Политический взгляд Д. Локка и Т. Гоббса

3

Введение  
 
Тема контрольной работы «Политический взгляд Д. Локка и Т. гоббса».  
Томас Гоббс (1588 — 1679) — английский философ-материалист. Вклад Томаса Гоббса в унаследованную нами культуру прошлого состоит прежде всего в разработке материалистической философии. Английский мыслитель был «систематиком бэконовского материализма». Именно это позволило ему занять достойное место рядом с теми, кто закладывал фундамент современного естествознания и далеко продвинул, в сравнении со средневековьем, общественную науку.  
На вопрос о возникновении государства Томас Гоббс отвечает следующим образом. В силу своих естественных качеств, каждый человек стремится к максимальному удовлетворению своих потребностей. В отсутствии государства нет никаких правил, которые ограничивали бы индивида, и каждый человек без ограничения имеет право на все, что неизбежно влечет такое состояние, которое Гоббс называет «война всех против всех».  
Джон Локк (1632 — 1704) английский философ, изложил свое политико-юридическое учение в труде “Два трактата о государственном правлении”.  
Локк полностью разделял идеи естественного права, общественного договора, народного суверенитета, неотчуждаемых свобод личности, сбалансированности властей, законности восстания против тирана. Дж. Локк развил эти идеи, видоизменил, дополнил новыми и интегрировал в целостное политико-правовое учение - доктрину раннебуржуазного либерализма.  
Локка часто называют в числе основных теоретиков демократического государственного устройства. Его идеал — английская конституционная монархия, в которой воплощено равновесие интересов личности и государства.  
 
1. Учение Томаса Гоббса о государстве и праве  
 
Огромный интерес питал Гоббс также к вопросам политики в права. В совокупности написанных им произведений этим вопросам уделяется, пожалуй, наибольшее внимание. В XVI—XVII вв., в эпоху возникновения национальных государств в Европе, становления буржуазных государственно-правовых институтов проблемы права и власти вообще оказываются в центре научно-философских исследований. Интерес же Гоббса к этой проблематике вызван событиями английской буржуазной революции 1640—1660 гг., многолетней борьбой между короной и парламентом в дореволюционный период.  
Сам Гоббс делил философию на две отрасли: философию природы и философию государства. Он явился первым государствоведом-систематиком нового времени. Его основное сочинение «Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1651) представляет собой целый свод новых воззрений на политическую организацию общества и может смело считаться предшественником гегелевской «Философии права».  
В историю политических учений Гоббс вошел как теоретик абсолютной власти, обосновывавший принципиальную необходимость всемогущей государственной власти. «Гоббс был первым современным материалистом (в духе XVIII века), но он жил в то время, когда абсолютная монархия во всей Европе переживала период своего расцвета,, а в Англии вступила в борьбу с народом, и был сторонником абсолютизма», — отмечал Ф. Энгельс. Начавшуюся на его родине революцию мыслитель расценил как мятеж подданных против законного суверена, но с установлением диктаторского режима Кромвеля призывал соотечественников к повиновению новому порядку. Уже здесь видно, что Гоббс имел в виду не определенные лица, а самое существо неограниченной государственной власти.  
Защита абсолютизма, высказывания Гоббса против гражданской войны породили в нашей литературе в одно время ошибочную оценку классовой позиции мыслителя: в нем пытались усмотреть апологета реакционных сил, крупных помещиков и монархии Стюартов.  
Между тем доктрина Гоббса только внешне может показаться реакционной, по содержанию же она представляла собой теорию нового, буржуазного государства. Гоббс выступал за единую централизованную власть буржуазных сил. Абсолютная монархия, которую он предпочитал другим формам правления, была, по его мысли, наилучшим средством обеспечения интересов граждан и других благ, связанных с общественной жизнью. Гоббс в этом отношении был не одинок. Жан Боден и Гуго Гроций, выражавшие потребности буржуазного развития своих стран, тоже были сторонниками абсолютной монархии.  
В равной мере справедливо утверждать преемственность между Гоббсом и Макиавелли, выдвигавшим идею всемогущества государственной власти в интересах «первой капиталистической нации».  
Один из корифеев философского новаторства, Гоббс создал политическое учение, свободное от теологических догматов. Ссылки на святое писание, имеющие целью подтвердить правильность его рационалистических выводов о правах суверена и естественных законах, свидетельствуют лишь о попытке философа найти своеобразный modus vivendi с могущественной тогда религией. Английский буржуазный исследователь Ф. Худ использует их для интерпретации учения Гоббса в духе правоверного христианства. Между тем упускается из виду бескомпромиссная борьба Гоббса с церковью и религией, стяжавшая ему среди противников почетную славу «отца атеистов». Философ высоко поднял авторитет человеческого разума, дискредитированного церковью и схоластикой, в течение веков выполнявшего унизительную роль комментатора всевозможных нелепостей библейских преданий. Объявив задачей философии познание объективной действительности, а познавательными способностями человека чувственный опыт и разум, Гоббс вообще исключает из пределов подлинного знания всякие сведения, имеющие своим источником «божественное внушение или откровение».  
Социально-политическая концепция Гоббса разрабатывается в рамках типичных для того времени естественно-правовых учений, в которых рационализм сочетался с игнорированием исторической действительности. Из неизменной природы отдельного индивида дедуктивным путем конструируется сначала так называемое «естественное состояние» людей, а затем с помощью общественного договора — идеальный политический строй. Гоббс, однако, наполняет эту конструкцию многими реалистическими моментами.  
К примеру, центральным мотивом социальной философии гуманистов, воспринятым также Бэконом, оставалась несколько модифицированная средневековая идея всеобщих связей людей — семейных, сословных, государственных. В них видели они всеобщий естественный закон, обеспечивающий гармонические взаимоотношения во всех человеческих коллективах — от семьи до государства, хотя и заметили разъедающую силу индивидуализма, вызванного нарождавшимися буржуазными отношениями. Гоббс же, наблюдавший более зрелые капиталистические отношения, объявляет эгоизм собственника прирожденным свойством человека вообще и возводит его в естественный закон.  
Небезынтересна с этой точки зрения и гоббсовская bellum omnium contra omnes, в которой состояние всеобщей конкуренции товаровладельцев, практика первоначального накопления капитала, индивидуализм отражается как естественная форма существования людей.  
Наиболее оригинальной и сложной в естественно-правовой конструкции Гоббса была, конечно, концепция возникновения политической власти. Прекращение всеобщей и истребительной войны всех против всех, установление мира, обеспечение частной собственности возможны, по Гоббсу, лишь при условии создания государственной власти чудовищной силы. «Общая власть... может быть воздвигнута только одним путем, а именно, путем сосредоточения всей власти и силы в одном человеке

или собрании людей, которое большинством голосов  могло бы свести все воли граждан  в единую волю». Общество эгоистических  индивидов может существовать лишь при наличии государства-левиафана, которое способно подавить любое проявление своеволия, идущего от индивидов, масс. Из демократических по содержанию предпосылок делалось антидемократическое заключение: всеобщее самоограничение и полное отчуждение личных прав в пользу суверена. Возникновение государства тождественно учреждению абсолютной власти. Личность полностью подчиняется государству, которое само устанавливает объем частных прав. При этом форма государства не имеет значения. Граждане обязаны повиноваться в аристократическом или демократическом государстве не менее, чем в монархическом, хотя в последнем Гоббс видит наиболее полное выражение централизации и концентрации власти.  
Возникнув в результате общественного договора, государство приобретает самостоятельность в отношении общества, диктует ему свои законы и не подчиняется общественному мнению, В зависимости от воли суверена находится все устройство общества: организация частной собственности, мораль, религия и т. п. Народ как единое целое представлен лишь сувереном, его воля и воля народа тождественны; без государственной власти народ образует лишь бессвязную толпу, лишенную единой воли и каких бы то ни было прав.  
Подобная защита абсолютизма в Англии в период революции и даже в предреволюционные годы была, конечно, реакционной программой, но у Гоббса она не была связана ни с династическими соображениями, ни с интересами реакционной феодальной знати. Конкретная политическая программа, которой связывал Гоббс абсолютную власть, была по существу буржуазной. Суверен обязан обеспечивать не одну лишь безопасность «голого существования» людей и их благоприобретенного имущества, но и поощрять хозяйственную деятельность, защищать от внешних врагов, поддерживать мир и порядок внутри страны, предоставлять, подданным возможность пользоваться дозволенной мерой свободы, просвещать народ, учить его справедливости. К этому следует добавить требование равномерного обложения налогом, принцип равенства всех перед законом.  
В последующем противоречие между буржуазным содержанием и не буржуазной формой гоббсовского политического идеала будет устранено. Мильтон, Гаррингтон, а затем Локк наделяют «народ» той самостоятельностью и активностью, которую Гоббс отнял у него, чтобы перенести на суверена. Но они выражают то же, что и Гоббс, хотя и в более радикальной форме — политический идеал восходящего класса буржуазии.  
Гоббс считает, что строит политическую теорию, способную возвыситься над групповыми и партийными интересами. Однако в его теории нетрудно обнаружить антифеодальную направленность. Гоббс придерживается принципа изначального равенства людей, признавая за каждым человеком право на его долю социальных благ. Он по-своему возрождает римское понятие res publica как принцип общего блага (Commonwealth) в противоположность узкоэгоистическим интересам высших феодальных сословий. В отвлеченной форме Гоббс обосновывал справедливость политической борьбы с Ватиканом, этим, по словам Энгельса, интернациональным центром феодализма. Лишая церковь не только политической, но и духовной самостоятельности, превращая ее в простое гражданское управление духовными делами, Гоббс низводил феодальное сословие духовенства в простой разряд государственных чиновников.  
Конечно, гоббсовская концепция абсолютной власти как выражение всеобщего интереса не отвечала действительности. В своем стремлении выдать абсолютную власть за идеальную организацию государства Гоббс логически отразил фактическое отделение государственной власти, государственного аппарата от общества, связанное с утверждением королевского абсолютизма в Европе, бюрократизацию общественной жизни. Не случайно столько внимания он уделяет деятельности «государственных служащих», деловым качествам «советников». Философ подвергся самообману, не разглядев в абсолютной власти косную, консервативную, угнетательскую силу, подобно тому, как позднее Гегель в своем отождествлении наиболее совершенной организации правительственной власти с полицейско-бюрократическим механизмом окажется в плену обыденного сознания, бюрократического духа чиновничьих иллюзий, которыми была насыщена атмосфера тогдашней прусской действительности.  
В то же время было бы ошибкой видеть в Гоббсе идеолога реального абсолютизма, проводившего политику поощрения буржуазных тенденций развития. Новые исторические факторы, а не прошлый опыт абсолютной монархии предопределили характер его основных политико-правовых идей. И корни этих идей лежат не в политических событиях, как полагает буржуазный политолог Престон Кинг в соответствии со своей «многофакторной» концепцией истории, а в особенностях экономического базиса нарождающегося буржуазного миропорядка.  
Гоббс искал политическую форму господства восходящего класса в условиях, когда новые экономические отношения еще не выработали свой собственный экономический механизм и буржуазия использовала государственную власть, это «концентрированное и организованное общественное насилие», для того чтобы ускорить процесс превращения феодального способа производства в капиталистический и сократить переходные стадии. Государственное вмешательство в экономические отношения получило невиданный размах в годы революции и отразилось в законодательных актах, открывавших простор для развития капитализма в сельском хозяйстве и промышленности, торговле. Потребность буржуазии в диктатуре и отразилась в политическом идеале Гоббса. Отсюда же третирование Гоббсом демократии как правления демагогов, преследующих свои частные интересы, осуждение учения о разделении властей как «вредного» для общества. Всякое ограничение власти, по мнению Гоббса, является пагубным, неизбежно приводит к столкновениям различных сил, гражданской войне и, в конечном счете, к разрушению государства. Суверенная власть должна в полной мере сосредоточивать в своих руках и законодательство, и судопроизводство, и назначение чиновников, и вопросы войны и мира. Кромвель, захватив все нити управления государством, деятельно проводя в жизнь программу буржуазного развития, в конечном счете, нашел в Гоббсе идеологического союзника, несмотря на былые связи философа с королевским двором. В 1650 г. в Лондоне выходит первое печатное издание раннего трактата Гоббса «Элементы закона...», а в следующем году — английский перевод с латыни «Левиафана». Гоббсовский идеал государства-левиафана с высокоцентрализованной, принудительной и. действенной властью позднее был взят на вооружение одним из «отцов-основателей» американской буржуазной конституции Гамильтоном.  
В политической доктрине Гоббса несомненно отразилась также возраставшая в ту пору роль государственного насилия в подавлении политической активности народных низов.  
Революции предшествовали неоднократные восстания крестьян, а во время революции показались, как говорит Ф. Энгельс, предшественники современного пролетариата с красным знаменем в руках и с требованиями общности на устах. Государственное принуждение рассматривается Гоббсом вне связи с классовой борьбой, однако антинародная направленность власти проявляется у него достаточно четко. В государственной диктатуре Гоббс видел гарантию удержания народа в повиновении. Из концепции Гоббса следовало абсолютное отрицание прав народа по отношению

к верховной  власти. Последняя оказывалась единственным дееспособным субъектом политической жизни, не связанным никакими обязательствами  перед народом. Одновременно развенчивался  коммунистический идеал диггеров. Гоббс пытается убедить своих читателей, что состояние, в котором нет разграничения «моего» и «твоего», в котором каждый имеет право на все вещи — это гибельное состояние взаимного истребления. Спасение людей — в установлении частной собственности, охраняемой всесильной государственной властью. Будучи прогрессивным в своей антифеодальной направленности, учение Гоббса одновременно заложило фундамент антинародной буржуазной политической идеологии, поставленной на службу угнетения трудящихся.  
В теоретическом образе абсолютистского государства Гоббса многое объясняет его общефилософская позиция. Гоббс предпринял смелую, но несостоятельную попытку свести всю психику человека к механике. Человек выступает у него существом, лишенным моральной свободы, автоматом, отличающимся от неодушевленных тел только памятью и способностью сравнения новых впечатлений со старыми. «Жизнь есть лишь движение членов», сердце — пружина, нервы — нити, а суставы — колеса, сообщающие движение всей машине человеческого тела. При этом человеческая свобода понималась лишь как отсутствие внешних препятствий и отождествлялась с силой. Абстрактно-механистическое представление распространялось и на общественную жизнь. Общество — это нечто атомистическое, требующее для своего сохранения внешней связующей силы. По законам «социальной физики» ею оказывается абсолютная власть, в которой, по выражению Гоббса, «нет ничего тягостного». Государство — универсальный механизм, машина, образовавшаяся в результате движения человеческих страстей, и человек в нем — отдельный элемент, винтик. Из такого представления вытекали консервативные, административно-бюрократические выводы Гоббса относительно личных свобод. Он допускает государственную опеку не только над внешними действиями людей, но и над внутренними их помыслами: государство контролирует убеждения и взгляды граждан, осуществляет строгую цензуру литературы, запрещает «вредные учения», регулирует религиозные вопросы. К. Маркс отмечал, что вследствие абстрактно-рассудочного понимания жизни материализм у Гоббса «становится враждебным человеку». Понадобится столетие, прежде чем механистический материализм, обогащенный учением о влиянии внешней среды на воспитание человека, даст французским республиканцам теоретическое знамя и текст для Декларации прав человека и гражданина.  
В неразрывной связи с абсолютистскими идеями Гоббса находилась его правовая доктрина. В качестве определяющего момента складывавшегося буржуазного правопорядка выдвигаются им сила, авторитет власти. Лишь государство предписывает соблюдение правовых норм и единственным законодателем является суверен, сам занимающий надзаконное положение. «Гражданским правом являются для каждого подданного те правила, которые государство устно, письменно или при помощи других достаточно ясных знаков своей воли предписало ему, дабы он пользовался ими для различения между правильным и неправильным, т. е. между тем, что согласуется, и тем, что не согласуется с правилом».  
Давно было замечено, что философ колеблется перед безусловным признанием концепции естественного права. Его теоретическая позиция ближе к позитивизму. Естественные права Гоббс связывает с потребностями самосохранения людей и относит к естественному состоянию войны всех против всех. В условиях же государства они становятся антиобщественным правом произвола. Правда, предваряя веления кантовского категорического императива, Гоббс формулирует целый ряд «правил разума», именуемых им естественными законами, в которых ясно проглядываются основные начала нового, буржуазного этико-правового сознания. Они требуют разграничения своего и чужого, личной свободы и безопасности, соблюдения договоров, равенства вступающих в соглашение сторон, эквивалентности и возмездности взаимных услуг, беспристрастности и независимости судей, соразмерности наказания тяжести преступления, отвергают обратную силу карательного закона и т. п. Но Гоббс не путал их с законами в юридическом смысле. Выражая разумную и моральную природу человека, естественные законы действуют как тенденции, обязывают лишь внутренне, и только приказания государственной власти придают им повелительные свойства права. «При различиях, имеющихся между отдельными людьми, только приказания государства могут установить, что есть беспристрастие, справедливость и добродетель и сделать все эти правила поведения обязательными, а также только государство может установить наказание за их нарушение и поэтому такие приказания являются гражданскими законами. Поэтому во всех государствах мира естественный закон есть часть гражданского закона». Не естественные законы, таким образом, корригируют гражданские законы, как утверждалось естественно-правовой теорией, а наоборот, государство корригирует естественные законы.  
Одним из первых среди мыслителей нового времени Гоббс начинает отличать право от морали, на что в свое время обратили внимание основоположники марксизма. Новый подход к понятию юридического закона имел научное значение, содержал в себе зародыш подхода к правовым явлениям под углом зрения общественных отношений. «Если признавать силу базисом права, как это делают Гоббс и т. д., то право, закон, и т. д. — только симптом, выражение других отношений, на которых покоится государственная власть». Правда, сам философ не раскрыл реальной основы правовых феноменов. Он стоял на позициях юридического мировоззрения, согласно которому не материальная жизнь является базисом государственно-правовых учреждений, а наоборот, государство и право творят общественные отношения.  
С тех же теоретических позиций подверг Гоббс критике доктрину Эд. Кока, обосновывавшую борьбу буржуазных сил в парламенте против короля ссылками на средневековые статуты и прецеденты общего права. Историк английского права У. Холдсворт называет мыслителя в этой связи выдающимся представителем аналитической школы права, предшественником Бентама и Остина. Закон устанавливает не мудрость подчиненных судей, говорит Гоббс, а разум и приказания искусственного человека — государства. Обычай или прецедент обязателен не в силу давности, а потому, что суверен своим молчанием выражает свое согласие, и прекращает свое действие, как только верховная власть высказывает свою волю по соответствующему вопросу. Общее право, таким образом, тоже ставится под контроль позитивного закона, и в этом нельзя не видеть критического отношения к феодальному праву.  
Историки английского права отмечают, что концепция Гоббса, построенная на одной лишь логике и целесообразности, имела незначительное влияние на современников. Между тем она имела непосредственный выход на практику. Гоббс сформулировал ряд юридических максим, давших теоретическое обоснование движению за реформу права, получившему широкий размах в годы английской революции: законы имеют своим существенным признаком то, что они доводятся до сведения всякого человека посредством акта, заведомо исходящего от верховной власти; правовая сила закона удостоверяется «государственными кодексами», печатями и т. п. средствами; толковать законы могут только те, кого назначит

для этого  суверен; судебные прецеденты не всегда заслуживают доверия, приговор одного судьи не обязывает другого выносить такой же приговор в подобном случае; при определении наказания следует  учитывать «степень преступности», смягчающие и отягчающие обстоятельства. Все эти положения, как и позитивистская концепция закона, способствовали утверждению мысли о правомерности и необходимости правовых реформ и восполняли недостаток аргументации, который ощущался у лидеров движения, апеллировавших то к христианским заповедям, то к разуму и справедливости.  
Позиция Гоббса и в правоведении во многом совпадала с практической политикой Кромвеля, поддерживающего умеренные требования движения за реформу права. Именно так она была воспринята тогда консервативно настроенными юристами общего права. Идеолог классового компромисса буржуазии и земельной аристократии Мэттью Хейл в своих «Возражениях на Диалог Гоббса о законе» предпринял попытку отвергнуть рационалистическую критику общего права как некомпетентное вмешательство представителя моральной философии в область, знакомую ему якобы лишь по оглавлениям статутных книг. По мысли Хейла, философия не имеет общеметодологического значения, является столь же специальной наукой, как и правоведение, и в последнем можно разобраться, изучая не сочинения древних и новых мудрецов, а сами законы. «Те, кто убеждает себя, что можно столь же доказательно построить непогрешимые правовые и политические системы, одинаково пригодные для всех государств и на все случаи, подобно теоремам Эвклида, вводят себя в заблуждение, ибо общие понятия оказываются бесплодными, когда они применяются в какой-либо специальной отрасли».  
В Англии рационализму не суждено было стать основой официальной буржуазно-дворянской правовой доктрины. В правовом сознании господствующих классов здесь восторжествовала концепция, отправлявшаяся от факта, от сущего, оправдывавшая медленную эволюцию феодального права в буржуазном духе. Гоббс же обосновывал правомерность и необходимость государственного вмешательства в старое право, создания кодекса законов, основанного на рационалистическом анализе потребностей государства, развивая аналогичные идеи Бэкона и на целое столетие предвосхищая Бентама.  
Проводившаяся Гоббсом идея всемогущей и нераздельной государственной власти отражала потребности буржуазии в период генезиса капиталистического общества. Когда последнее выработало свой экономический механизм и стало функционировать в силу имманентных законов, буржуазные отношения перестали нуждаться в государственных подпорках. Либеральный лозунг laisser faire стал отводить государству роль «ночного сторожа», обеспечивающего лишь внешний полицейский порядок. В парламентаризме была найдена альтернатива той грубой форме осуществления буржуазной диктатуры, которую рекомендовал Гоббс. Тем не менее, Гоббс-политик не становится антикварным. Долгое время вызывала интерес теоретико-познавательная сторона его учения о государстве и праве. В XX веке буржуазных ученых вновь привлекает абсолютистская доктрина мыслителя. Один из примеров того — уже упоминавшаяся книга П. Кинга «Идеология порядка». Авторитет философа прошлого в эпоху государственно-монополистического капитализма пытаются использовать для оправдания тотальной бюрократизации общественной жизни, авторитарного перерождения демократических институтов. Не замечают при этом, что подобная апология реакционных порядков не согласуется с приверженностью мыслителя объективному анализу политико-правовой жизни. При всей своей противоречивости учение Гоббса в целом составляет важное звено в поступательном развитии политической мысли.  
 
 
2. Учение Джона Локка о государстве и праве  
 
Доктрина Локка начиналась с вопроса о возникновении государства. По Дж. Локку, до возникновения государства люди пребывали в естественном состоянии. В предгосударственном общежитии “нет войны всех против всех”.  
Господствует равенство, ”при котором всякая власть и всякое право являются взаимными, никто не имеет больше другого”. Однако, в естественном состоянии отсутствуют органы, кототорые могли бы беспристрастно решать споры между людьми, осуществлять надлежащее наказание виновных в нарушении естественных законов. Все это порождает обстановку неуверенности, дестабилизирует обычную размеренную жизнь. В целях надежного обеспечения естественных прав, равенства и свободы, защиты личности и собственности люди соглашаются образовать политическое общество, учредить государство. Локк особенно акцентирует момент согласия: “ Всякое мирное образование государства имело в своей основе согласие народа”.  
Государство представляет собой, по Локку, совокупность людей, соединившихся в одно целое под эгидой ими же установленного общего закона и создавших судебную инстанцию, правомочную улаживать конфликты между ними и наказывать преступников. От всех прочих форм коллективности (семей, господских владений) государство отличается тем, что лишь оно воплощает политическую власть, т.е. право во имя общественного блага создавать законы для регулирования и сохранения собственности, а также право применять силу общества для исполнения этих законов и защиты государства от нападения извне.  
Строя государство добровольно, прислушиваясь только к голосу разума, люди предельно точно отмеряют тот объем полномочий, которые они затем передают государству. О каком-нибудь полном, тотальном отказе индивидов от всех принадлежащих им естественных прав и свобод в пользу государства у Локка нет и речи. Право на жизнь и владение имуществом, свободу и равенство, человек не отчуждает никому и ни при каких обстоятельствах. Эти неотчуждаемые ценности - окончательные границы власти и действия государства, преступать которые ему заказано.  
Целью деятельности государства, по Локку, должны быть охрана собственности и обеспечение гражданских интересов. Средствами, призванными содействовать осуществлению данной цели, Локк выбрал законность, разделение властей, оптимальную для нации форму правления, право народа на восстание в связи с злоупотреблениями властью.  
На закон и законность Локк возлагал очень большие надежды. В установленном людьми общем законе, признанном ими и допущенном по их общему согласию в качестве меры добра и зла для разрешения всех коллизий, он усматривал первый конституирующий государство признак. Закон в подлинном смысле - отнюдь нелюбое предписание, исходящее от гражданского общества в целом или от установленного людьми законодательного органа. Титул закона имеет лишь тот акт, который указывает разумному существу поведение, соответствующее его собственным интересам и служащее общему благу. Если такой нормы-указания предписание в себе не содержит, оно не может считаться законом. Кроме того, закону должны быть присущи стабильность и долговременность действия.  
Ратуя за режим законности, он натаивал на следующем положении: кто бы конкретно ни обладал верховной властью в государстве, ему вменяется “ управлять согласно установленным постоянным законом, провозглашенным народом и известным ему, а не путем импровизированных указов”. Законы тогда способствуют достижению “главной и великой цели” государства, когда их все знают и все выполняют. В государстве абсолютно никто, никакой орган не может быть изъят из подчинения его законам. Высокий престиж закона проистекает из того, что он, по Локку, решающий инструмент сохранения и расширения свободы личности, который также гарантирует индивида от произвола и деспотической воли других лиц. “Там, где нет законов, там нет и свободы”.  
Как все иные политические установления, как само государство, позитивные законы создаются по воле и решению большинства. Локк поясняет, что все совершаемое каким-либо сообществом делается исключительно с одобрения входящих в него лиц. Всякое такое образование должно двигаться в одном направлении, и необходимо, чтобы оно “двигалось туда, куда влечет его большая сила, которую составляет согласие большинства”.  
Поддерживание режима свободы, реализация “главной и великой цели” политического сообщества непременно требуют, по Локку, чтобы публично-властные правомочия государства были четко разграничены и поделены между разными его органами. Правомочие принимать законы (законодательная власть) полагается только представительному учреждению всей нации - парламенту. Компетенция претворять законы в жизнь (исполнительная власть) подобает монарху, кабинету министров. Их дело ведать также отношениями с иностранными государствами. Имея в виду не допускать узурпации кем-либо всей полноты государственной власти, предотвратить возможность деспотического использования этой власти, он наметил принципы связи и взаимодействия “отдельных ее частей”.  
Соответствующие типы публично-властной деятельности располагаются им в иерархическом порядке. Первой место отводится власти законодательной как верховной (но не абсолютной) в стране. Иные власти должны подчиняться ей. Вместе с тем они не являются пассивными придатками законодательной власти и оказывают на нее (в частности, власть исполнительная) довольно активное влияние.  
Вопрос о государственной форме, традиционный для европейской политической мысли со времен Аристотеля, тоже интересовал Локка. Правда он не отдавал какого-то особого предпочтения ни одной из уже известных или могущих возникнуть форм правления; им лишь категорически отвергалось абсолютистски-монархическое устройство власти. Личные его симпатии склонялись скорее к той ограниченной, конституционной монархии, реальным прообразом которой являлась английская государственность, какой она стала после 1688 года. Для Локка важнее всего было, чтобы любая форма государства вырастала из общественного договора и добровольного согласия людей, чтобы она имела надлежащую “структуру правления”, охраняла естественные права и свободы индивида, заботилась об общем благе всех.  
Локк отлично понимал, что нет таких идеальных государственных форм, которые были бы раз и навсегда застрахованы от опасности вырождения в тиранию - политический строй, где имеет место “осуществление власти помимо права”. Когда органы власти начинают действовать, игнорируя право и общее согласие, обходя надлежащим образом принятые в государстве законы, тогда не только дезорганизуется нормальное управление страной и становится беззащитной собственность, но порабощается и уничтожается сам народ. Ссылки узурпаторов таким способом обеспечить порядок, спокойствие и мир в государстве Локк парировал указанием на то, что желаемое тиранами спокойствие есть вовсе не мир, а ужаснейшее состояние насилия и грабежа, выгодное единственно разбойникам и угнетателям.  
В отношении правителей, которые осуществляют над своим народом деспотическую власть, у людей остается лишь одна возможность - “воззвать к небесам”, применить силу против “ несправедливой и незаконной силы”.  
По закону, “изначальному и превосходящему все людские законы”, народ “обладает правом судить о том, судить о том, имеется ли у него достаточный повод обратиться к небесам”. Суверенитет народа, по Локку, в конечном счете (и это явно обнаруживается в кризисных ситуациях) выше, значительнее суверенитета созданного им государства. Если большинство народа решает положить предел наглости нарушивших общественный договор правителей, то вооруженное народное восстание с целью вернуть государство на путь свободы, закона, движения к общему благу будет совершенно правомерным.  
 
 
 
Выводы  
 
Гоббс придерживался принципа изначального равенства людей. Отдельные граждане добровольно ограничили свои права и свободу в пользу государства, задача которого — обеспечение мира и безопасности. Гоббс превозносит роль государства, которое он признаёт абсолютным сувереном. В вопросе о формах государства симпатии Гоббса — на стороне монархии. Отстаивая необходимость подчинения церкви государству, он считал необходимым сохранение религии как орудия государственной власти для обуздания народа.  
В отличии от Гоббса с его тезисом о «войне всех против всех», Локк считает первоначальной абсолютной свободе людей не источник борьбы, а выражение естественного их равенства и готовности следовать разумным естественным, природным законам. Эта естественная готовность людей приводит их к осознанию того, что в интересах общего блага необходимо, сохранив свободу, часть функции отдать правительству, которое призвано обеспечить дальнейшее развитие общества. Так достигается общественный договор между людьми, так возникает государство.  
Основная цель государства — защита естественных прав людей, прав на жизнь, свободу и собственность. Легко заметить, что Локк существенно отходит от теории Гоббса. Гоббс подчеркивал абсолютную власть государства над обществом и людьми. Локк акцентирует другое: люди отдают государству лишь часть своей естественной свободы. Государство обязано защищать их естественные права на собственность, жизнь, свободу. Чем больше прав у человека, тем шире круг его обязанностей перед обществом. Государство при этом не обладает абсолютной произвольной властью. Общественный договор предполагает, по мнению Локка, и ответственность государства перед гражданами. Если государство не выполняет своего долга перед людьми, если оно нарушает естественные свободы — люди вправе бороться против такого государства.  
 
Литература  
 
1. Зотов В.Д., Зотова Л.В. История политических учений: (учебник для ВУЗов). — М.: Юристъ, 2005. — 603 с.  
2. История политических и правовых учений Учебник / Под ред. О. Э. Лейста. — М.: Юридическая литература, 1997. — 250 c.  
3. История политических и правовых учений. 17—18 вв. — М.: Наука, 1989. — 450 с.  
4. Политические учения: История и современность. Домарксистская политическая мысль. Отв. ред. В. Е. Гулиев. — М.: Наука, 1976. — 495 с.  
5. Политология: Учеб. для ВУЗов / С.В. Решетников, Н.П. Денисюк, М.Ф. Чудаков и др.; Под ред. проф. С.В. Решетникова. — Мн.: ТетраСистемс, 2005. — 448 с.