Частная собственность. Перспектива ее развития в России

     Объединение двух различных моделей началось с попытки привнести в структуру бюрократической собственности разделение обязанностей, делегирование полномочий, взаимную ответственность и т.п. Однако бюрократическая собственность опирается на отсутствие свободы экономической деятельности и неравенство экономических агентов. Аппарат распределяет практически все: ресурсы, продукты, права и обязанности субъектов экономической деятельности. Введение в эту систему такой конструкции баланса прав и ответственности, попытка совместить фондированное распределение ресурсов со свободным товарообменом неизбежно должны были привести к дисбалансу сил и потере контроля над происходящими в экономике процессами.

     В институте бюрократической собственности первая существенная брешь была пробита Законом СССР «О государственном предприятии (объединении)» от 30 июня 1987 г.[1]

     По Закону, предприятие практически впервые реально переходило из объекта управления в субъект права. Оно получало право распоряжения прибылью, право владения, пользования и распоряжения закрепленным за ним имуществом и право выбора руководителя. И хотя все эти права вводились с достаточно сильными оговорками, это был безусловный сдвиг устоев бюрократической собственности – наделение экономических агентов пусть чрезвычайно минимизированными, но правами.

     Закон СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности»  от 19 ноября 1986 г.[2] фактически разрешал предпринимательскую деятельность, основанную на личном труде самого гражданина и членов его семьи. Однако были установлены и существенные ограничения, а именно: запрет использовать наемный труд; перечень видов деятельности, заниматься которыми гражданам было запрещено; ограничение снабжения и сбыта рамками розничной торговли.

     Следующий шаг в направлении формирования новых хозяйственных структур был сделан постановлением Совета Министров СССР от 13 января 1987 г. «О порядке создания на территории СССР и деятельности совместных предприятий с участием советских органов и фирм капиталистических и развивающихся стран».[4] Совместные предприятия, создаваемые госпредприятиями совместно с иностранными партнерами, имели право самостоятельно реализовывать свою продукцию.

     Еще одной ступенью на пути ослабления бюрократической собственности было принятие Закона «О кооперации в СССР» от 26 мая 1988 г.[3] Закон вводил в хозяйственную жизнь две новые возможности:

• «отмывания»  старых и формирования новых капиталов (подавляющая часть «коллективного владения» являлась прикрытием частной  собственности);

• перекачки безналичных средств государственных предприятий в наличные посредством оплаты ими работ и услуг, предоставляемых кооперативами. 

     Впервые были узаконены принципиально новые  формы обособления имущества, несмотря на то, что формально хозяйственные структуры, называвшиеся кооперативами (колхозы, потребительские общества и т.п.), существовали и раньше. Государственное поощрение формирования кооперативных предприятий, подкрепленное снятием жестких ограничений на расходование средств госпредприятий, впервые создавало возможность относительно свободного товарообмена. Разрушался барьер между наличным и безналичным оборотом. Проходя через кооперативы, безналичные деньги госпредприятий стали превращаться в наличные деньги.  Еще одним механизмом перераспределения средств госпредприятий были создаваемые при райкомах комсомола центры научно-технического творчества молодежи. Поток обналиченных денег хлынул на чрезвычайно узкий рынок предметов потребления.[20] 

2.2 Развитие частной  собственности в  России в конце  XX - начале XXI веках 

     Становление частной собственности, пожалуй, стало  одним из самых политизированных элементов российских рыночных реформ. С 1992 г. приватизация прошла в три основных этапа: доваучерная приватизация, ваучерная приватизация и денежная приватизация образца 1994 г. Все указанные этапы принципиально отличаются друг от друга как по соотношению целей, так и по используемым методам и формам приватизации государственного имущества. [12]

     Первым  этапом стала так называемая доваучерная приватизация. Она проводилась в основном в форме выкупа арендованного имущества и охватывала в основном сферу социальной инфраструктуры: торговля, бытовое обслуживание, общественное питание, гостиничное хозяйство и т.д.

     Второй этап – ваучерной приватизация. Ее основным содержанием стало преобразование государственных предприятий и акционерных обществ открытого типа и продажа, как правило, малых предприятий по конкурсу и на аукционе. От 50% до 80% стоимости пакетов акций и выкупаемого имущества оплачивалось приватизационными чеками. Одной из задач этого этапа было формирование класса собственников, который по уровню доходов превратился бы в зажиточный «средний класс».

       По официальным данным за период ваучерной приватизации (до 1.06.1994 г.) было разгосударствлено 70% промышленных предприятий. Доля государственной собственности в общем, объеме стоимости имущества составила 35%.

     У российской ваучерной модели были свои, присущие только ей особенности: во-первых, ваучер был неименным, а значит, его можно было свободно купить и продать, во-вторых, на нем стоял денежный номинал, рассчитанный по балансовой стоимости фондов на 1.07.1992 г. Это позволило без особых трудностей и в короткие сроки консолидировать крупные пакеты ваучеров, свободно их продавать и покупать, в том числе и на бирже, используя затем уже для покупки акций на чековых аукционах. Формировались институциональные инвесторы, сразу воспользовавшиеся возможностью масштабных ваучерных вложений.

     Другим  важным следствием российской ваучерной  модели стал характер корпоративного капитала после первичного размещения акций. В большинстве компаний в результате использования льготных схем приватизации (беспрецедентные по мировым меркам льготы трудовым коллективам и менеджменту) установилась размытая структура собственности, не дававшая устойчивых преимуществ контроля ни одной группе акционеров и требовавшая дальнейшего перераспределения. В середине 1994 г. (официальное завершение ваучерной приватизации) в новых компаниях доля в капитале внутренних акционеров составляла 60-65% (самый большой резерв для дальнейших трансакций), внешних — 18-22%, государства — до 17% (усредненные данные по приватизированным компаниям). Разумеется, такая структура акционерного капитала была неблагоприятна для реальных инвестиций, абсолютно необходимых всем российским приватизированным компаниям для их рыночной реструктуризации. [17]

       С 1 июля 1994 г. был объявлен третий – денежный этап приватизации. Его основным содержанием была продажа как самих предприятий (с аукциона и по конкурсу), так и акций, акционированных в порядке приватизации, за деньги. Основная цель – способствовать появлению новых собственников, которые будут заинтересованы развивать производство и вложат в него средства повышающие эффективность хозяйственной деятельности. Но этот этап возлагались не оправдавшиеся надежды на появление «стратегических» инвесторов. Этому мешал ряд обстоятельств:

      1. 75% предприятий находились в собственности трудовых коллективов, которые не собирались продавать свою долю какому-то другому лицу.

      2. Инвесторы не хотят вкладывать деньги в убыточное и малоприбыльные предприятия.

     Учитывая  сложившуюся ситуацию, необходимо было оперативно пересмотреть намеченную ранее  стратегию и перейти к нетрадиционным схемам денежной приватизации. Надежды  возлагались на выпуск конвертируемых облигаций под закрепленные в федеральной собственности акции нефтяных компаний, на реализацию на денежных аукционах из федерального резерва не запрещенной к продаже части акций этих компаний, на организацию крупных программ инвестиционных торгов со специальными условиями. Такими условиями, в частности, могло быть погашение за счет привлеченных на торгах инвестиционных средств задолженности компаний перед федеральным бюджетом, установление стартовой цены торгов на достаточно высоком уровне (не ниже 20 номиналов). Все эти схемы денежной приватизации использовались в 1995 г., но намеченных поступлений в бюджет не "вытянули".

     Ситуация  кардинально изменилась с появлением совершенно новой для России (и  нетипичной в мировой практике) схемы  залоговых аукционов. Эта схема, предложенная группой коммерческих банков, позволяла не только продвинуться в решении фискальных задач приватизации, но и преодолеть некоторые ограничения и запреты на продажу контрольных пакетов акций компаний стратегически важных отраслей. С этого момента вынужденный приоритет фискальных целей приватизации уступил место политике откровенного получения быстрых денег в бюджет. Так краткосрочная тактическая задача вытеснила все инвестиционные намерения первоначальной концепции денежной приватизации.

     Итак, четвертым этапом приватизации стали залоговые аукционы. Государство отдавало в залог под кредиты коммерческих банков пакеты акций крупнейших предприятий, акционирование в порядке приватизации. Считать залоговые аукционы формой приватизации следует потому, что государство, отдавая в залог пакеты акций, не планировало их возвращения и не резервировало средства на возвращение кредитов.[16]

      В залоговых аукционах 1995-1996 гг. четко  проявился олигархический характер современной российской экономики: выигрывает тот, кто лучше умеет договориться с правительством. Ряд банков получил в траст госпакеты акций в обмен на кредиты правительству, но победителем оказывался в некоторых случаях не тот, кто предлагал более выгодные условия сделки, а тот, кто имел более тесные связи с государственными структурами. Наиболее сильные позиции в первых же залоговых аукционах занял ОНЭКСИМбанк, которому всегда приписывались неформальные связи с высшими эшелонами государственной администрации. Так, на залоговых аукционах 1995 г. ОНЭКСИМбанк в качестве представителя Госкомимущества одновременно выступал и организатором, и участником аукциона, что с юридической точки зрения являлось очевидным нонсенсом. Правовое несовершенство аукционов вызвало сильный общественный резонанс, вплоть до требований отмены их результатов. [12]

     Результаты приватизации состояли в массовом перераспределении государственного имущества и закреплении права частной собственности в ограниченные сроки. В 1992-1994 гг. этот процесс был наиболее массовым.

     Основные   особенности процесса приватизации в России состояли в                                                                                                                                                                                         следующем:

     1.директивность. Решение о приватизации принималось не трудовыми коллективами или руководителями, занявшими специфику финансового и технологического состояния предприятий, а Госкомимуществом.

     2.приоритетность одной формы. В качестве приоритетного направления было превращения государственной собственности в частную. Недооценивались и даже игнорировались другие формы преобразований государственной собственности, связанные с перераспределением прав собственности. В результате российская модель была жестоко нацелена на перераспределение экономической власти между социальными слоями общества.

     3. приоритет социально-политических  целей над экономическими.

     4.социальная  деформированность при быстрой концентрации капитала.

     В результате приватизации изменилась структура собственности. Ее количественные оценки на 1995 г. дает табл. 1. [17]

                                                                                                            Таблица 1

Доля  предприятий в государственном  и частном секторах экономики  России.

     Примерно  с 2000 г. приватизация как элемент  экономических реформ становится все  менее актуальной. Это касается как системообразующей ее роли, так и бюджетной ориентации приватизационных продаж . Этот процесс падения роли приватизации в развитии переходной экономики проявился, в частности, в возросшей в 1999 г. активности критики применявшихся моделей.