Социальная система и социальная структура

Нечто аналогичное предлагает нам и структурализм в лице К. Леви - Стросса и Ф. де Соссюра. Здесь структура - это тоже модель, паттерн или тип, но локализованный в бессознательном. Это неосознаваемые людьми и неявные закономерности, проявляющиеся в языке и поведении и обьясняющие многое в социальной жизни. Леви-Стросс считал, что его метод в равной мере применим к анализу мышления, речи и социального поведения. Структурализм предлагает объяснять всё многообразие социальной действительности бессознательными структурами, или типами, которые обязательно проявляются во всех сферах жизни. Таким образом, здесь структура рассматривается в значении, синонимическом значению немецкого слова "гештальт" или английского - "паттерн".

В другом понимании термин "структура" используется для  того, чтобы отличить главное от второстепенного, существенное от несущественного, первичное от производного. Так, для К. Мангейма он имплицитно обозначает совокупность элементов социальной системы, которые являются базисными и оказывают определяющее влияние на все остальные. У Мангейма это материальные элементы общества, исходя из которых должны объясняться его идеальные элементы. Такое деление напоминает нам и схему строения общества, предложенную К. Марксом, в которой фигурирует базис и надстройка. Базис - это экономические (материальные) отношения, а надстройка - идеальные, духовные. Влиянием марксистской традиции объясняется тот факт, что социологи до сих пор пользуются понятием "социальной структуры" как своего рода синонимом термина "социальная стратификация", причём какие - то из элементов стратификации рассматривают как главные и определяющие, а какие - то - как производные.

Ещё одно значение термина "структура" мы встречаем у Ж. Гурвича, который  различает группы "структурированные" и группы "организованные". Например, социальные классы всегда структурированы, но не всегда организованы. Структура - нечто неизмеримо большее, чем организация, это вся тотальность общества на всех его уровнях.

Отсюда следует, что в  любом случае - независимо от тонкостей  словоупотребления - понятие "социальная структура" содержит в себе идею о том, что некоторые комплексы  социальных отношений являются базисными, необходимыми для существования  и функционирования всех форм социальной жизни, пронизывают собой всю  реальность общества и выступают  для действующих в нём индивидов  как неустранимая данность их социального  бытия, проявляющаяся в них самих, их поведении, мышлении, понимании себя и общества. Эту данность индивиды не могут изменить по собственной воле, или по крайней мере изменить её очень трудно. Социальная структура - это как бы готовая, но постоянно обновляемая канва всей действительности нашей жизни в обществе.

Ведь само понятие социальной структуры относится преимущественно  к арсеналу функционализма и, следовательно, хранит некоторый отпечаток социологического детерминизма: мы понимаем под структурой не зависящий от наших действий и  воли социальный факт, обладающий над  индивидуальной устойчивостью и  стабильностью. Какова же во всём этом роль индивида?

На этот вопрос существует два традиционных ответа. С точки  зрения функционализма, как, впрочем, и  исторического материализма, социальная структура является фактором, определяющим и действия, и даже мысли и настроения людей.

Вульгарное понимание  этого тезиса знакомо нам по событиям из отечественной и иной истории, когда многие были живо уверены в  том, что выходцы из пролетарской среды обладают верным знанием жизни  и лучше ориентируются в социально  действительности, чем представители  интеллигенции и других классов, уже только в силу классового происхождения.

С точки зрения конфликтологии все в обществе определяют групповые интересы и отношения господства и подчинения. Несмотря на то, что конфликтологический подход гораздо динамичнее, здесь тоже социальные отношения стоят над индивидом.

Теории взаимодействия отвечают на поставленный вопрос иначе. Общество и социальные отношения не содержат в себе ничего стабильного; это динамические процессы, каждую минуту творимые индивидами в их взаимодействии друг с другом. В такой парадигме о наличии  в обществе структуры можно говорить только если предварительно воскликнуть: "Остановись, мгновение!".

Попытку найти в этом вопросе "золотую середину" предпринял современный британский социолог Э. Гидденс, соединивший оба подхода в единой логической конструкции. Согласно Гидденсу, структуры не может быть вне действия, как и действия - вне структуры. Структуры творятся человеческими действиями и воспроизводятся ими в социальной действительности. Таким образом, можно говорить о наличии непрерывного процесса становления структур в действии, которому Гидденс даёт название "структурации". А сама структура характеризуется двойственностью, будучи одновременно и результатом, и определяющим условием индивидуальных действий. Гидденс пишет: "Структуры следует концептуализировать не просто как налагающие ограничения на человеческую деятельность, но как обеспечивающие её возможность…

В принципе всегда можно  изучать структуры на основе их структурации как ряда воспроизводимых практических обычаев. Исследовать структурацию практики - значит объяснять, как структуры формируются благодаря действию и наоборот, как действие оформляется структурно. По мнению Гидденса, социальная структура не является чем - то внешним по отношению к индивиду, а существует скорее "внутри" его субъективности - в виде нормативных моделей поведения, традиций, сценариев действия и т.д. То, что структура находится вне субъекта, - это всего лишь иллюзия индивидуального восприятия, возникающая в результате наложения друг на друга представлений о стабильной окружающей объективной реальности и о социальном мире. В действительности, по Гидденсу, именно адекватные действия людей в процессе структурации обеспечивают воспроизводимость всего социально позитивного.

Аналогичные попытки интегративного подхода к пониманию социальной структуры и действия предпринимались  так же Дж. Александером в "теории многомерной социологии", Ю. Хабермасом в "теории коммуникативного действия"

Оригинальный подход к  проблеме предлагает Дж. Хоманс, считающий, что не существует независимых и автономных социальных структур: "Если вы достаточно долго ищете тайну общества, вы найдете её… Тайна общества в том, что оно создано людьми, и в нем нет ничего, кроме того, что люди сами в него вложили". Хоманс утверждает, что его анализ "элементарного социального поведения", непосредственного взаимодействия включает в себя "субинституциональный" уровень, лежащий в основе всех социальных институтов. Сложность организации институционального уровня только отражает более опосредованную природу многих отношений обмена. Например, служащий в системе бизнеса обменивает свое рабочее время на жалованье, которое получает не из рук своего директора или владельца фирмы, а из рук специального клерка в кассе. Вместо непосредственного обмена происходит непрямой, требующий участия одного или более посредников. Такие формы организации социальной жизни условно называются "социальными структурами", а в действительности это всего лишь простые цепочки взаимообусловленных индивидуальных действий. Это "модели" или "паттерны", возникающие в результате таких действий. Социальная действительность может казаться нам живущей собственной жизнью только потому, что такие цепочки обычно очень длинны. Кук, О, Брайен и Колок недавно разработали в рамках сетевой теории концепцию, согласно которой социальные структуры должны интерпретироваться как цепочки взаимодействий, образующие широкие сети социального обмена.

Наиболее успешные попытки  объяснения присутствия отчетливых структурных форм в социальной жизни  сводятся к пониманию таких структур как непланируемых последствий  индивидуальных действий. Ведь индивиды могут не вполне сознавать, к каким  социальным явлениям приводит их собственная  практика. Классическим примером этого  могут служить рыночные отношения, когда нужды и потребности  населения удовлетворяются стихийно складывающимся рынком без всякого  централизованного планирования и  координации. Таков непредвиденный и незапланированный результат  сотен отдельных индивидуальных действий.

Тем не менее такой подход обладает недостатком: он отказывает социальной структуре в какой бы то ни было автономии и способности принуждения. В этом смысле сталкиваются с трудностями, аналогичными затруднениями всех других теорий, фокусирующихся на действии в ущерб исследованиям социальной структуры.