Ведущие политические концепции 20 века

Международная институционализация политологии  как науки относится к 1949 г., когда  была основана Международная Ассоциация политических наук (МАПН), созданная  по инициативе ЮНЕСКО. 0днако формирование политологии продолжается и по сей день.

  В нашей стране политическая  мысль длительное время не  развивалась, одна из решающих  причин длительного застоя политологической  мысли в нашей стране - ее невостребованность политической практикой. Чем же объяснялась такая ситуация? Ведь руководящие круги общества и партии постоянно декларировали научную обоснованность своей деятельности, не забывая при каждом случае ссылаться на ленинский тезис о политике как науке и искусстве. В действительности же политика чаще всего делалась по методу проб и ошибок, прикрывалась общетеоретическими рассуждениями, не входящими в ее ткань.

Невостребованность науки о политике объяснялась как социально-политическими, так и теоретико-гносеологическими факторами. Прежде всего - распространением упрощенных, стереотипизированных рассуждений в объяснении политических явлений.

Политику  рассматривали не как самостоятельную  сферу общественной жизни, а лишь как форму проявления экономических, социальных и других общественных отношений. Государство полностью отождествлялось  с обществом, правящая партия - с  народом, политическое сознание - с  общественным сознанием общества. Догматическое  истолкование ленинского тезиса о политике как концентрированном выражении  экономики лежало в основе осознанного  или неосознанного нигилистического отношения к изучению закономерностей  политического процесса.

Безусловным препятствием для познания был идеологизированный подход к политической практике как исключительно детерминированной классовыми интересами и классовой идеологией, которые якобы гарантируют во всех случаях безошибочность политической деятельности. В реальной жизни политический курс партий и государства, формы и методы политической деятельности формируются (по крайней мере, должны формироваться) под влиянием прежде всего реальных потребностей и интересов общества, народа.

Потребность в учении о политике возникает  тогда, когда политические субъекты приходят к убеждению, что волевые  политические решения более не могут  обеспечить управление сложными противоречивыми  политическими процессами. Она ощущалась  в стране и ранее, но особенно обострилась  в кризисной ситуации 80-х гг.

2. Основные идеи и направления  американской политической социологии

Становление политической науки было самым тесным образом связано с развитием  социологии. Например, в США, где  наиболее интенсивно формировалась  новая область политического  знания, этот процесс происходил в  русле социологического позитивизма. Основополагающий принцип последнего - требование разграничения фактов и ценностей, научной истины и  идеологических определений - послужило  несомненным стимулом познания сложной. многогранной политической реальности.

В условиях перестройки политической, социальной и экономической структуры  американского общества, связанной  с великой депрессией и Новым  курсом, движимые стремлением связать  научность политологии с ее способностью служить демократическим ценностям, американские политологи обратили внимание на эмпирический подход к анализу  деятельности государственных, правительственных  и иных политических институтов. В  русле этой тенденции зарождается  бихевиоральное направление политических исследований. Суть его - изучение поведения заинтересованных групп в политическом процессе. Наиболее видными представителями были Г. Мерриам и Г. Лассуэл.

Бихевиорализм возник на волне резкой критики отвлеченных политических доктрин и стремления расширить и обогатить поле научных исследований исторической реальности. Бихевиористская методология противостояла марксистской, отдающей предпочтение глобальному и классовому подходам.

В поле зрения исследователей-бихевиоралистов в первую очередь оказались неформальные, скрытые структуры власти: группы давления на правительство, пропагандистские центры, мафиозные группировки.

  Методологическим стал принцип  эмпирического редукционизма, заимствованного из философии неопозитивизма, которая строится на признании предметной областью научного анализа эмпирических достоверных фактов политического поведения индивидов. Согласно данному принципу научный смысл имеют только те положения, которые эмпирически верифицируются (подтверждаются). Все остальное: абстрактные теории, понятия о сущности политики, власти и т. д. - не имеют научной ценности и выходят за пределы научного исследования. Главными инструментами исследования признаются интервью и статистические методы.

Бихевиорализм вызвал интерес тем, что отвергая отвлеченные рассуждения о политике и власти, ориентировался на получение конкретного знания о политическом поведении людей. Причем знания, по словам его последователей, нейтрального, поскольку политическая сторона поведения человека рассматривалась как естественное свойство людей, независимое от социально-классовых интересов. Например, политическая власть трактовалась в духе Ницше: в виде присущего человеческой природе признака, даже его инстинкта.

Бихевиористская методология ложилась на благодатную почву критики авторитарных и тоталитарных режимов, основывающихся на концепциях надличностного государственного или партийного интереса, на догме полного подчинения личности государству, системе.

Золотой век бихевиорализма приходился на 50-е гг., но постепенно его распространение и влияние снижалось. Тем не менее, по словам К.Бейме, в США и сейчас около половины политологов - сторонники бихевиорализма. И все же голый эмпиризм перестал удовлетворять многих политологов. Претендуя на создание нейтральной науки, совершенствуя софистические инструменты анализа, бихевиорализм замкнулся на описании фактов. В действительности он скрывал суровую политическую реальность и маскировал «идеологию социального консерватизма».

Критика бихевиорализма и позитивизма привела к формированию новых течений: постбихевиорализма и постпозитивизма. В их содержании - разработка политических теорий и моделей, поиск срочных решений неотложных проблем современности.

В рамках постбихевиоралистского периода формируются и получают развитие такие типы политического исследования, как функционализм и системный анализ. Т. Парсонс, как основоположник структурного функционализма, выступил инициатором разработки концептуального и теоретического аппарата социологии и политологии. Свое главное внимание американский социолог уделяет анализу функционирования политических систем, стремясь соединить функциональный подход с системным.

При этом Т. Парсонс рассматривает политику как параллельно существующую с экономикой подсистему общества, считает ее инструментальным аспектом социальной организации.

Функциональный  анализ - одна из современных методологий  в политической науке. Он включает изучение функциональных зависимостей элементов  политической системы: единства институтов власти, соответствия их действия (функционирования) потребностям политических субъектов; выявление того, как реализуется  потребность в приспособлении системы  к изменяющейся среде и т.д. Исследователи  отмечают и ограниченность методологии  функционализма, которая слишком  абстрактна и мало помогает в объяснении конкретных явлений.

Функциональная  модель политической системы консервативна, поскольку отдает предпочтения равновесию стабильности системы. Эта методология  не является основой выявления и  объяснения противоречий, напряженностей, конфликтов в деятельности системы, без чего нет и развития. Функциональный анализ в политической науке развивали  американские ученые Алмонд и Пауэлл, разработав три уровня анализа: система и среда, внутреннее функционирование системы, ее сохранение и адаптация.

Теоретическая политология представлена также  системным анализом, общую концепцию  которого применительно к политической науке разработал Д. Истон. С точки зрения системного анализа, политическая сфера жизни общества представляет совокупность определенным образом упорядоченных политических взаимодействий в данном обществе, посредством которых происходит волевое распределение ценностей. Данная совокупность образует политическую систему, действующую в социальной среде, включающей другие сферы жизни общества (экономическую, биологическую, психологическую) и внешние системы. Несомненно, что интерпретация политической сферы как динамичной системы открывает возможность объяснить политические явления через связывающие их взаимозависимости, позволяет рассматривать эту сферу как целостность, где действуют не отдельные лица, а организации и группы.

Системный анализ в сочетании с функциональным порывает с эмпиризмом и вносит в  политологию концептуальную основу объяснения политических явлений и  процессов, в тесном взаимодействии со всеми другими сферами общества. Тем самым создается теоретическая предпосылка для демистификации политики, реалистического видения феноменов власти и государства.

Вместе  с тем методология системного анализа, как и функционализма, оставляет  в стороне вопрос об объективной  социально-экономической основе политической системы, о действии объективных  закономерностей в обществе.

Она также является чрезмерно абстрактной  теоретической моделью. Кроме того, ей присуща ориентация главным образом  на стойкость системы, на ее равновесие, что определяет консервативную установку  в исследовании, ведет к недооценке свойственных ей динамизма, конфликтности, а также кризисов или упадка.

3. Французская политическая наука

Политическая  мысль Франции начала века фокусировалась на двух основных направлениях, связанных  с истолкованием традиционных консервативных и либеральных учений и на истолкованиях  привлекавшего все большее внимание социализма - социализма безгосударственного, социализма этатистского (марксизм и советский опыт) и социализма реформистского, ревизионистского и социализма «по ту сторону марксизма».

Творчество  Леона Дюги (1859 -1928), теоретика права, конституционалиста, декана юридического факультета в Бордо, приходится на тот период, когда в европейских странах происходило возрождение идей естественного права (юснатурализма). Его самый главный труд назывался «Трактат о конституционном праве» (1911).

Дюги провозглашает тезис о том, что «публичная власть есть просто факт». Государство в его прежних формах коллективности - римская, королевская, якобинская, наполеоновская, форма третьей республики во Франции - исчезает, и место этих форм начинает занимать новый государственный строй - «более гибкий, более гуманный, более защищающий индивида». Этот строй покоится на двух элементах. Первый элемент - это концепция социальной нормы (входит в корпус объективного права), которая основывается «на факте взаимной зависимости», соединяющей все человечество вообще и членов любой социальной группы (в частности, социальная норма для слабых и сильных, для больших и малых, для правящих и управляемых). Вторым элементом является децентрализация (другое название этой новоявленной социальной и общеустроительной тенденции - синдикальный федерализм).

Комментируя это положение, Дюги решительно отмежевывается от революционного синдикализма и высказывает уверенность в том, что современное общество движется «к известному роду федерализма классов, сорганизованных в синдикаты» и что этот федерализм со временем будет «скомбинирован с центральной властью, которая не упразднится, сохранит свою живость, но примет совершенно другой характер- и сведется к функциям контроля и надзора».

Центральной и объединяющей идеей для Дюги становится не идея из арсенала юснатурализма или юридического догматизма, а идея, заимствованная из области позитивистской социальной философии. Таковой стала концепция солидаризма, у истоков которой находится О. Конт. Именно привнесение этой идеи в проблематику обсуждения природы публичной власти, публичного и частного права привело Дюги к переформулированию предмета публичного права и прав человека, а также к новым перетолкованиям понятий «социальный класс», «индивидуальное право», «разделение властей» и др.

О солидарности Дюги высказался в таких словах: «В солидарности я вижу только факт взаимной зависимости, соединяющий между собой, в силу общности потребностей и разделения труда, членов рода человеческого, в частности членов одной социальной группы.

Классы  современного общества предстают в  изображении Дюги собранием индивидов, между которыми существует «особенно тесная взаимная зависимость» (т. е. особо тесная солидарность), так как они совершают одинаковую работу в общественном разделении труда. При этом взаимная зависимость, которая людей соединяет в силу их принадлежности к одной и той же социальной группе, является, как это было показано Э. Дюркгеймом в его «Общественном разделении труда», следствием взаимосвязей тех различных частей работы, которые выпадают на долю каждого при удовлетворении общих потребностей.

Помимо  социальной солидарности людей объединяют и интегрируют в новые общности те правила поведения, которые заданы не правами индивидов или коллективов (их Дюги полагает иллюзорными и просто несуществующими), а социальной нормой. Происходит подобное дисциплинирование и объединение по той простой причине, что все люди существа социальные, что всякий социальный акт, нарушающий социальную норму, обязательно вызовет «социальную реакцию» и т. д. «Всякое общество есть дисциплина, а так как человек не может жить без общества, то он может жить, только подчиняясь какой-нибудь дисциплине».

Если  прочитать весь труд Дюги от начала до конца и проследить, в какой мере на его отдельных идеях отразилась идея солидаризма, то трудно не согласиться с тем, писал П.И.Новгородцев в предисловии к переводу «Конституционного права», что «отражение этой идеи в доктрине Дюги является недостаточным и поверхностным».

Однако  на этой почве «возможна дальнейшая плодотворная работа, возможна переоценка старых понятий и еще более  решительное преобразование традиционных воззрений», чем то, которое мы находим  у Дюги.

Институционализм вырос на базе признания и своеобразного истолкования того факта, что существующие в каждом обществе коллективы (социальные общности, учреждения), такие как семья, члены одной профессии, добровольные ассоциации, а также коллективы, организованные во имя удовлетворения умственных и иных запросов, следует воспринимать учреждениями интегративными, т. е. обеспечивающими сплочение общества в нацию-государство. При этом интегративная роль подобных коллективов выполняется ими вместе с выполнением более частных ролей, связанных с таким служением, которое выгодно им самим.