все больше и больше.  
 
Таким образом, можно говорить о моральном кризисе нашего общества, кризисе цепное гей, что ведет к разделению социума на множество мелких частей, к атомизации, которая, в свою очередь, является источником экстремистских настроений в обществе. Не стоит, по нашему мнению, искать какую-то одну причину, основную — их множество, та безрадостная картина, которую на сегодняшний день мы имеем, складывается из множества мелких частей. Не стоит также считать, что если мы устраним какую-то одну сослагательную того явления, что мы назвали атомизацией, например, найдем наконец-то национальную идею, повысим зарплату учителям, сразу наступит улучшение, резкое сокращение числа актов немотивированного насилия. Состояние нашего общества на сегодняшний день — состояние тяжелобольного, причем болезнь в наличии не одна. Потому и для выздоровления необходим целый комплекс мер — по силам это только государству, а меры должны быть хорошо скоординированными, в первую очередь — в экономике, в образовательной сфере и в сфере социального обеспечения. Ну и, конечно, необходим комплекс мер по молодежной политике, начиная от повышения стипендий студентам вузов и заканчивая созданием новой молодежной организации. 
 
Вторым фактором, влияющим на широкое распространение экстремистских установок в массовом сознании является характер современного общества, его информационный тип, в частности — деятельность СМИ, особая роль в среде которых принадлежит TV. 
 
Как некогда индустриализация навсегда изменила облик мира, так и информационная революция начала XX века в худшую или в лучшую сторону, но необратимо изменила характер социальных отношений. Ввиду значительного удешевления производства, печатные издания становятся доступными практически каждому. Изобретения радио и широкое внедрение его в жизнь, появление регулярного радиовещания сделали информацию, необходимый минимум, доступной даже для неграмотных. Но настоящий прорыв случается чуть позже. На Западе — в 30-е годы, в России — после II Мировой войны с появлением TV и массовым распространением телеприемников. Наконец, в 50—60-е годы прошлого века появляется «глобальная паутина» — Интернет, в России широкое распространение он получает в 90-е годы и, таким образом, на сегодняшний день мы имеем следующую картину практически весь объем информации, накопленный человечеством за тысячи лет его цивилизованной истории доступен  каждому члену общества. 
 
Уже в древности было накоплено такое количество знаний, что один человек никак не мог усвоить даже незначительную их часть, что уж говорить о современности. Мышление же большинства членов современного общества-массы по сути своей есть мышление невежды, которые еще, вдобавок ко всему, гордится тем, что не знает ничего и не стремится знать, «я такой же как все», ибо окружают его главным образом такие же невежды. 
 
Отрицательных последствий подобного положения вещей для общества великое множество, вряд ли нам хватит места перечислить все те, что непосредственно влияют на рост экстремистских настроений. Остановимся лишь на наиболее характерных. Так, в современной России практически отсутствует система подготовки кадров для такой жизненно необходимой обществу и государству профессии, как чиновник. Наука управления людьми и хозяйством, возможно, самая сложная их всех существующих, но только в нашем современном информационном обществе считается нормальной ситуация, когда преподаватель ВУЗа пересаживается сразу же в кресло мэра, руководитель предприятия, бизнесмен, директор атомной станции — в кресло губернатора области, директор городского почтамта — в кресло министра связи. Странно, что после этого избиратели, «электорат» задают вопросы — почему положение дел в городе, регионе, в отдельной отрасли экономики страны становится все хуже и хуже, но как же иначе? Руководить собственным бизнесом, пусть даже достаточно крупным, это одно дело, для этого нужны одни знания, но принимать множество решений на уровне города, региона — здесь требуется совершенно иной подход и такие знания и навыки, которые не почерпнешь ни из одной книги. Не зря в России и в СССР именно к подготовке руководящих кадров относились с особым вниманием. И гражданские ранги в России представляли себя пусть несовершенную, но все же достаточно эффективную подготовку кадров, смысл которой в том, что не может человек занять  высокую должность, не пройдя предварительные ступени, проходя же их, он набирается опыта и выполнение- добросовестным образом своих обязанностей на более низком уровне, как раз дает почву для последующего его придвижения или, наоборот, для скатывания вниз по служебной лестнице. Подобная пи ими существовала и в СССР — чтобы стать секретарем обкома, необходимо было пройти последовательно несколько должностных ступеней, начиная от инструктора РК КПСС. В этих системах заложен великий смысл, опыт столетий, они хранили общество от крайних решений, принимаемых дилетантами. Да, советскую систему выдвижения и назначения руководящих кадров нельзя назвать справедливой или демократической, для назначения на достаточно высокую должность требовалась высокая протекция (также как и в России до переворота), но они все равно приносили огромную пользу обществу, в любом случае, для того, чтобы занять пост первого секретаря ОК КПСС необходимо было учиться — приобретать множество различных знаний, и человек, который не хочет или не может их получать, на высоком посту оказаться не мог, какой бы мощной у него протекция не была. Другой немаловажный плюс системы отбора, существовавший в СССР — на высоком посту не мог оказаться человек, моложе 40 лет. В области управления большое количество прожитых лет — не минус, а плюс, просто по причине того, что каким бы способным, пусть даже гениальным не был молодой человек, он физически не может приобрести той суммы специальных знаний, требующейся для руководства людьми и того социального опыта, который имеет за своими плечами человек старше 40 лет.  
 
Но с чем именно не справляются нынешние руководители различного масштаба (большинство из них, по крайней мере)? По нашему мнению, налицо непонимание сути того, откуда берутся массовые асоциальные настроения, непонимание возрастных особенностей также налицо. В последние 100 с лишним лет общество меняется настолько быстро, что невнимание к молодежи неизбежно приводит к всплеску массового насилия с се стороны, каждое молодое поколение в значительной степени отличается от предыдущего, что, собственно, неизбежно при столь резких изменениях вектора ценностной ориентации в обществе. Ср. в России, НСДАП в Германии — сколько же еще нужно, чтобы мы извлекли уроки из истории и поняли всю ту огромную разрушительную силу, которую несет в себе «неприкаянное» молодое поколение. И вина руководителей-дилетантов на местах в том, что в стране  отсутствует какая-либо молодежная политика не меньше, чем центральной власти, ибо они должны знать насущные проблемы отдельных граждан лучше, чем она. Но, с другой стороны, где взять сегодня не — дилетантов, если иной системы отбора, кроме как «толщина кошелька» нет, а на «свободных выборах» побеждает опять же тот, у кого больше финансовых средств. Или, в крайнем случае, тот, у кого лучше политтехнологи или просто кандидат внешне выглядит благообразней другого. Возможно, существует другое решение, но мы не видим иного пути, как возращение к старой, проверенной веками системе кадров. Да, она не соответствует принципам «гуманизма и демократии», зато позволяет сохранить многие жизни, хотя бы, например, иностранных студентов негроидной и монголоидной внешности. 
 
Второй и наиболее значимый для нас, в свете интересующей проблемы, фактор, следующий из характера общественных отношений в современной России—деятельность СМИ, ведущей силы в формировании общественного сознания. Собственно, именно резкое увеличение роли СМИ и стало главным фактором формирования нового типа социума. В конце XIX века значительный рост числа грамотного населения и, с другой стороны, увеличение в разы объема информации через резкое увеличение тиражей, количество печатных изданий, приводят к унификации сознания значительной части общества, к формированию «глобальной информационной деревни». Естественно, в разных странах этот процесс имел свои характерные особенности, исходящие как из национального характера, так и из специфики общественного и государственного устройства. И здесь настоящая беда России была в том, что общественное мнение стали формировать издания, легальные и нелегальные, настроенные, по меньшей мере, оппозиционные по отношению к русской власти, а в основном — прямо враждебно.  
 
Сухие исторические факты показывают, что в новейшее время массовая эскалация насилия приходится на период переоценки ценностей. И здесь все закономерно. Именно в этот период СМИ превращаются из средства поддержания стабильности в обществе в ведущий фактор, поддерживающий деструктивные тенденции в сознании масс, то есть совершив оборот, история вернулась к тому, что уже имело место в начале XX века. Основная тому причина — ослабление контроля государства над СМИ, которые стали работать не на одну, четко согласованную линию, а на множество разнонаправленных. Если до того единственным заказчиком (а иного и быть не могло) являлось государство, ЦК КПСС, то теперь таковых стало множество, соответственно каждое отдельное взятое масс-медиа стало выполнять информационный заказ своего владельца, патрона, шефа директора — можно называть по-разному, но исход такого положения дел один, иначе, чем трагическим его не назовешь. И здесь опять можно видеть исторические параллели ситуаций в социуме начала XX века после выборов в Госдуму. Для советского общества такое резкое изменения положения, статус-кво было в значительной степени неожиданным. За долгие годы власти большевиков в массовом сознании сложился устойчивый стереотип — то, что говорят по TV, и то, что попадает на страницы прессы, есть однозначно истина. Не могло быть по-другому в силу, во-первых, отсутствие информации иной политической окраски, во-вторых — грамотного подхода к выполнению работы руководителей советских масс-медиа. Сложно, конечно, винить исключительно СМИ во вспыхнувших межнациональных конфликтах (между армянами и татарами, киргизами и узбеками, румынами и турками и т.д.), скорее, здесь вина лежит на бездействии властей, но речь все же не об этом. То, что вполне в порядке вещей во Франции, Британии, США — в России совершенно неприемлемо. В указанных странах существуют вековые традиции парламентаризма, свобода прессы, печатного слова не переходит определенные рамки, в любом случае масс-медиа не допускают откровенно враждебных существующему государственному устройству материалов, равно как и не допускаются «грязные» выпады в адрес высокопоставленных лиц. Самое же важное — общественное сознание имеет привычку к полярным мнением и не воспринимает «свободное изложение» (то есть извращение) фактов как руководство к действию. Но в России традиции иные, потому и безответственные призывы (вроде «перестройка, демократия, гласность») во многом способствуют делу распада государства, созданного нашими предками. Безответственными эти лозунги, по нашему мнению, были потому, что те, кто их вбросили в массы, не могли не знать о специфике современного общества равно не могли они также знать о специфике русской цивилизации, то есть, с одной стороны — современное общество-масса, а с другой — многовековые традиции единоличной власти. Потому вышеуказанный лозунг был ничем иным как призывом к анархии, которая должна была последовать неизбежно, так как лозунг был брошен самой властью, что в стократ увеличило его разрушительную силу, эпитет «безответственный» — самый мягкий, какой можно применить к действиям людей, стоявшим у власти в 1985—91 гг. 
 
Массовое распространение лозунга «перестройка, демократия, гласность» является, на наш взгляд, точкой отсчета, с которой берет начало преступная деятельность отечественных СМИ по разжиганию  ненависти и пропаганде насилия в нашем обществе, с успехом продолжающаяся и по сей день. В то же время, необходимо оказать, что далеко не все СМИ и, тем более, отдельные журналисты и руководители принимали и принимают участие в этой войне против общества. Однако законы жизнедеятельности «свободного общества» таковы, что журналист ограничен в «свободе слова» гораздо больше, чем другой член социума, а ограничение — воля хозяина масс-медиа, политический заказ; если не говоришь то, что нужно — тебе нет места на TV, в печатном издании. На виду с шахтерами, с сотрудниками МВД, военнослужащими, профессия журналиста является одной из самых опасных для жизни, журналист — самая популярная мишень и у террористов. В случае несоблюдения «условий игры» современный журналист рискует не только местом работы, собственной жизнью и жизнью своих близких. Более 60 представителей этой профессии погибли насильственной смертью только за 2006 год. 
 
 
Таким образом, с конца 80-х годов на социум обрушивается огромный поток информации различной окраски, значительная часть ее оказывает негативное возбуждающее воздействие на умы В это время появляются различного рода авторские передачи, преподносящие информацию под совершенно иным углом зрения, чем то принято было ранее (вроде «600 секунд») .Большая часть этой информации носила исключительно негативный характер, а это подвергало общественное сознание в шок, так как ранее было все наоборот. Если до этого выходило, по сообщениям масс, что в стране и обществе у нас все хорошо, то теперь — наоборот, люди получали информацию практически только о плохих, темных сторонах жизни с 1985 года государство шаг за шагом ослабляло цензуру, в 1990 году ее не стало вовсе. Этот позитивный, с одной стороны шаг, имел, в дальнейшем и множество негативных последствий. Оказавшись в различных частных руках, центральные СМИ перешли к тактике информационной войны, оказывая соответствующие услуги и различным политическим силам, и еще больше накалялась ситуация в обществе, чего уж дальше говорить, если практически в открытую звучали призывы к гражданской войне. Столь неожиданная свобода цензуры сыграла еще и ту отрицательную роль, что ввиду исключительно сложной политически сложной обстановке в стране, ставшие «свободными» СМИ в своем большинстве стали противниками существующей власти, общий тон их был крайне враждебным к существовавшей политической системе, наша история «признавалась» сплошной чередой ошибок и неудач, прошлые ценности низвергались. Тогда же впервые была проведена столь широко известная на Западе вещь, как «раскрутка» политического лидера, во многом благодаря активной информационной помощи масс-медиа Б. Ельцин стал президентом России. Тогда же входят постепенно в обиход и платные телесюжеты и публикации, и «заказные программы» и многие другие формы информационной войны.  
 
В политической сфере участие СМИ в различных предвыборных кампаниях в последние десятилетия XX века явилось важным фактором роста экстремистских настроений в социуме, решающей из них является роль TV. В каждой предвыборной «эпопее» «свободные СМИ» неизменно занимали вполне определенную, совершенно необъективную позицию, всемерно пропагандирую точку зрения одной из противоборствующих сторон и, соответственно, всемерно принижая другую. 
 
Начало такому способу подачи информации было положено в 1992 году, при освещении деятельности «молодых реформаторов», осуществлявших «шоковую терапию». По своей сути эти действия являлись ничем неоправданным насилием экономического характера со стороны государства, но в «демократических» СМИ они получали исключительно положительную оценку, преподносились масса как «единственно возможный» способ деятельности в сложившейся ситуации, мнения же оппонентов, попросту не допускались в эфир центральных каналов и на полосы центральной прессы. Естественно, что это сыграло важную роль для недопущения масштабного социального взрыва именно в этот период времени, позволил Гайдару, Чубайсу и другим практически беспрепятственно осуществить свои «либеральные реформы». В ситуации затяжного конфликта между президентом и парламентом в 1992— 93 гг. позиция СМИ также была вполне ясна. Полная поддержка Ельцина и активная пропаганда против парламента. Потому, ничего удивительно в том, что в ночь с 3 на 4 октября 1993 года группа вооруженных сторонников парламента двинулась на Останкино, где их ждал отлично вооруженный и хорошо подготовленный спецназ МВД, в результате несколько десятков человек погибло, эта кровь лежит на совести тех, кто определял линия поведения СМИ во время конфликта. Во время всех последующих федеральных предвыборных кампаний СМИ также занимали совершенно одностороннюю позицию, всемерно поддерживая одну сторону и не предоставляя эфирного времени другой вовсе (выборы в Государственную Думу 1993, 95, 99 гг., президентские выборы 1996 года). Правда, кампания 1999 года с точки зрения освещения в СМИ была не столь однозначной, как предыдущие, по причине раскола внутри правящей группировки, два центральных канала пропагандировали позиции одной политической силы, а два — другую. В это время шла настоящая «война компроматов» , масштабы которой превзошли все то, что имело место до этого достаточно вспомнить авторские передачи С. Доренко, В. Киселева, во время которых на политических конкурентов обрушивался настоящий вал различного рода негативной информации, новости же на конкурирующих каналах превращались в сплошную демонстрацию действий соответствующих политиков, их лица показывались на протяжении большей части эфирного времени. 
 
С точки зрения воздействия подобного рода асоциальной информации на молодежную часть телеаудитории, мы все же должны отметить небольшую степень ее эффективности. Скорее наоборот,  как показывают многочисленные социологические исследования, интерес молодежи к действия политиков с каждым годом снижается. Связано это, в первую очередь с отсутствием доверия каким бы то ни было политическим институтам и организациям. Следовательно, подобные информационные войны скорее играют на еще большее снижение рейтинга среди молодежи разного рода политических сил, в них участвующих. Равно не видит современная молодежь и реальной пользы от специальных молодежных отделений действующих политических партий. Даже современные «Россия молодая», «Наши», «Молодая гвардия» интересуют молодежь лишь с точки зрения каких-то материальных выгод, предоставляемых участникам этих объединений. Подавляющему большинству молодых людей абсолютно безразлично, в кампании какого кандидата участвовать, под какими флагами стоять вовремя массовых акций — лишь бы деньги платили. Эффективность косвенных агитационных мероприятий на центральных каналах в отношении молодежи, следовательно, также крайне мала таковыми являются главным образом различные аналитические программы, как-то: «Времена», «Реальная политика» и проч. Настоящую опасность по нашему мнению, представляют неполитические передачи на TV, которые осуществляют прямую и косвенную пропаганду контркультурных ценностей, таковых в сетке телевещания сегодня более всего. 
 
В принципе, на сегодняшний день ситуация, сложившаяся вокруг отечественного телевидения, в своем роде уникальна. Как мы могли убедиться, ранее пропаганда экстремистских ценностей исходила в подавляющем большинстве от различных политических сил, осуществлялась она, конечно, главным образом через СМИ, как легальные, так и нелегальные, путем устного внушения, примерам и т.д. Но парадокс современной ситуации в обществе заключается в том, что формально не принадлежащие ни к какому политическому движению, ни к какой партии, СМИ являются наиболее значимым субъектом распространения экстремистского способы мышления. Связано это, в первую очередь, с абсолютно ненормальной ситуацией на рынке массовых коммуникаций, либо современного характера в обществе огромная социальная ответственность СМИ несомненна. За каждую фразу, отпускаемую в эфир, они должны нести ответственность, потому и абсолютно недопустимо, чтобы конкуренция в данной сфере проходила по законам «дикого рынка», без всяких ограничений, но в современной России происходит именно так. У нас не существует ни законов, ни каких-либо иных нормативных документов, регламентирующих деятельность СМИ. То есть получается так, что никакой ответственности за свои действия они практически не несут, даже по суду добиться от той же телекомпании морального или материального ущерба практически невозможно. Материальный ущерб в рамках судебного дела в России вообще крайне сложно, но и с возмещением морального ущерба дело обстоит не лучше. Если в эфир была выпушена явная ложь, можно, конечно, выиграть дело в суде и телекомпания или газета вынуждены будут дать опровержение, только пользы от того будет мало, так как его дадут таким образом, что никто этого факта не заметит. В странах Запада эта проблема не носит столь острого характера, так как повсеместно там, в различной степени разработана законодательная база, посвященная функционированию СМИ. Правда и то, что очень маловероятно на возможность того, что заправилы отечественного телевидения и рынка прессы не понимают, что они делают, какие ценности насаждают в общественном сознании. Следовательно, есть две возможности: либо они сами придерживаются экстремистских взглядов и поэтому представляют опасность для общества, либо они не осознают всей меры своей ответственности перед обществом и молодым поколением в особенности, и поэтому не менее опасны для социума. Как бы там ни было, по нашему мнению, необходимость принятия мер по прекращению пропаганды насилию в СМИ, первую очередь на TV, давно назрела, необходимо в той или иной мере вернуть цензуру. 
 
В завершении разговора о СМИ как источниках экстремистской пропаганды, нельзя не отметить Интернет, который также представляет определенную опасность в данном вопросе. Это является проблемой не только в России, на Западе факты пропаганды контркультурных ценностей посредством глобальной сети также довольно давно являются причиной для беспокойства государства и общества. Сложность борьбы с публикацией экстремистских материалов в Интернете связана не только техническими вопросами, они то сегодня как раз более менее разрешимы. Главная трудность состоит в том, что зачастую субъект является недоступным для правоохранительных органов страны-объекта пропаганды, так как находится вне ее предела, сайт зарегистрирован там же, а то и в третьей стране. Естественно, для повышения эффективности противодействия подобным фактам нужны как международные соглашения глобального масштаба, так и двустороннее соглашения между государствами по сотрудничеству в этой области. 
 
Таким образом, необходимо отметить, что сегодня нам удалось преодолеть некоторые составные части системного кризиса, охватившего нашу цивилизацию в последние десятилетия прошлого века, ситуация в экономической и политических сферах более менее стабилизировалась, но моральный кризис, кризис ценностей нами не преодолен до сих пор. Да, в последние годы принимаются некоторые меры по обузданию антикультурных устремлений, но сиюминутного, быстрого успеха не может дать ни одно мероприятие в отдельности, ни в комплексе. Кроме того, сам характер нынешней политической системы представляет серьезное препятствие на пути к преодолению моральною кризиса в обществе. На протяжении 15 лет государство в социальной сфере практически отсутствовало, молодежь, да и не только она, оказалась брошена в пучину «дикого рынка», было разрушено все то полезное для социума, что существовало в СССР, но ничего нового и позитивного создано не было. В итоге мы воспитали целое поколение без всяких нравственных ориентиров, но по законам «свободного рынка». Главное — в нашей цивилизации и по сей день отсутствует идея, принцип, некая цель, которая могла бы объединить наше атомизированное общество, сама возможность единства также отсутствует напрочь. В результате всех «перестроек» и «демократических реформ» ничтожная часть населения присвоила себе большую часть государственной собственности, все остальные же продолжают жить на советскую зарплату, но с рыночными ценами. Часть же населения оказалась вовсе исключена из социальной жизни, часть же, в результате экономического насилия со стороны государства в период 1 половины 90-х гг. прошлого века попросту умерла (как говорили «молодые реформаторы» «не вписалась в рыночные отношения»). Поэтому без преодоления «издержек перехода к демократии» моральный кризис в социуме будет продолжаться и прогрессировать. Конечно, не стоит возмещать потери населению простыми финансовыми «вливаниями», на наш взгляд, наиболее правильным было бы вернуться к старой, проверенной практике — дать населению возможность брать доступный кредит, это будет наиболее безболезненной формой финансовой поддержки общества, без которой, все разговоры о борьбе с насилием в массах бессмысленны. Когда людям, особенно молодым нечего, терять с насилием не справится никакая армия, милиция, В и еще какие-либо силовые структуры. Лучший способ борьбы с асоциальной активностью — благополучие большинства членов общества. 
 
Заключение 
Таким образом, нам видится, что наиболее эффективными мерами по противодействию экстремистским проявлениям в социуме являются: во-первых, создание по настоящему массовой молодежной организации, подконтрольной государству, с помощью которой можно было бы занять свободное время и невостребованную энергию молодежи; во-вторых, необходимо поставить на должный уровень работу со СМИ, не давая им возможности пропагандировать контрценности, одновременно создавая в массовом сознании нужные для общества и государства установки.. Естественно, что такие меры, направленные на благополучие социума, уменьшение масштабов социума, уменьшение масштабов насилия в нем, невозможны без принятия закона о СМИ, как то имеет место во многих странах, может быть это и является нарушением «демократических свобод», однако позволяет сохранить многие жизни и материальные ценности.