Пирамида МММ

Введение

История

Количество пострадавших

Последующие годы

Реклама МММ

Заключение 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В 1989 году структура «МММ»  зарегистрировалась в Ленинском  исполкоме г. Москвы как кооператив и начала свою деятельность с торговли импортной оргтехникой (первоначально — ввоз в СССР компьютеров и комплектующих). Первоначально офис располагался на Газгольдерной улице, с начала 1990-х — Варшавское шоссе, 26. В дальнейшем, по мере изменения ситуации на рынке и в стране, неоднократно менялось и направление деятельности компании.

20 октября 1992 года Хамовническим филиалом Московской регистрационной палаты по юридическому адресу 109435, Москва, ул. Пироговская, д. 21 было зарегистрировано АООТ «МММ».

В 1993 году АООТ «МММ» зарегистрировало свой первый проспект эмиссии акций. Он позволял выпустить не более 991 тысячи акций. Акции номиналом 1 тысяча рублей, выпущенные в бумажной форме, начали продаваться 1 февраля 1994 года. С 7 февраля фирма ввела т. н. «двусторонние котировки» с определённой маржой на покупку и продажу собственных акций, которые постоянно росли. Это привело к тому, что они начали расходиться быстро, поскольку торговались с самого начала по принципу «сегодня всегда дороже, чем вчера», и руководство компании вскоре попыталось зарегистрировать второй проспект эмиссии, уже на миллиард акций. Минфин РФ, однако, разрешения на эмиссию не выдавал. Остановки же объявленная компанией схема постоянно растущих цен не предполагала. Мавроди вторично выпустил ещё 991 тысячу акций компании «МММ-фонды» (с разрешением Минфина на Объединение «МММ», которые уже были выпущены), и также их реализовал (разницы между ними фирма не делала).

Формальных оснований  для отказа не было, но Минфин явно тупил  ситуацию. Что было и неудивительно, поскольку скандал вокруг МММ  и вокруг дикого совершенно ажиотажа с нашими акциями к этому моменту  уже бушевал вовсю. Многотысячные очереди у наших пунктов невозможно было не замечать. Останавливаться же было нельзя. Это как велосипед. Можно только ехать. Остановка — падение. Таким образом во весь свой рост встал вопрос: акции не сегодня-завтра закончатся — и что дальше?[5]

Пытаясь найти выход из сложившейся ситуации и обойти ограничение  на эмиссию акций, Мавроди уже  через два месяца после начала работы вводит в обращение так  называемые «билеты МММ», не являющиеся формально ценными бумагами. Цена одного билета равнялась одной сотой  цены акции (по аналогии с деньгами: копейки и рубли). Это было удобно и для самих вкладчиков, поскольку цены на акции к тому моменту стали уже слишком высоки. Помимо снятия ограничения на эмиссию, этот манёвр вообще выводил бумаги МММ из-под действия закона о ценных бумагах. Внешне билеты напоминали советский червонец, только вместо портрета Ленина в центре был помещён портрет Сергея Мавроди.

Хотя формально билеты МММ ценными бумагами и не являлись, они имели необходимые степени  защиты (водяные знаки и пр.).

Поначалу Мавроди вообще собирался не печатать никаких билетов, а просто красить доллары в  красный цвет: «А зачем тратить  деньги на печатанье, когда американское правительство уже всё за меня напечатало? Зелёный доллар — обычный, красный — мой. Никакого нарушения закона тут нет. Доллар же не перестаёт быть долларом от того, что его покрасили? Хочешь, иди в магазин и отоваривай свой красный доллар по номиналу, а хочешь — иди ко мне в пункт и меняй его там на сто зелёных. Дело хозяйское». Но потом он всё же отказался от этой идеи, назвав её «слишком блестящей». «Она сразу бы привлекла к МММ слишком много внимания».[3][6]

В дальнейшем, по мере усиления противостояния с властями и стремясь перевести свои отношения с вкладчиками  в область чисто гражданских, Мавроди пошёл ещё дальше, вообще отказавшись от сделок купли-продажи  при операциях с билетами (но не акциями), перейдя к системе так  называемых «добровольных пожертвований». Формально вкладчик не покупал больше билеты МММ, а добровольно жертвовал  деньги «на благо России» лично  Мавроди, обычному частному лицу и такому же гражданину России, как и он сам, и закон это не нарушало. Это  были сугубо гражданские отношения  двух частных лиц. Билеты же формально  вручались жертвователю просто в  качестве сувенира. При продаже, соответственно, теперь уже сам Мавроди добровольно  жертвовал деньги вкладчику. То есть юридически, ни одна сторона не брала  на себя никаких обязательств. Правда, каждая из сторон подразумевала не простое пожертвование средств, а отношения, аналогичные вкладу. Поэтому все подобные «пожертвования» Гражданский кодекс должен рассматривать как мнимые сделки (ст. 170 ГК).

Стоимость билетов и акций  МММ устанавливалась руководством компании (лично Мавроди) на основании  так называемых «самокотировок»: цены покупки и продажи изменялись два раза в неделю, по вторникам и четвергам, причём вывешивались не только текущие, но и будущие, «предполагаемые» на две недели вперёд цены («предполагаемые» — поскольку гарантировать рост нельзя было по закону). Эти цены печатались практически во всех газетах, объявлялись по радио и по ТВ (на правах рекламы). Обычно только росли (примерные темпы роста составляли 100 % в месяц).

В соответствии с законом  эмитент (АООТ «МММ») обязан был разместить весь проспект эмиссии на первичном рынке исключительно по номинальной стоимости (в данном случае в одну тысячу рублей), то есть повышать цены на свои собственные акции само акционерное общество не могло. Руководство МММ решило эту проблему просто. Весь проспект эмиссии был тут же продан по номиналу трём входящим в холдинг фирмам. А уже они занимались торговлей на вторичном рынке. Соответственно, по рыночным ценам. Трём, поскольку, по закону опять же, для приобретения свыше 35 % акций требовалось специальное разрешение регулятора. Самокотировки, кстати сказать, действующим на тот момент законодательством запрещены также не были. Более того, такого понятия вообще тогда ещё не существовало.[источник не указан 623 дня]

Находившиеся в обращении  одновременно с билетами акции руководство  компании активно превращало в ценные бумаги на предъявителя. Действовавшее  на тот момент законодательство не предусматривало ограничения срока  регистрации приобретаемых вкладчиком ценных бумаг. Этим и воспользовался Мавроди, предложивший вкладчикам не регистрировать покупку и продажу своих акций  непосредственно при сделке. А  отложить эту регистрацию, так сказать, на неопределённый срок.[источник не указан 623 дня] (Аргументировав это физической невозможностью регистрировать ежедневно десятки и сотни тысяч подобных сделок. Для этого надо фактически создавать новую структуру. Это всё равно, что регистрировать каждую операцию с деньгами.) При этом было заявлено, что вкладчик вправе, конечно, потребовать формальной регистрации сделки и, соответственно, оформления акций на своё имя, и таковая регистрация будет по его требованию немедленно произведена. Но зарегистрированные акции компания выкупать назад не станет (по закону акционерное общество делать это не обязано). Отказавшись выкупать зарегистрированные акции, МММ разделило их тем самым на две группы: незарегистрированные (по сути, акции на предъявителя), которые можно было продать компании в любой момент по назначенному ею курсу, и менее ликвидные (а фактически, неликвидные вовсе) зарегистрированные (имеющие конкретных владельцев), подчиняющиеся законам рынка.[источник не указан 623 дня]

1 февраля 1994 года акции  поступили в свободную продажу.  Продавались они сначала по  номиналу в одну тысячу рублей. Но далее дважды в неделю, по  вторникам и четвергам (а 1 февраля  был как раз вторник), цены менялись, и в среднем объявляемая компанией  цена акции вырастала за месяц  примерно вдвое.

За полгода работы (до 4 августа 1994 года — даты ареста Мавроди) цены выросли в 127 раз, а число вкладчиков компании, по разным данным, достигло от 10 до 15 миллионов человек. Деньги не успевали пересчитывать, и их считали на глазок, комнатами: «12 комнат… 15 комнат…» По разным оценкам в одной только Москве Мавроди зарабатывал тогда порядка 50 млн $ в день.[3][5] Вплоть до ареста Мавроди акции МММ свободно покупались и продавались по объявленному курсу. Из-за этого Мавроди нельзя было обвинить в невыполнении своих обещаний — цена на акции МММ действительно росла, и их действительно можно было по этой цене купить и продать.

По воспоминаниям бывшего  тогда вице-премьером и министром  экономики Александра Шохина, на заседаниях правительства Черномырдин «матерился на силовиков, требуя хоть что-то сделать, пока всё не лопнуло».[7]

Комментарии Мавроди по этому  поводу: «А чего материться? Отдал бы приказ, и всё. А то: „сделайте!.. хоть что-то“. А потом тебя же и крайним  объявят. „Это не я, это они сами. Я такого приказа не отдавал“. Как  Горбачёв в Вильнюсе альфовцев подставил. Дайте приказ! Письменный. Тогда и сделаем. Дураков к тому моменту уже не осталось. Грудью на амбразуру лезть никто не собирался. А приказа Черномырдин не отдавал. По вполне понятным причинам».[5]

Позже Мавроди признается, что воспринимал к этому моменту  Россию уже как пройденный этап, активно изучал американское законодательство (не препятствовавшее, по его мнению, созданию структур, аналогичных МММ), вёл переговоры с американскими  банками и брокерскими конторами  и даже первым в России закупил  суперкомпьютер Cray Research Super Server 6400 для анализа мировых фондовых рынков и управления своей будущей империей.[3][8][9]

Первое серьёзное столкновение с властями у МММ произошло  ещё в апреле, когда к центральному офису фирмы на Варшавке среди  бела дня на глазах многотысячной  очереди вкладчиков подкатили несколько  автобусов СОБРа, и налоговые  инспекторы в сопровождении спецназовцев в масках и с автоматами наизготовку  прошли сквозь толпу и зашли внутрь офиса для того только, чтобы вручить  управляющему уведомление о начале «плановой налоговой проверки».[источник не указан 623 дня] В ответ Мавроди пригрозил созвать всенародный референдум о доверии властям, пообещав, что необходимый для инициирования референдума миллион подписей он соберёт «за неделю».

К тому же Мавроди и не скрывал, что собирается действовать  именно «предельно жёстко»: «„А кто  не будет брать — отключим воду“. А кто не будет подписывать — не будем выкупать акции. Вот пусть власти у вас и выкупают. Которые вам так нравятся».

На следующий же день в  прессе на правах рекламы появились  две статьи Мавроди: «По тонкому  льду» и «Объяснение в нелюбви». Последняя заканчивалась словами: «Власти не любят Лёню Голубкова. А любит ли Лёня Голубков эти самые власти? Об этом его никто не спрашивал. Пока». Власти объявили всё происшедшее «недоразумением». Начавшуюся среди вкладчиков панику Мавроди быстро погасил, увеличив на некоторое время темпы роста цен своих акций и билетов.[5]

Однако в середине июля 1994 года, после выступления президента Ельцина, в котором он заявил, «что Лёня Голубков не купит себе дом  в Париже», в большинстве СМИ  стала разворачиваться широкая  кампания против МММ. Формально подававшаяся как кампания оповещения вкладчиков об опасности, в самом МММ она  рассматривалась безусловно как начало нового крупномасштабного наступления на фирму со стороны государства.

Вся эта придворная камарилья, всегда держащая нос по ветру и  очень чутко реагирующая на подобные «сигналы», поняла всё правильно  и восприняла выступление хозяина  просто как долгожданную отмашку  и команду: «фас!»[5]

По центральным каналам  теперь показывали «анти-МММ»-ролики, часто выступали чиновники всех рангов, объяснявшие, что МММ это афера, и призывавшие людей немедленно забирать оттуда деньги. Кампания спровоцировала панику.

Пусть кто-нибудь из чиновников заявит публично, что Сбербанк афера. Да от него завтра же ничего не останется! А про МММ это говорили беспрерывно  на протяжении двух недель. По всем каналам  и во всех СМИ. Все, на самом высшем уровне, вплоть до премьера и президента. А потом заявили: пирамида рухнула! Да не пирамида рухнула, а вы всё  развалили![10]

Выплаты денег продолжались до 27 июля, после чего Сергей Мавроди  своим указом (от 29 июля) объявляет  о снижении стоимости акций в 127 раз, опять до тех же тысячи рублей, с которых всё 1 февраля и начиналось. При этом было заявлено, что цены будут расти теперь вдвое быстрее, увеличиваясь вчетверо каждый месяц. Фактически Мавроди просто произвёл перезапуск (рестарт) системы.

Эта мера полностью стабилизировала  ситуацию, и в МММ снова выстроились  огромные очереди на покупку подешевевших акций и билетов.

3 августа Мавроди был  приглашён в Белый дом на  расширенное заседание правительства,  посвящённое специально «вопросу  МММ», на которое, однако, не явился.

А зачем? Мне от них ничего не надо было, а договориться, мы бы всё равно не договорились. И какому это «вопросу»? Всё к этому  моменту уже решено было. Мной, без  их участия. И почему «расширенное»? Там же, насколько мне известно, даже министр иностранных дел  Козырев и министр обороны  Грачёв присутствовали! Они-то тут причём? Как в банде, короче. Коллективная ответственность. Чтобы все по уши  были. За решение «мочить!»[5][11]

4 августа 1994 года Сергей  Мавроди был арестован у себя  в квартире на Комсомольском  проспекте «за неуплату налогов». Штурм квартиры (спецназовцы спускались  на балкон восьмого этажа сверху  по тросам) показывали в прямом  эфире по всем телеканалам.[12]

Он немедленно (из тюрьмы) приостановил деятельность МММ, объявил  о своем намерении баллотироваться  в Государственную Думу и начал свою предвыборную кампанию в Мытищах.

Позже Мавроди скажет, что  мог в августе 1994-го, сразу после  своего ареста, «бросить толпы на Кремль и развязать гражданскую войну». Но «не захотел покупать свободу  ценой крови 15 миллионов вкладчиков! Плюс у всех у них есть семьи, родственники, друзья… Да это же фактически полстраны! Власти не ведали, что творили. Они играли с огнём».[3]