Легитимация и делегитимация постсоветских политических режимов

Page 1

А.В.Скиперских
ЛЕГИТИМАЦИЯ И ДЕЛЕГИТИМАЦИЯ ПОСТСОВЕТСКИХ
ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ
Монография
Содержание
Введение.
Глава 1. Кризисы легитимности и их источники.
Глава 2. Факторы делегитимации политических режимов.
Глава 3. Специфика легитимации постсоветских режимов в условиях
трансформации политических институтов.
Заключение.
Указатель имён.
Список использованных источников и литературы.
Приложение.

---

Page 2

Введение.
Политический режим не наделяется легитимностью раз и навсегда.
Несмотря на относительную эффективность того или иного политического
режима в отдельно взятой политической системе, вопрос легитимности
правящего режима, его признания населением, всё равно будет
актуализироваться в политических дискурсах. Процессы демократизации
политических институтов, предъявляют особые требования к последним. В
том числе и к политической власти. А именно, отвечая стандартам
демократичности власть должна избираться в результате свободных
демократических выборов. Институционализация выборов несколько
изменила представления власти о политическом процессе, особенно
заметно это сказалось на политических системах, испытывающих
посткоммунистические
трансформации. Политические
режимы,
встретившиеся с реальной угрозой утраты монополии на власть, стали
уделять значительное внимание порядку и содержанию легитимационных
процедур. Также, народ, практически
во
всех
конституциях
позиционирующий как основной политический актор – источник
государственности
осознал
необходимость
реализации
активного
избирательного права на прямых, равных и свободных демократических
выборах.
Изменение диспозиции в пользу политического актора – народа,
имеющего право выбирать власть, значительно повлияло на отношение к
политической легитимации. Возможность легитимности выступать
своеобразным «кудесником», с которым её сравнил К.Ясперс, заметно
увеличила её ценность как института. Несомненно, вопросам
легитимности и легитимации в этой связи стали уделять большее внимание
и представители политологических штудий. А разве не стремление
подтвердить свою легитимность, либо, наоборот, соискать её в процессе
демократических выборах, двигает политическими акторами, активно
обращающимися за помощью и поддержкой к институту политического
консалтинга? Существует расхожее утверждение, что политические
технологи владеют формулой легитимности, позволяющей выигрывать
избирательные кампании различных уровней, вплоть даже до выражения
известного политического деятеля, обещавшего сделать президента из
обезьяны. Действительно, всё ли так просто?
Легитимность представляет собой достаточно сложный институт,
предвосхищающий множественность интерпретаций. «Легитимность
проявляется комплексно: в доверии к нормам, в законодательном
подтверждении прав, в правовой подотчётности власти, в идеологической
прозрачности (оправданности верованиями) и в исполнении взятых на себя

---

Page 3

обязательств»
1
. Легитимность приобретается посредством включения
легитимационных механизмов. Периодически оспариваясь другими
акторами – конкурентами, легитимность позиционирует довольно
высоколиквидным товаром, некоей ценностью, владение которыми
почётно, вследствие чего процесс соискания прав на легитимность бывает
чрезвычайно непростым. Особенно, при конкуренции, необходимом
условии демократичности политических институтов.
Легитимация связывается с элементом политической системы,
специфической технологией, представляющей собой процесс признания,
оправдания и подтверждения прав политической власти на принятие
политических поступков, решений и действий, опираясь на насилие.
Объект власти кредитует субъекта власти на определённый период
времени, в течение которого субъект власти будет легитимен использовать
власть в отношении объекта власти. Соответственно, для достижения
ситуации признания собственной платёжеспособности, потенциальному
субъекту власти требуется некоторые усилия для убеждения источников
легитимности
в
собственной
уникальности, незаменимости
и
порядочности, что и позволяет нам рассматривать легитимацию как
комплекс мер по конструированию репутации субъекта власти как
исключительно благонадёжного политического актора.
Легитимация политического актора формирует его легитимность.
Легитимность политического актора (в нашем случае, политического
режима)
измеряется
многими
характеристиками.
Показателями
легитимности являются: уровень принуждения, применяемый для
проведения политики в жизнь; наличие попыток свержения правительства
или лидера; сила проявления гражданского неповиновения, а также
результаты выборов, референдумов, массовость демонстраций в
поддержку власти (оппозиции)
2
. Существуют и другие характеристики
легитимности, которым, так или иначе, ещё предстоит стать темой особого
разговора в контексте нашего исследования. Некоторые характеристики
заслуживают особого рассмотрения ввиду того, что представляют собой
огромные пласты неформального права. Следует признать, что в таких
ситуациях, процессы легитимации, а также делегитимации политических
режимов не могут не учитывать требования неформальных институтов, их
специфику и эффективность.
В данной монографии речь пойдёт о легитимации и делегитимации
политических режимов, образовавшихся на постсоветском пространстве в
1990-х гг. после распада СССР. Становление и развитие государственности
в данных политических системах не всегда совпадало с оформлением
1
Завершинский К.Ф. Легитимность: генезис, становление и развитие концепта. // Полис. 2001. № 2. С.
130.
2
Краснов Б.И. Теория власти и властных отношений. // Социально-политический журнал. №3-6. 1994.
С.84. (76-84).

---

Page 4

новых институтов власти, с появлением новых политических акторов. В
большинстве случаев политическая власть досталась представителям
номенклатуры, партийных региональных элит, что, в свою очередь, не
могло
не
оказать
влияния
на
формирование
образов
новой
государственности, политических преференций и внешнеполитических
стратегий.
Политические элиты, оказавшиеся у власти вынуждены были пройти
через институт демократических выборов. Конкуренция заставляла их
больше внимания уделять собственному имиджу, становящемуся
своеобразным
товаром, в
процессе
политической
легитимации,
конвертировавшемуся в политическое признание и доверие. Вместе с тем,
требования к легитимности изменялись достаточно быстро – легитимация
на «старом материале», посредством апелляции к традиции в ряде
ситуаций не могла принести легитимирующемуся актору эффективность.
Это заставляло политических акторов – претендентов на политическую
легитимацию искать новые, более креативные варианты мобилизации
поддержки, вкладывая в них огромный объём инновационного материала.
Как происходили данные процессы в постсоветских государствах, каким
образом они отправлялись от социокультурной, экономической и
политической специфичности бывших союзных республик СССР – об
этом, также, пойдёт речь в монографии.
Большое внимание в нашей монографии будет уделено сравнению.
Используя сравнительный метод, мы попытаемся осуществить анализ
политических процессов, происходивших в политических системах
постсоветского пространства и через их сопоставление выявить
определённую
закономерность
в
их
конституировании,
функционировании, развитии, а также упадке (разложении). Особый
акцент мы сделать на институте президентства и его легитимности,
попытавшись привязать его к конкретному типу политической
легитимности из авторского теоретического построения. На наш взгляд,
соответствие политического актора – президента тому или иному типу
легитимности нашей классификации, только подчёркивает особенности и
дальнейшую траекторию развития политического процесса в конкретной
постсоветской политической системе.
Мы решили, что ощущения от работы с данной монографией станут в
большей степени интересными, если в ней будут содержаться
комментарии
непосредственных
акторов
исследуемых
процессов.
Поэтому, в ряде ситуаций, автор решает, что его перманентные case-study
только приобретут объективности из-за включения в них стенограмм,
комментариев и точек зрения политических акторов – непосредственных
участников политических событий, представлявших различные части
политического спектра.

---

Page 5

Данная монография - результат многолетних исследований автора
проблемы легитимации политической власти, а также её специфики в
условиях становления и развития постсоветской государственности в
бывших республиках СССР. Политический процесс, происходящий в
данных государствах, непредсказуемость и специфичность развития
политического дискурса в них, предоставляют автору уникальную
возможность осуществления исследований с богатым эмпирическим
материалом.
Предвосхищая ознакомление с материалами неизвестного читателя,
автор надеется, что в его лице он найдёт понимающего, заинтересованного
и благодарного собеседника.

---

Page 6

Глава 1. Кризисы легитимности и их источники.
Политический режим не наделяется легитимностью раз и навсегда.
Право на легитимность требует очередного подтверждения и оправдания.
Кредит доверия, отпускаемый политическому режиму, распространяется
на определенный период, по истечению которого его необходимо снова
подтверждать. Срок окончания действия предоставленного политической
власти кредита сигнализирует о том, что неизбежно наступление кризиса
легитимности. Чувствуя это, политическая власть сталкивается с
проблемой необходимости подтверждения прав собственного режима на
контроль над конкретным дискурсом принятия и реализации политических
решений. Тем самым, для конкретного субъекта политической власти
актуализируется проблема легитимности.
Легитимность обладает свойством изменять свою интенсивность,
критические показатели которой сигнализируют о наступлении ее кризиса
– падения уровня признанности и оправданности полномочий субъектов и
институтов политической власти. При наступлении кризиса легитимности,
правомочность
политической
власти
начинает
оспариваться.
Политический текст, конструируемый властью, начинает испытывать
проблемы идентификации аудиторией (объектами власти). Субъект
политической власти оказывается в ситуации, когда он становится не
способным эффективно воспроизводить собственные полномочия – быть
легитимным автором политического текста, и разрешать накапливающиеся
противоречия в легальном поле их реализации. У объектов власти
появляются сомнения в его правомочности. Субъект власти теряет доверие
поддержки, подтверждая кризис собственной легитимности. Кризис
легитимности определяется как стресс, испытываемый конституционной
структурой и исполнительной властью, который возникает из-за различий
во взглядах по поводу авторитета власти как таковой
3
. Данное состояние
является следствием нежелания источников легитимности доверять власти.
Также, необходимо помнить, что источники легитимности достаточно
фрагментарны в своей структуре. Среди них могут существовать
социальные группы, в политическом сознании которых правящий
политический режим представляется совершенно непозитивным. В этом
смысле убедительно звучит точка зрения Ю.Гайды, по мнению которого, в
случае, даже если все или большинство членов общества принимают
доминирующую дефиницию социальной действительности, то это еще не
является достаточным основанием для признания власти легитимной
4
.
Инициация кризиса легитимности всегда будет определенным образом
3
Дробижева Л.М. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М. 1996.
С. 112.
4
Гайда Ю.. Процесс легитимизации политической власти. // Элементы теории политики. Ростов. 1991.
С. 406.

---

Page 7

выгодна достаточной части населения, ввиду её неоднозначного
отношения к власти. Тем не менее, количество усилий сторонников
радикальных и «революционных методов преобразования режима
оказывается недостаточным для того, чтобы поставить под сомнение
легитимность существующего режима»
5
. Но, всё-таки трудно представить
отсутствие подобных социальных групп в той или иной политической
системе. Это создает дополнительные трудности политической власти,
испытывающей кризис легитимности – ведь нужно пытаться наладить
управление кризисом, договорившись с частью поддержки, наиболее не
заинтересованной в понижении делегитимационных рисков для субъектов
власти. В целях упреждения настройки и запуска делегитимационных
механизмов, следующих
за
кризисом
легитимности, субъектам
политической власти приходится демонстрировать высокий креативный
потенциал. Его активация, позволяющая находить верную траекторию, в
конечном счете, приводящую к консенсусу с источниками легитимности,
существенно понижает делегитимационные шансы. Все это позволяет
позиционировать кризис легитимности как некий момент истины, так как
от особенностей его развития зависит дальнейшая судьба субъекта
политической власти, легитимность которого поставлена под сомнение.
Анализ кризиса легитимности и его возможных источников
предполагает, что исследование данного феномена будет осуществляться в
достаточно конкретной парадигме, определяющейся самим значением
понятия «кризис». «Кризис» в переводе с греческого языка означает
перелом, тяжелое переходное состояние
6
. Под «кризисом» следует
понимать «ситуацию сложного переходного состояния, перелома,
поворотного пункта, требующего решения»
7
. Кризис легитимности
политической власти означает ситуацию, при которой ставится под
сомнение способность конкретного субъекта политической власти
удовлетворять ожидания источников легитимности по поводу отношений
власти. В их сознании «оказываются поколебленными представления,
символы веры, в соответствии с которыми власть предержащие обладают
правом принимать решения, которые граждане обязаны выполнять»
8
.
Американский политолог Д.Сайммонс, исследовавший проблемы
легитимности, подтверждает
возможность
наступления
кризиса
легитимности, инициируемого, прежде всего, отказом источников
легитимности связывать собственную гражданскую ответственность с
конкретной политической системой. «Общество легитимно, когда его
члены понимают и ценят его, будучи охотно готовыми принимать на себя
ответственность, предполагающуюся
в
членстве. Легитимность
5
Тирских М.Г. Трансформация политических режимов: государственно-правовое исследование.
Иркутск. 2006. С. 106.
6
Лёхин И.В, Петров Ф.Н. Словарь иностранных слов. М. 1954. С.374.
7
Глухова А., Рахманин В. Политическая конфликтология. Воронеж. 2002. С.211-212.
8
Там же. С.215.

---

Page 8

понижается, когда гражданам недостает готовности исполнения
обязательств перед обществом»
9
.
По мнению Н.Лумана, «по мере роста селективного сознания все более
осознается и связанный с ним риск»
10
, то есть, источники легитимности
политического режима, становясь все более и более разборчивыми в
структуре политической системы, начинают позиционировать себя одними
из ключевых политических акторов. «Основной причиной кризиса
легитимности обычно рассматривается тот факт, что синдром
политического развития всегда неизбежно считает своим результатом
расширение восприятий все более возрастающего числа людей (которые
вовлекаются в сферу политики) и потому это приводит к росту их
восприимчивости к представлениям о наличие альтернативных путей
(способов) решения проблем во всех сферах политической жизни»
11
.
Иными словами, люди начинают разбираться в политике, что, несомненно,
создаёт для политического режима некоторую угрозу. Именно от их
стратегий зависит судьба политического режима. Будет ли режим
легитимирован, начинает зависеть от их чувства политической
конъюнктуры. В позиции, представленной Д.Сайммонсом, также,
чувствуется наличие отправной точки, своеобразного перелома, дающего
начало институционализации кризиса легитимности политической власти,
а впоследствии и активирующего делегитимационные процессы.
М.Доган считает, что кризис легитимности политического режима
начинается с недовольства граждан, их неудовлетворенностью тем, как
функционирует политический режим
12
.
Похожей точки зрения придерживается Х.Арендт, по мнению которой
«все политические институты – суть проявления и воплощения власти; они
окаменевают и рассыпаются, едва только живая народная сила перестает
их поддерживать»
13
.
Тем не менее, несмотря на представленные выше точки зрения на
данную проблему, отправная точка, порождающая кризис легитимности,
не может быть однозначно определена. На наш взгляд, кризис
легитимности
является
следствием
функционирования
большого
количества точек напряжения, оптимизирующих его развитие и
придающих ему форму. Неопределенность и множественность причин,
инициирующих
кризис
легитимности,
напрямую
связана
с
комплексностью проявлений самой легитимности как феномена. Данный
тезис поддерживается К.Завершинским, соглашающимся с тем, что
«легитимность проявляется комплексно: в доверии к нормам, в
9
Simmons A. John. Justification and Legitimacy. Cambridge. 2001. P.132.
10
Луман Н. Власть. М. 2001. С.126.
11
Дробижева Л.М. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М.
1996. С.112.
12
Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия. .// Социс. 1994. №6. С.153.
13
Arendt H. On violence. Crisis of the republic. New York. 1972. P. 140-143.

---

Page 9

законодательном подтверждении прав, в правовой подотчетности власти, в
идеологической «прозрачности» (оправданности верованиями) и в
исполнении взятых на себя обязательств»
14
. Нелинейный характер
организации кризиса легитимности изначально направляет исследователя
на поиск множества причин, его порождающих и находящихся в тесной
зависимости друг от друга. Данная неоднозначность в выявлении
детерминирующих начал кризиса легитимности только подчеркивает
«комплексный
характер
самого
феномена
кризиса
и
глубину
противоречий, вызвавших его к жизни»
15
.
Кризис легитимности политической власти можно рассматривать как
своеобразный
буфер
между
двумя
состояниями
дискурса,
контролирующегося
субъектом
политической
власти.
Кризис
легитимности как состояние, актуализируется для некогда легитимного
политического актора, права которого на принятие политических решений
начинают оспариваться. Субъектный статус данного актора теряет свою
функциональность в пространственно-временном континууме кризиса. В
наступившей
кризисной
ситуации, считает
Н.Луман, «может
актуализироваться тематически и ситуационно специфическая власть,
соответствующая
ограниченным
во
времени
особым
условиям
структурной совместимости»
16
. А.Глухова и В.Рахманин называют данное
состояние «экстремальным», связывая его с
экстраординарным
обострением конфликтов между ведущими субъектами политики
17
.
Субъект политической власти уже не обладает поддержкой источников
легитимности, существовавшей в момент его наделения легитимностью.
Поэтому, принимая во внимание тезис Н.Лумана, актуализируется
необходимость
смены
власти,
посредством
вытеснения
нефункционального субъекта власти с игрового поля. Кризис
легитимности способствует позиционированию субъекта власти в
ситуации, когда против него запускаются делегитимационые механизмы.
Легитимность → кризис легитимности → делегитимация
Иными словами, для того, чтобы политический актор из легитимного
состояния смог оказаться в нелегитимном состоянии, для того, чтобы
против него были запущены делегитимационные механизмы, ему
необходимо испытать кризис легитимности. Кризис легитимности будет
испытываться субъектом политической власти в момент его перехода в
этот буфер.
14
Завершинский К.Ф. Легитимность: генезис, становление и развитие концепта. // Полис. №2 2002.
С.130.
15
Глухова А, Рахманин В. Политическая конфликтология. Воронеж. 2002. С.212.
16
Луман Н. Власть. М. 2001. С.136.
17
Глухова А, Рахманин В. Политическая конфликтология. Воронеж. 2002. С.212.

---

Page 10

Ситуация кризиса легитимности может быть смоделирована как
следствие кризиса отношений власти между двумя игроками. C одной
стороны – это субъект политической власти, ее источник, а с другой -
объект политической власти, на который политическая власть
распространяется, тем самым, удостоверяя объект власти в правомочности
и оправданности собственных притязаний на его автономность.
Кризис легитимности может быть интерпретирован как кризис
способности субъекта политической власти осуществлять воздействие на
её объект. Рассматривая кризис легитимности в парадигме политического
текста, неспособность
субъекта
власти
создавать
релевантный
политический текст, и контролировать меню не вынужденных
интерпретаций, как раз и будет свидетельствовать о наступлении кризиса
легитимности. Субъект политической власти сталкивается с проблемой
идентификации собственного статуса объектом власти. В ситуации
кризиса, как считает Н.Луман, «локализованная в политической системе
власть, видимо уже более не отвечает требованиям принятия решений и их
трансляции»
18
. Отмеченный Н.Луманом кризисный симптом, позволяет
говорить о существовании ключевого элемента кризиса легитимности, так
или иначе отправляющейся от не способности объекта власти принимать и
распознавать закодированные в содержании политического текста смыслы.
Власть уже не успевает за потребностями аудитории в репрезентациях.
«При более высокой взаимозависимости общественных процессов и
различных временных ритмов властитель, упорядочивая властный
процесс, как правило, оказывается не в состоянии синхронизировать его с
другими процессами»
19
. Возвращаясь к отношениям власти, возникающим
между двумя игроками, предположим, что кризис легитимности того,
который наделен властью, начинается с кризиса возможности оказывать
воздействие на другого игрока, некогда легитимировавшего сигнал власти.
Представляя отношение власти как систему, основными элементами
которой являются субъект власти, сигнал власти и объект власти, выходит
очевидным, что ее эффективность прямо пропорциональна той
функциональности, которая обеспечивается бесперебойной и устойчивой
связью ее основных составляющих. Сбой в системе отношений власти,
рассматриваемый нами как кризис легитимности системы, покушение на
существующий в ней порядок, способен обеспечить каждый из
составляющих ее элементов.
На наш взгляд, кризис легитимности может иметь три сценария
развития, каждый из которых связан с изменениями в структуре
отношений власти, ввиду утрачивания одним из элементов системы
функциональной нагрузки. В данном случае отлаженный порядок не
обеспечивается, он теряет смысл, ввиду того, что не решается задача,
18
Луман Н. Власть. М. 2001. С.132.
19
Там же. С.131.

---

Page 11

определяемая для системы изначально – субъект власти должен
воздействовать на объект власти, тем самым, добиваясь от объекта того,
что тот не сделал бы по своей воле.
Субъект власти
→
сигнал власти
→
объект власти
Выстроенный ряд есть идеал-типическая модель. В нем представлены
идеальные отношения власти. Субъект власти адресует объекту сигналы и
объект, не подвергая их сомнению, стремится декодировать их. Но, как бы
то ни было, вероятность сбоев присутствует практически в любой системе
отношений власти. Означает ли сбой в работе системы кризис ее
легитимности? Допустим, если сигнал, адресованный объекту власти,
недостаточно отчетлив. Или есть основания сомневаться в способности
субъекта политической власти создавать релевантный политический текст.
Предположим, что данная последовательность верна и эффективна, даже
если она функционирует с издержками. Не все они способны реально
вмешиваться в установленный в системе порядок и каким-то образом
изменять его. Но, в то же время, кризис легитимности может быть
порожден более серьезными симптомами, каждый из которых в состоянии
повлечь за собой эрозию элементов системы, их распад. В случае сбоя
каждого
из
трех
элементов
системы
отношений
власти, ее
функциональность уже объективно должна ставится под сомнение.
Возникающие трудности, связанные с качеством прохождения сигнала
власти на том или ином уровне системы, сигнализируют о кризисе
системы.
В системе отношений власти важно устойчивое функционирование
каждого элемента. Роли каждого элемента должны четко соблюдаться,
потому как отчетливым проявлением кризиса легитимности является
нарушение ролевых обязанностей управляющих и управляемых
20
. В
первом сценарии кризиса легитимности системы, рассматриваемом нами, в
случае возникновения вопросов к способности субъекта власти
воспроизводить
властные
сигналы,
представляется
очевидным
релевантность и качество самих сигналов, а также стремления не
подчинения им со стороны объекта власти. В этой системе отношений,
сигнал власти, несомненно, является ключевым элементом, потому как
отношения между субъектом и объектом власти происходят при его
помощи. Второй сценарий кризиса легитимности связан с легитимацией
сигнала. Именно сигнал власти мобилизует объектов власти на игру с
субъектом. Легитимация сигнала свидетельствует о том, что объект власти
признает правила игры, диктуемой субъектом политической власти, что
подтверждается позицией П.Уинча, акцентировавшего внимание на том,
20
Глухова А, Рахманин В. Политическая конфликтология. Воронеж. 2002. С.217.

---

Page 12

что «сам акт повиновения содержит в качестве существенного элемента
признание данного приказа»
21
. Отчетливость сигнала, его ясность и
своевременность, минимизация латентных смыслов, подготавливают
сигнал к последующей репрезентации. И наоборот, шансы репрезентации
сигнала существенно понижаются, если не выполнены условия по
минимизации рисков возможных нежелательных и непрогнозируемых
прочтений. Согласно третьему сценарию, данная система отношений
власти может испытать кризис легитимности, инициированный объектом
власти. Объект власти не соглашается с претензиями конкретного субъекта
власти на конструирование властных сигналов, вследствие чего,
складывается
ситуация, при
которой
властные
сигналы
не
идентифицируются объектом власти
22
. Право на существование третьего
сценария, по которому способен развиваться кризис легитимности, было
отмечено М.Доганом, выделившим три варианта репрезентаций
легитимности существующего режима. По его мнению, уровень
легитимности правящего режима может проявляться в трех позициях
объектов власти - источников легитимности:
а) я признаю существующие законы и современную систему правления;
б) я вижу много недостатков в нашей системе правления, но я верю в
возможность постепенного совершенствования существующего режима;
в) я полностью отвергаю законы, нашу систему правления и наше
общество и вижу единственное решение в полном социальном
изменении
23
.
Существование третьей позиции свидетельствует об изначальном
нежелании объектов власти принимать условия игры, предложенные
правящим политическим режимом. В этом случае можно констатировать
наличие кризиса легитимности. Подтверждать его будет сравнение кризиса
легитимности с популярной в политологическом дискурсе ситуации
непонимания регулировщика на перекрёстке и шофёра. Здесь, у субъекта
власти отсутствуют какие-либо механизмы апелляции к сознанию объекта,
не чувствующего сигнал власти, кроме как насилия. Именно насилие
оказывается решающим аргументом субъекта власти. В заявленном нами
контексте,
идеальными
отношениями
власти
будет
являться
последовательность (субъект власти
→
сигнал власти
→
объект власти),
воспроизводимая без каких-либо задержек и недопонимания, с низкой
рисковой вероятностью утраты функциональности одного из элементов
выстроенного нами ряда.
21
Winch P. The Idea of a Social Science. // Rationality. Oxford. 1970. P.9-10.
22
Идентификация властного сигнала оказывается невозможной еще и потому, что объект власти
изначально не настроен на интеракционную конструктивность с субъектом власти. Для объекта власти
сама власть и тот субъект, который реализует ее, не способны концентрировать в себе авторитет, что по
большому счету является оправданием нелегитимности власти.
23
Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия. // Социс. 1994. №6. С.150.

---

Page 13

Также как и отношения власти, выраженные в различных формах,
кризисы легитимности отношений принимают те же формы, что и сама
власть. Поэтому, данные формы, на наш взгляд, будет справедливо
квалифицировать теми дефинициями, что определяют характер самой
власти в той или иной
политической ситуации. Точки зрения
исследователей, так или иначе занимавшихся классификациями форм
кризисов легитимности, как правило, совпадают. Это свидетельствует о
наличии в политологическом дискурсе доминирующей тенденции
рассмотрения форм кризисов легитимности в контексте варианта
организованных субъектно-объектных отношений
24
. Как правило,
имеющиеся дефиниции являются сценариями развития и протекания
политического кризиса внутри конкретного института политической
системы.
А.Глухова
выделяет
правительственный,
парламентский
и
конституционный кризисы
25
.
Правительственный кризис. Правительственный кризис наступает
тогда, когда правительство не способно удовлетворять ожидания
источников легитимности в тех или иных сферах общественной жизни.
Правительство, приступая к выполнению своих функций, автоматически
связывает себя ответственностью с достигаемыми результатами. Так,
кризисы, происходящие в обществе, ассоциируются с не совсем удачной
политикой правительства, вследствие чего претензии к нему бывают
обоснованными, актуализируя кризис правительственных функций.
Угроза делегитимации, стоящая перед каждым правительством, считает
Л.Дробижева, «требует от правительства сознательного изменения
политических институтов общества путем образования новых или
обновления функций уже существующих. Неразрешённость или
откладывание решения той или иной проблемы приводит к тому, что такая
проблемная область превращается в кризисную ситуацию, становясь
ареной социальных конфликтов, и проявляется уже в форме кризиса как
событий межгрупповой борьбы».
26
Как правило, правительственный
кризис инициируется экономическими предпосылками. Е.Гайдар отмечает,
что «столкнувшись с экономическим кризисом, правительству приходится
сокращать бюджетные расходы, повышать налоги, девальвировать
национальную валюту, ограничивать импорт, сокращать дотации. Всё это
тяжелые, непопулярные меры»
27
. Правительственному кризису обычно
24
Тем не менее, следует признать, что достижения политологических штудий в данном
исследовательском поле не могут представляться значительными. Отсутствие активного дискурса,
налаженного вокруг классификаций форм кризисов легитимности, каких-либо конкурирующих между
собой проектов, только подтверждает это.
25
Глухова А.В. Политические конфликты: основания, типология, динамика (теоретико-
методологический анализ). М. 2000. С. 72-93.
26
Дробижева Л.М. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М.
1996. С.109.
27
Гайдар Е.Т. Гибель империи. М. 2006.С. 77.

---

Page 14

предшествует недоверие к данному институту власти со стороны
источников легитимности, что подтверждается данными опросов. Так, в
период с 1995 по 1999 год в России происходили частые отставки кабинета
министров, сопровождаемые
достаточно
низкой
легитимностью
правительств как таковых. В целом, как показывают данные опросов и
исследование М.Руткевича по девяти институтам, правительству доверяли
всего 13% опрошенных. Еще хуже обстояли дела с признанием
деятельности Президента и Совета Федерации
28
. Подобную конъюнктуру в
целях минимизации делегитимационных издержек, использовал Б.Ельцин,
перекладывавший ответственность за реформы именно на правительство.
Частые
отставки
правительства
(В.Черномырдин,
С.Кириенко,
М.Примаков С.Степашин, В.Путин) способствовали освобождению
Б.Ельцина от ответственности за кризисное состояние политического,
экономического и социального дискурсов в государстве. Вина
инкриминировалась исполнительной ветви власти, которая и являлась
разменной картой в руках более ресурсоспособного политического
актора
29
.
Правительство как политический институт часто является разменной
картой в руках более ресурсообеспеченных субъектов политической
власти. Скажем, при президентской форме правления, случаи отставки
правительства происходят довольно часто, что позволяет рассматривать их
как весьма эффективную политическую технологию, а также один из
способов институционализации конфликта, управления им. Похожую
ситуацию с отставками можно наблюдать и в Украине, где виновником
неудачных реформ всегда выступало правительство. Интересно, что за
период двух президентских сроков, Л.Кучма поменял 7 премьер-
министров, в среднем отрабатывающих на своем посту чуть больше
одного года
30
. За первый год президентства В.Ющенко, украинским
избирателям было представлено два правительства – высокая
неопределенность только подтверждала кризис легитимности самого
уязвимого института власти при президентской форме правления. Высокая
степень фрагментации политических партий в Верховной Раде, отсутствие
парламентского большинства создает предпосылки для торга, что
позиционирует сформированные правительства как результат временно
достигнутого компромисса. В ряде политических систем коалиционная
правительственная архитектура является вполне нормальной практикой.
А.Глухова подтверждает, что «правительственные кризисы чаще всего
28
Руткевич М. Власть: кризис доверия. // Власть. 1999. № 4. С.72.
29
Меньше чем за два года в России при Б.Ельцине сменилось шесть правительств. Работа правительств
становилась чуть ли не сезонной. Подробнее об этом см. Скиперских А.В. Легитимация политической
власти в России в условиях становления и развития федеративных отношений: специфика и тенденции.
Елец. 2003. С.22.
30
Танин-Львов А.А. Выборы во всем мире. Электоральная свобода и общественный прогресс.
Энциклопедический справочник. М. 2001. С.358.

---

Page 15

возникают в тех странах, где правительства формируются на
многопартийной основе. Возникающие периодически разногласия между
представленными в правительстве партиями легко могут вызвать разрывы
существующих договоренностей и выход части министров из состава
правительства, лишив последнее дееспособности»
31
.
Правительственный кризис легитимности особенно актуализируется в
условиях
трансформации
политической
системы. Так, период
постсоветского транзита в странах Балтии был отмечен большим
количеством аппаратных перестановок в правительствах. Только за период
с 1990 года по 1999 год, который, на наш взгляд можно считать
практическим завершением постосоветского транзита и диффузированием
балтийских стран в европейскую идентичность, в Латвии сменилось - 11, в
Литве – 8, а в Эстонии - 7 правительств. В ситуации политической
трансформации роль институтов власти повышается, с их деятельностью
связываются очень высокие ожидания поддержки. Неспособность
институтов власти (а в нашем случае, правительств) обеспечить
запрашиваемый поддержкой объем эффективности оборачивается для них
кризисом. К правительствам в подобных ситуациях предъявляются
достаточно высокие требования, но в то же время у них подчас нет
времени для экспериментов. Высокие требования предъявляются при
одновременно низком кредите доверия, отпускаемом субъектам власти.
Поэтому следующие за очередной неудачей отставки, являются, в
известном смысле, оптимальным средством разрешения конфликтов,
нейтрализации кризисных эффектов.
Правительственный кризис может быть вызван недоверием к
персоналии премьер-министра, попавшей в фокус критики
32
. Преступления
глав кабинетов министров существенно понижают доверие к ним,
свидетельствуя об их неспособности осуществлять управление таким
важным институтом власти. Риски наступления правительственного
кризиса наиболее велики в сравнении с другими вариантами кризисов.
Данная вероятность обусловлена постоянным пребыванием правительства
в конфликтном поле, что является вполне нормальным режимом его
функционирования. В свою очередь, как уже отмечалось нами, подобная
позиция правительства, являясь изначально проигрышной, существенно
31
Глухова А.В. Указ соч. С. 78.
32
Иллюстрацией могут послужить некоторые примеры. Так, в Литве был отправлен в отставку премьер-
министр правительства А.Шлежявичус (1994-1996), обвиненный в моральной нечистоплотности в
период банковского кризиса в государстве. Позже у общественности, выразителем интересов которой
является, разумеется, литовский сейм, нашлись вопросы к премьер-министру Р.Паксасу. В России
отправляют в отставку правительство С.Кириенко (1998-1998), не отработавшее и года, в вину которому
был поставлен августовский дефолт. Узнав о том, что премьер-министр правительства Чехии имеет
отношение к покупке особняка в центре Праги, чешские парламентарии поспешили выразить свое
отношение к этому. События сентября 2006 года в Венгрии явились следствием недоверия к премьер-
министру Ф.Дюрчаню, признавшемуся в том, что он обманывал народ, говоря об успехах
правительственного курса.

---

Page 16

увеличивает возможность манипуляции им. Перманентность возможности
осуществления власти исполнительной ветвью и правительством,
чрезмерная зависимость их от изменений политической конъюнктуры,
является достаточным мотивом для использования правительством и его
членами своего положения в личных целях, что способствует
распределению имеющихся ресурсов в собственных интересах. В этой
связи, логично, что правительство оказывается склонным использовать
коррупционные
поводы, впоследствии
приводящие
к
громким
разоблачениям.
Тем не менее, вероятность парламентских кризисов, на наш взгляд,
вступает в очевидную корреляцию с формой правления, имеющейся в той
или иной политической системе. Если в парламентских системах,
правительство является парламентом в миниатюре, если правительство
представляет
собой
своеобразное
«детище»
парламента,
то,
соответственно, правительство может обладать легитимностью до тех пор,
пока легитимен парламент. Да, парламент контролирует правительство и у
него есть большие возможности управлять им. Но, в то же время, если
предположить, что правительство составляют, как правило, те игроки,
которые имеют неплохие контакты и договорённости с парламентским
большинством (а порой, они же и являются из него выходцами), то,
логично предположить, что подобный вариант организации отношений
существенно минимизирует риски делегитимации правительства и
лишения его работоспособности.
В полупрезидетских (смешанных) системах – правительство, как
правило, слабое. Кабинет понимает некую подвешенность собственного
положения, его неопределённость. Деятельность кабинета практически
постоянно осуществляется с оглядкой на более авторитетных
политических акторов, способных сразу же возложить вину на
правительство при возникновении кризисных ситуаций. Правительство в
таких случаях оказывается разменной картой. Следует отметить, что
подобные механизмы действуют в большинстве политических систем
постсоветского пространства, что, на наш взгляд, лишний раз
подтверждает специфичность процессов легитимации и делегитимации
политической власти. В большинстве постсоветских политических систем
сформировались
режимы
личной
власти. Поэтому, процедура
перемещения фокуса ответственности с главы государства на менее
авторитетного, слабого по сравнению с ним политического актора,
позиционирует
вполне
релевантной
технологической
схемой,
позволяющей главам государств сохранять легитимность вне зависимости
от изменения политической конъюнктуры.
Парламентский кризис. Данный вариант кризиса связан с конфликтами,
происходящими в парламенте, либо непосредственным образом,
имеющими к нему отношение. Парламент является местом политических

---

Page 17

дискуссий, центром законотворчества и демократической традиции.
Парламент составляют представители различных политических партий,
что создает дополнительные трудности для его эффективного
функционирования, для поиска оптимального режима его деятельности. В
парламенте могут присутствовать и политические оппоненты, вероятность
компромисса между которыми изначально невелика. Парламентский
кризис может быть следствием нежелания принимать какое-либо решение,
отсутствием в парламентской структуре вето-групп, представляющих
парламентское большинство. Часто парламентский кризис возникает из-за
длительных, заходящих в тупик переговоров по поводу поста спикера,
нежеланием и неумением договариваться, чрезмерной амбициозностью
лидеров коалиций. При парламентском кризисе ключевым игроком
становится
парламентский
институт.
А.Глухова
считает,
что
парламентский кризис способен развиваться по 5 сценариям
33
.
1. Кризис взаимодействия между партийными фракциями. Проявлениями
этого сценария развития кризиса может быть отсутствие большинства для
принятия каких-либо решений. Для оформления парламентского или
конституционного большинства партийным фракциям приходится
заключать временные союзы, коалиции, блокироваться с другими
парламентскими фракциями. Так, сложившаяся ситуация в кыргызском
парламенте, его консолидированность, недвусмысленно предполагающая
возможные разломы по границам пактировавшихся политических сил, не
может не сигнализировать о кризисной перспективе. Разумеется, союзы не
могут быть прочными, пакты заключаются на короткое время, задача
решается, стороны удовлетворяют свои ожидания вплоть до следующей
кризисной ситуации. Так, в Липецкой области, в Елецком городском
совете депутаты в течение года не могли выбрать председателя и его
заместителя. Городской парламент не функционировал ввиду конфликта
между группами депутатов, равными по своей численности. Каждая
группа претендовала на то, чтобы быть источником конструируемого
политического текста в локусе елецкой политики, но ей не хватало для
этого правомочности. Данное обстоятельство, разумеется, давало
преимущество вето каждой группе депутатов с одной стороны, но с другой
– парализовывало работу городского парламента, подтверждая кризис его
легитимности.
2. Кризис взаимоотношений парламента и правительства. В ряде
политических систем парламент определяет судьбу правительства. И если
в некоторых политических системах позиция парламента является скорее
технической – кандидатура премьера, предлагаемая президентом,
утверждается без каких-либо рисков для нового кабинета, то в
политических системах с парламентом - ключевым игроком, можно
33
Глухова А, Рахманин В. Политическая конфликтология. Воронеж. 2002. С.95.

---

Page 18

наблюдать ситуацию, в которой именно парламент выступает основным
актором преобразований, в большинстве случаях реализуя собственные
политические стратегии. В политических системах с парламентской
формой правления, правительство представляет собой парламент в
миниатюре. В ситуациях, когда у победившей на парламентских выборах
политической партии не хватает голосов для избрания премьера, его
кандидатура является больше согласительной. Любое изменение
конфигурации парламентских фракций не в пользу сформированного
правительства, будет означать возможный кризис легитимности
правительства, потому как условия блокировки парламентских фракций
ввиду новой диспозиции практически всегда пересматриваются.
Утяжеляющие внутрипарламентный вес игроки, претендуют на изменение
правил игры, сигнализируя о своей способности выступить активаторами
правительственного кризиса. Отсрочить кризис, погасить его конфликтный
потенциал могут институциональные механизмы регулирования. Игрок,
пытающийся оспорить легитимность диспозиции, может получить
определенные уступки в обмен на собственную лояльность. На наш взгляд,
убедительным примером данного сценария может быть ситуация,
сложившаяся перед парламентскими выборами в Украине. Верховная Рада
проголосовала за отставку коалиционного правительства Ю.Еханурова. Но
в тоже время, Верховная Рада была сдерживаема В.Ющенко, который имел
право распустить ее. Заявляя о своих амбициях, Верховная Рада пыталась
предвосхитить превращение в ключевого игрока после парламентских
выборов. Критиковать
правительство, делать
в
его
стороны
недвусмысленные выпады накануне парламентских выборов-2006 стало
одной из составляющих PR-концепции депутатов Верховной Рады. В
целом, следует отметить, что доверие народа парламенту несколько выше,
нежели к правительству. Данный факт подтверждается исследованиями,
проводимыми в различных государствах
34
.
3. Кризис взаимоотношений парламента и президента. Данный сценарий
парламентского кризиса, на наш взгляд, может иметь два варианта
развития в зависимости от того, какой из двух игроков располагает
большими возможностями в контроле над дискурсом принятия и
реализации политических решений. В первом случае инициатива развития
ситуации может принадлежать парламенту, способному выстраивать
конфигурацию взаимоотношений с президентом под свою диктовку,
спровоцировав кризис президентской легитимности. Либо, наоборот,
президент позиционирует более авторитетным игроком, подчиняющим
себе парламентский институт, и выстраивающим взаимоотношения с
парламентом в удобном для себя режиме. К первому варианту развития
кризиса легитимности можно отнести ситуацию В Армении, когда
34
Руткевич М. Власть: кризис доверия. // Власть. 1999. № 4. С.72.

---

Page 19

парламент, избранный в 1995 году существенно затруднял легитимацию
Л.Тер-Петросяна
35
. Похожий сценарий развития кризиса взаимоотношений
парламента и президента был отмечен в Кыргызстане. Оппозиционность
кыргызского парламента президенту К.Бакиеву не выглядела откровением,
как и достаточно резкие заявления в его адрес, сделанные спикером
Жогорку Кенеша О.Текебаевым
36
.
Второй вариант развития парламентского кризиса легитимности
является следствием нежелания президента идти на уступки парламенту,
что позиционирует парламент жертвой президентских полномочий,
реализация которых является вынужденной мерой. Президент вынужден
прибегать к крайним мерам в целях минимизации кризисных рисков,
ударяющих по его легитимности. Для включения санкций против
парламента могут быть основания. Например, парламент отказывается
утверждать предложенные президентом кандидатуры. Показательным,
также, в контексте кризиса взаимоотношений парламента и президента,
может быть российский пример с Верховным Советом РФ и президентом
Б.Ельциным. Парламент пытался оппонировать президенту, в планах
которого стояла реализация поэтапной конституционной
реформы
37
.
Результатом противостояния стали трагические события 3-4 октября 1993
года, после которых Верховный Совет прекратил свое существование и в
России появился новый парламент - Государственная дума, выборы в
которую состоялись в декабре 1993 года. Кстати, на наш взгляд, довольно
интересно обстоит дело с общественной оценкой самого факта конфликта.
Раньше водораздел дискурса по данному факту четко проходил между
сторонниками насильственных действий со стороны президента и теми,
которые не смогли легитимировать использованные Б.Ельцином
механизмы, позволившие ему взять развитие кризиса под свой контроль.
Каждый из оппонировавших друг другу институтов власти «к моменту
наивысшего противостояния сумел мобилизовать на свою сторону часть
институтов гражданского общества»
38
. По данным исследования,
проведенного ВЦИОМ в сентябре 2002 года, уже 59% россиян считали,
что применение силы во время беспорядков в Москве 3-4 октября 1993
года не было оправдано, и только 22% опрошенных были готовы
оправдать ее применение
39
.
35
Саркисян Г. Армения на пороге «бархатной революции». // Политический класс. 2006. № 9. С. 62.
36
Тогда спикер кыргызского парламента О.Текебаев публично произнес в адрес К.Бакиева очень много
нехороших слов, даже посоветовав ему «повеситься, если он мужчина». Подробнее об этом в работе
«Вещий Нурсултан» А.Грозина см. http://www.arabeski.globalrus.ru
37
Оппонирование Верховного Совета РФ Б.Ельцину касалось таких важных вопросов как назначение
губернаторов. Верховный Совет РФ считал, что необходимо создать институт избираемых губернаторов.
Вопрос удалось разрешить не в пользу Б.Ельцина, который был против этой инициативы. Подробнее об
этом, см. Дробижева Л.М. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов.
М. 1996. С.117-118.
38
Глухова А.В. Указ соч. С. 87.
39
Коммерсант-Власть. №39. 7-13 октября 2002. С.10.

---

Page 20

За президентом может быть закреплено право на роспуск парламента и
в других случаях. Внутрипарламентский кризис способен привести к
нефункциональности
парламента.
Высокая
фрагментированность
парламента затрудняет принятие консолидированного решения, что
позволяет
действующему
президенту
санкционировать
роспуск
парламента и назначить новые выборы. Именно так поступил президент
Молдовы П.Лучинский в 2000 году, после того как молдовские
парламентарии несколько раз не смогли выбрать нового президента
40
.
4. Кризис взаимоотношений между парламентом и группами давления.
Парламент
является
институтом,
выражающим
настроения
политизированных групп давления. У групп давления может существовать
достаточное количество оснований для проведения параллельной
политики. Возможность обладания различными видами ресурсов
позволяет им оказывать воздействие и на государственную политику.
Масштабы влиятельности групп давления могут достигать огромных
размеров,
что
может
делать
небезосновательными
угрозы
функционированию парламента в нормальном режиме. Парламентский
кризис легитимности возникает тогда, «когда прогрессивные требования
основных групп общества не воспринимаются политической системой»
41
.
«Тюльпановая» революция в Кыргызстане началась с отказом
оппозиционных сил признавать итоги парламентских выборов, по
результатам которых в Жогорку Кенеш оказалось большое количество
ближайших родственников А.Акаева. Смена власти в республике,
произошедшая позже, на наш взгляд, вовсе не означала устранения с
игрового поля акаевскую элиту. До сих пор ее представители обладают
достаточным потенциалом для влияния на устойчивое функционирование
парламентского института, а стало быть, и на политический процесс в
государстве.
Кризис взаимоотношений парламента и групп давления, приводящий к
парламентскому кризису может быть следствием разногласий внутри
самих групп давления. Так, раскол в украинской оппозиции, появившиеся
разногласия между В.Ющенко, Ю.Тимошенко и А.Морозом, конфликт их
интересов накануне парламентских выборов привели к ослаблению
«оранжевых» сил. Кризис легитимности парламента может быть
следствием активизации мобилизованной этничности, у которой
существуют
основания
констатировать
нарушение
принципов
консоциативности. Подтверждающим эту гипотезу будет пример
кризисной ситуации в Госсовете Дагестана, после того, как в начале 2006
года произошла отставки главы Госсовета, даргинца М.Магомедова. Глава
Дагестана избирается не прямым голосованием, а Госсоветом, поэтому
40
Бойко А. Диктатор и его модель. Молдова – власть без легитимности. М. 2005. С.17.
41
Краснов Б.И. Теория власти и властных отношений. // Социально-политический журнал. №3-6. 1994.
С.84.

---

Page 21

самые большие шансы занять место М.Магомедова были у представителей
наиболее ресурсообеспеченных дагестанских этносов. Новым главой
республики стал председатель парламента Дагестана аварец М.Алиев.
Интересно, что освободившееся место председателя парламента занял сын
М.Магомедова. Данный пример свидетельствует о проведенном размене
ресурсов между этносами, подтверждая тезис о способности этносов
выступать ключевыми игроками в политических интеракциях. И можно
представить себе последствия устранения (даже тактического) ключевых
игроков – наиболее влиятельных дагестанских этносов с поля принятия
политических решений. Вряд ли после этого возможно функционирование
дагестанского парламента в устойчивом режиме. Трудно представить, что
представители малочисленных дагестанских народов смогут быстро найти
компромисс.
Группой давления может выступать весь общественный ансамбль.
Тогда кризис легитимности парламента возникает в случае, «если системе
в течение длительного времени не удается оправдать надежды широких
общественных слоев»
42
.
К парламентскому кризису могут быть причастны политические элиты.
Украинская Верховная Рада представляет собой модель реальной
диспозиции крупнейших украинских финансово-экономических групп.
Каждая группировка имеет достаточные возможности для мобилизации
лояльных депутатов, запуска лоббистских механизмов, что, в конечном
счете, способствует изменению баланса сил между парламентскими
фракциями, вызывая к жизни парламентский кризис.
Кризис взаимоотношений между парламентом и группами давления
часто возникает на региональном уровне политики. Как правило, он
возникает в результате противостояния регионального парламента и
какого-либо влиятельного игрока
43
. Такими игроками как раз и выступают
носители социального ресурса – группы давления, имеющие отношение к
конкретному политическому локусу. Отторжение этих групп от политики,
проводимой парламентами, подтверждает кризис его легитимности. Так,
рассчитывая на популистский эффект, министр здравоохранения Латвии
Г.Берзиньш высказал резкие упреки в адрес Рижской думы из-за ее
бездействия и нежелания принимать какие-либо решения в связи с
реорганизацией больницы Гайльэзерс. Атака Г.Берзиньша смогла повлиять
42
Краснов Б.И. Теория власти и властных отношений. // Социально-политический журнал. №3-6. 1994.
С.84.
43
В данном случае игроками могут быть группы давления, возможности которых позволяют им
проводить параллельную политику, будучи сформированными в границах этнических групп
(приведенный выше пример с Дагестаном), экономических элит («Норильский никель» и «КрАЗ» в
Красноярском крае), политических элит (элита М.Евдокимова противостоявшая краевому
законодательному собранию в Алтайском крае и спикеру А.Назарчуку), транснациональных корпораций,
инвестиционные проекты не встречают серьезного сопротивления со стороны региональных
парламентов.

---

Page 22

на формирование отношения рижан к городской думе
44
. В декабре 2005
года, по данным латвийского центра по исследованию рынка и
общественного мнения SKDS положительно о деятельности Рижской думы
отозвался 36,1% респондентов, а очень положительно 3,4%. Отрицательно
ее деятельность оценивают 31,2% рижан, а очень отрицательно о её работе
отзываются 6,3%. Данные проведенного опроса не могут однозначно
свидетельствовать о кризисе легитимности Рижской думы. Тем, не менее,
на наш взгляд, следует обратить внимание на небольшую разницу между
положительным и отрицательным отношением рижан к деятельности
городской думы, к тому же данные предыдущего опроса значительно
отличались от представленных результатов. Тогда намного больше рижан
высказали свое одобрение городскому парламенту
45
. Следует обратить
внимание на невысокую поддержку органов власти в Латвии, независимо
от их уровня, в целом характерную для политических систем с
оптимизированным политическим участием. По данным SKDS, на конец
2005 года, практически все политические институты Латвии имели
отрицательный рейтинг доверия
46
.
5. Кризис взаимодействия между палатами парламента. Данный
сценарий способен проявиться при двухпалатной (бикамеральной)
парламентской системе. Нижняя и верхняя палата могут быть
выразителями различных политических предпочтений. При этом нижняя
палата, как правило, формируется преимущественно из представителей
общественности, в то время как верхняя палата состоит больше из
политических игроков, имеющих непосредственное отношение к процессу
принятия и реализации политических решений. Порядок формирования
палат, уже является тем основанием, на почве которого вероятно развитие
кризиса взаимодействия между палатами парламента. Нижняя палата
представляет политические (партийные) интересы, в то время как верхняя
палата
ориентирована
на
конкретные
регионы. Эффективность
функционирования двухпалатного парламента заключается в способности
каждой палаты постоянно осознавать необходимость и принципиальность
работоспособности в своеобразном тандеме. Риски парламентского
кризиса обозначаются тогда, когда между палатами возникают
разночтения по поводу конструируемого политического текста. Верхняя
палата оказывается не в состоянии подтверждать его релевантность, входя
44
Валковска Л. Гайльэзерс меж двух властей. // 5 min. 1 декабря 2005. С.2.
45
Рижская дума теряет доверие жителей города (Латвия). // http://www.regnum.ru /news/579939.html
46
SKDS приводит следующие рейтинговые данные по итогам опроса, проведенного в конце 2005 года:
рейтинг доверия латышей к Сейму – минус 45,3%, рейтинг доверия к правительству Латвии – минус
31,9%. Намеки на имеющий место в Латвии кризис легитимности политических институтов не выглядят
двусмысленными. Интересно, что подобные рейтинги, представляемые в большинстве государств (за
исключением, разве что Молдовы, Украины, Литвы и Эстонии), содержат довольно оптимистичные
цифры. Об отрицательном рейтинге не может быть и речи. На наш взгляд, это только подтверждает
способность общественного мнения выступать навигатором легитимационных и делегитимационных
процессов.

---

Page 23

в соавторство с его источником. Кризис возникает и в случае, если
большинство в каждой из палат принадлежит политическим противникам,
что предоставляет верхней палате неоспоримое преимущество вето
политических текстов, следующих к ней на доработку или утверждение.
Данный сценарий парламентского кризиса может быть взят под
управление посредством институционализации инновационных проектов,
не допускающих его повторения. Например, в России была апробирована
новая модель верхней палаты – Совета Федерации, по сути дела состоящая
из сенаторов, лояльных президенту. Старый Совет Федерации мог
представлять для президента потенциальную угрозу, ввиду того, что его
представлял авторитетный губернаторский корпус, у которого было право
блокировать
законодательные
продукты
думского
большинства.
Эффективность
могла
быть
достигнута
только
с
помощью
гарантированной лояльности сенаторов. Сейчас, в России практически
минимизированы шансы на воспроизводство парламентского кризиса по
данному сценарию. В других политических системах с бикамеральными
парламентами опасность рассмотренного нами варианта продолжает
существовать.
Приведенные варианты сценариев развития парламентских кризисов
могут иметь место на всех уровнях политики. Вероятность их наступления
обратно пропорциональна политической стабильности в том или ином
политическом локусе, а также устойчивости диспозиции основных
политических акторов. Инициированные и получившие развитие на
местном уровне, не поддающиеся управлению, парламентские кризисы
могут
фокусировать
внимание
государственных
институтов.
Убедительным примером парламентского кризиса легитимности на
местном уровне может выступить случай с Елецким городским советом
депутатов, приковавший внимание полномочного представителя в ЦФО,
Государственную
думу,
Администрацию
Президента
России.
Определенное судом бездействие городского парламента (фактический
кризис легитимности) послужило основанием его роспуска, подписанного
губернатором О.Королевым.
Конституционный кризис. Конституционный кризис свидетельствует о
том, что возникают противоречия в той или иной сфере общественной
жизни, и государство не способно их разрешать посредством основного
закона. «Различные противоборствующие политические силы пытаются
использовать ситуацию правовой неопределенности и акцентировать
внимание на тех правовых нормах, которые их в данный момент более
всего устраивают. Одновременно игнорируются нормы, не совпадающие с
сиюминутными
политическими
интересами
этих
сил»
47
.
К
конституционному кризису может привести ослабление конституционного
47
Ачкасов В.А, Елисеев С.М, Ланцов С.А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском
обществе. М. 1996. С. 81.

---

Page 24

строя государства, утрата его территориальной целостности и подрыв
основ его безопасности. Конституционный кризис сигнализирует о
нелегитимности самого основного закона. Конституция уже не способна
выступать арбитром, разрешая накопившиеся противоречия между
игроками. Конституционные конфликты порождаются политическими
причинами. Это приводит к ситуации, когда «и исполнительная, и
законодательная, и федеральная, и местная власти стремятся быть как
можно менее стесненными в своих действиях правовыми актами, если они
в данный момент их не устраивают»
48
. Политическое противоборство
действующих субъектов политики «приобретает антиконституционную
направленность, ведет к разрыву конституционных связей на всех уровнях
государственной организации»
49
. Так, обострившиеся противоречия между
законодательной и исполнительной ветвями власти, и как следствие их,
события 3-4 октября 1993 года, явились продолжением конституционного
кризиса. Политическая ситуация не была защищена определенной нормой,
устраивавшей президента Б.Ельцина, поэтому механизмы, способные
разрешить обострившиеся противоречия, их законность вообще, не были
оговорены в Конституции, которая, кстати, была еще союзного образца.
Поэтому, 12 декабря 1993 года в России появляется новая Конституция. В
настоящее время, на наш взгляд можно говорить о кризисе легитимности и
Конституции РФ 1993 года. Политические реалии позволили усомниться в
ее референтности
и авторитетности, в ее способности выступать
руководством к политическому действию на легальных основаниях
50
.
Впрочем, большое количество изменений, произошедших на современном
российском политическом ландшафте, подготавливают отечественный
политологический дискурс к появлению нового основного закона.
Определенным свидетельством наличествующего конституционного
кризиса может выступать невысокая легитимность самого основного
закона. Подобная позиция свидетельствует о существовании конкретного
48
Там же. С.81.
49
Глухова А.В. Указ.соч. С. 84.
50
В действующей Конституции РФ, ряд норм , определенных в статьях уже не успевает обеспечить
правовую поддержку политических процессов. Так, в статье 32, ч.2 говорится о праве граждан
Российской Федерации избирать и быть избранными в органы государственной власти. В настоящий
момент шансы на это практически сведены к нулю. В России отменены губернаторские выборы, в ряде
городов отменены прямые выборы мэров, а выборы депутатов Госдумы проходят по партийным
спискам. То есть попасть в партийный список становится невозможным без соответствующей
политической и партийной идентичности. В статье 65 Конституции РФ говорится о том, что в составе
Российской Федерации находятся Пермская область и Коми-Пермяцкий автономный округ. Не так давно
эти субъекты слились в один субъект РФ – Пермский край. Подобная ситуация произошла в
Красноярском крае, поглотившем Эвенкийский АО, Таймырский АО и Республику Хакасию. Состоялся
референдум по слиянию Иркутской области с Усть-Ордынским АО. В 2008 году Читинская область и
Агино-Бурятский АО станут Забайкальским краем. То есть, по большому счету разговор о
существовании поглощенных субъектов РФ перестал вестись в соответствующем дискурсе, но в то же
время они (данные субъекты) пока не элиминированы из Конституции РФ. Интересно, что невысокая
легитимность Конституции РФ подтверждается и в неопределенном отношении, считать или не считать
12 декабря значимой датой. Существующая дискуссия по этому вопросу, на наш взгляд, только
подтверждает достаточно вольное обращение с основным законом.

---

Page 25

типа политической культуры, в традициях которой отсутствует
благоговение перед Конституцией страны. В этом контексте совершенно
неслучайно, что по итогам опроса, проведенного ROMIR monitoring, 63%
опрошенных россиян считают День Конституции 12 декабря обычным
выходным днём
51
. Данное обстоятельство не может не сигнализировать
власти о существовании крайне невысокого уровня доверия основному
закону.
Б.Окуджава в одном из стихотворений сказал, что царства погибают
оттого, что «люди царства своего не уважают больше». На наш взгляд,
почитание и признание основного закона страны, является серьезным
стабилизирующим фактором, минимизирующим делегитимационные
риски и возможность эскалации конституционного кризиса на уровне
гражданской позиции.
Президентский кризис. Так как рассмотренные выше сценарии кризиса
легитимности происходят в границах определенных институтов власти,
есть необходимость квалификации еще одного сценария кризиса
легитимности, заложником которого является президент и его институт.
На наш взгляд, президентский кризис легитимности, ввиду его
фактической распространенности, требует однозначного определения в
матрице кризисов легитимности. Президентский кризис инициируется
неспособностью президента выступать гарантом политического порядка в
том или ином государстве. Президентский институт способен растерять
доверие
источников
легитимности
и
спровоцировать
процесс
делегитимации
существующего
политического
строя.
Кризис
президентской легитимности может быть следствием утрачивания
функциональных способностей самого института президентства, как уже
было в конце лета 1991 года с президентом СССР М.Горбачевым. Распад
государства
подтвердил
нелегитимность
президента
государства,
закончившего своё существование.
Президентский кризис легитимности может сигнализировать о
недоверии к самой фигуре президента. Спровоцировать его может
непопулярность
президента,
совершенные
им
преступления.
Справедливость
и
не
случайность
запуска
делегитимационных
механизмов, которым обычно предшествует кризис легитимности,
реализуется в процедуре импичмента. Вотум недоверия президенту,
влекущий за собой перестановки в его кабинете, а в крайнем случае, и его
собственную отставку будет свидетельствовать о кризисе президентства. В
этом случае, как правило, основным актором изменений выступает
законодательная власть.
Случаи, когда парламенту приходилось возбуждать процедуру
импичмента против президента, не являются распространенными в
51
Коммерсант-Власть. №49. 13 декабря 2004. С.10.

---

Page 26

современных политических процессах. Инициировать эту процедуру
можно только в каком-нибудь экстраординарном случае, да и то, для того,
чтобы рассматривать вопрос об импичменте, у его инициаторов должны
обладать представительным парламентским лобби. К тому же позиция
спикера парламента должна быть не на стороне президента. У вопроса,
связанного с отрешением президента от должности, среди парламентариев
всегда находятся сторонники и те, которые возражают этому. Поэтому, не
всегда
существует
уверенность
в
возможности
принятия
консолидированного решения по процедуре импичмента. Убедительным
примером неудачного импичмента может послужить процесс в
Государственной думе РФ против Б.Ельцина, с вынесением ему обвинения
по пяти пунктам. Несмотря на попытки, предпринятые спикером
Г.Селезневым и консолидированными левыми силами, отрешить
Б.Ельцина от должности не удалось. В то же время в Бразилии,
непопулярные решения президента Ф.Колора, заставляют Национальный
конгресс в 1992 (1994?) году успешно провести процедуру импичмента. В
некоторых конституциях не прописаны механизмы отрешения президента
от должности (Узбекистан), что только усиливает президента, изначально
наделяя его альтиметрически выгодной позицией по отношению к
парламенту.
Обобщая вышесказанное, можно констатировать, что шансы на
инициацию
процедуры
импичмента,
существуют
только
в
демократических политических системах. Чем демократичнее режим, тем
реальнее сменяемость власти – данная зависимость касается и института
президентства, кризис которого вправе свидетельствовать о том, что в
скором времени может произойти смена политического режима.
Успешность
процедуры
зависит
от
способности
парламента
позиционировать себя самодостаточным игроком, за которым может
организоваться конституционное большинство, потому как только
рассчитывая на него можно серьезно ставить вопрос о доверии президенту,
конструктивно оппонировать ему. Кризис президентской легитимности
способен
развиваться
по
траектории, которая
задается
более
функциональным и активным, нежели президент, политическим актором
на какой-то период времени. Актором в данном случае может выступать
оппозиция. Сам факт того, что оппозицией подвергается сомнению
авторитет президента, однозначно свидетельствует о наличие кризиса его
легитимности. Примером покушения на президентскую легитимность
могут послужить события в Таджикистане в 1992 году, когда законно
избранный первый президент Р.Набиев «практически оказался в роли
заложника у оппозиции. А в сентябре 1992 года вооруженная группировка
оппозиции, захватив его в аэропорту, угрожая расправой под дулом

---

Page 27

автомата, заставила подписать заявление об отставке»
52
. Сам факт
покушения на президента является очевидным свидетельством нежелания
оппозиции признавать его легитимность, не видеть в нем субъекта власти.
Кризис легитимности института президентства на постсоветском
пространстве продемонстрировали и события украинской «оранжевой»
революции 2004 года. Порожденная ею политическая нестабильность,
парламентская кампания 2006 года, призванная разрешить судьбу
президентского
института
только
удостоверили
справедливость
выставленной нами гипотезы о возможности развития особого сценария
кризиса легитимности
53
. Право на существование данной разновидности
кризиса подтверждается повышенным вниманием к ней со стороны как
отечественных, так и зарубежных исследователей.
Президентский кризис может репрезентироваться на всех уровнях
политики, имея различные проявления, к числу которых может быть
отнесена невысокая легитимность президента по итогам президентских
выборов в том или ином регионе. Институциональное строительство
президенства в постсоветский период в России, было отмечено достаточно
асимметричной легитимацией Б.Ельцина. В ряде субъектов РФ его
кандидатура находила поддержку, в других, наоборот, предпочтение
отдавалось другой идеологии, а, стало быть, другому кандидату на
президентский пост. Причину конфликта Центр-регионы, изначально
позиционируемого как конституционный кризис, можно также увидеть в
кризисе легитимности Б.Ельцина. О кризисе политического центра, его
слабости говорит Р.Дарендорф, связывая его с «возобновлением старых
региональных, этнических и религиозных трений»
54
. В данном контексте
можно интерепретировать ситуацию в Украине, сложившуюся после
оглашения предварительных результатов второго тура президентских
выборов. Тогда западные области Украины поочередно подтверждали
легитимность В.Ющенко, несмотря на то, что Центризбирком Украины
назвал победителем В.Януковича. Главы администраций областей
52
Мировая общественность должна знать, что на самом деле происходит в Таджикистане. Пресс-центр
Прокуратуры Республики Таджикистан. // Таджикистан в огне. Душанбе. Ирфон. 1993. С. 275.
53
Справедливость определения сложившейся ситуации на Украине в 2005-2006г. как кризиса
легитимности президентского института, имеет право на существование хотя бы потому, что
подтверждается данными различных социологических опросов. Несмотря на данные украинского
аналитического еженедельника «Корреспондент», согласно которым В.Ющенко возглавляет рейтинг ста
самых известных политиков, личный рейтинг президента Украины не столь высок. По данным фонда
«Демократические инициативы», по шкале «доверие-недоверие», на конец 2005 года у В.Ющенко был
отрицательный рейтинг. Кризисную тенденциозность легитимности В.Ющенко можно почувствовать и в
рейтингах доверия, представленных Н.Слюсаревским, директором Института социальной и
политической психологии АПН Украины. В начале 2006 года В.Ющенко доверяли 38% украинцев, но в
то
же
время, более
высоким
рейтингом
обладали
В.Литвин
и
А.Мороз. См.
http://www.news.uaportal.com/pub/news/25208.
54
Дарендорф Р. Дорога к свободе: демократизация и её проблемы в Восточной Европе. // Вопросы
философии. 1990. № 9. С. 70.

---

Page 28

Западной Украины и их парламенты отказывались признавать
В.Януковича президентом.
Кризис президентской легитимности может подтверждать снижение
доверия
к
президенту
со
стороны
источников
легитимности,
проявляющееся в тех или иных формах, начиная от пассивных
констатаций, выраженных в различных рейтингах доверия и отражающих
тенденции отрицательной динамики, и заканчивая активизацией действий
гражданского неповиновения, явно направленного на свержение
президентской власти
55
.
Кризис политического режима. Данную форму кризиса легитимности
предлагает выделить Р.Арон. К кризису политического режима, по его
мнению, имеют отношение такие переменные как Конституция,
политические партии, способ функционирования политического режима,
включающий в себя особенности парламентской структуры и
взаимоотношений парламента и правительства, группы давления и те,
которым политический режим отводит первые роли – политические
лидеры и их соответствие ситуации
56
. Устойчивое взаимодействие
выделенных Р.Ароном пяти переменных способствует стабильному
функционированию
политического
режима, и
наоборот, утрата
взаимосвязей представленных переменных может привести политический
режим к кризису легитимности.
Кризис
легитимности
может
актуализироваться
для
любого
политического
режима,
вне
зависимости
от
способа
его
функционирования. Некоторые исследователи отмечают своеобразный
антикризисный иммунитет демократических режимов
57
, хотя есть немало
примеров, когда политический кризис в них предвосхищал утверждение
авторитаристических практик. Другие авторы, наоборот, считают, что
способность противостоять делегитимационным вызовам значительно
выше у недемократических режимов, ввиду того, что их текстуры
являются более плотными и поэтому стабильными
58
.
55
К ним можно отнести государственные перевороты, начинавшиеся и заканчивавшиеся в президентских
дворцах. Так, участие в двух военных переворотах помогло обычному тоголезскому сержанту
Э.Гнассингбе стать президентом
республики Того. Э.Гнассингбе убил первого президента Того
С.Олимпио, и имел непосредственное отношение к политической делегитимации второго президента –
Н.Груницки. См. В.Белаш. Президент всего Того. // Коммерсант-Власть. №6 14 февраля 2005. С.54-56. В
Никарагуа А.Сомоса убивает популярного в народе генерала Сандино и впоследствии становится
диктатором. Как акцию гражданского неповиновения можно рассматривать эпизод с группой национал-
большевиков, забаррикадировавшихся в кабинетах здания Администрации Президента РФ на Старой
площади. В Карачаево-Черкессии женщины предприняли попытку захвата кабинета президента
М.Батдыева, зять которого обвинялся в убийстве семи известных в республике людей. Женщинам
удавалось в течение долгого времени удерживать президентский кабинет. М.Батдыев так и не решился
вступить с ними в переговоры, чем подтвердил кризис собственной легитимности как президента.
Договариваться с женщинами пришлось полпреду В.Путина в Южном федеральном округе Д.Козаку.
56
Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М. Текст. 1993. С.101.
57
Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия. // Социс. 1994. №6. С.154.
58
Канетти Э. Масса и власть. М.1997. С.314.

---

Page 29

Кризис политического лидерства. Политические реалии подтверждают
релевантность данного сценария кризиса легитимности, возникающего в
отношениях носителя власти – политического лидера и объектов власти –
ведомых политическим лидером. Кризис легитимности политического
лидерства является следствием утраты доверия к политическим лидерам,
что не позволяет осуществлять его в полной мере, взаимодействуя с
ведомыми. Это происходит потому, что именно политические лидеры
персонифицируют
осуществляемую политику. Стало быть, в случае
отсутствия репрезентаций источниками легитимности проводимой
политики как позитивной, политические лидеры рискуют утратой
собственной легитимности. «Люди утрачивают доверие к своим лидерам
значительно легче, чем доверие к системе»
59
. Вероятность наступления
кризиса
легитимности
политического
лидерства
варьируется
в
зависимости от типа политического режима. В недемократических
политических системах смена власти происходит не так часто, причем на
всех уровнях политики. Наоборот, политические системы, приоритетными
для которых являются демократические ценности, наиболее подвержены
ротациям. Циркуляции элит в демократических режимах происходят
достаточно часто, потому как принцип несменяемости власти не является
табуированным. Кризис политического лидерства может быть вызван
утрачиванием
политическим
лидером
поддержки
источниками
легитимности, основанной на конкретном типе легитимности. Особенно
это актуально в период демократизации, в условиях политических
трансформаций, когда кредиты доверия, отпускаемые политическому
лидеру, не являются долгосрочными. На ожидаемый результат отпускается
не так много времени, поэтому политическое лидерство становится
технологичным, политический лидер, в целях предотвращения кризисов
собственной легитимности вынужден манипулировать политическим
сознанием источников легитимности. Разумеется, ожидания источников
легитимности, связывавшиеся с политическим лидером, например,
рациональными идентичностями, и выбравшие объекта поддержки путем
взвешивания позитивных и негативных рисков поиска лидера, вряд ли
могут быть удовлетворенными. Легитимация и делегитимация бывшего
диссидента З.Гамсахурдия в Грузии объективируется именно этими
причинами. Наверняка, грузинского избирателя мог не устроить явный
люфт политического лидера в сторону харизматической составляющей.
Также, на наш взгляд, в условиях политических трансформаций
актуализируется общественная потребность в динамичном, активном
политическом лидерстве. Подобный лидерский тип репрезентируется
высоким общественным спросом на инновации. Открытие каналов для
осуществления вертикальной социальной мобильности существенно
59
Lipset S.M., Shnider W. The confidence Gap. Business, Labor and Government in the public mind. Baltimore.
The Johns Hopkins University Press. 1983. P. 378.

---

Page 30

увеличивает скорость ротаций политических элит. Динамичность
политической жизни в ряде политических систем является еще одним
катализатором циркуляций. К власти начинают приходить новые игроки,
компетентность которых не является высокой, что в свою очередь не
может не отразиться на их политическом творчестве, в итоге создающем
предпосылки для кризиса легитимности. Советник В.Ющенко, А.Ткачук, в
интервью
украинскому
политическому
еженедельнику
«Эксперт»
признался, что «уровень компетентности людей, собравшихся в
парламенте, невысок. Ни одна фракция не способна формулировать
политику в той или иной сфере. Большинство предпринимателей во
фракции – это не ресурс в борьбе за власть»
60
. В условиях демократизации,
каналами вертикальной мобильности пользуются, как правило, игроки,
обладающие экономическим ресурсом, приходящие к власти для
лоббирования интересов собственного бизнеса. Их легитимность,
впоследствии будет подвергаться оспариванию, что вполне закономерно –
народные избранники часто забывают о своих избирателях. Низкий
политический профессионализм не позволяет им конструировать
эффективную и качественную законотворческую текстуру. Данная
особенность, на наш взгляд, является характерной для политических
систем постсоветского пространства. Уже редко можно встретить
действительно идейных игроков, для которых парламент является, прежде
всего, трибуной.
Релевантность традиционного лидерства не является привлекательной и
существует больше по инерции, потому как среди источников
легитимности всегда находятся поклонники прежнего порядка. В целом,
говоря о кризисе легитимности традиционного типа политического
лидерства, следует связать его актуализацию с тем, «что в «кухарках»
перестали видеть перспективных субъектов власти»
61
.
Демократические процессы предъявляют высокие требования к
политическим лидерам, которым нужно подтверждать свою легитимность
в условиях конкуренции. По мнению Н.Лумана, «есть основания
предполагать, что кризисы развиваются ввиду недостаточной власти и
(или) недостаточной компетентности»
62
. Неспособность пребывания в
состоянии постоянной мобилизованности политического лидера в
способности
создавать
привлекательные
и
идентифицируемые
источниками легитимности политические тексты, может сигнализировать
о наступлении кризиса легитимности политического лидера. Процесс
принятия политических решений в активном и конкурентном дискурсе
побуждает политического лидера к поиску оптимальной модели
собственного позиционирования перед источниками легитимности.
60
Игра в изолированном пространстве. // Эксперт. 10-16 июля 2006. №27. С.47.
61
Скиперских А. Персонифицированная легитимность. // Свободная мысль – XXI. №8. 2005. С.198.
62
Луман Н. Власть. М. 2001. С.136.

---

Page 31

Появляются
новые, креативные
варианты
субъектно-объектных
интеракций, утверждающие
дефиниции
стратегий
политического
лидерства и соответствующих им типов легитимности. Например, это
виртуальная легитимность, заключающаяся в эпизодическом признании
прав субъекта власти на принятие политических решений, предполагаемая
легитимация которых ограничена по времени. Поведение политического
лидера - носителя виртуальной легитимности нестабильно, что не может
не отражаться на характере предпочтений поддержки. Подтверждением
релевантности данной дефиниции может служить отношение некоторых
россиян к В.Жириновскому. Часто можно услышать, что «Жириновский
иногда говорит правильные вещи», хотя, на самом деле, за
воспроизводством подобного отношения не может не скрываться
технология
63
. Применительно к лидеру ЛДПР, право на существование
подобной классификационной версии только подтверждается. Несмотря на
то, что партия, ассоциируемая с В.Жириновским, является одной из
первых политических партий России, она очень нестабильна. Успех на
первых выборах в Государственную думу 1993 года не может оправдывать
последующие
не
совсем
удачные
парламентские
кампании
и
невыразительное
представительство
либеральных
демократов
в
региональных парламентах, а также на местном уровне политики.
Структурные
особенности
виртуальной
легитимности
наиболее
расположены к кризисному воспроизводству, ввиду изначальной
нестабильности самой легитимационной конструкции.
Конфликтный материал, порождающий кризисы легитимности может
содержаться в различных сферах общественной жизни, что, в свою
очередь, придает кризису легитимности определенную форму. Тогда
границы, в которых может проявляться кризис легитимности, будут
совпадать с границами самой власти, с ее формой. Существующая
классификация власти по сферам жизнедеятельности на политическую,
экономическую, идеологическую вполне может претендовать на готовую
матрицу для определения соответствующего форме власти типа кризиса
легитимности. Так, в политологическом дискурсе часто встречается
дефиниция – «политический кризис», то есть кризис, затрагивающий
политическую власть, систему и составляющие ее элементы. В данном
контексте, неспособность власти налаживать субъектно-объектное
взаимодействие, а также какого-либо элемента политической системы
своим функционированием обеспечивать нормальное воспроизводство
системного порядка, поддерживая органическую взаимосвязь с другими
элементами политической системы, инициирует кризис политической
системы.
63
Скиперских А. Новое прочтение концепта персонифицированной легитимности. // Материалы
международной конференции «Человек-Мир-Культура». Киев. 2004. С.784.

---

Page 32

Кризис легитимности в экономической сфере означает неспособность
власти поддерживать в общественном сознании веру в эффективность
существующего экономического порядка и обозначать его как наиболее
отвечающий общественным интересам. Классифицирование данного типа
неслучайно, потому как оно связано с возрастающей ролью государства в
экономической сфере. Именно успехи государства в экономической сфере
являются прямо пропорциональными его легитимности. Некоторые
исследователи считают достаточно принципиальным рассмотрение
легитимности в экономической парадигме, привязывая легитимность к
эффективности
64
.
Государство отвечает за благосостояние своих граждан. В случае если
государство начинает испытывать проблемы в экономической сфере, то
это может вылиться в кризис его легитимности. Тогда источником кризиса
легитимности будет выступать неспособность государства выступать
гарантом благосостояния граждан. Данный риск отражается и на
легитимности политической власти. К.Маркс подтверждал, что утрата
политической
власти
наступает
вследствие
утраты
властью
экономического базиса
65
.
Экономический кризис объективирует кризис легитимности власти.
М.Доган считает, что продолжительные экономические неудачи ослабляют
легитимность режима, или, по крайней мере, некоторые из его институтов.
В то же время, экономические успехи предоставляют оспариваемому
режиму шанс утверждения его легитимности
66
.
Говоря о критериях, определяющих легитимность власти в
экономическом контексте, польский исследователь Ю.Гайда выделяет
такие позиции, как степень политической эмиграции, утечку и оборот
капиталов, а также склонность хранить деньги в банке
67
. На наш взгляд, к
данным идентификаторам могут быть отнесены, инфляционные и
дефляционные процессы, отраслевые кризисы, отказ государства от
привычной патерналистической политики, актуализирующейся в условиях
постсоветских транзитов.
Источником кризиса легитимности, берущим своё начало в
экономической сфере, может быть и возрастающая асимметрия доходов
социальных групп. К этому моменту обращаются классики политической
мысли. Аристотель, говоря о круговороте форм правления, отмечал, что
одной из причин, приводящих к кризису олигархии, является склонность
правителей к «обогащению за счёт общественного достояния»
68
. Богатство
становится навязчивой идеей. «Наряду с непосредственной формой
64
Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия. // Социс. 1994. №6. С.154. Lipset S.M. Political Man.
The Social Basis of Politics. Baltimore. 1981. P.64.
65
Маркс К. Капитал. М. 1967. С. 147.
66
Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия. // Социс. 1994. №6. С.155.
67
Гайда Ю. Указ. соч. С.422.
68
Аристотель. Политика. М. 1984. Собрание сочинений в 4-х томах. Т.4. С. 479.

---

Page 33

сокровища развивается его эстетическая форма, обладание золотыми и
серебряными предметами»
69
. К.Маркс, также отмечает, что расширение
объёмов богатства власть предержащих, есть предмет скрытой
вожделённости социальных слоёв, лишённых его
70
. Рост благосостояния
верхов провоцирует кризис
71
. Социальные низы всегда будут оспаривать
свое положение и считать ответственным государственный строй.
Вероятность социальных потрясений будет возрастать по мере увеличения
людей нуждающихся, сводящих концы с концами – с одной стороны, и,
наоборот, с другой стороны, по мере уменьшения численности тех групп,
что, концентрируя в своих руках ресурсы, только дистанцируются от
большинства. Скрадывание различий между доходами людей, путём
поиска оптимальной модели функционирования экономики, начинает
позиционироваться как весьма важная задача государства. На неё обращал
внимание Аристотель, считавший, что «государство, состоящее из средних
людей, будет иметь и наилучший государственный строй. Эти граждане по
преимуществу и остаются в государствах целыми и невредимыми. Они не
стремятся к чужому добру как бедняки, а прочие не посягают на то, что
этим принадлежит, подобно тому, как бедняки стремятся к имуществу
богатых»
72
.
Власть обладает возможностями влияния на сознание больших
социальных
групп. Одним
из
наиболее
релевантных
средств
осуществления влияния и контроля над сознанием источников
легитимности является идеология, на основе которой осуществляется
властное взаимодействие. «Убеждения в правильности данных ценностей
и принципов, а также вера, что власть и режим есть их воплощение,
составляют главный мотивационный источник социальной поддержки»
73
.
При этом вера является основным источником легитимности
74
. Различные
исторические периоды характеризуются спросом на ту или иную
идеологию. Кризис старой идеологии как специализированного средства
осуществления влияния и контроля, как языка, с помощью которого
конструируется политический текст, является и кризисом легитимности
власти
– носителя
определенной
идеологической
конструкции.
Идеологический кризис провоцируется существованием независимых от
власти организованных социальных групп и независимого общественного
мнения, интеллектуальные возможности которых репрезентируют
необходимость проведения параллельной политики. Существование
особого сценария взаимодействия между субъектом и объектом власти,
происходящего на основе идеологических привязанностей объекта к
69
Маркс К. Капитал. М. 1967. С. 145.
70
Там же. С. 145.
71
Гайдар Е.Т. Гибель империи. М. 2006. С. 76.
72
Аристотель. Указ.соч. С. 508.
73
Гайда Ю. Указ. соч. С. 411.
74
Висоцький О. Сутність легітимації політики. http://www.politic.org.ua/vid/magcontent.

---

Page 34

акциям субъекта власти, было отмечено в известной классификации типов
легитимности, введенной в научный оборот Д.Истоном.
Кризис легитимности власти может актуализироваться для властных
форм, классифицируемых в системе форм власти, существующих на
основе источников и мотивов подчинения объекта субъекту. Так, В.Ледяев
выделяет
шесть
форм власти, при этом наиболее
подробно
иллюстрирующих ее нюансы – силу, принуждение, побуждение,
убеждение, манипуляции и авторитет
75
. Кризисом легитимности в данном
случае классификации можно считать кризис самой формы, затрудняющий
ее идентификацию, что позиционирует объекта власти в ситуации
затруднения. Сигнал
власти
не
очевиден, властный
импульс,
направленный объекту в политическом тексте не является выпуклым, что
создает определенные трудности его опознавания и предсказуемого
декодирования. Например, о кризисе легитимности авторитета будет
сигнализировать ситуация, при которой политические решения авторитета
станут подвергаться сомнению и тестированию. Тем самым будет
происходить кризис властных отношений и кризис самого авторитета,
подчиняющая сила которого «заключена не в содержании коммуникации
между субъектом и объектом, а в ее источнике»
76
.
Для возникновения и развития кризиса легитимности необходима
энергия, поддерживающая
кризисное
функционирование. Кризис
легитимности должен забирать потенциал в определенных источниках,
способных артикулировать в кризис легитимности энергетический заряд,
вырабатывающийся
в
их
структурах. Многогранность
кризиса
легитимности, отсутствие однозначных портов причисления к той или
иной причинности и источниковости, позиционируют его как следствие
организации нелинейного характера. Тем не менее, несмотря на это, при
анализе источников кризиса легитимности, в исследовательском дискурсе
используются наработки польской политологической школы, и конкретно
Ю.Гайды. Польский исследователь находит три источника кризисов
легитимности, каждый из которых своим существованием обязан
политическому режиму и результатам его функционирования
77
.
1.Источником
кризиса
легитимности
является
несоответствие
декларируемой и реальной политики. Правящий политический режим не
способен устранить имеющееся противоречие между универсальными
ценностями господствующей идеологии и партикулярными, а в каких-то
случаях даже эгоистическими интересами элиты и связанных с нею
социальных классов.
75
Ледяев В. Формы власти: типологический анализ. // Полис. №2. 2000. С.7.
76
Там же. С.13.
77
Гайда Ю. Процесс легитимизации политической власти. // Элементы теории политики. Ростов. 1991.
С.419.

---

Page 35

2.Источником
кризиса
легитимности
может
быть
нарушение
демократических основ, проявляющееся в попытках интерпретации
недемократической
социально-политической практики как истинно
демократической. Разумеется, в ряде ситуаций факта существования
данного источника может не хватать на активацию делегитимационных
механизмов. Например, выборы президента Беларуси в 2006 годы для
А.Лукашенко прошли в демократическом режиме, а у лидера оппозиции
А.Милинкевича возникли вопросы к справедливости и прозрачности
избирательных процедур.
3. К источникам кризиса легитимности относят и противоречия,
возникающие между идеей эгалитаризма и неэгалитарным социально-
экономическим порядком. Кризис легитимности в этой связи может
явиться следствием существующей асимметрии в доходах социальных
групп. Декларирующийся эгалитаризм в реальности имеет совершенно
иное
лицо. Политическая
действительность
оказывается
прямо
противоположной тезисам о всеобщем благополучии
78
.
Результаты
исследования
источников
кризисов
легитимности,
осуществленного Ю.Гайдой, не останавливаются на представленной выше
классификации. По его мнению, к кризису легитимности может привести и
«отсутствие в политической системе артикуляции интересов важных
социальных групп»
79
, что радикализирует настроения оппозиционных
групп, выступающих против правящего режима. На это обращают
внимание и другие как зарубежные, так и российские исследователи. По
мнению болгарского политолога В.Проданова, источником кризиса
легитимности
политического
режима
может
выступать
стратификационный дисбаланс, связанный с изменениями в статусе
социальных групп
80
. Кризис легитимности возникает тогда, «когда статусу
основных социальных институтов грозит опасность, когда требования
основных групп общества не воспринимаются политической системой.
Кризис может возникнуть и в обновленной общественной структуре, если
власти в течение длительного времени не удается оправдать надежды
широких народных слоев»
81
. В фокусе их политического участия
находится легитимность тех ценностей и норм, носителями которых они
являются. Пытаясь восполнить дефицит легитимности, правящий режим
78
Исследования польской школы несколько предвосхищали постсоветский транзит и различные
варианты его траекторий, что на первый взгляд, может повлиять на ощущение привязки данного
кризисного источника к конкретному историческому периоду, существование которого было
зафиксировано практически неоспоримыми дефинициями (капитализм, социализм). Несмотря на это,
выделенные Ю.Гайдой источники выглядят довольно релевантными и в современных условиях. На наш
взгляд, объяснение такой универсальности третьей гипотезы, из представленных Ю.Гайдой, восходит к
вопросам неискоренимых конфликтов верхов и низов.
79
Гайда Ю. Процесс легитимизации политической власти. // Элементы теории политики. Ростов. 1991.
С.420.
80
Проданов В. Насилието в модерната епоха. София. 2003.С.84-85.
81
Краснов Б.И. Теория власти и властных отношений. // Социально-политический журнал. 1994. №3-6.
С.84.

---

Page 36

запрашивает поддержку у одних из наиболее референтных представителей
социального ансамбля - интеллектуалах. М.Доган считает, что «когда
интеллектуалы ставят под сомнение существующий режим, его
легитимность становится еще более слабой»
82
. По словам венгерского
политолога
П.Тамаша, в
период
демократизации
в
Венгрии,
«общественный строй испытывал недостаток общественного признания, и
от сотрудничавших с властью групп интеллектуальной элиты,
пользовавшихся авторитетом в глазах населения (прежде всего писатели и
известные
ученые), требовалось
восполнить
этот
недостаток
легитимации»
83
. Успешность включения данного фермента политической
легитимации объясняется способностью интеллектуалов создавать
релевантную политическую текстуру, или как сказал В.Гавел «некие
формы самостоятельного и независимого мышления»
84
.
Источником кризиса легитимности политической власти могут
выступать причины, связанные с активизацией оппозиционных сил,
заинтересованных в ослаблении политического режима. Казахстанский
политолог Ерлан Карин отмечает, что кризису легитимности правящего
режима А.Акаева в Кыргызстане предшествовала раздробленность
политического пространства. В сложившейся ситуации «на участие в
процессе принятия политических решений претендовали номенклатурные
группировки, региональные элиты, родовые и этнические кланы, а также
криминалитет»
85
. Продолжающийся кризис легитимности (теперь уже
режима К.Бакиева) подтверждает высокая степень фрагментированности
политических акторов, претендующих на политическую легитимацию
собственных стратегий. В Кыргызстане «появились и быстро заявили о
своих претензиях на влияние новые фигуры и группировки – Бекназаров,
«консолидированный» парламент, «люди Кулова», проамериканские
демократы» (Отунбаева, Байсалов и т.д.) и множество иных «центров
силы»
86
. На фрагментированность государственной власти в России в
период правления Б.Ельцина, заложившую источниковую базу для кризиса
легитимности, обращает внимание О.Крыштановская
87
.
С представленным выше источником кризиса легитимности тесным
образом связаны открытые формы недовольства политическим режимом.
Оппозиция превращается в ключевого игрока на политическом поле и ее
ресурсов вполне хватает на организацию и поддержание революционного
сценария, государственных переворотов, насильственных акций в
отношении власти. Способность осуществления перевода ситуации в
82
Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия. // Социс. 1994. №6. С.155.
83
Тамаш П. Роль элит в венгерском «мягком переходе». // Pro et Contra. Том 1. №1. 1996. С. 98.
84
Гавел В. Об истоках «Хартии-77». Гостиница в горах. М. 2000. С. 120.
85
Карин Е. Бархатный сезон в Центральной Азии: кыргызстанская модель смены власти. // Вестник
Евразии. 2005. №2 (28). С. 198.
86
Грозин А. Вещий Нурсултан. Казахстан становится Киргизией. // http://www.arabeski.globalrus.ru
87
Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М. 2004. С. 235.

---

Page 37

подобные формы оппонирования политическому режиму говорит о
высоком потенциале оппозиционных групп, одновременно подтверждая
кризис легитимности власти, оказывающейся не в состоянии защитить
сама себя. В данной ситуации индикатором кризиса легитимности власти
является сама политическая ситуация. Делегитимационные процессы в
Грузии, Украине и Кыргызстане, получившие соответствующее
определение (революции), являются следствием имевшего места кризиса
легитимности правящих политических режимов. В то же время, отсутствие
каких-либо
определенных
претензий
со
стороны
оппозиции,
соответствующим образом оформленных в революционный сценарий в
Казахстане и Беларуси, ставят под сомнение справедливость тезиса о
кризисе легитимности применительно к данным случаям. После
президентских выборов в Беларуси в марте 2006 года, даже не дождавшись
официального объявления итогов голосования, сторонники оппозиции
стали покидать площадь, не простояв там и трёх дней.
Источником кризиса легитимности политической власти может
выступать недоверие к субъекту власти как таковое. Наиболее отчетливо
это проявляется в демократических режимах, где уровень доверия к
институтам власти является традиционно невысоким. Право на
использование власти может оспариваться, и эта особенность выступает
важнейшей характеристикой демократических режимов. Интересно, что
подобный скептицизм в отношении субъектов власти, её невысокие
рейтинги могут вовсе не означать недоверия источников легитимности к
самой политической системе. В демократических системах, как считает
М.Доган, «большинство населения не оспаривает легитимность режима.
Теоретически это может быть объяснено тем, что недовольство и протест
относят лишь к действиям режима, а не к его легитимности»
88
.
Действия политического режима часто ассоциируются с политическими
решениями
конкретного субъекта власти. Американский политолог
Ч.Фэйрбэнкс отмечает, что кризис легитимности Э.Гамсахурдиа и
А.Эльчибея был во многом связан с неспособностью использовать
имеющиеся у них ресурсы в полном объёме
89
. В каком-то смысле данная
неспособность не выглядит удивительной. В результате революций к
власти подчас приходят люди, не имеющие представления об управлении
государством. Как считает руководитель департамента стран СНГ ЦПТ
С.Михеев, к кыргызской «тюльпановой революции» привела «личная
неспособность Акаева принимать по-настоящему государственные
решения в условиях нарастающего кризиса»
90
. Применительно к
украинской «оранжевой революции», по мнению С.Мирзоева, «кризис
88
Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия. // Социс. 1994. №6. С. 154.
89
Fairbanks Ch.H. Revolution Reconsidered. // Journal of Democracy. January 2007. Volume 18. Number 1. P.
44 - 45.
90
Михеев С. Жертва дурно понятой демократии. // Киргизский переворот. Март – апрель 2005. М. 2005.
С. 42.

---

Page 38

власти, и ее нехватка, и кризис суверенитета власти, а также в немалой
степени кризис государственного суверенитета Украины, были вызваны
личностными характеристиками и особенностями главы государства»
91
.
Вышесказанные причины, способствовавшие развитию кризиса
легитимности, во многом связываются с неспособностью субъекта власти
прибегать к помощи насилия. Наша точка зрения содержит достаточное
количество реминисценций других исследований. Например, З.Бауман
подтверждает, что «отказ в праве использования силы равнозначен отказу
признать легитимность существующей власти»
92
, а В.Проданов утверждая,
что достижение цели в субъектно-объектных отношениях нуждается в
определенном инструментарии, считал, что именно таким инструментом и
является насилие
93
. Отсутствие у субъектов власти возможности
применять силу, по сути дела минимизирует их шансы на репрезентацию
как легитимных политических акторов. С.Кара-Мурза считает, что «утрата,
даже в небольшой степени, монополии государства на легитимное насилие
является первым признаком краха государственности»
94
. То, есть, при
неспособности включать аппарат принуждения, вероятность достижения
поставленной цели ставится под сомнение, что само по себе обеспечивает
делегитимационный оптимум.
О недоверии к субъекту власти могут свидетельствовать данные
многочисленных рейтингов, следящих за изменением траектории
общественного доверия к власти. В демократических политических
системах рейтингам уделяется большое внимание, потому как они
предстают своеобразным кризисным лакмусом. Данные рейтинга
составляет сумма позиций источников легитимности в отношении того или
иного субъекта власти, причем позиции нельзя не объективировать.
Рейтинг выступает экраном, глядя на который можно сделать вывод о
легитимности конкретного субъекта власти.
Совершенно по иному обстоит дело с рейтингами в политических
системах, по целому ряду характеристик не идентифицируемыми
демократическими системами. Рейтинги в данных системах скорее
успокаивают власть относительно
правильности осуществляемых
процедур, нежели отражают реально существующий уровень доверия к
субъектам власти. На наш взгляд, в подобных условиях, имеет право на
существование гипотеза, связывающая стабильность легитимности
конкретного субъекта власти с параллельно развивающимся кризисом
легитимности самой системы
95
. По данным ВЦИОМ, на конец 2005 –
91
Мирзоев С. Гибельправа: легитимность в «оранжевых революциях. М. 2006. С. 24.
92
Бауман З. Индивидуализированное общество. М. 2002. С. 265 – 266.
93
Проданов В. Насилието в модерната епоха. София. 2003.С. 40.
94
Кара-Мурза С.Г. Экспорт революции. Ющенко, Саакашвили… М. 2005. С. 41.
95
В каком-то смысле, нашу гипотезу можно признать неким аргументом М.Догану, но все дело в том,
что данная гипотеза имеет право на существование в недемократических системах, легитимность
которых изначально невысока. Поэтому политический лидер – глава государства должен во время

---

Page 39

начало 2006 года рейтинг доверия россиян В.Путину колебался в пределах
72%
96
. Опрос, проведенный ROMIR Monitoring в сентябре 2005 года, в
целом подтверждает данный уровень доверия президенту. Порядка 60%
россиян хотят, чтобы В.Путин, так или иначе продолжал править в России
после 2008 года
97
. По данным «Левада-центра», в начале 2006 года уже
75% россиян одобряли деятельность В.Путина на президентском посту
98
.
С другой стороны можно наблюдать очень низкий уровень доверия
институту правительства, в сравнении с президентской легитимностью
99
.
Согласно данным грузинской ассоциации общественного мнения и
маркетинговых исследований «Горби» на конец 2005 года, М Саакашвили
как президенту доверяли 63% опрошенных, в то время как премьер-
министра З.Ногаидели поддерживали всего лишь 29% респондентов
100
.
Интересно, что высокий уровень легитимности М.Саакашвили как
политического лидера подтверждается
по результатам опросов,
происходящих и в России. Так, в период обострения российско-грузинских
отношений по абхазскому вопросу, 75% опрошенных считали угрозы
М.Саакашвили реальной угрозой
101
.
В высоких личных рейтингах
президентов постсоветских государств присутствует значительная
технологическая составляющая. Уровень легитимности того или иного
политического актора начинает зависеть от объемов вложенного в его
имидж политтехнологического творчества. Легитимность политического
лидера начинает зависеть от насыщенности политического текста
репрезентативной информацией, количественное уменьшение которой
способно актуализировать кризис его легитимности. Например,
политическая легитимация В.Путина происходит на фоне довольно
разнообразных
интерьеров,
идентифицируемых
источниками
легитимности без каких-либо явных рисков президентскому имиджу
102
.
правления одновременно брать на себя ответственность за положение дел, одновременно пытаясь
сконструировать миф об эффективности, совпадающей с собственным позиционированием в субъектном
статусе.
96
Итоги. 10 апреля 2006. С. 15.
97
Русский Newsweek. №34. 12-18 сентября. 2005. С. 6.
98
Коммерсант-Власть. №10. 13 марта 2006. С. 33.
99
В конце 2004 года правительству РФ доверяло 35% опрошенных россиян, а не доверяло 48%. Таким
образом, опрос показал отрицательный рейтинг легитимности правительства РФ. При этом, 17% россиян
затруднились высказать какую-либо оценку его деятельности. Что касается опроса по поводу доверия к
В.Путину, то затруднились обозначить собственную позицию только 9% россиян. В конце 2005 года
деятельность правительства РФ была представлена приблизительно в похожих цифрах. Исключение
составляет лишь процент затруднившихся высказать какую-либо позицию по данному вопросу. Число
таких респондентов составляло 16%. Подробнее об этом см. Итоги. 30 ноября 2004. С. 11, Итоги. 10
апреля 2006. С. 15.
100
. http://www.abkhazeti.ru/news_detail.htm
101
Президент Грузии М.Саакашвили пригрозил расстреливать катера с российскими туристами.
Отреагировать на это заявление попросили аудиторию телезрителей, принявших участие в
интерактивном опросе в программе «События. Время московское» на канале ТВЦ. Подробнее об этом
см. Итоги. 24 августа 2004. С. 13.
102
В течение 2005 года список светских и культурных мероприятий, в которых принял участие В.Путин,
насчитывает 124 пункта. Чаще всего президент возлагал цветы и венки (22 раза) и что-нибудь открывал

---

Page 40

Источником кризиса легитимности политического режима может
выступать конфигурация самой политической системы. Легитимность
политического режима зависит оттого, насколько институциональный
набор системы отражает потребности политического участия. Как правило,
трудности с легитимацией возникают у политических режимов,
сменивших старые режимы в результате революционных событий. Подчас
у них просто не хватает времени удовлетворить высокие ожидания народа.
На данную особенность постреволюционных режимов обращал внимание
Р.Дарендорф, по мнению которого режимы сталкиваются с проблемой
легитимности ввиду слабости развития инфраструктуры, не успевающей за
инновациями и встречающей сопротивление политических акторов,
представляющих интересы старого режима
103
.
Доверие к власти со стороны источников легитимности связывается со
способностью власти принимать быстрые решения, так или иначе
влияющие на диспозиционную конфигурацию. Данная способность
изменять политический дискурс, связана с имеющимися у власти
ресурсами, моментальная активация которых существенно помогает
власти легитимироваться. Ограничение доступа к ресурсам сковывает
власть, ставя под сомнение её эффективность. Кризис ресурсов
политической власти означает снижающуюся способность принятия
быстрых решений с целью удостоверения источников легитимности в
своей функциональности. Власть утрачивает скорость - одно из
важнейших качеств, с которым она метафоризируется. Одним из
источников кризиса легитимности политической власти может выступать
и эта особенность власти. «Темп, синхронизация и своевременность
становятся в сфере властной практики проблемой и меняют структуру ее
преференций»
104
, считает Н.Луман. Перегруженность власти, приводящая
к ее недостаточности, в данном контексте позиционирует достаточно
опасным качеством власти (и, соответственно, источником кризиса
легитимности), впоследствии приводящим власть к утрате признания со
стороны источников легитимности.
В этой связи актуализируется способность политической власти
разрешать проблему собственной легитимации. От нее ждут политических
решений, но она не в силах обеспечить их принятие и реализацию, потому
(16 раз). Президент побывал в Большом театре, Государственном театре оперы и балета Республики Саха
и в Костромском государственном театре им. А.Н.Островского. В.Путин посетил в Калмыкии
буддийский храмовый комплекс Гедден Шеддуб Чой Корлинг. Глава государства посещал скачки,
осматривал музейные экспозиции и выставки, принимал участие в торжественных вечерах, приемах,
собраниях и церемониальных мероприятиях, управлял различными автомобилями и снова поднимался в
воздух на стратегическом бомбардировщике ТУ-160. В.Путин прогуливался вблизи египетских пирамид
и осматривал достопримечательности старых кварталов Иерусалима. Подробнее об этом см. П.Черников.
1002 дела за 311 дней. // Коммерсант-Власть. №10. 13 марта 2006. С. 28-33.
103
Дарендорф Р. Дорога к свободе: демократизация и её проблемы в Восточной Европе. // Вопросы
философии. 1990. № 9. С. 69-70.
104
Луман Н. Власть. М. 2001. С. 131.

---

Page 41

что перед ней существует проблема сохранения легитимности. Субъектно-
объектные связи оказываются нарушены. Политическая власть может их
наладить различными способами, пактировавшись с объектами власти.
Если ей это не удается, то вполне возможно включение насилия в
отношении объектов власти. «Мускулы» власти в этом случае не
устрашают источников легитимности издалека, а применяются для более
подходящих задач, налаживая расстроенную систему субъектно-
объектного подчинения. В представленной интерпретации, источником
кризиса легитимности может выступать неспособность субъекта власти
воздействовать на объект власти без применения насилия, не обращаясь к
помощи репрессивного аппарата. Если у субъекта политической власти не
остается никаких аргументов добиться от объекта признания, кроме как
включив механизмы насилия, то это будет сигнализировать о наступлении
кризиса легитимности субъекта власти.
Ю.Гайда выделяет еще один источник кризиса легитимности
политических режимов. По его мнению, им может быть «внешнее
происхождение власти и политического режима»
105
. Президентская
кампания В.Ющенко 2004 года связывалась у избирателей с достаточно
очевидным внешним фактором. Получаемая помощь в организации
избирательной кампании во многом ассоциировалась с США и Европой.
Поддержать В.Ющенко на киевский майдан приезжали президенты Литвы
и Польши - В.Адамкус и А.Квасьневский. Большое количество
некоммерческих организаций, поддерживающих кампанию, также имели
внешнее происхождение. Многие украинские избиратели были против
такой западной экспансии. У источников легитимности могло
складываться ощущение, что их новый президент не является
самостоятельным в принятии политических решений, что полученная
помощь в период «оранжевой революции» ему предоставлена в обмен на
его лояльность на политический консалтинг со стороны. На наш взгляд,
кризис
легитимности
В.Ющенко,
актуализировавшийся
перед
парламентскими выборами 2006 года, во многом забирал потенциал из
данного источника. В свою очередь, президентская, а затем и
парламентская
кампании
В.Януковича,
ассоциировались
с
внешнеполитическими интересами России. Кризис легитимности власти,
связанный с ее внешним происхождением, часто актуализируется на
региональном уровне политики. Региональный политический лидер может
принимать на себя делегитимационные импульсы по причине его связи с
альтернативным центром принятия политических решений, способным
диктовать свои условия региональной власти. У источников легитимности
может складываться ощущение, что региональный политический лидер в
своем политическом творчестве во многом ориентируется на него
105
Гайда Ю. Процесс легитимизации политической власти. // Элементы теории политики. Ростов. 1991.
С. 421.

---

Page 42

(альтернативный центр), разменивая стратегические региональные
интересы на сиюминутную личную выгоду. Поэтому, процедура
назначения губернаторов в России, по нашему мнению, не может не быть
рискованной, потому как этим изначально закладывается противоречие,
приводящие к конфликту интересов. Конечно, это обеспечивает некоторую
стабильность в диспозиции, но, одновременно с этим является и скрытым
источником аккумулирования делегитимационных вызовов. Деятельность
большого количества губернаторов, назначенных непосредственно из
Москвы, и имеющих отношение к федеральным политическим элитам, у
региональной бюрократии связывается с удовлетворением личных
интересов, лоббистской деятельностью, с учетом внутригрупповых
интересов политических элит.
Источником кризиса легитимности политической власти может быть
этнический сепаратизм, имеющий претензии на государственность. Данная
угроза, характерная для многонациональных государств, является
достаточно актуальной, потому как мобилизованная этничность разрушает
основы государственной целостности. В свою очередь, неспособность
власти справиться с данной проблемой, воспринимается как утрата
функциональности власти. Сам факт существования в ряде государств
оппозиции, оформленной на этнической основе, изначально предполагает
невысокое доверие с ее стороны к правящему политическому режиму
(можно привести примеры таких организаций как «Шинн Фейн» в
Северной Ирландии и «Ботасуна» в Испании). Есть примеры, когда
оппозиция приходила к власти, формируя парламентское большинство,
тем самым активно участвуя в создании новой государственности
(«Народный фронт» в Латвии, «Саюдис» в Литве в 1990 году, «Хамас» в
Палестинской автономии в 2006 году). Политическая этничность в
многонациональных государствах позиционируется как важный источник
легитимности. Некоторые авторы склонны полагать, что легитимность
правящего режима зависит от восприятия населением политической
системы как отражающей его этническую и культурную идентичность, что
заставит в ситуации крайнего выбора, большинство людей предпочесть
«плохое правление своих собратьев по этносу, чем хорошее правление
чужаков, оккупантов или колонизаторов»
106
. Это заставляет этносы
активно участвовать в процессе этнополитической легитимации,
представляющей собой «процесс кооптации местных этнических лидеров
и референтных групп в состав политической элиты государства»
107
. В
политологическом дискурсе существуют различные модели, позволяющие
упредить отрытое противостояние этносов в борьбе за политическую
гегемонию. Наиболее
интересной
и
востребованной
моделью,
106
Rothschild J. Ethnopolitics: A Conceptual Framework. New York. 1982. P.14 -16.
107
Скиперских А.В. Легитимация политической власти в России в условиях становления и развития
федеративных отношений: специфика и тенденции. Елец. 2003. С. 41.

---

Page 43

позволяющей учитывать претензии мобилизованной этничности на
политическую
легитимацию,
является
модель
консоциативной
демократии, подробно проанализированная и описанная А.Лейпхартом в
сравнительном исследовании многосоставных обществ
108
.
Учитывая тот факт, что в фокусе нашего исследовательского интереса
находятся проблемы легитимности на постсоветском пространстве,
актуализировавшиеся в условиях «цветных революций», да и в контексте
заявленного сценария кризиса легитимности, достаточно убедительным
может показаться пример ситуации на юге Кыргызстана в 2005 году в
период «тюльпановой революции». Революция продемонстрировала
националистические амбиции узбекской диаспоры и стала их
катализатором
109
. «Появлялись организации, лидеры, выдвигались
требования об обязательной квоте для узбеков в парламенте и органах
государственной власти, о необходимости законодательного закрепления
поста губернатора Ошской области и мэра города Ош за лицами узбекской
национальности, о переносе столицы из Бишкека в Ош»
110
. А.Артыков,
известный как лидер крупной узбекской диаспоры и пользующийся
поддержкой И.Каримова, заявил от имени народа о правах на власть. Как
считает С.Михеев, А.Артыков «полностью вышел за рамки правового
поля, фактически заявив о перевороте в отдельно взятом регионе»
111
.
Достаточно напряжённая ситуация в настоящий момент имеет место в
Украине по поводу Крыма, где крымские татары пытаются заявлять о
своих претензиях на формирование собственной государственности.
Наиболее востребованным данный источник кризиса легитимности и
его
конфликтный
материал
бывает
в
периоды
политических
трансформаций, когда перед политической системой актуализируется
вопрос поиска оптимальной траектории развития политического процесса.
По мнению Л.Дробижевой, «проблемы политической трансформации с
неизбежностью ставят многоэтничные общества перед необходимостью
решать одновременно и проблемы национальной идентичности, и
проблемы этнополитической легитимности»
112
. В данном контексте
показательной выглядит ситуация в Молдове, к власти к которой пришёл
народный
фронт,
представлявший
интересы
радикалистов,
претендовавших на европейскую идентичность. В то же время,
Приднестровье, располагавшее достаточным экономическим потенциалом
и «аккумулировавшее в себе силы, ориентированные на существование в
108
Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. М. 1997.
109
На юге Кыргызстана (особенно в Ошской и Джал-Абадской областях) проживает большое количество
узбеков). Поэтому, неудивительно, что узбекская этничность, уловив политическую конъюнктуру,
мгновенно была мобилизована в условиях «тюльпановой революции» на решение собственных проблем.
110
Михеев С. Жертва дурно понятой демократии. // Киргизский переворот. Март – апрель 2005. М. 2005.
С.39.
111
Там же. С.39.
112
Дробижева Л.М. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М.
1996. С.112.

---

Page 44

орбите российско-советской цивилизации»
113
оказывает серьёзное
сопротивление, вплоть до создания собственной государственности. В
ПМР уже сформировано общественное мнение, приоритетами которого
является предпочтительность дружеских отношений с Россией, вместо
следования интересам утопических концепций европейскости. Прошедший
в конце 2006 года в Приднестровье референдум, также, подтвердил
незыблемость данной позиции.
Источником кризиса легитимности может позиционировать и кризис
идеологии, переживаемый обществом. Общество не готово противостоять
делегитимационным вызовам, адресованным правящему режиму. Оно с
удовольствием начинает играть на стороне оппозиции. Общество
«атомизируется и теряет способность сохранять устойчивую позицию.
Уже при небольшой угрозе поражения власти такое население быстро и
внешне немотивированно переходит на сторону той стороны, «чья
берёт»
114
.
Источники кризиса легитимности могут быть представлены в различных
сферах общественной жизни. В тех или иных политических ситуациях,
источники кризиса легитимности непосредственным образом связаны с
объектами власти, ожидания которых относительно политики конкретного
субъекта или института власти оказываются не удовлетворёнными. Также,
кризис легитимности может возникнуть в результате сравнения
политических систем
115
. В целом нужно признать, что источники кризисов
легитимности взаимосвязаны, и наступивший кризис легитимности власти
не может быть следствием актуализации какой-то одной проблемы.
Источников всегда много и каждый из них претендует на исключительное
место в делегитимационной сценарии. Также, следует отметить, что по
мере развития политического процесса могут появляться новые источники,
способные аккумулировать делегитимационную энергию. В подобном
случае, считает Н.Луман, «одновременность множества различных
требований в условиях высокой комплексности ускользает от
программирования»
116
. Отмеченная нелинейность кризиса легитимности
только подтверждает нелинейный характер его источников.
Политический режим не наделяется легитимностью навсегда. В любой
политической системе, вне зависимости от способа осуществления в ней
власти, снижение доверия к ней будет свидетельствовать о наступлении
кризиса легитимности. На наш взгляд, было бы не совсем верно
рассматривать кризисы легитимности как нечто удивительное и
иррациональное. Кризисы представляются вполне закономерными
периодами развития, они «образуют последовательность изменений,
113
Кожокин Е.М. Молдавия. Современные тенденции развития. М. 2004. С. 7.
114
Кара-Мурза С. Экспорт революций. Ющенко, Саакашвили… М. 2005. С. 208.
115
Гайда Ю. Процесс легитимизации политической власти. // Элементы теории политики. Ростов. 1991.
С.421.
116
Луман Н. Власть. М. 2001. С.131-132.

---

Page 45

узловые моменты политико-институциональных преобразований, образуя
последовательные цепочки (секвенции) ситуаций, через которые общество
движется в новом направлении своего политического развития»
117
.
Кризис
легитимности
инициирует
процесс
делегитимации
политической власти. Политическая власть, легитимность которой
подвергается сомнению, оказывается в сложной ситуации, будучи
вынужденной использовать весь свой инновационный потенциал на
поддержание легитимности. В противном случае, правящий режим
уступает место более мобильному и ресурсоспособному политическому
актору.
117
Дробижева Л.М. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М.
1996. С.109.

---

Page 46

Глава 2. Факторы делегитимации политических режимов.
Наряду с процессом легитимации политической власти, закрепляющим
за тем или иным ее субъектом право на ее (власти) воспроизводство в
конкретном политическом пространстве, может происходить и обратный
процесс. Политическая власть может испытывать процесс делегитимации.
Легитимность не дана политической власти навечно. «Правомочность
никогда не дана никакой власти навсегда. Власть должна постоянно ее
подтверждать и укреплять»
118
. Легитимность власти – это не постоянное,
застывшее состояние, а подвижная переменная. Политическая власть
может
переходить
из
состояния
легитимности
в
состояние
делегитимности
119
. Способность моментального реагирования на вызовы
политической действительности, позиционирует легитимность как
неустойчивый
институт,
конфигурация
которого
периодически
отправляется от идентификации имманентных требований. Данная
способность связана с процессами легитимации и делегитимации
120
. Право
политической власти на контроль над конкретным дискурсом, ее
правомочность и признанность как источника политического текста,
может периодически оспариваться. Легитимность политической власти, а
также политического режима может подвергаться сомнению. Процесс
демократизации политических институтов, являющийся характерной
чертой современности, порождает конкуренцию среди претендентов на
политическую субъектность, тем самым, создавая условия для развития и
институционализации практик делегитимации, «обострение которых
может вызвать кризис и даже крах политического режима»
121
.
Исследование процесса делегитимации политических режимов
невозможно без факторного анализа. Процесс делегитимации зависит от
целого ряда причин и условий, его сопровождающих. К делегитимации
политического режима причастен целый ряд факторов, которые еще не
были востребованы как объект и предмет исследования отечественным и
зарубежным политологическими дискурсами. На наш взгляд, проблема
делегитимации политического режима заслуживает более серьезного
внимания
со
стороны
политологических
штудий. Отсутствие
классификаций факторов, влияющих на процесс делегитимации,
ориентированность на сравнительно небольшие успехи политологических
штудий
в
попытках
систематизации
факторов, позиционируют
118
Гайда Ю. Процесс легитимизации политической власти. // Элементы теории политики. Ростов. 1991.
С.419.
119
Ачкасов В.А., Елисеев С.М., Ланцов С.А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском
обществе. М.1997. С.57.
120
Скиперских А.В. Легитимация политической власти в России в условиях становления и развития
федеративных отношений: специфика и тенденции. Елец. 2003. С. 39.
121
Фетисов А.С. Политическая власть: проблемы легитимности. // Социально политический журнал.
1995. №3. С. 110.

---

Page 47

исследователя в ситуации tabula rasa, что, несомненно, обеспечивает ему
некоторые преимущества. Одно из них связано с отсутствием в научном
обороте более или менее подробной классификации факторов
делегитимации. Представлением её, автор пытается восполнить этот
пробел. На наш взгляд, факторы, инициирующие процесс делегитимации
политических
режимов, могут
быть
представлены
в
четырех
классификационных системах.
1.Первая система, предложенная нами, классифицирует факторы
делегитимации в зависимости от сферы жизнедеятельности. В ней
представлены
социокультурные,
экономические,
экологические,
географические, технологические, эзотерические и политические факторы.
Процесс политической делегитимации социально обусловлен. Он
напрямую зависит от общественных структур, возникших много столетий
назад, отвердевших и представляющихся в форме традиций. Политический
режим должен поддерживать их. В случае, если политический режим
будет бережно относиться к традиционному наследию системы, велики его
шансы на легитимацию. Легитимация закрепляет институциональный
порядок. Она поддерживает его, т.к. институциональный порядок есть
следствие репрезентаций традиционного. Субъект власти, разделяющий
идентичности с традиционными механизмами признания и оправдания и
транслирующий через свою субъектность объектному полю имеющийся у
него традиционный символический набор, будет признаваться и
оправдываться по мере сохранения своей связи с традиционными
механизмами, являющимися тем языком, на котором и происходит
общение с объектным полем. Трансформация социокультурного канона
может представляться серьезным основанием для настраивания
механизмов делегитимации политического режима. «При ценностной,
моральной и идеологической эрозии в обществе увеличивается аномия и
деконцентрация на насилие, осуществляемое правящим политическим
режимом»
122
. Политический режим начинает утрачивать имеющиеся у него
ресурсы контроля над сознанием объектов власти. Ценностные,
религиозные
и
идеологические
сдерживатели
подвергаются
трансформации, контролирующие субъектно-объектные интеракции, не
являются больше релевантными механизмами настройки отношений
власти.
Легитимационная судьба политического текста во многом зависит от
способности политической власти учитывать в его композиции
социокультурный фактор. Неслучайно, в современной России у нового
государственного гимна музыка заимствована из старого советского, а
инициативы, связанные с перезахоронением тела В.И.Ленина, не
встречают активной поддержки со стороны поколений, воспитывавшихся в
122
Проданов В. Насилието в модерната епоха. София. 2003.С. 42.

---

Page 48

советской традиции. В.Путин не решается взять на себя такую
ответственность, потому как в этой ситуации слишком велики риски
политической делегитимации. Основы новой традиции еще не
диффузировали в политическое сознание россиян
123
. Но, тем не менее,
правящий режим идет на упразднение 7 ноября как годовщины Великого
Октября, заменяя этот праздник, на День освобождения Москвы от
польских захватчиков. Правящий политический режим России апеллирует
к достаточно большому электоральному сегменту, не поддерживающему
левые силы. В то же время, выступая с данной инициативой, политическая
власть соглашалась, со своей стороны, на своеобразный откат, предлагая
замену 7 ноября, как бы извиняясь за совершенный политический
поступок. Политическая власть редко принимает молниеносные решения –
все они, так или иначе, отправляются от результатов многочисленных
мониторингов, социологических опросов и исследований. В условиях,
когда большинство россиян еще сохраняют ностальгию по советскому
прошлому, с которым они готовы разделять сентиментальные
идентичности, попытки разрушения традиции несут за собой громкий
резонанс, способный сыграть на политическую делегитимацию, что не
может устроить правящий политический режим.
Показательно, что еще активнее сопротивление реформам может
происходить в политических системах, где связь с традицией проявляется
еще более отчетливо, где традиция диффузировала в политические
интеракции. «Совокупность правил, определявших отношения между
властными и подвластными, имела различное происхождение и была
результатом длительного исторического развития. Одни из таких правил
складывались на протяжении столетий и закреплялись потом в виде
обычаев и традиций. Другие возникали и закреплялись в качестве точных
формулировок законов»
124
. Наверное, тяжело предположить, что когда-
либо республиканцы и демократы США станут оспаривать справедливость
проведения президентских выборов раз в четыре года, в первый вторник
ноября, следующий за первым понедельником ноября. Более того, субъект
легитимации, решившийся на подобную инициативу, рискует поставить
под сомнение свою политическую судьбу. Другое дело, если правящий
режим атакует традицию, по вопросам которой общественность имеет
неодинаковую позицию. Так, в Великобритании популистская инициатива
Т.Блэра, упраздняющая аристократическую забаву – охоту на лис, вызвала
неоднозначную реакцию даже со стороны тех, кто не имеет
непосредственного отношения к этому досугу. Порывая с традицией,
политический режим изначально не может претендовать на признание со
123
В личной беседе автора с главой администрации Б.Ельцина в 1991-1993 г. С.Филатовым, автор ещё
более утверждается в подобном выводе.
124
Ачкасов В.А., Елисеев С.М., Ланцов С.А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском
обществе. М.1997. С. 52.

---

Page 49

стороны всего электората, потому как у старого режима, наверняка
останутся сочувствующие, не склоняющиеся в пользу разделения
идентичностей с реализующимися инновациями.
Риски политической делегитимации многократно увеличиваются, если
политический режим берет на себя ответственность за разрушение
традиции и, при этом устанавливает новые правила и нормы, канонизируя
их. Примером можно привести политический текст «оранжевой
революции». Карнавальные элементы, вмонтированные оппозицией в
политический текст, релевантные для украинской политической культуры,
были декодированы и поддержаны аудиторией. Спустя год после событий
украинской «оранжевой» революции, на майдан вышли десятки тысяч
человек, а на улицах Киева снова появились тысячи машин со следами
«оранжевого» политического текста.
Карнавальная модель неслучайно заявляется в политическом тексте. Ее
декодирование с последующей репрезентацией аудиторией, обязано
существованию особой традиции в проведении праздничных мероприятий.
Праздничная атмосфера способствует созданию ситуации, при которой
неугодный и дискредитировавший себя политический режим часто
высмеивается, потому как в нем находится комическое, являющееся
показателем определенного несоответствия, оппонирующего реальному,
традиционному, привычному. Формат высмеивания увеличивается по мере
демонстрирования замеченного несоответствия в карнавальной форме.
Смеховой элемент политического текста расстраивает политический
режим, так как содержит в себе делегитимационный заряд. Причастность
политического смеха к процессу делегитимации власти уже попадала в
исследовательский фокус ряда авторов
125
. В этом смысле, на наш взгляд,
неслучайно
появление
революционной
символики, связанной
с
растительными элементами. Революции, произошедшие на постсоветском
пространстве, метафоризировались с цветочными революциями, с бунтом
цветов, вызывающих правящий политический режим на своеобразный
диалог ненасилия. Грузинская революция роз, кыргызская тюльпановая
революция, молдовская революция виноградной лозы, «оранжевая»
революция в Украине демонстрируют нам присутствие элементов
растительного мира, противопоставляющих собственную органичность –
синтетичности правящего режима, позиционирующих себя в оппозиции к
нему.
Группа социокультурных факторов делегитимации политического
режима может быть измерена и социологической парадигмой.
«Способность политической власти удовлетворить интересы различных
социальных групп и объединить их в общий интерес, создать у них
убеждение в своей справедливости является ее важным качеством, которое
125
Дмитриев А.В. Социология политического юмора. М. 1998, Разуваев В.В. Политический смех в
современной России. М. 2002, Соловьев А.И. Политические коммуникации. М. 2004.

---

Page 50

усиливает стабильность политической системы и повышает уровень ее
легитимости»
126
. Особенности и закономерности поведения тех или иных
социальных групп в периоды кризиса политической системы могут быть
учтены при конструировании делегитимационного сценария. Легитимация
и делегитимация политического режима осуществляется при помощи
социальных ферментов, декодирующих содержание политического текста,
отражающего политтворчество конкретного политического режима.
Одним из ферментов делегитимации политического режима является
молодежь, потому как она наиболее активна в периоды кризисов. Темп
политической неопределенности оптимизирует ее. Именно молодежь
первой среагировала на карнавальные элементы стояния на киевском
майдане, в свою очередь, политическая оппозиция, заинтересованная в
делегитимации режима Л.Кучмы, сделала все для того, чтобы
политический текст был верно декодирован молодежной аудиторией.
Молодежь, собиравшаяся на майдане, выступала как своеобразная
референтная группа. «Мирный характер блокады правительственных
зданий и администрации президента, несомненно, был тем фактором,
который усилил движение и обеспечил ему уважение со стороны
граждан»
127
. Многие украинцы с удовольствием
носили на майдан
горячий кофе в термосах и пирожки. Роль молодежного движения «Пора»
в делегитимации политического режима Л.Кучмы и В.Януковича отмечена
как российскими, так и зарубежными исследователями
128
.
Говоря о легитимации новых режимов и делегитимации старых
режимов, дискредитировавших себя в глазах ферментов делегитимации –
молодёжных движений, следует обратить внимание на получившую
распространение практику ненасильственного действия. Теоретик
ненасильственных
действий,
консультировавший
противостоящие
правящему режиму Л.Кучмы силы, американский учёный Д.Шарп
выделяет порядка 180 способов ненасильственного влияния на правящий
режим. Подобные меры могут быть весьма эффективны, потому как они
ничем не грозят их устроителям. В этой связи логично допустить
гипотетическую социальную базу приверженцев данных акций.
Разумеется, в первую очередь, применить ненасильственные действия
против правящего режима попытается молодёжь. Активисты грузинской
«Кмары» могли дружно снять верхнюю одежду при виде какого-нибудь
126
Ачкасов В.А., Елисеев С.М., Ланцов С.А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском
обществе. М.1997. С. 55.
127
Шульце П. Борьба за ближнее зарубежье: Украина, Россия и европейский союз. // Оранжевая
революция. М. 2005. С. 248.
128
Котляревский Ю.Л. Оранжевая революция. Глазами консультанта. Ростов-на-Дону. 2005, Марков С.
«Оранжевая революция» - пример революции глобального сообщества, Никонов В. «Оранжевая
революция» в контексте жанра, Литвиненко А. «Оранжевая революция»: причины, характер, результаты,
Погребинский М. Как Украина шла к «оранжевой революции», Шульце П. Борьба за ближнее
зарубежье: Украина, Россия и европейский союз. // Оранжевая революция. М. 2005, Krushelnycky A. An
Orange Revolution. London. 2006. P. 227.

---

Page 51

чиновника, или приветствовать его «смехом без причины». Уникальность
ненасильственных действий, действительно, обращает на себя внимание
ввиду ненаказуемости актора. Допустим, прогул рабочего дня ещё нужно
доказать. А если, данный своеобразный вскрытый протест против режима
будет подкреплён документально. Например, справкой из поликлиники о
временной
нетрудоспособности. Достаточно
подробно
практику
ненасильственных действий в легитимации и делегитимации политической
власти применительно к украинским событиям 2004 года исследует
С.Жильцов
129
.
Делегитимационные
возможности
использования
практик
ненасильственного
действия,
действительно,
очень
широки.
Эффективность ненасильственных действий была обнаружена во время
известной палестинской Интифады, когда израильским солдатам
противостояли дети, бросавшие в них камни. При этом, камни странным
образом не долетали до военных, но в при этом и не исчезала и мысль о
том, что агрессия палестинских детей имеет какой-либо иной адресат. В
данной ситуации тяжело было предположить, что израильские солдаты
могли открыть огонь на поражение – действия детей вполне могли
позиционироваться как безобидные, не приносящие реального вреда. В то
же время, данные акции существенно ударяли по имиджу израильской
армии
и
израильских
властей. С.Кара-Мурза
отмечает, что
«ненасильственный характер действий со стороны оппозиции (особенно
если их совершает «приличная» публика, как на банкетах либеральной
профессуры) притупляет саму способность власти видеть угрозы, служит
как «обезболивание» государства на первом этапе революций и мятежей.
Государство престаёт реагировать на сигналы, которые в нормальной
ситуации повлекли бы самые решительные действия»
130
. При этом,
ненасильственные действия являются ещё одной из форм политической
партиципации. Можно представить, что подобный вариант политического
участия будет являться достаточно популярным среди тех граждан,
которые имеют некоторые претензии к правящему режиму. Чем больше
граждан
будет
апробировать
и
впоследствии
использовать
ненасильственные практики взаимодействия с правящим режимом, тем
больше будет вероятность постепенной эрозии правящего режима, его
политической делегитимации. Убедительным примером реализации
ненасильственного потенциала может быть использование оранжевого
цвета в период противостояния правящего режима и оппозиции в Украине
в период «оранжевой революции». Огромное количество социальных
групп, начиная от водителей автомобилей и заканчивая бизнес-леди, так
или иначе, использовали оранжевый цвет, подтверждая тем самым
собственное участие в революционном перфомансе и идентифицируя себя
129
Жильцов С.С. Неоконченная пьеса для «оранжевой» Украины. М. 2005.
130
Кара-Мурза С.Г. Экспорт революции. Ющенко, Саакашвили… М. 2005. С. 50.

---

Page 52

с массовым ненасильственным действом. «Выразить свой протест против
власти демонстративно стало очень просто: достаточно было повязать
оранжевый шарфик или ленточку»
131
.
Склонность к демонстрации и реализации ненасильственной
партиципаторности граждан находится в фокусе креативных разработок
оппозиционных сил. Ненасильственные действия населения могут
провоцироваться посредством различных игровых стратегий. Так, в
России, в конце 2006 года оппозиционная «Новая газета» объявила
фотоконкурс
«1001 мигалка» среди
читателей, предлагая
им
фотографировать на улице автомобили со спецномерами и проблесковыми
маячками, нарушающие правила дорожного движения. Тем самым,
оппозиция пыталась найти и организовать единомышленников, склонив их
к достаточно нетрадиционной форме политического сопротивления.
Победители фотоконкурса получили три денежных приза
132
.
К делегитимации политических режимов, образовавшихся на
постсоветском пространстве,
причастны и политические элиты,
пришедшие к власти в результате распада СССР. Поэтому, делегитимацию
сформированных при их участии политических режимов можно
рассматривать
как
комплекс
закономерностей, являющихся
их
отличительным групповым признаком. Способность демократов первой
волны «играть» социальной дистанцией, нивелировать ее, в каких-то
случаях ее отсутствие в период декларирования демократических
принципов, выступали предпосылками их политической легитимации с
одной стороны, и делегитимации политических режимов советской
номенклатуры - с другой. Американский исследователь Н.Хомский
считает, что факторами трансформации выступали сами «различия между
«комиссарами» и «диссидентами»
133
. Говоря о демократических
трансформациях Восточной Европы в данном контексте, Р.Дарендорф
восклицает: «Что может быть лучше профессора истории средневековья в
качестве ведущего парламентария в Польше, драматурга – в качестве
президента Чехословакии и дирижёра – как надежды для многих людей в
Восточной Германии»
134
.
Еще одним примером социологического измерения делегитимации
политического режима, может выступать участие в этом процессе в
качестве фермента делегитимации маргинализированных социальных
групп. Политический режим, легитимность которого оспаривается
маргинализированными группами, несет полную ответственность за
неспособность профессиональной самоидентификации последних, за их
131
Марков С. «Оранжевая революция» - пример революции глобального сообщества. // Оранжевая
революция. М. 2005. С. 75.
132
Новая газета. // № 08 (1228). 05.02-07.02.2007. С. 16-17.
133
Chomsky N. On Nature And Language. Cambridge. 2003. P.162.
134
Дарендорф Р. Дорога к свободе: демократизация и её проблемы в Восточной Европе. // Вопросы
философии. 1990. № 9. С. 74.

---

Page 53

склонность к девиантным действиям. Решающую роль в производстве
беспорядков
в
Кыргызстане
играли
как
раз
безработные,
маргинализированные элементы, моментально заполнившие нишу
политического участия с элементами девиаций. «Наиболее агрессивно
вели себя молодые люди 16-20 лет. Многие из них ходили по улицам с
отобранными у солдат щитами и касками, браво демонстрировали
окровавленные палки, переворачивали легковые машины, крушили стекла
автобусов»
135
.
Процесс
делегитимации
политического
режима
актуализирует проблему реализации пассионарных возможностей
представителей маргинализированных, лиминальных социальных групп.
Ослабленный контроль со стороны институтов принуждения позволяет им
активизироваться и обеспечивать делегитимации лиминальный резонанс.
Допустим, если есть возможность безнаказанно разбить витрину магазина,
перевернуть автомобиль, спровоцировать толпу, обратить в бегство
стражей порядка, то почему бы ею не воспользоваться? Специфика
процессов делегитимации
политических
режимов, как правило,
заключается в участии в них маргинализированных социальных групп,
уверенно позиционирующих себя как активный фермент делегитимации.
К социокультурным факторам делегитимации политического режима
относятся идеологические привязанности той или иной социальной
группы. Новые социокультурные знания, идеалы и ценности стимулируют
кризис старой идеологии и ускоряют делегитимацию существующего
политического режима. Данную проблему в политологии поставил и
решил итальянский исследователь Г.Моска, считавший, что специальные
знания и подлинно научная культура являются важной политической
силой
136
. Значительное место в системе социокультурных факторов,
делегитимирующих правящий политический режим, отводится также и
религии, на почве которой и возникают делегитимационные вызовы.
«Созданию социальных условий для стабильности и легитимности
политической власти способствуют те ценности, которые разделяет
большинство членов общества»
137
. Эрозия данных ценностей ставит под
сомнение легитимность политического режима и выступает инициатором
делегитимационных процессов.
Еще одним фактором делегитимации политического режима является
экономический фактор. Легитимность режима во многом связана с его
экономической эффективностью. Разделенные с политическим режимом
экономические идентичности несут большой легитимационный потенциал,
и, наоборот, в случае их отсутствия, вероятна делегитимация
политического режима. Политическая власть несет ответственность за
135
Капелистый И. Эта странная «революция тюльпанов». // Вестник Евразии. 2005. №2(28). С. 191.
136
Моска Г. Правящий класс. // Социс. 1994. № 10 С. 192.
137
Ачкасов В.А., Елисеев С.М., Ланцов С.А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском
обществе. М.1997. С. 87.

---

Page 54

благосостояние своих граждан, наделяющих ее легитимностью в случае
совпадения собственных представлений об экономическом благосостоянии
с тем объемом благ, который представляется им политической властью.
Политический режим, способный обеспечить народу гарантированный
минимум благ, пользуется поддержкой народа, готового легитимировать
этот политический режим.
Периоды политических кризисов, ставящих под сомнение легитимность
правящего режима, коррелируют с экономическими кризисами. Падение
уровня жизни, рост цен, инфляционные и дефляционные процессы,
неспособность политического режима экономически защитить важные
социальные программы способны деструктивно сказаться на легитимности
правящего
режима. Политическая
власть
воспринимается
как
некомпетентная
власть, не
способная
разрешать
накопившиеся
противоречия, что впоследствии вызывает к жизни сомнения электората в
ее дальнейшей правомочности. Поэтому источники легитимности
правящего режима отказываются подтверждать его право на контроль над
конкретным политическим дискурсом. Каждая смена политического
режима отправляется от экономических предпосылок. Неудовлетворенные
избиратели прежней власти, поддерживая новую власть, связывают
надежды с новым политическим режимом, который обещает решить
проблему
экономической
самоидентификации
избирателей. Так,
грузинской «революции роз» способствовал глубокий экономический
кризис. Безработица, низкая зарплата, высокая квартплата, энергетический
кризис, перебои в функционировании систем жизнеобеспечения населения
явились
неплохим
раздражителем
для
социальных
ферментов
делегитимации политического режима Э.Шеварнадзе
138
. Разумеется, в
условиях подобного экономического кризиса, тяжело было представить,
что защитников легитимности Э.Шеварнадзе было бы больше, и действия
группы М.Саакашвили встретили бы серьезное противостояние с их
стороны. В целях предотвращения процесса делегитимации политический
режим может прибегать к помощи политтехнологических механизмов,
способствующих восстановлению доверия к нему. Экономический кризис,
ударяющий по легитимности правящего режима, может предстать
следствием недальновидной политики какого-либо института власти,
имевшего к нему непосредственное отношение. В данном случае
запускается механизм перекладывания ответственности. Так, последние
годы
президентства
Б.Ельцина
отмечались, с
одной
стороны,
экономической
стагнацией, а
с
другой
частыми
отставками
138
По свидетельствам жителей города Тбилиси, проблемы с электроэнергией являются обычным делом.
Свет в квартирах отключается регулярно, есть даже график отключения света, поэтому на данные факты
реагируют как на само собой разумеющееся. Эта проблема не представляется как нечто из ряда вон
выходящее, даже когда внутренние проблемы Грузии обозначаются на международном уровне. Так, во
время отборочного матча футбольного чемпионата Европы-2004 Грузия-Россия на стадионе неожиданно
погас свет, словно свидетельствуя о неспособности правящего режима контролировать ситуацию.

---

Page 55

правительства
139
. Между приведенными характеристиками, на наш взгляд,
существует достаточно четкая взаимосвязь, потому как отставки обычно
следовали за экономическими кризисами. Например, правительство
С.Кириенко было отправлено в отставку из-за знаменитого дефолта –
«черного» вторника. Поиск виноватых и их выявление помогали
амортизировать
недовольство,
смягчая
угрозу
делегитимации
политического режима Б.Ельцина. Похожая ситуация наблюдалась и в
Украине, когда к подобной технологии перекладывания ответственности
прибегал уже Л.Кучма, а после него - В.Ющенко, отправивший в отставку
правительство
Ю.Тимошенко. Наряду
с
данной
технологией,
предотвращающей снижение популярности политического режима,
спровоцированное экономическим фактором, могут применяться и другие
технологии, роль которых в процессе легитимации и делегитимации
политических режимов так или иначе уже попадала в исследовательский
фокус политологического дискурса
140
.
Экономические
потребности
электората
оказываются
очень
эффективным мотивом, активизирующим
политическое участие.
Тенденция к рационализации ценностей и ее связь с политическим
участием также удостаивалась внимания политологических штудий. Так,
по мнению Э.Даунса, участвуя в выборах, «каждый гражданин голосует за
ту партию, которая, как он полагает, предоставит ему больше выгод, чем
любая другая»
141
. Это и выступает определяющим моментом легитимации
нового политического режима и делегитимации старого. Электорат,
декодирующий политический текст, может принять то или иное решение
относительно репрезентативности его содержания. Г.Голосов считает, что
«существует прямая связь между положением в экономике и результатами
выборов»
142
.
Легитимированный
политический
режим
несет
ответственность за благосостояние электората. Тот, в свою очередь
прекрасно осведомлен о размерах собственного благосостояния,
заявленных к исполнению легитимированным им политическим режимом.
И если политический режим не сдержит данных обязательств, то
неизбежно приведение в действие механизмов делегитимации. Источники
легитимности имеют определенное представление о том, каким должно
быть содержание политического текста. «Граждане располагают лишь
одним видом сравнительно «твердых» данных: они знают, как им жилось
при данной администрации. Им не надо знать в деталях экономическую
139
Скиперских А.В. Легитимация политической власти в России в условиях становления и развития
федеративных отношений: специфика и тенденции. Елец. 2003. С. 54.
140
Зазыкин В.Г. Психологические аспекты избирательного процесса. М. 2002. Скиперских А.В.
Технологии политической легитимации. Елец. 2005. Гришин Н.В. Основы проведения избирательных
кампаний. М. 2003. Морозова Е.Г. Политическое консультирование и избирательный процесс. М. 2001.
141
Downs A. An Economic Theory of Democracy. N.Y. 1957. P. 36.
142
Голосов Г.В. Поведение избирателей в России: теоретические перспективы и результаты
региональных выборов. // Полис. 1997. №4. С. 45.

---

Page 56

или внешнюю политику действующей администрации, чтобы судить о
результатах
этой
политики»
143
.
Экономические
привязанности,
определяющие электоральную модель, лежат в основе ретроспективного и
перспективного голосования.
Большое количество исследований,
находящих связь между экономическими мотивами приведения в действия
механизмов легитимации и делегитимации на выборах, позволяют
признать существование «экономического» голосования, характерного для
политических режимов Восточной Европы и постсоветского пространства.
Склонность к репрезентациям модели экономического голосования
особенно актуализируется в моменты политических транзитов. Данная
закономерность, на наш взгляд, объясняется существованием одного из
важнейших источников кризиса легитимности правящего режима,
корреспондирующего с его неспособностью разрешить противоречия,
накопившиеся в экономической сфере. Так, экономическое голосование
будет выглядеть вполне предсказуемым ответом избирателей на отказ
правящего режима от некогда проводимой патерналистической политики.
К делегитимации политического режима могут иметь отношение и
экологические факторы. Выстраивая концепцию политической системы,
американский политолог Д.Истон обращал внимание на роль
экологических факторов во взаимодействии с самой политической
системой. Экологические проблемы коррелируют с легитимностью
правящего политического режима и вполне логично, что их актуализация
ставит под сомнение его легитимность. Так, советский диссидент раньше
не мог состояться без реагирования на проблемы Байкала. Проблема
целлюлозно-бумажного комбината, загрязняющего воды озера, являлась
серьезным раздражителем для правящего режима, тем более эта тема очень
активно навязывалась обществу диссидентскими кругами, в каких-то
случаях, несомненно, преувеличивающими ее «опасность».
В
свое
время
некоторые
политические
партии
пытались
делегитимировать правящий политический режим России, согласившийся
утилизировать ядерные отходы на территории государства. Выступая
ферментами делегитимации, политические партии пытались найти
поддержку и участие в поднятой теме своего электората. Неслучайно
популярностью у электората в западноевропейских государствах
пользуются политические партии, ориентированные на проблемы
экологической безопасности, разделенные идентичностями с достаточно
представительными электоральными группами, которых не могут не
беспокоить подобные проблемы. Подтверждение тому - успех «зеленых»
на выборах в германский бундестаг в 2001 году, апеллировавших к
правящему политическому режиму, не справлявшемуся с проблемами
экологической безопасности. Среди причин, вызвавших к жизни
143
Fiorina M. Retrospective Voting in American National Elections. New Haven. 1981. Р. 5.

---

Page 57

автономистские движения в Крыму в конце 1980-х годов, некоторые
исследователи называют ухудшение экологической обстановки на
полуострове. «Формированию крымской региональной идентичности в
значительной мере способствовали масштабные протестные акции
общественности
против
строительства
на
полуострове
атомной
электростанции», считает украинский политолог А.Мальгин
144
.
Перед выборами президента Казахстана, в политическом дискурсе
возникла проблема Балхаша, рассматривавшаяся как экологическая
катастрофа. Содержание политического текста, компонентами которого
являются обращения к экологическим проблемам, предполагает их
последующую репрезентацию частью аудитории, совмещающей свои
идентичности с заявляемым в обращениях контекстом. Выпуклость
идентифицируемой информации – неотъемлемое условие включения
делегитимационных механизмов. Сентиментальные привязанности к
экологической гармонии и демонстрация повышенной рефлекторности в
случае
ее
нарушения
являются
характеризующими
признаками
многочисленных
неправительственных
организаций, деятельность
которых сосредотачивается вокруг экологической политики государства.
Причем ответственность за экологическую политику связывается с
конкретным политическим режимом. Это подтверждают нападки
норвежских НПО на премьер-министра Г.Брундтланд - видную активистку
природоохранного движения. В случае политической легитимации
представителей каких-либо групп давления на высшем уровне политики,
их попадание в дискурс принятия политических решений государственной
важности многократно увеличивает их ответственность за проводимую
политику в той сфере, которая некогда ими же и подвергалась критике.
Экологические факторы влияют на развитие политического процесса
вне
зависимости
от
конфигурации
политической
системы
и
доминирующего политического режима. В некоторых, прописанных
законодательно случаях, экологические факторы могут способствовать
формированию особого режима чрезвычайного положения. Так, в
соответствии с законодательством России к введению чрезвычайного
положения могут привести «чрезвычайные ситуации природного и
техногенного характера, чрезвычайные экологические ситуации, в том
числе эпидемии и эпизоотии, возникшие в результате аварий, опасных
природных явлений, катастроф, стихийных и иных бедствий»
145
. Природа
непосредственным образом может подвергать коррекции легитимность
правящего режима, который, в свою очередь, предвосхищая её вызовы, с
помощью
законодательства
может
предохранять
себя
от
делегитимационых процессов.
144
Мальгин А. Украина: соборность и регионализм. Симферополь. 2005. С. 136.
145
Федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении»// Собрание законодательства
Российской Федерации. 30.05.2001. № 23. Ст. 2277.

---

Page 58

Делегитимации политического режима способствуют и географические
факторы. Геополитические оппозиции «Восток/Запад», «Север/Юг»,
«центр/провинция», «город/село», также находят свое прочтение в
делегитимационном
контексте.
Оппозиционная
композиция,
представленная географическими феноменами, существующая в той или
иной политической системе, определяет конфигурацию способов
осуществления в ней власти. Делегитимация политического режима может
быть неизбежной вследствие актуализации определенных геополитических
закономерностей. Президентская кампания В.Ющенко в 2004 году не
встретила большой поддержки у избирателей Восточной Украины, и
наоборот, В.Янукович не смог конкурировать с В.Ющенко в споре за
голоса избирателей Западной Украины. Интересно, что достаточно
категорично
западноукраинский
и
восточноукраинский
электорат
отзывались о вероятных фальсификациях выборов в пользу основных
кандидатов. Так, по данным социологического Центра Разумкова в пользу
фальсификации результатов выборов В.Януковичем, высказались 21,3%
избирателей востока и 88,2% избирателей запада Украины
146
. Похожую
ситуацию можно было наблюдать и на парламентских выборах 2006 года.
Результаты кампаний являются следствием прохождения по территории
Украины линии цивилизационного разлома. С.Хантингтон подтверждает
тезис о том, что «Украина – это расколотая страна с двумя различными
культурами. Линия разлома между цивилизациями проходит по ее центру
вот уже несколько столетий»
147
.
Закономерности оппозиции «Север/Юг» также могут распространяться
на доверие к тому или иному политическому режиму. Особенно актуальна
данная оппозиция в условиях современной России. Делегитимирующий
потенциал Юга в настоящее время нужно признать очень высоким, потому
как именно оттуда исходят реальные угрозы легитимности правящего
политического режима России, его способности контролировать ситуацию,
а в случае возникновения конфликтного материала своевременно
нейтрализовывать его. Геополитическое пространство российского юга
сегодня наиболее активно участвует в делегитимации правящего
политического режима в России, в его дестабилизации. Практически в
каждом национально-территориальном образовании российского юга были
отмечены
попытки
посягательства
на
легитимность
правящего
политического режима, на легитимность институтов федеральной власти.
Республики Кабардино-Балкария (захват боевиками Нальчика, 2005 год),
Карачаево-Черкессия (убийство депутата республиканского парламента и
захват жителями Черкесска кабинета президента М.Батдыева, 2005 год),
Дагестан (череда террактов), Ингушетия (череда террактов, обстрел здания
146
Громадська оцiнка фальсифiкацiй у другому турi выборiв Президента Украiны 21 листопада 2004
року. // http://www.uv.ukranews.com
147
Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М. 2003. С. 255.

---

Page 59

ФСБ, многочисленные покушения на президента М.Зязикова), Чечня
(военная кампания, убийство А.Кадырова в 2004 году, череда террактов) и
Северная Осетия (Беслан, 2004 год), представляющие российский юг, по-
своему заявили о себе как проблемные субъекты РФ. В данных субъектах
РФ, на наш взгляд, можно констатировать высокую циркуляцию
политических элит, практически везде менялись президенты, а в настоящее
время в двух субъектах российского юга (Республики Ингушетия и Чечня)
у власти находятся представители силовых структур. Неслучайно, что в
ЮФО часто меняются полномочные представители президента РФ
(В.Казанцев, В.Яковлев, Д.Козак).
Натуралистическая
парадигма
закрепляет
за
феноменом
юга
неиндустриальные
характеристики
хозяйства,
агрикультурную
ориентированность, вообще – отставание от более продвинутого,
оппонирующего севера. Виноватым в асимметрии, в догоняющей позиции
юга обычно оказывается непосредственное руководство государства,
некий центр, правящий политический режим, на который возлагается
ответственность за фактическое положение дел. В этом смысле, нет ничего
удивительного в
южной географии адресантов делегитимационных
импульсов, предназначенных
правящему
политическому
режиму.
Географические факторы оказывают влияние на расстановку политических
сил в той или иной политической системе. В России подобный факт был
отмечен еще в 1989 году, при анализе результатов выборов депутатов
Съезда народных депутатов СССР. Тогда отчетливо обозначилась
ситуация, позволявшая констатировать зависимость электоральных
предпочтений от географического фактора. «Продемократический»
электорат проживает севернее 55 параллели, а «прокоммунистический» -
южнее
148
. Даже позднее, результаты выборов президента России 1996 года,
ряда федеральных парламентских кампаний, выборов губернаторов в
южных субъектах РФ, позволяли говорить о существовании в этих
субъектах РФ значительной электоральной базы «левых» сил. Отчетливо
данная оппозиция проявляется в современном политическом дискурсе
Кыргызстана. С одной стороны можно увидеть промышленный север, с
европеизированным менталитетом в основном русских и киргизов, на
который практически не влияет религиозный фактор. С другой –
сельскохозяйственный юг, с преобладающими в национальном составе
киргизами
и
узбеками, характеризующийся
низкими
темпами
модернизации и традиционно сильным влиянием ислама. Оппозиция
север/юг подтверждается соперничеством северных и южных кланов,
148
Голосов Г.В. Поведение избирателей в России: теоретические перспективы и результаты
региональных выборов. // Полис. 1997. №4. С. 46.

---

Page 60

попеременно
контролирующих
политическое
пространство
Кыргызстана
149
.
К делегитимации политического режима может привести оппозиция
«центр/провинция». Ослабление центра как средоточия политических
инициатив активизирует оппонирующий потенциал провинции, и,
наоборот, в случае усиления субъектности политического центра,
возможности провинции в проведении самостоятельной, независимой
политики от центра значительно ограничиваются. В самой оппозиции
«центр/провинция» уже заложен делегитимационный люфт. Иллюстрацией
подобной оппозиции может служить активизация региональных лидеров
России в начале 1990-х годов, почувствовавших слабость политического
режима. Его сосредоточенность в центре предоставляла им возможность
ненаказуемого политтворчества, повышающего внутрироссийский статус
возглавляемых ими субъектов РФ
150
.
Делегитимации
политического
режима
может
способствовать
существование
географической
оппозиции
«город/село».
Её
существование
предопределяет
закономерности
электорального
поведения. «Левый» электорат, преимущественно базируется в селах и
небольших городах, а электорат крупных городов, наоборот, является
«центристским»
и
«правым».
Сельский
электорат
более
дисциплинированен, что отличает его от городского электората. Когда
аналитики начинают просчитывать риски избирательных кампаний, то
одним из них часто выступает низкая явка горожан, связывающаяся, как
правило, с праздниками, воскресными днями, дачными сезонами,
массовыми выездами за город. Географическая локализованность
территории села освобождает выборные кампании от рисков, присущих
городским локусам. В то же время, политического участия селян, его
людских ресурсов не может быть достаточно для фактической
делегитимации правящего политического режима. Эффективность
делегитимации достигается посредством городской социальной базы. В
частности, в Украине «ноябрьско-декабрьские события были по
преимуществу городским движением»
151
. Городские жители придают
делегитимации правящего политического режима необходимый формат,
ввиду целого ряда причин. На наш взгляд, к ним следует отнести
возможность горожан оперативно реагировать на вызовы политического
участия, что дает им преимущество своевременного
включения в
проблему. Информационные ресурсы городского пространства гораздо
149
Михеев С. Жертва дурно понятой демократии. // Киргизский переворот. Март – апрель 2005. М. 2005.
С. 45.
150
Данный факт подтверждается целым рядом примеров. Так, Татарстане и Чечня проигнорировали
подписание Федеративного договора. Позже в этих республиках не состоялся референдум по
Конституции РФ. Э.Россель выступил с проектом создания Уральской республики.
151
Литвиненко А. «Оранжевая революция»: причины, характер, результаты. // Оранжевая революция. М.
2005. С. 18.

---

Page 61

активнее и разнообразнее, нежели сельского, к тому же у городского
электората есть возможность работать с альтернативными источниками
информации, доступ к которым затруднен на селе. Немаловажным
преимуществом горожан является их высокая численность, постоянная
ротация состава, социальная неоднородность ферментов делегитимации.
Дихотомия «город/село» была отчетливо продемонстрирован в период
президентской кампании в Украине, на что обратили внимание многие
политологи
152
.
На наш взгляд, следует обратить внимание на ещё один аспект,
образующий корреляцию места проживания (город/село) с политическими
предпочтениями (правые электорат/левый электорат). В отечественном
политологическом дискурсе существует традиция закреплять за сельским
избирателем левый фланг политического спектра, что, несомненно, не
лишено оснований. Правда, в других политических системах (в частности,
Венгрия, Румыния) предпочтения селян выглядят более правыми. Говоря о
постсоветском пространстве, испытывающем влияния постсоветского
транзита, следует отметить в каком-то смысле похожую ситуацию в
Молдавии, в ряде областей Западной Украины. Например, в Молдове,
заинтересованность селян в реформах, а также высокие ожидания
относительно их эффективности, могли быть связаны с чересчур резкими
шагами правительства по проведению аграрной реформы, темпы которой в
сравнении с другими странами СНГ выглядели более быстрыми
153
.
В революциях, произошедших на постсоветском пространстве, на наш
взгляд, была отмечена ещё одна закономерность. Следует обратить
внимание на то, что революции начинались именно в столицах государств
(Тбилиси, Бишкек, Киев) - крупных городах. Но если 30-40 тысяч киевлян,
ежедневно выходивших на майдан, был далеко не предел людских
ресурсов украинской столицы, то андижанский формат в силу своей
периферийности и геттоизированности не смог получить продолжения, а
также должной информационной поддержки. Перенос в 1997 году
Н.Назарбаевым столицы Казахстана из Алма-Аты в Акмолу, ставшую
затем Астаной, значительно повлиял на политическую диспозицию
накануне президентских выборов 2005 года. «Многонаселенная,
высокообразованная и политизированная Алма-Ата, если бы оставалась
столицей государства, могла стать весьма опасным местом для власти. Тем
более, что почти все оппоненты Назарбаева исторически опираются на
Алма-Ату и южные, более бедные районы Казахстана. То, что все
государственные органы находятся в Астане, за 1200 км от Алма-Аты,
является достаточно надежной страховкой от многотысячного митинга под
152
Арель Д. Украина выбирает Запад, но без Востока.// Pro et Contra. 2005. Т.9. №1. С.39-51, Малинкович
В. О причинах «оранжевой революции» в Украине. // Оранжевая революция. М. 2005. С. 46.
153
Рогозин Б.И., Лыжин Д.И. Проблемы реформирования агропромышленного комплекса Молдавии. //
Молдавия. Современные тенденции развития. М. 2004. С. 12.

---

Page 62

окнами и тем более от внезапного штурма»
154
. Политическая
интертекстуальность выборов в Мосгордуму 04.12.2005 года не могла не
предполагать успешного для оппозиции опыта использования ресурса
столиц в случаях Грузии, Кыргызстана и Украины. Вполне логичными в
этой связи выглядели стремления правящего политического режима
России не уступить столичный плацдарм для рекогносцировки в его поле
делегитимационных механизмов. Достаточно убедительно эту гипотезу
поддержал Г.Сатаров, заметивший, что «контроль в Москве - это
чрезвычайно важный ресурс и для тех, кто хотел бы изменить ситуацию, и
для тех, кто хотел бы ее законсервировать. Поэтому совершенно не
случайно впервые в истории московских выборов федеральной властью
делается мощная ставка на безоговорочную победу»
155
.
К числу географических факторов делегитимации политических
режимов, на наш взгляд, относится и фактор регионализма.
Неравномерность развития регионов, их социокультурная и экономическая
уникальность, изначально позиционируются как факторы, способные
затруднить устойчивое и эффективное протекания процесса приобретения
политической власти и отношения к ней со стороны избирателя. Здесь, не
будет лишним привести пример ситуации с регионализмом в Украине, по
поводу которого очень образно высказался Л.Кучма: «Украина словно бы
соткана из отчетливо разных исторических областей. У каждой свой облик,
их не перепутаешь. Для равнодушных и недругов это лоскутное одеяло,
для тех, кто любит Украину, - исполненный глубокого смысла и красоты
узор»
156
.
Болгарский политолог В.Проданов считает, что на легитимацию и
делегитимацию правящего политического режима оказывают влияние и
технологические факторы. По его мнению, возможности технологических
факторов обусловлены возрастающей созидательной ролью научно-
технического потенциала. Развитое государство обладает мощным
технологическим
инструментарием,
использующимся
правящим
политическим режимом для осуществления насилия
157
. Данный
технологический инструментарий оказывается призванным обслуживать
статус субъектов власти
158
.
Достижения науки и техники в целях легитимации используются не
только правящим политическим режимом. Доступ к высоким технологиям
открывает возможность проведения параллельной политики. Разумеется,
чем выше уровень технологизированности общества, тем меньше шансов у
правящего политического режима создавать релевантные политические
154
Зыгарь М, Соловьев В. Казах нерушимый. // Коммерсант-Власть. 5 декабря 2005. №48. С.51.
155
Новая газета. 29.09-02.10.2005. №72. С.2.
156
Кучма Л. Украина – не Россия. М. 2003. С. 45.
157
Проданов В. Насилието в модерната епоха. София. 2003.С.39.
158
Можаровский В.В. Критика догматического мышления и анализ религиозно-ментальных оснований
политики. СПб. 2002. С. 184.

---

Page 63

тексты, отслеживая и контролируя информационный и технологический
дискурс. Создается ситуация, при которой правящий политический режим
не успевает за потребностями общества в технологической фактуре.
Украинская «оранжевая революция» значительно оптимизировала рост
технологий обращения к аудитории избирателей, представленных в форме
разнообразных креатур. Использование данных технологий оппозицией,
делегитимировавшей режим Л.Кучмы и его вероятного преемника
В.Януковича, явилось одним из условий легитимации собственного
имиджа. К их числу нужно отнести Интернет, распространение которого
«резко увеличило возможности для эффективной коммуникации»
159
.
Социальные группы, в возможностях которых было обеспечить себе
доступ к сети Интернет и телевизионным спутниковым каналам, будучи
ферментами делегитимации политического режима, несут в себе высокий
делегитимирующий потенциал.
Американский политолог М.Олкотт отмечает, что «хотя содержание
новостей на государственных каналах строго контролируется, около
половины семей в Ташкенте, по разным оценкам имеет доступ к
спутниковым программам, в частности
новостным, на русском,
английском и турецком языках. Для блокировки доступа к «запретным»
сайтам в Узбекистане используют китайскую технологию, но существуют
интернет-кафе, и многие молодые узбеки уже приобрели достаточные
навыки работы с компьютером, чтобы получить материалы, которые
государство старается делать недоступными»
160
. Отсутствие таких
социальных
групп
в
Туркменистане,
существенно
понижало
делегитимационные шансы. Правящий режим С.Ниязова внимательно
контролировал процесс конструирования политических текстов, имеющих
отношение к внутреннему политическому дискурсу. В Туркменистане
всего
насчитывается
порядка
двухсот
интернет-пользователей
161
.
Разумеется, подобные
условия
не
могли
не
сказываться
на
делегитимационной активности оппозиционных групп, предполагавших
использование технологического арсенала в процессе делегитимации
правящего режима С.Ниязова.
Возможности эффективного влияния технологического фактора на
делегитимацию
правящего
политического
режима,
были
продемонстрированы в революционных сценариях в Югославии, Грузии,
Кыргызстане и в Украине. На примере событий, произошедших в этих
государствах, с большой уверенностью можно утверждать, что
существенно изменилась технология самих революций. С.Марков считает,
что в данных событиях мы имеем дело с новым типом революций –
159
Погребинский М. Как Украина шла к «оранжевой революции». // Оранжевая революция. М. 2005. С.
133.
160
Олкотт М. Центральная Азия: перспективы смены власти. // Pro et Contra. 2005. Т.9. №1. С. 63.
161
Каменев С. Современное социально-политическое положение Туркменистана. // Центральная Азия и
Кавказ. 2002.№2(20). С. 46.

---

Page 64

революциями НПО. «Революция НПО – это революция в век глобализации
и информационного общества»
162
, создающая альтернативные источники
политического действия, которые и рассматриваются как технологические
креативы. «Тюльпановая революция» в Кыргызстане поддерживалась
ресурсами порядка 170 НПО. «Отделения USAID, Freedom House,
Национального демократического института, Информационных центров
демократии и прочих организаций имеются в каждом районном центре, в
аилах, где проживает сто крестьян и двести их баранов», - замечает
политолог С.Михеев
163
. Эффективность использования возможностей НПО
в условиях реализации революционных сценариев на постсоветском
пространстве, действительно, имевшая место, не могла не обратить на себя
внимание правящие режимы. В ряде политических систем (Казахстан,
Россия, Белоруссия) правящие режимы своевременно почувствовали,
откуда исходит угроза, и подстраховались от делегитимационных вызовов
при помощи спешно созданных норм, существенно затрудняющих
деятельность НПО в конкретных политических системах.
Политические технологии своевременно реагируют на последние
технические достижения, учитывая их возможности в конструируемой
текстуре. Ярким
примером
является
создание
интернет-сайтов,
предоставляющих
пользователю
информацию, делегитимирующую
правящий режим. В период украинской революции распространение
получило искусство граффити. В университетах создаются комитеты
действия, наконец, не прекращающийся многодневный карнавал на
майдане, открывают новую страницу техники революционного действия,
атакующего правящий политический режим. Наконец, к делегитимации
правящих политических режимов стали подключать мобильный телефон.
СМС-сообщения стали использоваться практически в каждом более или
менее масштабном как легитимационном, так и делегитимационном
проекте. Сторонники бывшего премьер-министра Ливана Р.Харири
моментально среагировали на взрыв его автомобиля, разослав при помощи
телефонного оператора СМС-сообщения жителям Бейрута. Спустя
некоторое время толпы горожан заполнили улицы, памятуя о бывшем
премьере и выражая протест правящему режиму.
Бытие политической власти окутано тайной, которая является одним из
ее источников. Политическая власть существует тогда, и, соответственно,
ее легитимность поддерживается до тех пор, пока существует тайна, пока
действует
ее
сакральный
элемент,
с
которым
связывается
функциональность правящего режима. В этом контексте вырисовывается
еще одна зависимость правящего политического режима, относящаяся к
162
Марков С. «Оранжевая революция»-пример революции глобального сообщества. // Оранжевая
революция. М. 2005. С. 71.
163
Михеев С. Жертва дурно понятой демократии. // Киргизский переворот. Март – апрель 2005. М. 2005.
С. 45.

---

Page 65

действию эзотерического фактора. «Истинная» власть непременно
одухотворена и сакральна. Утрата этих качеств и победа внешнего начала
ведут к профанированию, распаду иерархии и исчезновению центра»
164
.
Способность к сохранению и репродукции сакрального предохраняет
правящий режим от делегитимационных вызовов. Потеря правящим
политическим режимом легитимности в эзотерическом контексте является
следствием утрачивания его тайны, исчезновения его сакрального фонда.
Происходит развенчивание сущности политического режима, подтверждая
его неспособность поддерживать связь с сакральным легитимирующим
набором. В процессе делегитимации правящего режима выясняется, что
«король все-таки голый», что у правящего режима отсутствуют какие-либо
ресурсы, сдерживающие сомнения общества в справедливости его
мессианской позиции.
Обращение к эзотерическому знанию в процессе легитимации
характеризует политические режимы, во главе которых стоят
харизматические лидеры. Знание законов власти и ее механики
предоставляет им значительные преимущества при конструировании
политического текста и меню интерпретаций, причем функционализм
эзотерического дискурса не является отличительной чертой конкретного
исторического времени. На наш взгляд, можно согласиться с И.Исаевым,
который считает, что «эзотеризм являлся неотъемлемым признаком
властвующей элиты»
165
, но в то же время нужно признать, что
эзотерический фактор значительно влияет на легитимность правящего
политического режима и в современный период.
Склонность к разделению эзотерических идентичностей с правящим
режимом, характеризует традиционные общества, не распознающие, либо
с трудом декодирующие инновационные импульсы изменяющейся,
эволюционирующей внешней среды. Особенно релевантными подобные
практики были в монархических системах, где монархи могли совершать
чудеса. Легенды о способности французских и английских королей
исцелять золотушных, поддерживали традиционную легитимность
монархической власти
166
. Политический лидер в целях легитимацию может
использовать властную атрибутику, в которой концентрируется сила
(корона, скипетр, держава, трон). Высокий
статус
позволяет
политическому лидеру коллекционировать знания о мире, в том числе и
опредмеченные, с целью их периодической демонстрации народу. В этом
смысле неслучайно появление в XVI веке кунсткамер, наличие которых у
носителей власти говорило об их привилегированности и могуществе.
«Кунсткамера должна была представлять собой модель мира. Астролябии,
164
Исаев И.А. Politika hermetika: скрытые аспекты власти. М. 2003. С. 153.
165
Исаев И.А. Там же. С. 514.
166
Будюкин Д. Представления о Старшей Крови в европейской традиции. // «Социально-гуманитарные
науки в XXI веке. Личность и власть в трансформирующемся обществе». Липецк. 2004. С. 12.

---

Page 66

камни из козьих желудков, античные бюсты, «оживающие» механические
манекены, небесные и земные глобусы, дорогие панцири, сушеные
скорпионы, коралловые ветки, оправленные в золото»
167
. Эзотерический
ресурс делает политического лидера пророком, обладающим знанием о
существующем институциональном порядке, о тайных законах бытия. Это
знание божье, потому как в пророке слышится голос Бога.
«Архаическое мышление воспринимает почти всякое знание как
священную власть, и, разумеется, с этой точки зрения знание будущего не
может быть ничем иным. Пророчество проникает сквозь толщу времен и
обстоятельств, причем осуществляется это не посредством рационального
анализа, а в результате просветления, визионерства, духовного
прорыва»
168
. За пророчествами аятоллы Хомейни ездили из Ирана во
Францию, чтобы затем привезти видеокассеты с его проповедями.
События иранской революции 1979, делегитимация правящего режима
шаха вообще, могут быть объяснены фактором аятоллы Хомейни, его
исключительных знаний и авторитета. В туркменских школах дети
изучают «Рухнаму»- своеобразный этический кодекс туркмен, автором
которого является президент Туркменистана С.Ниязов. Возможно,
способности
С.Ниязова
воздействовать
на
сознание
туркмен,
поддерживать в них веру в исключительность собственных пророчеств,
являлись в бытность его президентства одной из составляющей
идеологической защиты легитимности правящего в Туркменистане
политического режима. Для туркменского правящего режима это было
несомненным преимуществом. На наш взгляд, экспортирующиеся
«цветные» революции имели наименьшие шансы найти сторонников
делегитимации режима С.Ниязова. Правящий режим, при всем его
диктаторском стиле, был уважаем населением, что существенно понижало
делегитимационные риски. Э.Канетти заметил, что «уважение к
диктатурам в значительной степени вызвано тем, что в них видят
способность концентрации тайны, которая в демократиях забывается и
распыляется. Издевательски говорят, что в них все забалтывается»
169
. В
Узбекистане, эзотерический фактор способствовал репрезентации
легитимационного сценария И.Каримова, совпавшего с началом нового
тысячелетия, «с магией трех нулей в обозначении наступившего года»
170
.
Легитимирующие
возможности
эзотерического
фактора
были
продемонстрированы в период украинской оранжевой революции. К ним
можно отнести миф об отравлении В.Ющенко, на наш взгляд, очень
грамотно отыгранный его политтехнологами. Лицо В.Ющенко вызывало
сострадание украинского избирателя, к тому же сама история с
167
Ходнев С. Вся королевская дичь. // Коммерсант-Власть. 2005. №35. С. 67.
168
Исаев И.А. Указ соч. С.153.
169
Канетти Э. Масса и власть. М.1997. С.314.
170
Левитин Л. Узбекистан на историческом повороте. М. 2001. С. 19.

---

Page 67

отравлением представлялась как таинственная и непрозрачная. Счет
людей, сочувствовавших В.Ющенко, шел на миллионы
171
. Если бы
избиратель узнал подробности случившегося с В.Ющенко, то эзотеризм
факта с отравлением потерял бы свою сущность. В контексте созданного
мифа В.Ющенко представлялся героем, на пути которого встали злые
силы. Контекст, вне всякого сомнения, содержал мифологемы реванша.
Избиратели
следили
за
развитием
событий
полтора
месяца,
репрезентировав контекст мифа и версифицировав возможные результаты
противостояния главного героя и правящего режима. А.Окара считает, что
В.Ющенко апеллировал к коллективному катарсису, поэтому избиратели
были вынуждены следить за тем, как он проходит мистериальные циклы
«расправления крыльев». «Недостаточно организованный, недостаточно
стратегичный по типу мышления В.Ющенко после отравления
превращается в совершенно другого человека – политика с железной
волей, в «президента надежды», в реального борца с метафизическим и
социальным злом»
172
. Эзотерические следы чувствуются и в моменте
присяги В.Ющенко, в метафоризациях больного лица как реальной
картины украинской действительности, в представительной свите,
ориентированной на него, наконец, в самом карнавальном действе,
сопровождавшем его собственную легитимацию и делегитимацию режима
Л.Кучмы. «Революция – это карнавал: «кто был ничем, тот стал всем». Это
мир наоборот, наизнанку. Это – «мир иной», «мир блаженства», значит
«мир вечности», ибо время исчезает там, где появляется блаженство.
Карнавал это переход из мира необходимости, обыденного мира, мира
повседневности в мир необычайный, мир сакральный»
173
. Умение
продуцировать чудеса, поддерживать веру в их не случайность,
позиционируют политического лидера и возглавляемый им режим в тесной
зависимости от эзотерического фактора.
Эзотерические факторы способны обеспечивать делегитимацию
политических режимов вне зависимости от уровня проводимой политики.
К эзотерическим сценариям достаточно часто прибегают в тех дискурсах,
где уровень легитимности традиционных институтов является очень
высоким. Так, в России, сопротивляясь объединению Иркутской области и
Усть-Ордынского округа в 2006 году, незаинтересованные политические
акторы в качестве аргументов приводили позицию шаманов, которые
«прокляли власть за объединение»
174
.
К числу факторов, делегитимирующих политический режим можно
отнести
и
непосредственно
политические
факторы. Например,
171
Котляревский Ю.Л. Оранжевая революция. Глазами консультанта. Ростов-на-Дону. 2005. С. 44.
172
http://www. president 2004. strategema.org.
173
Минаков С.Т. Хронотоп и этос досуга или рождение вечного праздника (размышления над могилой
вещего Олега). // Материалы всероссийской конференции «Досужий мир. Отдых как форма культурного
диалога». Орел. 2006. С.13.
174
Коммерсант-Власть. 2006. №14. 10 апреля. С. 22.

---

Page 68

фальсификация
итогов
выборов. Революции
на
постсоветском
пространстве происходили по приблизительно похожему сценарию.
Вначале было недовольство результатами прошедших выборов. Правящий
режим обвинялся в фальсификации в Грузии, Кыргызстане и Украине.
Сходство сценариев делегитимации правящих режимов в данных
государствах трудно представить случайным. С.Кара-Мурза считает, что
«если перехват власти проводится в момент выборов, эффективным
приёмом является создание обстановки максимально «грязных» выборов –
с тем, чтобы возникло общее ощущение их фальсификации»
175
.
На делегитимацию политического режима влияет затруднение
восходящей вертикальной мобильности, приводящей к интенсификации
делегитимационного
процесса
176
. Претенденты
на
политическую
легитимацию вынуждены вести борьбу в рамках конфликта с нулевой
суммой. К делегитимации правящего режима способна привести
коррумпированность власти, переход от избираемой населением власти к
назначаемой. Исследователи
отмечают, что
ограничение
права
политических игроков на восходящую мобильность приводит к
депривации, фрустрации, недовольству
политическим
режимом,
дезинтеграции и распаду политических институтов, порождающим
политическую нестабильность
177
.
Политическая
нестабильность, приводящая
к
делегитимации
политического режима, представляет собой отношение политического
участия к политической институционализации. Чем своевременнее
политический режим замечает вызовы политического участия «снизу» и
создает
под
них
определенную
конфигурацию,
то
есть
институционализирует поступающие политические вызовы, тем вероятнее
его шансы на производство стабильности. Так, режим В.Путина,
ужесточивший требования к деятельности политических партий и
общественных объединений, тем самым, упорядочив политическую
конкуренцию, наверняка встретит много противников этой инициативы на
местах. Данная мера является непопулярной, потому как она ограничивает
основные политические права и свободы, в частности право на активное и
пассивное политическое участие, и вероятно, источниковые фонды
делегитимации будут концентрироваться в пределах границ электоральных
групп, чье право на политическое участие было приостановлено правящим
политическим режимом. Скатывание в авторитаризм политических
режимов в России, Белоруссии, Грузии, Казахстане, Азербайджане, также
сказывается на свободе политических партий, конкурирующих между
собой за право влияния на принятие политических решений. Высокий
175
Кара-Мурза С. Экспорт революции. Ющенко, Саакашвили… М. 2005. С. 63.
176
Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта. // Социс. 1994. № 5. С. 144.
177
Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта. // Социс. 1994. № 5. С. 142-147, Кудрявцев
В.Н. Социальные деформации (причины, механизмы, пути преодоления). М. 1992. С. 133, Проданов В.
Насилието в модерната епоха. София. 2003. С.86.

---

Page 69

процентный барьер, фильтрующий попадание в парламент, ограничивает
шансы малых политических партий, члены и сторонники которых могут
справедливо упрекнуть политический режим в нелояльном реагировании
на выражение их участия.
Переход от процедуры избрания должностных лиц к их назначению
«сверху» также затрудняет доступ к власти «снизу», по сути дела закрывая
канал, обеспечивающий право на вертикальную восходящую мобильность.
Распределение и наделение властью происходящее по горизонтальной сети
не может устроить активные электоральные группы, предоставляя
последним повод для инициации процедуры отчуждения права на
использование власти у правящего политического режима.
К числу политических факторов делегитимации правящего режима
относится и коррупция. Падению режимов часто предшествует широкий
размах коррупции, приобретающей всеобщий характер. Последним
оплотом режима является сопротивление коррупции, оказываемое
судебной власти, которая, по словам Р.Дарендорфа может «оказаться
добычей политических сил»
178
. Если разложение коснулось и судебной
власти, то у обычных граждан уже не остается никакой надежды на
справедливость и полный кризис легитимности можно считать
предрешенным. Связь данной проблемы с делегитимацией политических
режимов была отмечена как российскими, так и зарубежными
политологами
179
. Проблемы
коррупции
часто
оказываются
не
разрешенными по причине того, что коррупция пронизывает все
институты власти, и в том числе, власть государственную, в период
вызревания вынужденную обращаться за поддержкой к представителям
«теневой» экономики.
В делегитимации правящего режима велика роль института
оппозиции. В некоторых политических систем власть достаточно спокойно
относится к оппозиции, являющейся легитимным политическим
институтом. Процессы смены власти протекают в данных системах более
или менее безболезненно – существование оппозиции, её право на диалог с
властью на равных давно воспринимается как само собой разумеющееся.
Например, в Великобритании, политическая партия, занимающая второе
место по результатам кампании по выборам в Палату Общин, официально
получает статус оппозиционной партии.
Лицо
оппозиции
могут
определять
достаточно
колоритные
политические игроки, роль которых бывает трудно переоценить. Тем
самым, можно говорить о наличие личностного измерения способности
оппозиции выступать ферментом делегитимации правящих политических
178
Дарендорф Р. Дорога к свободе: демократизация и её проблемы в Восточной Европе. // Вопросы
философии. 1990. № 9. С. 73.
179
Глухова А, Рахманин В. Политическая конфликтология. Воронеж. 2002. С. 217, Дарендорф Р. Дорога
к свободе: демократизация и её проблемы в Восточной Европе. // Вопросы философии. 1990. № 9. С. 69-
75, Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия. // Социс. 1994. №6. С. 151.

---

Page 70

режимов. М.Саакашвили и Н.Буржанадзе, В.Ющенко и Ю.Тимошенко
изначально воспринимались как популярные оппозиционные лидеры.
Отсутствие выраженных флангов, оппонирующих правящим режимам
Н.Назарбева, А.Лукашенко и В.Путина, позволяет им набирать рейтинг
(так, на выборах 2005года Н.Назарбаев получил больше 90% голосов
избирателей, А.Лукашенко в 2006 году – 83,6%, «Единая Россия»,
ассоциируемая с российским президентом выигрывает все кампании) в
условиях отсутствия конкуренции. Делегитимация данных режимов,
наверное, маловероятно, если в оппозиции не заявит о себе мощный
личностный фактор. Тем не менее, считает А.Рябов, в Кыргызстане, где
«оппозиция была также слаба, разобщена, не имела единого центра и
признанного общенационального лидера»
180
удалось сместить правящий
режим А.Акаева без каких-либо неблагоприятных инерций для
государства в целом.
К числу политических факторов делегитимации режимов может быть
отнесен
рост
националистических
вызовов,
оптимизирующих
национально-этнические формы политической институционализации. Так,
по мнению некоторых исследователей, ряд государств, образовавшихся
после распада СССР, уже нашел наиболее релевантную форму
политической консолидации источников легитимности. Как отмечают
В.Лапкин и В.Пантин, «ряду государств (страны Балтии, республики
Закавказья, Туркмения) тем или иным способом удалось найти кратчайшие
пути к достижению этой цели, и уже на этой основе они выстраивают
сегодня свою идентичность и геополитику. В других (Украина,
Белоруссия, Казахстан, Киргизия), в силу их высокой включенности в
советское рыночное хозяйство и далеко зашедшей ассимиляции
соответствующих этнических групп с русским этносом, процессы
национальной консолидации протекают гораздо медленнее»
181
. Это
затрудняет формирование и артикуляцию делегитимационных вызовов
правящему политическому режиму. Требования к правящему режиму
недостаточно четко формулируются, что является одним из следствий не
достаточной этноидентичной природы запроса. Практики, имевшие место
на постсоветском пространстве, убедительно продемонстрировали
зависимость делегитимации политических режимов от территориальной
целостности государства. Наличие внутри новообразовавшихся государств
политических
субъектов,
претендовавших
на
признание
и
институционализацию собственных сепаратистских проектов, в первую
очередь, сказывалось на снижении доверия к правящему политическому
режиму,
выступая
мощнейшим
фактором
его
политической
180
Рябов А. Москва принимает вызов «цветных» революций. // Pro et Contra. 2005. Т.9. №1. С. 24.
181
Лапкин В.В, Пантин В.И. Ритмы международного развития как фактор политической модернизации
России. // Полис. 2005. №3. С. 44.

---

Page 71

делегитимации. Так, в России, один из пунктов импичмента, вынесенного
Б.Ельцину, содержал чеченскую тему. Проблемы подобного характера,
актуализирующие делегитимационные вызовы правящим политическим
режимам,
характеризовали
политическую
действительность
постсоветского транзита в таких государствах как Азербайджан (Карабах),
Молдова (Приднестровье) и Грузия (Абхазия и Южная Осетия).
2. Вторая предложенная нами система, классифицирует факторы
делегитимации правящих политических режимов по степени их
принадлежности к институтам конкретной политической системы. Мы
предлагаем выделить институциональные и неинституциональные
факторы.
Институциональные факторы политической делегитимации берут свое
начало в особых формах социальных связей, для которых характерна
длительность существования и определенные условия осуществления
взаимодействий. Институциональные факторы – следствие существования
легитимных институтов, вмещающих в себя комплексы общепринятых
норм и правил. Конечно, тяжело предположить, что по всем из них
сложился консенсус. Несомненно, в ряде ситуаций, правомочность особых
социальных институтов на контроль политического дискурса может
оспариваться, приводя к делегитимации политического режима,
опирающегося на некогда признаваемый институциональный набор.
Делегитимации политического режима А.Акаева в Кыргызстане
предшествовали парламентские выборы, в результате которых в высшем
органе законодательной власти Кыргызстана оказались многочисленные
родственники А.Акаева, включая супругу М.Акаеву. Институциональные
факторы
могут
иметь
культурные
(традиция), географические
(регламентированная практиками жузовая оппозиция в Казахстане) и
социологические
характеристики
(место
рождения,
соседство,
землячество, кумовство)
182
. Социологические характеристики являются
конституирующим элементом самоидентификации политического игрока в
перспективах политического участия. Правящими политическими
режимами
государств
постсоветского
юга
создана
система
институциональных фильтров, затрудняющих, либо оптимизирующих
инкорпорацию в политическую элиту. Подобные принципы инкорпорации
характеризуют правящие политические элиты Азербайджана (режим
семейной власти Алиевых), Казахстана (жузовая система, фактически
делающая неоспоримой право на использование власти Н.Назарбаевым и
его семьей), Кыргызстана (феномен кеминизации при А.Акаеве и
ситуация, сложившаяся после «тюльпановой революции», когда семь
братьев К.Бакиева получили высокие должности),
Таджикистана
182
Скиперских А.В. Местничество в постсоветских государствах Юга как один из принципов
рекрутирования в политическую элиту. // Вестник Волжского университета им.В.Н.Татищева. Тольятти.
2004. С. 179.

---

Page 72

(кулябская группа Э.Рахмонова), Туркменистана (гегемонизация туркмен-
теке) и Узбекистана (самаркандский клан)
183
.
Роль институциональных факторов, способствующих, с одной стороны,
легитимации политических режимов, а с другой стороны, наоборот,
инициирующих
включение
делегитимационных
механизмов
в
постсоветских государствах уже попадала в исследовательский фокус
ряда политологических штудий
184
. Некоторые авторы предпочитали
останавливаться на анализе конкретных политических институтов, считая,
что именно их особенности функционирования оказывают решающее
воздействие на развитие политического процесса в конкретной
политической системе.
Подтверждая вышесказанное, некоторые исследователи обращают
внимание на возможности такого института как армия, явившегося
«могущественным фактором делегитимации во многих развивающихся
странах»
185
. В некоторых политических системах, роль института армии
является традиционно высокой, что превращает ее в один из ключевых
ферментов как легитимации, так и делегитимации политического режима.
А.Глухова подтверждает, что вероятность дестабилизации политической
системы «особенно высока в тех странах, где существует устойчивая
традиция военных переворотов»
186
. Как правило, военные перевороты
случаются тогда, когда армейские социальные круги не удовлетворены
своим положением, а их ресурсов вполне бывает достаточно для того,
чтобы они выступали легитимационным механизмом. Диспозиция в
армейских социальных кругах является заведомо проигрышной для
подавляющего количества акторов, что исключает возможности
разрешения конфликта в консенсуальном режиме. Действительно,
доминирующее социальное расслоение в армии, обостряющаяся
асимметрия в доходах, ощущение оставленности, брошенности армии на
произвол
судьбы, спад
патриотических
настроений, выступают
генераторами делегитимационных претензий. Высшие армейские чины
могут осознавать, что они являются определёнными гарантами порядка и
183
Рассматриваемая нами ситуация наблюдалась не только на постсоветском пространстве Юга.
Достаточно привести ряд примеров, характеризующих принципы кадровой политики при Л.Брежневе
(СССР), Б.Ельцине (Россия), В.Путине (Россия), Л.Кучме (Украина), отдававшим приоритет при
инкорпорации с учетом фатора места рождения и проживания.
184
Звягельская И. Таджикистан как зеркало «исламской революции». // Pro et Contra. 2000. Т.5. №3,
Кадыров Ш. Этнические истоки и перспективы туркменской государственности. // Восток. 2003. №5,
Каменев С. Современное социально-политическое положение Туркменистана. // Центральная Азия и
Кавказ. 2002.№2(20), Левитин Л. Узбекистан на историческом повороте. М.2001, Масанов Н. Казахская
политическая и интеллектуальная элита: классовая принадлежность и внутриэтническое соперничество.
// Вестник Евразии. 1996. №1(2),
Мусабеков Р. Исторические особенности формирования
азербайджанских элит. // Политическая элита. М. 2003, Мурзалин Ж.А. Влияние традиционности на
функционирование института президентства в Казахстане. // Государство и общество в странах
постсоветского Востока: история, современность, перспективы. Алматы. 1999.
185
Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия. // Социс. 1994. №6. С. 155.
186
Глухова А.В. Политические процессы и политические процедуры. Воронеж. 2000. С. 80.

---

Page 73

справедливости, но в то же время, правящий режим, разрушает
сложившийся стереотип. Кризис правящего режима сказывается на
положении дел в армии, что, направляет фокус ответственности на высшие
армейские чины. Пытаясь освободиться от ответственности за
сложившееся положение дел, высшие армейские чины могут переложить
вину на сам правящий режим, выступив при этом ферментом его
делегитимации.
Ферментом делегитимации выступают не только высшие военные чины.
«Убеждение в нелегитимности и нестабильности режима нередко
распространяется и на солдат, сержантов, младших офицеров. Когда
диктатору особенно нужны лояльные силовые структуры, они перестают
работать»
187
. Тем не менее, сменившейся власти в лице военных часто не
хватает знаний и дипломатичности для достижения относительной
стабилизации. При осуществлении власти представителям военной элиты
может быть свойственна «безапелляционная, императивная тональность
выступлений, авторитарность
в
принятии
решений, ощущение
собственной
безнаказанности
и
неподотчетности
населению»
188
.
Делегитимационные вызовы правящему режиму с их стороны могут
формироваться посредством интеракционных связей с референтными
высшими армейскими кругами. Констатируя разницу между собственным
экономическим положением и возможностями высших армейских кругов в
поле экономических свобод, а также чувствуя их моральное разложение,
младшие офицеры и солдаты могут вполне выступить на стороне
политических сил, пытающихся сменить правящий режим.
Также, одной из причин, объективирующих частоту военных
переворотов в той или иной политической системе, может выступать
фактор неспособности военных позиционировать себя менеджерами,
обеспечивая в конкретном политическом дискурсе эффективное
управление. Находясь в ситуации, когда у населения существуют очень
высокие ожидания относительно реформаторских способностей новой
власти, сменившей старую, военные политические круги часто бывают
неспособны продуцировать грамотные политические решения, что, в свою
очередь, сказывается на их легитимности. Тем самым, создаются
оптимальные условия для очередного переворота.
Приведённые выше примеры корреспондируют и аналогиями,
имевшими место в европейских политических дискурсах. Так, говоря о
военных переворотах в Греции, А.Улунян отмечает, что его основными
причинами «стали как кризисные моменты в развитии греческого
общества, так и процессы в вооруженных силах страны. Офицерство,
являвшееся на протяжении всего существования новогреческого
государства одним из важнейших слоев общества, почувствовало
187
Гайдар Е.Т. Гибель империи. М. 2006. С. 78.
188
Другов А.Ю. Общество и власть в современной Индонезии. // Восток. 2004. № 3. С. 88.

---

Page 74

ослабление своей позиции, а начавшиеся изменения в социально-
политической структуре Греции лишь способствовали вызреванию у него
недовольства своим социально-экономическим положением»
189
. О том, что
греческая
армия
традиционно
является
ключевым
ферментом,
активирующим делегитимационные процессы, говорит тот факт, что за
последние 80 лет в стране произошло 11 военных переворотов. На образ
политических систем Испании и Португалии также оказывали влияние
военные перевороты. Гражданское общество в этих странах, а вместе с
ним
и
относительная
политическая
стабильность
в
условиях
демократизации не могли быть сформированы без устранения армии с
внутриполитической авансцены. «Укрепление демократии в этих странах
происходило параллельно с уменьшением роли армии в политической
жизни, ликвидацией социальной базы для военных переворотов»
190
. Эта
особенность продолжает оставаться актуальной для ряда стран Латинской
Америки, в которых отмечается традиционно сильное вмешательство
военной элиты в политический процесс (Венесуэла, Чили, Эквадор).
Таким образом, можно вывести гипотезу, связывающую делегитимацию
правящего политического режима с традицией военных переворотов в
конкретной стране. В случае существования данной традиции, в моменты
наступления кризисов легитимности правящему политическому режиму
будет необходимо достичь консенсуса с институтом армии, потому как
вполне вероятно, что он станет ключевым политическим актором в
вероятной трансформации. Также, именно его позиция будет определять
дальнейшую траекторию развития политического процесса в стране.
Легитимность некоторых политических режимов прямо связана с
эффективностью действия армии. Особенно это актуально для тех
режимов, «само признание которых обществом нередко связано с их
способностью отстоять национальные интересы в вооружённой борьбе с
внешним врагом»
191
. Делегитимация правящего режима будет иметь
шансы на осуществление, если институт армии не сможет эффективно
реализовывать возложенные на него функции.
Что касается легитимации и делегитимации политических режимов,
образовавшихся на постсоветском пространстве, то следует заметить, что
роль армии в данных процессах не представляется заметной. На наш
взгляд это может быть связано с традиционно низким влиянием института
армии на политические процессы в СССР, что, в свою очередь,
поддерживает инерцию в конкретных репрезентациях образа армии. Тем
не менее, эффективность делегитимации правящих режимов, во многом,
обусловлена отказом армии в применении силы против оппозиции.
Некоторые исследователи считают, что подобная установка являлась
189
Улунян А.А. Политическая история Греции. М. 2004. С. 153.
190
Глухова А.В. Указ соч. С. 94.
191
Цыганков А.П. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. М. 1995. С. 218.

---

Page 75

следствием падения уровня ответственности и дисциплины армии в
целом
192
. «Цветные» революции были ненасильственными (что,
собственно говоря, и являлось их отличием от других революционных
проектов), а случаи, когда, действительно, армия использовала против
оппозиционных сил имеющиеся у неё ресурсы, являются практически
единичными. Так, к празднованию второй годовщины революции роз,
М.Саакашвили представил аудитории кадры из Зугдиди, где имел место
случай применения оружия против демонстрантов и был убит один
человек
193
. Разумеется, данный пример не может свидетельствовать о
разложении института армии – он, скорее, является неким исключением.
Но, в то же время, он является определённым осуждением действий
института армии. В данной ситуации, на наш взгляд, можно обратить
внимание на то, что грузинский лидер попытался апеллировать к
исключительно
гуманистическим
идеалам, лежащим
в
основе
демократического порядка – аудитория пыталась услышать крик
конкретного пострадавшего человека. М.Саакашвили всячески пытался
подчеркнуть важность этого. В этой связи будет не лишним обращение к
художественной классике. Герой «Братьев Карамазовых» Ф.Достоевского
- И.Карамазов, считал, что достижение гармонии в отдельно взятом
государстве невозможно, если есть место подобным крикам. Пытаясь
рассуждать вслед за позицией героя Ф.Достоевского и учитывая
объективную недостижимость идеального, автор приходит к мысли о том,
что, так или иначе, реальная демократизация политической системы
способствует тому, что криков становится значительно меньше
194
.
В отдельных случаях, разложение армии может достигать совершенно
немыслимых примеров. В условиях, когда офицеры обирают подчинённых
и склонны к хищениям армейского имущества, когда солдаты задыхаются
под землёй, выкапывая для генерала траншею для бассейна, когда
рукоприкладство в отношении солдат достигает таких масштабов, что 58
волгоградских солдат вынуждены дезертировать, наверняка, следует
согласиться с наличествующим кризисом института армии в конкретной
политической системе
195
.
Наверное, вполне логично предположить, что в подобных условиях
сложно рассчитывать на лояльность армии правящему режиму
196
. В
192
Жильцов С. Неоконченная пьеса для «оранжевой» Украины. М. 2005. С. 37-39. Михеев С. Жертва
дурно понятой демократии. // Киргизский переворот. Март – апрель 2005. М. 2005. С. 63-73.
193
Fairbanks Ch.H. Revolution Reconsidered. // Journal of Democracy. January 2007. Volume 18. Number 1. P.
46.
194
На наш взгляд, следует, действительно, говорить о демократизации без каких-либо уточняющих
дефиниций. В противном случае, вопрос социальной и политической гармонизации остаётся открытым.
Наверное, как и в случае с суверенной демократизацией.
195
Politkovskaya A. Putin`s Russia. London. 2004. P. 3 – 21.
196
Впрочем, следует отметить, что применительно к российским условиям, армия пока всё ещё остаётся
надёжным оплотом правящего политического режима. Достаточно вспомнить ГКЧП и конституционный
кризис в 1993 году, для того, чтобы убедиться в верности армии президенту и его политике. Вопрос о

---

Page 76

некоторых ситуациях данные особенности старается использовать в своих
интересах и оппозиция. Более, того, можно отметить даже стремление
найти в институте армии союзника. Чувствуя неопределённость
предпочтений военных, и существующие у них «вопросы» к правящему
режиму, оппозиция рано или поздно может решиться на прямое обращение
к институту армии за поддержкой. Многочисленные апелляции В.Ющенко
во время «оранжевой» революции, адресованные институту армии,
призывали солдат и офицеров не вмешиваться в электоральный процесс,
отказаться от пособничества фальсификации выборов, а также не
применять против оппозиции силу
197
. В этом смысле, не выглядят каким-то
откровением заявления и другого лидера оппозиции - Ю.Тимошенко,
призывавшей соратников по оппозиции «интересоваться номерами
мобильных телефонов руководителей спецподразделений МВД, которые
будут патронировать Киев в выборную ночь»
198
. В подобных обращениях,
вне всякого сомнения, присутствует некоторая логика, в том числе, и
связанная с возможной реакцией адресатов данных апелляций.
И дач государственных охра
Укроет посадских светил,
И будет мордастая ВОХРА
Следить, чтоб никто не следил.
А.Галич. «Опыт ностальгиии».
Отрывок из стихотворения А.Галича приведён не случайно. Проблема,
на наш взгляд, заключается в том, что армия как актор довольно чутко
улавливает политическую конъюнктуру. Гарантировать безопасность
правящего режима армия во многих случаях способна лишь до поры до
времени. Штыки ВОХРА могут выполнить совершенно противоположную
функцию той, которая закреплялась за ними первоначально. Если
предположить, что армия в ключевой момент истории вдруг осознает, что
защищать ей придётся тех, чьи дома находятся за семью заборами, либо
исполнять приказы генералов, превратившихся в апологетов правящего
режима, либо в шашлычников внутри своих коттеджных мирков,
следовательно, существуют все шансы на то, что армия не отреагирует на
подобные вызовы адекватно требованиям власти.
В данном контексте, выстраивается достаточно чёткая зависимость
эффективности действий армии от её связи с различными неформальными
институтами, способными оказывать на неё решающее воздействие.
Похожей точки зрения придерживается С.Кара-Мурза, считающий, что
том, станет ли какой-либо среднестатистический солдат защищать дом генерала с Рублёвки, может быть
выяснен, наверное, в тот момент, когда подобная проблема станет актуальной.
197
Krushelnycky A. An Orange Revolution. London. 2006. Р. 231.
198
http://www.tymoshenko.com.ua/rus /news/ first/1310/

---

Page 77

«армия и полиция, попадающие под теневой контроль этих сил (неважно,
по каким причинам – из-за коррупции, страха или из идейных
соображений), сами становятся одним из главных источников опасности
для государства»
199
. Можно предположить, что если у лидеров оппозиции
будет возможность запросто обмениваться телефонами с видными
армейскими чиновниками и проводить с ними время на различных
банкетных мероприятиях – правящий режим может выступить в данной
ситуации разменной картой, особенно, как уже отмечалось нами, если
подобные контакты являются частыми в политических системах с
традиционно высокой вероятностью военных переворотов.
Неинституциональные факторы не являются отвердевшими, так как они
не оформлены социально и не закреплены соответствующей традицией их
репрезентирования. Вследствие этого, они не могут претендовать на
длительность
существования.
Неинституциональными
факторами
делегитимации политического режима в рассмотренных нами выше
примерах, могут
быть
экономический
кризис, неспособность
диссидентских
политических
элит
обеспечить
эффективность
в
управлении, персональные качества политического лидера, внезапно
обозначившаяся экологическая проблема, форс-мажорные обстоятельства
(такие, например, как землетрясение в Каире и бездействие властей
Египта, и как оппозиция своевременности принимаемого политического
решения
–
действия
организации
«Братья-мусульмане»).
Неинституциональные факторы делегитимации политического режима
субъективированы, за каждым случаем стоит эксклюзивная проблема, не
являющаяся для конкретного политического режима релевантной, не
отвердевшая в традицию.
В
неинституциональных
факторах
политической
легитимации
достаточно заметна роль случая. Политические решения в ряде ситуаций
могут приниматься с достаточно серьезными ограничениями (недостаток
информации, дефицит ресурсов), что будет позиционировать их как
результат спонтанного, моментального творческого акта того или иного
субъекта власти. Последствия принятых политических решений могут
сыграть как в пассив, так и в актив правящему политическому режиму.
3.
Факторы
делегитимации
политических
режимов
могут
классифицироваться в зависимости от дислоцирования делегитмационных
механизмов. Определяющим
критерием
классификации
является
принадлежность механизмов делегитимации к конкретной политической
системе.
Процесс делегитимации политического режима может
конституироваться в самой политической системе. Также запуск
делегитимационных процессов может осуществляться из-за пределов
политической
системы.
Порождающие
и
управляющие
199
Кара-Мурза С.Г. Экспорт революций. Ющенко, Саакашвили... М. 2005. С. 41.

---

Page 78

делегитимационными
процессами
механизмы
оказываются
неподконтрольны политической системе. На наш взгляд, в этой связи
следует различать внутренние (эндогенные) и внешние (экзогенные)
факторы делегитимации политических режимов.
Внутренние факторы делегитимации политического режима учитывают
возможности системы в автономизации конфликтного материала на всех
представленных в политической системе уровнях, его концентрации в
пределах созданной текстуры. Внутренние факторы подтверждают
адресацию проблем исследуемому политическому дискурсу. Сам концепт
направляет нас по конкретному адресу, в конкретную политическую
систему, проставляя точные координаты проблемы. Проблема, способная
породить и активизировать делегитимационные механизмы, характеризует
конкретный политический дискурс, производящийся и реализующийся
внутри конкретной политической системы. А.Глухова, рассматривая
внутренние
факторы, приводящих
к
делегитимации
правящего
политического режима, предлагает выделить кризис легитимности, кризис
институтов, кризис системы правления
200
. Разновидности кризисов
легитимности и его источники нами были проанализированы в
предыдущем параграфе.
Г.Алмонд и С.Верба среди большого количества факторов, приводящих
к делегитимации правящего политического режима, предлагают
акцентировать внимание на факторе политической дискриминации,
характеризующей конкретные политические дискурсы. Здесь мы имеем
место с рассматривающимися уже нами корреляцией политического
участия и легитимности политического режима. «Чувство, что у тебя есть
возможность участия в политике, увеличивает легитимность системы и
ведет к политической стабильности»
201
. Способность внутренних факторов
делегитимации
правящего
политического
режима
порождать
политические практики, наполняться реальным содержанием, зависит от
конфигурации политической системы, от ее предрасположенности к
локализации
и
нейтрализации
возникающих
внутри
нее
делегитимационных вызовов, к
опыту консенсуса, разрешающему
проблему артикулированных противоречий.
Внешние факторы делегитимации политических режимов, как правило,
результируют политтворчество других дискурсов применительно к
испытывающим на себе их влияние. Практически каждая политическая
система представляет собой поле для игроков со стороны, давая им
возможность оставить в политическом тексте следы собственных
стратегий. Предпринимаемые ими попытки влияния на конструируемые
политические тексты в конкретном политическом дискурсе, катализируют
200
Глухова А. Политические конфликты: основания, типология, динамика (теоретико-методологический
анализ). М. 2000.
201
Makropolitische Konfliktforschung. Westdeutscher Verlag. 1978. S.590.

---

Page 79

развитие
делегитимационного
сценария.
Особенно
явно
это
прослеживается в условиях политических кризисов. Привнесение в
политический текст компонентов, репрезентирующихся аудиторией и
декодирующихся в оговоренном меню смыслов, вызывает манифестацию
политических действий, направленных на смену политического режима.
Так, избирательная кампания В.Ющенко ассоциировалась у избирателей с
европейским влиянием и внешней политикой США, а избирательная
кампания В.Януковича не вызывала сомнений в консультировании
российской стороной.
Роль внешних факторов в делегитимации
политического режима Л.Кучмы достаточно подробно рассматривалась
политологами, акцентировавшими внимание на их внешней политической
природе
202
. Похожую ситуацию можно было наблюдать в Кыргызстане в
2005 году. Один из лидеров оппозиции Э.Байсалов, в интервью
американской газете «The New York Times», признался, что свержение
режима А.Акаева было бы «абсолютно» невозможно без американской
помощи
203
.
Внешний фактор может способствовать как легитимации, так и
делегитимации правящего режима. Приоритеты внешней политики в
данном случае являются своеобразной парадигмой, в соответствии с
которой начинают выстраиваться отношения между государствами.
Именно
они
определяют
характер
легитимационного
сценария.
Разумеется, легитимность конкретного режима будет поддерживаться в
зависимости от его способности заручиться признанием со стороны более
могущественных геополитических игроков. Так, именно поддержка
Россией режима А.Лукашенко в течение долгого времени способствовала
довольно высокой персональной легитимности белорусского лидера,
выступая, по словам немецкого политолога Х.Тиммерманна «средством
легитимации Лукашенко и внутри, и вне страны»
204
. В то же время,
откровенно западные ориентиры внешней политики В.Ющенко (вопрос
вступления Украины в НАТО) не могли не сказываться на легитимности
его курса. По данным социологического Центра Разумкова на конец 2005
года, в традиционно поддерживающих внешнеполитический курс
В.Ющенко западных областях Украины доля тех, которые позитивно
реагировали на данную инициативу, составляла примерно треть
опрошенных респондентов. На юге и востоке страны доля противников
вступления Украины в НАТО приближалась к 80%
205
.
202
Мирзоев С. Гибель права: легитимность в «оранжевых революциях». М.2006, Марков С. «Оранжевая
революция»-пример революции глобального сообщества, Мошес А. Российский прессинг и притяжение
Европы, Толпыго А. Что произошло в ноябре-декабре 2004 года? Погребинский М. Как Украина шла к
«оранжевой революции» // Оранжевая революция. М. 2005.
203
Михеев С. Жертва дурно понятой демократии. // Киргизский переворот. Март – апрель 2005. М. 2005.
С. 93.
204
Тиммерманн Х. Особый случай Белоруссии. // Россия в глобальной политике. 2006. Т. 4. № 2. С. 99.
205
Мошес А. Украина: и всё-таки она движется! // Россия в глобальной политике. 2006. Т. 4. № 2. С. 91.

---

Page 80

Вместе с тем, некоторые авторы считают, что роль внешнего фактора в
делегитимации режима корреспондирует с самой способностью правящего
режима противостоять внешним вызовам. Политические режимы,
проводящие более или менее независимую политику, не «вынуждены
сверять свои действия с тем, что скажут в Вашингтоне»
206
. Напротив,
наиболее
уязвимыми
для
внешнего
фактора,
существенно
корректирующего траекторию политического процесса, являются режимы,
только начинающие проектировать и формировать политические
институты. Правящие режимы, здесь, могут быть заинтересованы в
патронаже авторитетного государства с одной стороны, а с другой,
поддержка действий одного из ключевых геополитических игроков
политическим режимом, находящимся на пути становления и развития,
может вполне вписаться в существующую доктрину национальной
безопасности. Если посмотреть на ситуацию на постсоветском
пространстве, то данную гипотезу подтверждают заявления М.Саакашвили
о готовности Грузии вступить в НАТО. Подтверждают нашу гипотезу и
двусмысленные заявления А.Лукашенко, приоритеты внешней политики
которого не окончательно оформлены.
Следует отметить, что в целом, право на существование внешних
факторов
делегитимации
политических
режимов
подтверждается
существованием феномена внешней политики как таковой. Каждая
политическая система окружена другими политическими системами и
имеет как прямое, так и косвенное участие в политических процессах,
протекающих в них. Неслучайно, что интересы ведущих игроков мирового
политического сообщества могут пересекаться. Так, политическая
площадка Украины явилась местом пересечения геополитических
интересов США, Объединенной Европы и России, а Кыргызстана –
России, США и Китая. Иногда, для того, чтобы изменить расклад сил
между оппозицией и правящим политическим режимом бывает достаточно
одного только участия мощного геополитического игрока-соседа,
возможности которого способны в значительной степени определять
векторы
легитимационного
или
делегитимационного
сценария
применительно к конкретному политическому режиму. Демократически
избранный
президентом
Азербайджана
А.Эльчибей
взял
внешнеполитический курс на дистанцирование от России. Данная
стратегия привела к внутриполитической дестабилизации в Азербайджане
и к резкому обострению российско-азербайджанских отношений. После
этого произошел государственный переворот (при одобрении Москвы) и
была осуществлена легитимация Г.Алиева.
Примерно то же самое произошло в 1991-1992 годах с первым
грузинским президентом З.Гамсахурдиа, который, также, не имея
206
Кара-Мурза С.Г. Экспорт революции. Ющенко, Саакашвили…М. 2005. С. 50.

---

Page 81

отношения к правящей коммунистической элите, фактически довел
грузино-российские отношения до разрыва
207
. Делегитимация правящего
режима
З.Гамсахурдиа
и
легитимация
политического
режима
Э.Шеварнадзе происходила при активной поддержке российской стороны.
Впоследствии, после прихода к власти в Грузии М.Саакашвили,
отличавшегося критическими выпадами в адрес более могущественного
геополитического соседа, российская сторона, заинтересованная в
политической делегитимации грузинского президента, стала создавать ему
определенные проблемы. В частности, энергетический кризис, постигший
Грузию в начале 2006 года, был одним из способов, запускающим
делегитимационные механизмы.
Произошедшие события в узбекском Андижане, послужили поводом к
разрыву отношений Узбекистана с США и Европой, осудившими действия
правящего режима И.Каримова против организовавшейся оппозиции. «За
Андижан и суд власти Узбекистана уже понесли суровое наказание. Их
страна стала классическим «изгоем». Чиновников, в том числе президента
Ислама Каримова, не пускают в Европу. США сравнивают его с самыми
одиозными диктаторами»
208
. Внешние
делегитимационные импульсы,
адресующиеся политическому режиму И.Каримова, не могут не вызвать
поддержку изнутри. Чем жестче политический режим, тем изобретательнее
становятся формы политического участия оппонирующих ему изнутри
социальных групп.
Необходимо признать, что роль внешнего фактора в делегитимации
политических режимов не может рассматриваться в единственно
возможной парадигме. Если следовать логике геополитики, то внешний
фактор будет предполагать вмешательство во внутренние дела какого-либо
государства. А принимая во внимание логику политического транзита,
внешний фактор может быть определённой гарантией мирного развития
демократического процесса. Более авторитетное государство или
государства, принимая под свой протекторат другое государство, в
котором нарождается демократия, могут выступать своеобразными
гарантами успешных трансформации, протекающих в нем.
4. Четвертая классификационная система, предлагаемая нами, разделяет
субъективные и объективные факторы делегитимации политического
режима. Делегитимация политического режима может быть следствием
как субъективных, так и объективных факторов. Невозможно
предположить, что включение механизмов делегитимации обязано какому-
либо конкретному фактору, что оно целиком и полностью отправляется от
его архитектуры. Процесс делегитимации инициируется суммой
различных факторов. В данном случае, делегитимация политического
207
Малашенко А. Постсоветские государства Юга и интересы Москвы.// Pro et Contra. 2000. Т.5. №3. С.
37.
208
Хайден У, Ротарь И. Стратегия узбека. // Русский Newsweek.21-27 ноября 2005. №44. С. 44.

---

Page 82

режима зависит и от субъективных, и от объективных факторов,
проникающих друг в друга и представленных в определенном комплексе.
Субъективные
факторы
принадлежат
конкретному
предмету
исследования, являясь его отличительной характеристикой. Репродукция
субъективных факторов - частное дело конкретного политического
дискурса и порождаемого в его поле политического текста. Легитимация и
делегитимация политического текста, проецирующаяся на состояние
правящего политического режима, происходит в конкретном проблемном
контексте, имеющем непосредственное отношение к истории создания
политического текста, репрезентации, особенностей его содержания,
взаимодействия его основных элементов. Субъективная сторона, на наш
взгляд и представляется тем важным ферментом, определяющим
конфигурационную судьбу политического режима, а также его
возможности с той или иной степенью эффективности отвечать на
делегитимационные вызовы.
Субъективным фактором, определяющим
делегитимационный
сценарий, может выступать непопулярность конкретного политического
лидера, играющая на недоверие к политическому режиму. Субъективный
фактор в этом случае наполняется персонифицированным значением в
репродукции легитимационной и делегитимационной композиций. В
Грузии неприятие правящего режима Э.Шеварнадзе достигло кульминации
и по сути дела явилось одним из факторов «революции роз». Правящий
режим Л.Кучмы был непопулярен во многом благодаря личности самого
украинского президента, замешанного в ряде коррупционных скандалов, в
убийстве журналиста Г.Гонгадзе, в допуске семьи к процессу разработки и
принятия политических решений государственной важности. Недоверие к
правящему режиму в Украине подтверждалось готовностью людей
участвовать в акциях протеста, что подтверждается данными проводимых
социологами исследований. В период с 1999 по 2004 год количество таких
людей выросло с 39% до 44%. Украинский политолог В.Малинкович
отмечает значительное увеличение количества людей, склонных принять
участие в нелегитимных акциях протеста, вплоть до бойкота и создания
вооруженных формирований. Если в 1997 году к подобной форме
противостояния готовы были прибегнуть 22% опрошенных, то в 2004 году
их
уже
было
37%
209
. Популярность
политического
лидера,
ассоциирующегося с конкретным политическим режимом, связывающимся
с ним ответственностью, становится достаточно важным фактором,
способствующим как легитимации, так и делегитимации политического
режима. «Если бы Кучма, Шеварнадзе и Акаев не были бы так чудовищно
непопулярны, если бы странами не правили их кланы-«семьи», а у
большинства людей не возникало бы ощущения полной безнадежности
209
Малинкович В. О причинах «оранжевой революции» в Украине. // Оранжевая революция. М. 2005.
С.40.

---

Page 83

возникшей системы, отсутствия в ее рамках каких-либо личных
перспектив, ее морального износа, то никакая помощь ниоткуда не смогла
бы свернуть эти режимы»
210
.
Интересно, что спустя год после «оранжевой» революции, несмотря на
огромное количество несбывшихся ожиданий, украинцы готовы были
подтверждать наличие явных изменений, произошедших с их страной. И, в
первую очередь, связанных непосредственно с президентом. По данным
Киевского
международного
института
социологии, более
60%
респондентов посчитали, что их страна отличается от Украины Л.Кучмы.
На востоке так полагали 53,6%, на юге 57%, в центре 57,6%, на западе
75,6%. Не ощутили различий 28,6% опрошенных
211
.
Предвосхищая делегитимацию, правящий политический режим может
попытаться нарастить персонификацию, то есть, фактически утяжелить
роль субъективного фактора. «Креативация требований к «имиджу»
фокусируется
вокруг
структурных
особенностей
его
носителя;
персонифицированность как принцип определяется во многом благодаря
активации компетенции в политическом игроке, претенденте на
легитимацию»
212
. Делегитимация правящего политического режима в ряде
случаев подтверждает неспособность политического лидера, осуществлять
власть в тех формах, которые ему представлены для ее реализации
213
.
Неслучайно, пришедшие к власти в республиках постсоветского
пространства, представители диссидентских кругов не смогли удержать
ее. Решающим фактором делегитимации стала их непрофессиональность
как политиков, предпочитавших обращаться к политике ценностей. В то
же время, неумение выходцев из диссидентской среды эффективно
управлять, концентрируя в своих руках полноту политической власти, их
компромиссность по отношению к оппозиции, явились предпосылками
позиционирования себя заложниками собственной лояльности. «Свергать
власть и самим управлять народом – совершенно разные виды
деятельности, особенно в случае, когда низложенное
правительство
оставляет новому ворох серьёзнейших проблем»
214
. Неуверенность
демократических лидеров, пришедших к власти в национальных
республиках, заставляла их искать поддержки у авторитетного
директорского корпуса, у руководителей, успевших
расстаться с
коммунистическим прошлым. Азербайджанский политолог Р.Мусабеков
именно этим социальным группам приписывает решающую роль в
делегитимации новых демократических режимов: «эти люди предпочитали
держаться в тени, предоставив опасность борьбы за изменение
существующей системы народившимся демократическим движениям и
210
Кынев А. Синдром технолога. // Независимая газета. 27.05.2005. С. 11.
211
Мошес А. Украина: и всё-таки она движется! // Россия в глобальной политике. 2006. Т. 4. № 2. С. 82.
212
Скиперских А. Персонифицированная легитимность. // Свободная мысль-XXI. 2005. №8. С. 198.
213
Ледяев В.Г. Формы власти: типологический анализ.// Полис. 2000.№8. С. 8 - 12.
214
Бхагвати Д. В защиту глобализации. М. 2005. С. 56.

---

Page 84

опальным партаппаратчикам. Когда же основная задача по демонтажу
советско-социалистического
строя
оказалась
неожиданно
легко
достигнута, то директорский корпус, обогатившийся в период
политической и экономической неразберихи, сомкнулся с прагматической
частью бывшей коммунистической номенклатуры, и вместе они
отстранили демократических политиков новой волны»
215
. В результате в
Азербайджане образовался политический режим Г.Алиева. Похожий
сценарий делегитимации политического режима с возвращением к власти
коммунистической номенклатуры наблюдался в Грузии. Делегитимация
политических режимов в начале 1990-х годов, спровоцированная
ресурсообеспеченной оппозицией из советской номенклатуры, жаждавшей
реванша, не заставила себя долго ждать.
Политологи уже обращали внимание на чрезмерное влияние
диссидентствующей интеллигенции на политические процессы на
постсоветском пространстве
216
. Тем не менее, как замечает болгарский
политолог В.Проданов, «диссиденстство жестоко наказуемо»
217
; в
контексте нашего исследования цена диссидентства – легитимность
политического режима, сохранность которого начинает коррелировать с
личными
качествами,
способностями,
средой,
определяющих
принимаемые политическим лидером решения.
Персонифицирование политической власти, а в контексте нашего
исследования - правящего политического режима может базироваться на
визуальной, профессиональной и гендерной компонентах. Перечисленные
компоненты, формирующие
имидж
политического
лидера, и
одновременно, создающие делегитимационную ситуацию, так или иначе,
также были отмечены в политологическом дискурсе
218
.
Российский
аналитический
еженедельник
«Коммерсант-Власть»
исчисляя субъективный фактор в рейтинге губернаторов субъектов РФ,
предлагает руководствоваться такими переменными, как частота
цитирования губернатором президента, лояльность избирателей партии
власти и работал ли губернатор в прошлом в силовых структурах, ФСБ или
Санкт-Петербурге
219
.
215
Мусабеков Р. Исторические особенности формирования азербайджанских элит. // Политическая элита.
М. 2003. С. 110.
216
Бхагвати Д. Указ. соч. М. 2005. С. 57, Дарендорф Р. Дорога к свободе: демократизация и ее проблемы
в Восточной Европе. // Вопросы философии. 1990. № 9. С. 69 - 75.
217
Проданов В. Насилието в модерната епоха. София.2003. С. 60.
218
Айвазова С.Г. Русские женщины в лабиринте равноправия. Очерки политической теории и истории.
Документальные материалы. М. 1998. Динес В.А, Николаев А.В. Власть и знание: эволюция
технократических концепций. // Власть.1998. №10. Зазыкин В.Г. Психологические аспекты
избирательного процесса. М. 2002. Ачкасов В.А., Елисеев С.М., Ланцов С.А. Легитимность власти в
постсоциалистическом российском обществе. М.1997. С. 11. Скиперских А. Персонифицированная
легитимность. // Свободная мысль-XXI. 2005. №8.
219
Камышев Д, Черников П. Демократический процессор.// Коммерсант-Власть. 4 июля 2005. №26. С. 32.

---

Page 85

Субъективный фактор, исчисляемый по представленным выше
показателям, способен непосредственным образом сыграть как на
легитимацию, так и на делегитимацию политического лидера субъекта РФ.
Высокие субъективные показатели Ю.Лужкова, М.Шаймиева, М.Рахимова,
М.Зязикова и А.Тулеева, позволили им уверенно закрепиться в
выстроенной В.Путиным властной вертикали. Что касается Б.Говорина,
В.Тихонова, В.Стародубцева, то на их делегитимации (их фамилии не
были предложены полпредами на рассмотрение В.Путину) сказались
невысокие показатели, достигнутые в обозначенных выше позициях.
Субъективный фактор формируется и посредством оценок сугубо
политического характера. В частности, делегитимация иркутского
губернатора Б.Говорина явилась следствием не реализованного проекта по
объединению Иркутской области и Усть-Ордынского округа в единый
субъект РФ. Н.Назарбаев, чувствуя потенциальную опасность молодого
губернатора Павлодарской области Г.Жакиянова и его проекта
«Демократический выбор Казахстана», поспешил дистанцировать его от
непосредственного процесса принятия политических решений, чем
застраховал собственный режим от возможных делегитимационных
рисков.
В отличие от субъективных факторов, объективные факторы
делегитимации
политического
режима
являются
следствием
установленного в политической системе порядка, отвердевших в традицию
социальных
связей,
исчисляемых
показателей
эффективности,
определенных обстоятельств, не контролируемых человеческим фактором.
Например, если в политической системе существуют выборные институты
власти, то делегитимация правящего режима по определению может быть
следствием установленного в политической системе, прописанного
законодательно и закрепленного нормой, легализованного порядка.
Механизмы смены политического режима (выборы, импичмент,
референдумы о доверии) представлены в объективном порядке и являются
следствием существующего в обществе консенсуса по вопросам,
связанным с функционированием политической власти. В случае их
запуска, легитимность режима ставится под сомнение. Окончание срока
полномочий ослабляет легитимность, «делегитимирует ее, а продление
полномочий или избрание на новый срок рассматриваются как
закономерный, то есть ожидаемый шаг правителя, несмотря на его явную
неправомерность, неконституционность»
220
. Данные факторы не могут не
объективировать недовольство источников легитимности, для которых
политический режим утрачивает доверие, что, в свою очередь служит
основанием для инициирования делегитимационных процессов.
220
Мирзоев С. Гибель права: легитимность в «оранжевых революциях». М. 2006. С. 23.

---

Page 86

Объективными факторами эффективности (стало быть, его легитимации
и делегитимации) правящего политического режима могут выступать
экономические показатели, достигнутые за конкретный период правления.
Федеральная служба государственной статистики РФ предлагает
следующий
алгоритм, позволяющий
определять
эффективность
деятельности губернаторов по девяти параметрам. Параметрами оценки
являются: естественный прирост населения, число зарегистрированных
безработных, среднедушевой доход населения, число зарегистрированных
преступлений, валовой региональный продукт, удельный вес убыточных
организаций, задолженность по зарплате, поступление налоговых
платежей и трансферты, получаемые субъектом РФ из федерального
бюджета. Полученные данные сравниваются с показателями, полученными
по РФ в целом. Подобный алгоритм, формирующий объективную оценку,
позволяет также вычислить эффективность правящего режима, которая
будет сравниваться, например, с прошлогодними показателями, либо с
успехами, достигнутыми в соседних государствах. Объективные факторы
помогают освободиться от субъективных предрассудков. Политический
лидер, поддержка которого основывается на мощной персональной
составляющей, вряд ли сохранит легитимность, если его режим не сможет
противостоять объективным факторам делегитимации. Объективные
факторы, обеспечивающие содержание политического текста шансами на
репрезентацию аудиторией, становятся основаниями для настройки как
легитимационных, так и делегитимационных практик.
Существующие факторы легитимации и делегитимации политических
режимов, выделенные нами в классификационных системах, тесным
образом связаны с конкретными условиями и способами осуществления
власти - с конкретным типом политического режима. Делегитимация
политического режима есть следствие артикулированной комбинации
факторов – на самом деле трудно представить, что делегитимационные
механизмы запускаются в действие под воздействием какого-то одного
фактора. В этой связи, немаловажным представляется определить,
насколько закономерным и предсказуемым может быть порядок факторов
легитимации и делегитимации применительно к конкретному типу
политических
систем. Алгоритм
делегитимации
представляется
исключительно принципиальным, к тому же выдвинутая нами гипотеза
позволяет корреспондировать особенности делегитимационного сценария
и конкретный тип политических систем, погружённый в строго
определённый пространственно-временной континуум. Фокус нашего
исследования
затрагивает
проблемы
политических
систем,
образовавшихся на постсоветском пространстве, поэтому в следующем
параграфе речь пойдёт о специфике легитимации политической власти в
трансформирующихся постсоветских обществах.

---

Page 87

Глава 3. Специфика легитимации политической власти в
трансформирующихся постсоветских обществах.
Трансформации политических институтов, затронувшие политические
системы постсоветского пространства находятся в тесной связи с кризисом
легитимности власти. Трансформации политических институтов являются
его следствием. Процесс делегитимации старых, утративших признание
институтов и легитимация новых, более функциональных институтов, в
значительной
мере
отвечающих
требованиям
и
условиям
трансформирующихся политических систем, характерен практически для
всех государств, образованных на постсоветском пространстве. В начале
1990-х годов стало ясно, что политическая власть может отчуждаться и
приобретаться в конкурентной борьбе, что начали существовать вполне
реальные механизмы, способствующие легитимации политических
акторов, освобожденных от определенных обязательств корпоративных
отношений. Легитимация как процесс соискания и утверждения во власти
начинает технологизироваться, во многом отправляясь от имманентности
политической ситуации трансформации. Так или иначе, процесс
легитимации ключевого института политической системы – политической
власти в трансформирующихся политических системах постсоветского
пространства имеет свою определенную специфику, которая отличает его
от других случаев трансформации (например, посткоммунистические
транзиты в государствах Восточной Европы). Определение специфичности
постсоветской трансформации и особенности легитимации политической
власти в ее условиях как раз и находятся в поле нашего
исследовательского интереса.
На наш взгляд, политическая ситуация трансформации постсоветских
обществ и легитимация политической власти в ее условиях, может быть
измерена при помощи прикладного политического анализа, выявляющего
основные компоненты политической ситуации и их взаимосвязь.
Неслучайно, в классификации политических ситуаций, введенной в оборот
политологической
науки, говорится
о
переходной
(транзитной)
политической ситуации, в классификационной оппозиции к которой
находится стабильная политическая ситуация
221
. Анализ компонентов
политической
ситуации,
также,
представляется
оптимальным
методологическим инструментарием, позволяющим квалифицировать ее
(политической ситуации) специфичность. Анализ ситуации политической
трансформации и легитимации политической власти в ее условиях,
возможен в случае наличия в ней основных компонентов, та или иная
комбинация которых и представляет собой конкретную модель
политической ситуации, что и придает каждой политической ситуации
221
Дегтярев А.А. Прикладная политология. // Полис. 1997. №3. С. 171.

---

Page 88

уникальность, а поэтому и специфичность. Вообще, к числу основных
компонентов политической ситуации принято относить пространственно-
временной континуум, нормы, факторы, акторы и их стратегии, акции,
интеракции, позиции и диспозиции, ресурсы и потенциал
222
. На наш
взгляд, каждый из перечисленных компонентов политической ситуации,
так или иначе, имеет выход на проблему легитимации политической
власти, в связи с чем может быть установлена зависимость этих
переменных друг от друга. Специфика процесса легитимации
политической власти в конкретной политической системе, находящейся в
поисках новой идентичности в условиях транзитной игры, целиком и
полностью отправляется от своеобразия политической ситуации
трансформации, от конфигурации ее структуры, представленной суммой
составляющей ее компонентов. Процесс легитимации политической власти
в условиях трансформации политических институтов государств
постсоветского пространства не исключение. Специфичность текста
легитимации во многом обязана следам, оставляемым в его содержании
компонентами политической ситуации.
Пространственно-временной
континуум.
Постсоветский
транзит
представляется сложной системой, организованной во времени. Выявление
ее места во времени может быть осуществлено, как считает М.В.Ильин, в
«соотнесенности с предшествующими и последующими процессами»
223
.
Пространственно-временным
континуумом
трансформирующихся
постсоветских обществ является геополитическое пространство бывших
республик СССР, созданное после распада СССР (лето-осень 1991 года).
Здесь, предполагается, что все политические системы государств
постсоветского пространства, находясь в ситуации трансформации, имели
одинаковые стартовые условия для настройки и запуска легитимационных
механизмов, погруженных в идентичное политическое время. Наличие
данных параметров, исчисляющих пространственно-временной континуум
постсоветского транзита, позволяет нам видеть в нем «период неизвестной
протяженности,
для
которого
характерна
высокая
степень
неопределенности, когда действия сложно предугадать, а выбор
недостаточно ясен»
224
. В этот период «прежние структуры разрушаются
или демонтируются, но альтернативных структур, обладающих в равной
мере узаконенным статусом и призванных занять их место, пока не
существует»
225
.
Гораздо сложнее обстоит дело с идентификацией завершения транзита
во времени. События «цветных» революций, произошедших в ряде
222
Дегтярев А.А. Указ соч. С.171.
223
Ильин М.В. Феномен политического времени. // Полис. 2005. №3. С. 11.
224
Карл Т.Л, Шмиттер Ф. Демократизация: концепты, постулаты, гипотезы. Размышления по поводу
применимости транзитологической парадигмы при изучении посткоммунистических трансформаций. //
Полис. 2004. №4. С.10.
225
Бауман З. Индивидуализированное общество. М. 2002. С. 266 – 267.

---

Page 89

постсоветских
республик,
продемонстрировали,
что
параметры
пространственно-временного континуума трансформаций не могут
одинаково распространяться на все случаи всех постсоветских транзитов.
В ряде политических систем отсутствуют основания для констатации
завершения времени транзита (Беларусь, Россия, Украина, Кыргызстан).
Заканчивающиеся преобразования в странах Балтии, политический кризис
в Украине, сопровождающийся постоянными отставками правительства,
авторитаризация политического дискурса в России и отсутствие каких-
либо
предпосылок
либерализации
в
Туркменистане, позволяют
констатировать уникальность каждой ситуации транзита, несмотря на то,
что практически, старт преобразований начался в одно и то же время.
Нормы. Компонент политической ситуации, представляющий собой
необходимый набор признаваемых институтов, определяющих позиции и
дальнейшее
политическое
поведение
акторов, включенных
в
политическую ситуацию. Система норм, доставшихся постсоветским
государствам при трансформации, не могла отвечать задачам,
ставившимся перед ними. Формирование демократических институтов не
могло происходить в условиях нормы, институционализированной для
обеспечения функционирования советской системы. Как замечают авторы
коллективной монографии «Легитимация политической власти в
постсоциалистическом российском обществе», «во всех странах,
вступивших на путь трансформации тоталитарной системы, происходят
серьезные изменения в законодательстве, которые приводятся в
соответствие с потребностями нынешнего дня и с принципами правового
государства»
226
.
Система
норм,
сопровождающих
конкретную
политическую ситуацию, может быть скомпонована как формальными,
так и неформальными нормами. В первом случае, источником нормы,
определяющей развитие политической ситуации, является закон, во
втором, более условная конструкция, позиционирующая в форме
существующей традиции. Так, как в контексте трансформации
постсоветских обществ, нами рассматривается специфика легитимации
политической власти, то нормы, будучи компонентом политической
ситуации,
позиционируют
механизмом
легитимации.
Процесс
легитимации
политической
власти
в
условиях
постсоветской
трансформации происходил параллельно со становлением источников
нормы, а
впоследствии, источники
нормы, утвержденные
в
институциональной форме, стали серьезным референтом для стратегий
политических акторов, связанных с реализацией власти на всех ее уровнях.
И если Конституция Узбекистана не предполагает вынесения
политического будущего И.Каримова на процедуру импичмента, что,
несомненно, предоставляет ему неоспоримое преимущество позиции, то
226
Ачкасов В.А, Елисеев С.М, Ланцов С.А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском
обществе. М. 1996.С. 80.

---

Page 90

многочисленные политические кризисы в Украине, возможность
вынесения недоверия президенту, согласно основному закону страны,
оставляет высокую степень неопределенности возможных исходов
противостояния между ветвями власти. Несовершенство и нечеткость
нормы, как механизма политической легитимации провоцирует
неопределенность приоритетов приобретения и реализации власти. В
январе 2006 года Верховная Рада высказала свое недоверие премьер-
министру Ю.Еханурову. Несмотря на то, что В.Ющенко не может
вмешиваться в вопросы, связанные с доверием к правительству, тем не
менее, он высказался против отставки, чем подтвердил сложившуюся
ситуацию с не работающей Конституцией, принятой 28 июня 1996 года
«под угрозой роспуска парламента»
227
.
Разновидности норм определяют типы легитимности, существующие в
той или иной политической системы. Используя веберовскую типологию
легитимности, В.Гельман считает, что преобладание формальных
институтов может свидетельствовать о рационально-легальном типе
легитимности, господствующем в конкретной политической ситуации. В
свою очередь, при традиционной и харизматической легитимности
доминируют неформальные институты
228
. А румынская политолог
А.Мунги-Пиппиди считает, что оптимальным полем для реализации
харизматических
креатур
являются
революционные
ситуации,
предоставляющие
легитимирующемуся
политическому
актору
дополнительные возможности для утверждения
229
. Данные точки зрения
позволяют нам сформулировать гипотезу о наличие в структуре
легитимности политических акторов в ряде транзитных случаев довольно
выпуклой харизматической составляющей. Заметим, что их легитимация
сопровождалась атакой на существующую норму. Практики атаки на
существующий порядок моментально репрезентировались источниками
легитимности (расстрел Верховного Совета в 1993 году в России, захват
грузинского парламента в 2003 году, преждевременная присяга В.Ющенко
и третий тур выборов в 2004 году, беспорядки в Бишкеке и Оше весной
2005 года). Данные акции неповиновения норме предвосхищали
политическую легитимацию новой власти, что говорит о присутствии в
исследуемых случаях очень активной мобилизующей компоненты
иррационального и сознательной (в интересах претендента на
политическую легитимацию) элиминации существующих норм и
ответственности за их исключение. «В обществах, где идеологию замещает
религия или даже ее толки, власть наделяется легитимностью в случае
227
Мухин А, Здоровец Я, Лунева А. Оранжевый закат, или история о том, как поссорились Юлия
Владимировна и Виктор Андреевич. М. 2005. С. 12.
228
Гельман В.Я. Институциональное строительство и неформальные институты в современной
российской политике. // Полис. 2003. №4. С. 7.
229
Mungiu-Pippidi A. Corruption: diagnosis and treatment. // Journal of Democracy. July 2006. Volume 17.
Number 3. P. 89.

---

Page 91

следования религиозным правилам и обычаям. Таким же потенциалом
обладают культура и традиции – они способны наделить легитимностью
лидера, опирающегося на них, апеллирующего к ним и способствующего
их сохранению»
230
, считает С.Мирзоев. Действительно, подобный
сценарий был востребован в условиях «тюльпановой революции», когда
узбекской диаспоре, проживающей на юге Кыргызстана удалось провести
своих кандидатов в избранный Жогорку Кенеш. Период «цветных»
революций может быть отмечен появлением новой рецептуры успеха
политической легитимации, состоящей из обязательной критики нормы, в
том числе и ее грубого устранения.
Специфика
легитимации
политической
власти
в
условиях
постсоветской трансформации в контексте возможности компонента норм
определять эквилибриум транзита, связана с таким источником нормы как
церковь. Нужно признать, что церковь в силу своей стабильности как
института, при попадании в условия повышенной неопределенности,
превращается в одного из реальных политических акторов, поддержка
которого много значит для претендентов на политическую легитимацию.
Функции церкви как политического актора актуализируются в тех случаях
постсоветских транзитов, где изначально существовала высокая степень
неопределенности исхода. Так, в Украине, после политической
легитимации В.Ющенко в рейтинг 100 самых влиятельных людей
Украины вошли четыре представителя различных конфессий, причем двое
из них, главы Украинской православной церкви Киевского и Московского
патриархата – Филарет и Владимир, соответственно занимают 14 и 17
позиции
231
. Грузинский католикос Илия II выступал активным референтом
в событиях «революции роз». Тезис о том, что церковь является каналом
для интеграции в политически влиятельные группы, уже применительно к
российским условиям, подтверждает О.Гаман-Голутвина, отметившая, что
«в рейтинги политического влияния ряда регионов входят представители
Русской православной церкви»
232
. Патриарх РПЦ Алексий II по итогам
ежегодного рейтинга составляемого политическим еженедельником
«Комерсант-Власть» находится на 42 среди ньюсмейкеров, а по частоте
упоминаний в информационном поле занимает 29 место
233
. И это
неслучайно, потому как легитимационные шансы политических акторов,
становятся прямо пропорциональны демонстрируемой ими религиозности,
позиционирующей
как
технология
политической
легитимации
234
.
Креативация интеракций власти и церкви в политическом процессе, не
может не оставлять в конструируемом политической властью тексте
230
Мирзоев С. Гибель права: легитимность в «оранжевых революциях». М. 2006. С. 13.
231
Корреспондент. // 19 августа 2005 года. №32.
232
Гаман-Голутвина О.В. Региональные элиты России: персональный состав и тенденции эволюции. //
Полис. 2004. №2. С. 14.
233
Черников П. Рейтинг публичности власти. // Коммерсант-Власть. 2006. №3. С. 63-69.
234
Скиперских А.В. Технологии политической легитимации. Елец. 2005. С.29.

---

Page 92

релевантных моделей, рассчитанных на внушительную по численности
аудиторию верующих. Аудитория интерпретирует содержание в
единственно возможном меню смыслов с элиминацией нежелательных
прочтений (интерпретаций следов нормы церкви как искусственно
вмонтированных в текст в расчете на автоматическую репрезентацию
послушной аудиторией). В созданную Общественную палату в России
входят представители практически всех влиятельных конфессий
(митрополит Кирилл, муфтий Гайнутдин, главный российский раввин Берл
Лазар), что не может не свидетельствовать о желании власти заручиться
поддержкой церкви.
Большое
значение
в
определении
траектории
политической
трансформации имеет конфессиональная культура. Как свидетельствует
С.Хантингтон, «новые
демократические
режимы
легче
всего
устанавливались в странах Южной и Центральной Европы, населенных
преимущественно католиками и протестантами»
235
.
В ситуации трансформаций, одним из условий легитимации
политической власти, является политтворчество субъекта власти в
проектировании и принятии пакта, позволяющего определить судьбу
проигравших политических акторов. Институт пакта в случае
репрезентирования мог свидетельствовать об умении политических
акторов использовать договорное начало в реализации собственных
стратегий, связанных с реализацией политической власти, а также,
несомненно, об их высокой консенсуальной культуре. «Легитимация пакта
и его последующее развитие позволяли перейти к одному из ключевых
моментов демократизации – проведению первых свободных и
конкурентных выборов новой власти»
236
.
Появление института демократических выборов явилось неотъемлемым
компонентом, включенным
в
процесс
постсоветского
транзита.
Существующее
законодательство
в
государствах
постсоветского
пространства, регулирующее выборный процесс, также закрепляет за тем
или иным случаем транзита свою специфику. Ужесточение требований к
политическим партиям-участникам предвыборных кампаний в России
свидетельствует
об
авторитаризации
политического
дискурса
и
постепенном снижении количества возможных рисков для власти,
связанных с проходом в парламент нежелательных политических акторов,
компромисс с которыми трудно достигаем. Ситуации, в которых партии
власти являются основными игроками в период предвыборных кампаний,
характерны практически для всех постсоветских государств, за
исключением стран Балтии, Украины и Молдовы. Там, наоборот, условия
интеракций политических партий в электоральном дискурсе происходят
достаточно свободно, без явного прессинга со стороны властей, потому как
235
Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М. 2003. С.298.
236
Мельвиль А.Ю. О траекториях посткоммунистических траннсформаций. // Полис. 2004. №2. С. 68.

---

Page 93

его инициация будет расцениваться как атака на отчужденные на раннем
этапе постсоветского транзита права. Неслучайно, доминирующим типом
легитимности политической власти в данных государствах является
конструктивный тип
237
. Ставка процентного барьера, определенного
законодательством постсоветских государств, выступает еще одним
индикатором демократичности электорального дискурса. В случаях, где
его ставка достигает 7% (Грузия, Казахстан, Россия) есть смысл
констатировать сворачивание демократических процессов. Там, где ставка
низка (4% в Украине, а перед парламентской кампанией 2006 года она
была снижена до 3% ) – налицо отсутствие политических акторов, право на
абсолютный контроль над ресурсами которых не вызывало бы вопросов со
стороны нарождающегося гражданского общества.
На наш взгляд, постосветский транзит наметил два варианта
институционализации и развития нормотворчества. В первом случае,
характерном для таких государств как Азербайджан, Армения, Грузия,
Казахстан, Кыргызстан, Беларусь, Россия, Узбекистан, Туркмения,
интеракции политических акторов, в значительной мере определяемые
неформальными нормами и следованию им, создают условия для
оптимизации
жесткого
законотворчества,
создания
системы
институциональных фильтров «под себя». Приход к нормативной форме
государств Балтии был следствием изначально высокой социальной
организации, институционализация формальной нормы явилась сама собой
разумеющейся из-за отсутствия неформальных практик. Во втором случае,
интеракционный неформализм предполагает отсутствие достигнутой
формы на выходе, то есть сформулированные нормы носят
консенсуальный характер. Их изначально временный пактовый замысел
оптимизирует люфты последующих стратегий политических акторов
(Молдова, Украина, Таджикистан начала 1990-х гг.). Применительно к
случаю Украины, считают некоторые аналитики, отход от разрешения
противоречий правовым путём и достижение пакта посредством
неформальных мер, было в определённой степени закономерно. Данная
особенность объясняется тем, что изначально «правовые препятствия для
принятия
важных
государственных
решений
сводятся
на
нет
общественной легитимацией необходимого результата»
238
.
Факторы. Анализ политической ситуации не возможен без
исследований еще одного ее компонента – факторов, коррелирующих с
237
Таблица 1 показывает, что конструктивный тип легитимности политической власти является наиболее
релевантным в условиях государств Балтии, а также Молдовы и Украины. Происходившие выборы глав
постсоветских государств, продемонстрировали высокую степень неопределенности исходов
противостояния политических акторов - конкурентов. Практически во всех случаях было сложно
предсказать победителя, что подтверждает справедливость предложенной нами дефиниции
(конструктивный тип). Перед источниками легитимности существовала не только сложность выбора
между кандидатами, но и их программами.
238
Волошин О, Лазарев И, Дикий Е. Принуждение к миру. // Эксперт. 25 – 31 декабря 2006. № 50 (99). С.
20.

---

Page 94

другими компонентами политической ситуации. Политическая ситуация
организовывается при помощи целого ряда причин и условий, ее
сопровождающих. В контексте нашего исследования, анализ факторов,
способствующих трансформации постсоветских обществ, с одной стороны,
а также настраивающих легитимационные механизмы трансформации,
отправляющиеся
от
конструктивных
возможностей
переходной
(транзитной) политической ситуации с другой, является стержневым
моментом прикладного анализа
239
. На процесс легитимации политической
власти в трансформирующихся постсоветских обществах могут оказывать
влияние практически все факторы, разновидности которых представлены в
классификационных системах. Опять же, чрезмерная зависимость
процесса политической легитимации от какого-либо фактора, в условиях
трансформационной игры в отдельно взятой системе (например, в
Молдовы, лишенной каких-либо внутренних ресурсов, способствующих
контролированию ситуации у себя внутри, а также ее геополитическое
положение, создает оптимальные условия для поиска авторитетного
референта-игрока, способного позиционировать как внешний фактор
политической легитимации власти) претендует на идентификацию
политической ситуации как, несомненно, специфичной. Наиболее
реальным фактором политической легитимации новых акторов и их
стратегий на постсоветском пространстве, репрезентированным во всех
случаях
постсоветского
транзита, позиционирует
делегитимация
советского режима, следствием которой явился кризис и распад советского
государства.
Акторы и их стратегии. Политическая ситуация не может создаваться
без действующих субъектов политики. Политическую ситуацию
организовывают политические акторы. У каждого из них есть собственное
видение политической ситуации, а также претензии на дальнейшее
развитие событий, определяемое их политическими стратегиями. В
политической ситуации трансформации, увеличивается роль конкретных
политических акторов, способных выступать референтами, мобилизуя на
политическое участие источников легитимности.
Так, на ранних стадиях посткоммунистического транзита наиболее
действующими политическими акторами позиционировали группировки,
сформировавшиеся внутри коммунистических партий. Именно партийные
организационные структуры были использованы политическими акторами
для контроля над направлениями последующих изменений политического
режима. По мнению некоторых исследователей, данная политическая
ситуация сложилась в Азербайджане, Белоруссии, Эстонии, Литве, России
и в Украине. Сильные позиции номенклатуры были отмечены в
239
В контексте нашего исследования, неслучайно, проблемам факторов делегитимации политических
режимов была отведена целая глава.

---

Page 95

Узбекистане.
240
В ряде постсоветских государств легитимация новой
власти, представленной выходцами из старой номенклатурной элиты не
могла достичь эффективности без элиминации с поля конкуренции
политических акторов, игравших на стороне оппозиции. Как правило, эта
схема характеризует постсоветские государства Востока, где шансы на
демократизацию были изначально невелики. Подобный вариант
политической легитимации можно наблюдать на примерах Азербайджана
(Г.Алиев – С.Гусейнов), Казахстана (Н.Назарбаев – Г.Жакиянов),
Кыргызстана (А.Акаев – Ф.Кулов), Таджикистана (Э.Рахмонов –
М.Искандаров) и Туркменистана (С.Ниязов – Б.Шихмурадов). Во всех
постсоветских государствах в период трансформации ключевыми
акторами выступали
политические элиты. Некоторые исследователи
спешат отметить, что структура постсоветских политических систем очень
напоминала модели отношений и структуры, имеющие место в кликах и
кланах, что, несомненно, придавало транзиту специфический характер.
Так, выборы в Кыргызстане превратились в конкуренцию кланов,
являющихся «одними из основных субъектов региональной теневой
политики»
241
. Легитимация политической власти в ряде государств
постсоветского пространства происходит при непосредственном участии
кланов, выступающих наиболее активными и ресурсообеспеченными
игроками. Влияние кланов на процесс политического строительства
очевидно, поэтому можно говорить об инкорпорации кланов в
политическую систему, об их функциональности и
структурной
организованности. «Эта сложная система неформальных отношений,
включающая в себя персонифицированные контакты типа «патрон-
клиент» и сети горизонтальных связей, глубоко проникла в официальную
экономику и бюрократию и связывала их с общественными кругами.
Открыто не институционализированные, эти отношения укладывались в
четкие модели»
242
. Клиентелизм, своим существованием обязанный
кланам,
формирующимся
вокруг
влиятельных
лиц,
получил
распространение потому, «что иерархические оболочки были ослаблены
постоянными преобразованиями»
243
. «В обстановке рушащейся власти и
ослабления традиционных институтов, - рассуждает А.Лукин, - клики
захватили широчайшие полномочия и не сталкивались с серьезными
ограничениями своей активности»
244
. «Соотношение между различными
240
Карл Т.Л, Шмиттер Ф. Демократизация: концепты, постулаты, гипотезы. Размышления по поводу
применимости транзитологической парадигмы при изучении посткоммунистических трансформаций. //
Полис. 2004. №4. С.13, Левитин Л. Узбекистан на историческом повороте. М. 2001.
241
Карин Е. Бархатный сезон в Центральной Азии: кыргызстанская модель смены власти. // Вестник
Евразии. 2005. №2 (28). С. 199.
242
Wedel J.R. Collision and Collusion: А Strange Case of Western Aid to Eastern Europe. New York.
St.Martins Press. 1998. P.104.
243
Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М. 2005. С. 83.
244
Лукин А.В. Демократизация или кланизация? (Эволюция взглядов западных исследователей на
проблемы в России). // Полис. 2000. №3. С.72.

---

Page 96

областями
экономической
и
социальной
жизни
опосредуется
формированием групп, объединяющих занимающиеся производственной,
финансовой и политической деятельностью предприятия и органы местной
власти
245
», считает французский политолог Ж.Сапир. Действительно, если
внимательно проследить за развитием постсоветского транзита, то
окажется очевидным, что траектория транзита во многом определялась
стратегиями экономических элит. Подобная ситуация характерна
практически для всех постсоветских государств.
Так, в Украине, в течение постсоветского транзита за контроль над
политическим дискурсом соперничали группы Литвина, Деркача, Суркиса-
Медведчука, Бакая-Волкова, Пинчука, Ющенко, Тимошенко и донецкая
группа. Перипетии противостояния украинских кланов, так или иначе, уже
попадали в исследовательский фокус как украинских, так и зарубежных
исследователей
246
. Апофеозом противостояния украинских политических
элит стала «оранжевая» революция 2004 года, результаты которой
позволяют говорить о том, что диспозиция элит приобрела новую
конфигурацию. Разумеется, произошедшее перераспределение власти
удовлетворяло интересам легитимированных политических акторов, таких
влиятельных игроков как «Интерпайп», «Приват», «Укрсиббанк» и
«Нафтогаз».
В Молдове сильны позиции клана Ворониных, определяющего
приоритеты таких игроков как «Финпромбанк», «Молдова-газ», «Металл-
маркет». Под контролем клана Ворониных находится табачно-алкогольное
производство, транспортная и нефтяная промышленность
247
.
Армянский исследователь Г.Саркисян отмечает, что обретение
независимости в Армении происходило параллельно формированию
установок, согласовывавших осуществляемую политику с кланово-
семейными принципами. Соответственно, специфичности процессу
легитимации политической власти придаёт его ориентированность на
«гипертрофированную семейственность»
248
.
В
России
траектория
политической
трансформации, также,
определялась интересами групп влияния – крупнейшими ФПГ, принципы
организации которых имели все составляющие клана. О.Крыштановская
говорит о могущественном клане А.Чубайса, использовавшего «малейшую
возможность для того, чтобы перевести в подведомственную ему
структуру как можно больше своих людей»
249
. Т.Грэхем, квалифицируя
245
Сапир Ж. Российский крах. М. 1999. Интердиалект. С. 83.
246
Манекин Р. Украина: власть, группы влияния и кланы. // Политическая элита. М. 2003, Мухин А,
Здоровец Я, Лунева А. Оранжевый закат, или история о том, как поссорились Юлия Владимировна и
Виктор Андреевич. М. 2005, Кому принадлежит Украина. // Коммерсант-Власть. №48. 6 декабря 2004
года. С.56, Krushelnycky A. An Orange Revolution. London. 2006. Р. 203-204.
247
Бойко А. Диктатор и его модель. Молдова – власть без легитимности. М. 2005. С.24.
248
Саркисян Г. Армения на пороге «бархатной революции». // Политический класс. 2006. № 9. С. 59.
249
Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М. 2005. С. 84.

---

Page 97

политический режим России как клановый, отмечал высокую
влиятельность кланов Коржакова-Барсукова-Сосковца, Филатова-Чубайса,
Лужкова
250
. Начало постсоветского транзита было отмечено активностью
таких политических акторов как группа «Мост», банков «Менатеп»,
Инкомбанк», «Столичный», концернов «Олби», «Нипек», «Гермес»,
«Микродин». Обладатели экономического ресурса стали понимать
значение его конвертирования в политические дивиденды. Появляется
практика, оптимизирующая участие народившейся бизнес-элиты в
избирательных кампаниях различных уровней, в том числе и в
президентских выборах. На протяжении постсоветского транзита
некоторые бизнес-группы меняли названия, некоторые вытеснялись более
ресурсоспособными конкурентами (даже имели место политические
преследования – достаточно вспомнить случай с «ЮКОС»), происходили
слияния крупнейших компаний («Сибнефть» + «ТНК»), но так или иначе,
их стратегии существенным образом координировали траекторию
постсоветского транзита, в связи с собственными представлениями об
эффективности. Например, возможности проведения параллельной
политики группой «Альфа» и участие государственной власти в политике
компании «Газпром», откровенное лоббирование ее интересов, говорит о
непосредственном интересе власти к судьбе предприятия, к его
результативному функционированию. Мы можем привести огромное
количество примеров, когда власть осуществляет лоббирование успешного
развития той или иной кампании. Участие власти в судьбе как
региональных, так и федеральных проектов может быть объяснено ничем
иным, как непосредственно личной заинтересованностью. После
завершения второго президентского срока, в случае, если он,
действительно станет последним, В.Путину прочат пост главы «Газпрома».
Известно недвусмысленное отношение министра связи и коммуникаций
Правительства РФ Л.Реймана к оператору сотовой связи «Мегафон».
Компания «Интеко», возглавляемая супругой Ю.Лужкова ведет активное
освоение рынка строительных услуг Москвы и других субъектов РФ.
Губернатор Калининградской области Г.Боос является владельцем акций
«Светосервиса» - предприятия обеспечивающего подсветку городских
инфраструктур. Практически все губернаторы имеют отношение к какому-
то бизнесу, являются акционерами, либо просто занимаются региональным
лоббизмом. Известны случаи, когда губернаторы перераспределяли
региональный бизнес внутри собственных семей (А.Руцкой, Е.Строев,
Г.Ходырев, М.Рахимов). Известно огромное количество случаев, когда
чиновники из администраций субъектов РФ имеют непосредственное
отношение к крупному региональному бизнесу. Данные факты позволяют
подтвердить гипотезу о том, что развитие постосветского транзита не было
250
Грэхем Т. Новый российский режим. // Независимая газета. 23 ноября 2005.

---

Page 98

отмечено особым оптимизмом в регионах РФ. Как правило, после
политической легитимации на региональном уровне губернаторы сразу же
врастали в бизнес, что, несомненно, оборачивалось значительными
издержками для декларируемых федеральным центром демократических
свобод, либерализации, рыночности и т.д. Сворачивание демократических
процессов происходило и в региональных хронотопах политики. Тем
самым идея транзита теряла на местах поддержку и смысл, попадая под
прессинг экономических интересов чиновников.
Данные процессы оказывали огромное значение на специфику
легитимации и на региональном уровне. «Норильский никель» в
Красноярском крае, «Северсталь» в Вологодской области, «НЛМК» в
Липецкой области, «Лукойл» в Астраханской и Волгоградской областях, в
настоящее время, существенно формируют представления об образах
региональной успешности. Масштабы политического маневрирования
экономических элит в регионах РФ, позволили некоторым исследователям
отметить наличие особых сценариев, по которым осуществлялось
взаимодействие олигархических групп с губернаторами
251
. Тесные
взаимоотношения привели к тому, что, неслучайно, в ряде регионов
состоялась
успешная
политическая
легитимация
представителей
экономической элиты (Р.Абрамович – Чукотский АО, Н.Киселев –
Архангельская область, А.Хлопонин – Красноярский край, В.Штыров –
Республика Саха (Якутия), М.Батдыев – Республика Карачаево-Черкессия).
И это далеко не последние примеры. Новая процедура легитимации
региональных лидеров существенно повышает шансы на инкорпорацию
бизнес-истеблишмента, что подтверждает гипотезу об аппаратном
утяжелении данной элитной группы. Специфической чертой российской
политической действительности в рассматриваемом нами контексте
является инкорпорация политических акторов, имевших непосредственное
отношение к процессу разработки и принятия политических решений, в
бизнес-группы в качестве топ-менеджеров. На наш взгляд, это
свидетельствует об их непосредственной связи с крупным бизнесом с
одной стороны, а также, с клановой организацией, с другой, когда
существующие внутриклановые обязательства принципиально исполнять.
Эта тенденция впервые обозначилась в 1992-1993гг., когда ряд членов
правительства
пришли
в
крупные
коммерческие
структуры
252
.
Впоследствии, приход в бизнес-группы бывших чиновников становится
массовым. Для того, чтобы иметь представление о масштабах данной
251
Лысенко В, Туровский Р. Губернаторы и бизнес: любовь по расчету? // Российская Федерация
сегодня. 22 ноября 2002. С.43-45.
252
О.Крыштановская в исследовании «Анатомия российской элиты» приводит следующие примеры:
П.Авен стал президентом Альфа-банка, О.Сысуев – вице-президентом «Альфа-банка», М.Бойко –
генеральным директором рекламной группы Video International, В.Илюшин –главой холдинга «Газпром-
Медиа», А.Козырев – одним из топ-менеджеров американской компании ICN Pharmaceuticals, А.Кох –
главой компании «Монтес Аури».

---

Page 99

миграции, следует вспомнить постоянно имевшие место отставки
правительства при Б.Ельцине.
Начало постсоветского транзита в Азербайджане, также, было
ознаменовано активизацией политических акторов, представлявших
экономический сектор. На раннем этапе транзита
инкорпорация в
политическую элиту Азербайджана осуществлялась по принципу
принадлежности игрока к влиятельному корпусу хозяйственников.
Неслучайно, местами прежней работы некоторых премьер-министров и
целого ряда министров азербайджанского кабинета фигурируют такие
компании как «Баккондиционер», «Бакнефтепродукт», «Бакптицепром»,
«Норд». Спикер парламента Р.Кулиев был директором крупнейшего в
республике
нефтеперерабатывающего
предприятия.
Разумеется,
большинство
представителей
образовавшейся
в
Азербайджане
политической элиты вместо решения вопросов государственной важности,
связанных с их завоеванной, легитимированной позицией, продолжали
отдавать приоритет лоббированию вопросов, касающихся экономического
сектора. Азербайджанский политолог Р.Мусабеков, соглашается с данным
тезисом. Приводя пример исключительно экономических интеракций
сформировавшейся политической элиты, он отмечает, что «хозяйственный
истеблишмент активно воспользовался ситуацией для извлечения прибыли
путем создания совместных предприятий, обналичивания денег,
проведения операций с недвижимостью, использования льготных
кредитов, манипулирования бюджетными средствами и взаимной
задолженностью, реализации выгодной им схемы приватизации. Что
касается представителей народившегося класса предпринимателей, то в
Азербайджане они все еще недостаточно сильны и консолидированы,
чтобы бросить вызов бюрократической элите, что и предопределило
преобладание последней в структурах власти в центре и на местах»
253
.
Похожая ситуация складывается в Узбекистане. Осуществляя
политическое участие, кланы отстаивают интересы региональных
финансово-политических элит. Стабильность узбекских кланов, их
достаточно четкие границы, позволяют говорить о росте их влияния и,
соответственно, амбиций. Например, ташкентский клан контролирует
большую часть ТЭКа Узбекистана, компанию «Узнефтегаз», а также
банковский бизнес.
К самаркандскому клану принадлежит президент
Узбекистана И.Каримов и премьер-министр Ш.Мирзиеев, которого прочат
в его преемники. Самаркандский клан контролирует часть ТЭКа и
традиционно приоритетный для узбекской экономики АПК. Ферганский
клан, уступающий ташкентскому и самаркандскому по степени
политического влияния, тем не менее, оставляет в поле своего интереса
полулегальные формы бизнеса, к которым относится торговля и узбекский
253
Мусабеков Р. Исторические особенности формирования азербайджанских элит. // Политическая элита.
М. 2003. С. 113.

---

Page 100

криминальный
бизнес
– наркотики, рэкет, подпольные
цеха.
Экономические стратегии узбекских кланов не могут не предполагать
прямую зависимость роста собственных активов с утяжелением
политического лобби. Ими прекрасно осознается ситуация, что развитие
клана зависит, прежде всего, от стабильности конъюнктуры, как во
внутренней, так и во внешней политике государства. Данной точки зрения
об узбекских кланах придерживается А.Грозин, определяющий, что
«структуры, которые ведут перманентную борьбу за власть в стране,
имеющие мощный финансово-экономический блок, своих представителей
на разных уровнях государственной власти, не ограничиваются
возможностями регионов, а распространяют свое влияние через различные
отрасли экономики, в первую очередь, через высокоприбыльные
сферы»
254
. В Казахстане, одним из вероятных преемников Н.Назарбаева,
является его зять – Т.Кулибаев, занимающий ответственный пост в
государственной нефтегазовой кампании «Казмунайнефтегаз»
255
. Во всех
вышеперечисленных примерах клановой организации мы имеем дело с
весьма активными и ресурсоспособными игроками, в контексте политики,
проводимой постсоветскими государствами, позиционирующими как
влиятельные политические акторы.
Приведённые примеры, на наш взгляд, выявляют зависимость
легитимационных процессов на постсоветском пространстве от клановых
организаций, от их преференций, в значительной степени, формирующих
образы
политической
целесообразности. Клановые
организации
испытывают постоянные вызовы со стороны оппозиционных групп,
готовых к инкорпорации в правящую политическую элиту. Правящие
элиты – кланы, по словам испанского политолога Л.Санистебана
«уподобляются крепости, осаждённой врагами, которые хотят разрушить
её стены»
256
.
Специфика
легитимации
политической
власти
в
условиях
постсоветской трансформации, на наш взгляд, связана с таким феноменом
как «семья» политического лидера. Постсоветская трансформация
породила практики непосредственного участия семей глав государств в
процессе принятия и реализации политических решений. Причем речь идет
даже не о том, что семьи начинали концентрировать внутри значительные
ресурсы, фактически превращаясь в олигархические организации.
Существует еще более характерная практика, позиционирующая семью
одним из ключевых политических акторов. Постсоветский транзит выявил
случаи, когда политическая власть консервировалась внутри конкретной
семьи. Тогда основным преемниками выступали претенденты из первого
круга - дети политического лидера – главы государства. В следующий круг
254
Грозин А. Наследники Тамерлана. Клановая система Узбекистана. // http://www.arabeski.globalrus.ru
255
Олкотт М.Б. Центральная Азия: перспективы смены власти. //Pro et Contra. 2005. №1. С.62.
256
Санистебан Л. Политические системы и легитимность. // Диалог. 1993. № 4. С.46.
<