Проблемы демонетизации экономики на примере России и других стран с переходными экономиками

 

Название вуза

 

 

Название кафедры

Название специальности

Название специализации

 

 

 

 

Контрольная работа

Проблемы демонетизации  экономики на примере России и  других стран с переходными экономиками.

 

 

 

Выполнила……

 

 

 

 

Самара 2012

 

Оглавление:

 

1. Введение                                                                                          3
2. Рассматриваемые вопросы:

1. Демонетизация как факт экономической истории России                  5

2. Кризис 1998 года и его последствия                                                    7
3. Как, заинтересовать банк в выдаче кредита?                                           12
4. Переучет векселей                                                                                  14

3. Заключение                                                                                      17
4. Список литературы                                                                         19

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Не вполне экономически грамотно обоснованная политика денежных рестрикций сопровождалась крайне негативными  последствиями. Демонетизация экономики  способствовала в немалой мере долларизации каналов денежного обращения. Чрезвычайно затруднены были денежные расчеты между хозяйствующими субъектами, в особенности в реальном секторе экономики, ввиду оттока денежной массы в финансовый сектор в целях осуществления финансово-спекулятивных сделок, доходность которых многократно превышала доходы в реальном. К тому же интенсивность оттока денежной массы в финансовый сектор объясняется стремительно протекавшим в 90-е годы процессом накопления денежного капитала под грядущий денежный этап приватизации. 
             Дефицит денежной массы в обращении явился одной из важных причин разразившегося в стране кризиса неплатежей, в результате чего реальный сектор экономики оказался отброшенным к доденежному обмену, осуществляемому по формуле Т-Т. Становление подлинных товарно-денежных отношений в стране и в самом деле началось с простейших их форм. Кризис неплатежей в свою очередь породил денежные суррогаты, расчеты которыми оказывались крайне ненадежными. В условиях высокой инфляции чрезвычайно дорогим (а иным в условиях гиперинфляции он и не мог быть), и потому недоступным для предприятий реального сектора оказался кредит, процентная ставка по которому регулировалась ЦБР через ставку рефинансирования. Сжатие денежной массы в обращении еще более усугубляло ситуацию. Иными словами, кредитно-денежная политика отражала уровень компетентности государственных чиновников, эту политику разрабатывавших и проводивших в жизнь. Их представления о рыночной экономике, равно как и о механизме ее регулирования на основе присущих ей законов, вполне соответствовали ее младенческому состоянию, что объективно исключало возможность глубокого и всестороннего обоснования регулирующей деятельности государства, а тем более предвидения всей совокупности социально-экономических последствий проводимой политики. Не могли помочь и западные консультанты, мыслившие категориями развитой рыночной экономики, каковой российская экономика не являлась. Между тем одни и те же на первый взгляд проблемы в переходной экономике оказываются значительно более сложными, не поддающимися решению традиционными способами, наработанными в развитых странах за прошедшие столетия. Вследствие этих же причин не лучшим образом обстояло дело и с финансовой политикой. В условиях острого дефицита государственного бюджета, огромной внешней и внутренней государственной задолженности, достигавшей уровня почти годового ВВП, фискальные интересы государства при ее проведении оказались приоритетными. Как известно, доходы государственного бюджета во всех странах формируются прежде всего за счет налоговых поступлений.

На банкнотах, печатавшихся Нестором Махно на Юге России в  период 
Гражданской войны, было написано буквально следующее: "Обеспечивается головой того, кто отказывается их принимать". Однако даже это суровое предостережение не помогло. В конце концов банкноты обесценились и полностью исчезли из обращения. Судьба рубля пока что не столь печальна, но тенденция к вытеснению его из оборота налицо. После августовского валютного кризиса рублевая денежная масса сжалась до лилипутских размеров. 
Нельзя сказать, что раньше коэффициент монетизации российской экономики был высокий. Как и в других переходных экономиках, монетизация подрывалась высокой инфляцией, так что высокие темпы роста цен во всех бывших советских республиках сузили относительные размеры денежной массы менее чем до 30% 
ВВП. Даже в период финансовой стабилизации в России (1995-1998 гг.) отношение денежной массы (агрегат М2) к ВВП составляло порядка 15% против 
50-100% в странах, не переживавших в последние годы высокой инфляции (см. график 2). К началу нынешнего года коэффициент монетизация российского ВВП снизился еще почти вдвое до 8%. Никогда за весь период реформ этот показатель еще не был таким низким. Даже в первой половине 80-х годов отношение М2 к ВВП составляло 40-50% (рост показателя до 70% и более к 1991 году не характерен, так как отражает накопление отложенного потребительского спроса). Да и в международных сопоставлениях мы теперь смотримся как редкое исключение. По итогам 1996 года из почти 150 стран, по которым имеются данные, уровень монетизации ВВП был ниже 8% только в Армении, Гвинее-Бисау, Демократической Республике Конго и Туркменистане. Еще более красноречивы данные по денежной базе, состоящей из массы наличных денег в обращении и резервов коммерческих банков в ЦБР. Денежная база в узком определении сократилась у нас с 6-8% ВВП перед кризисом до 4% ВВП теперь. Это значительно меньше, чем величина золотовалютных резервов, пересчитанная в рубли по текущему курсу.  
         В начале сентября прошлого года, когда обсуждались варианты введения валютного управления (currency board), ни у кого не вызывала сомнения способность экономики принять рубли, соответствующие (в расчете по некоему фиксированному курсу) золотовалютным резервам. Тогда предлагалось занять порядка 15 млрд. долларов в дополнение к имевшимся 12,5 млрд. долларов официальных резервов, что должно было обеспечить поддержание рубля на уровне 6 рублей за доллар при тогдашней рублевой денежной базе немногим более 160 млрд. рублей [(12,5+15)х6=165]. Теперь оказалось, что рынок поддерживает лишь такой курс рубля, который обеспечивает золотовалютное покрытие рублевых обязательств Центрального банка (т. е. денежной базы) в пропорции не 1:1, как в классической модели валютного управления, а 1,2:1, то есть только с двадцати процентным запасом. Даже денежная база в широком определении, включающая все обязательства Центрального банка, теперь меньше золотовалютных резервов

 
II.

1. Демонетизация как факт экономической истории России.

Демонетизация таких масштабов  редкость в экономической истории. Она объясняется не только бартером и неплатежами, не только сжатием  спроса на деньги из-за прошлой, настоящей и будущей высокой инфляции, но и недоверием к правительству и ЦБ. Двадцати процентная надбавка фактически означает, что если завтра будет введено валютное управление, гарантирующее курс на уровне около 20 рублей за доллар (а именно таково сегодня соотношение денежной базы в узком определении и золотовалютных резервов), то начнется повальный обмен рублей на доллары, ведущий к еще большему сокращению рублевой денежной массы. 
Мы имеем дело с исключительной ситуацией, которой нет в таком виде в других странах. С моей точки зрения, ключевыми факторами в объяснении демонетизации являются колоссальные диспропорции, которые были присущи российской экономике времени реформ девяностых годов. Огромная часть народного хозяйства, производящая отрицательную добавленную стоимость, после либерализации экономики вошла в контакт с мировым рынком и, естественно, начала приспосабливаться, выживать. В России сложилась специфическая модель адаптации, ее назвали "виртуальной экономикой", неотъемлемой частью которой и является демонетизация. Мы ее преодолеем, когда научимся делать и продавать конкурентоспособную продукцию, когда большинство наших предприятий либо будет реформировано, либо закроется. Но это долго. Конечно, возникает большой соблазн ускорить процесс взять и напечатать побольше денег. Но делать это ни в коем случае нельзя. Мы уже не раз на этом спотыкались: как только ситуация в экономике начинает стабилизироваться, мы сразу хотим подпечатать немножко денег и все портим. И с каждым разом падаем все ниже и ниже. 
Сегодня звучат предложения централизованно провести адресную накачку денег в экономику. Идея не новая, и главное - неясно, как ее осуществить на практике. И как избежать того, чтобы завтра деньги не оказались на валютной бирже (мы ведь пока не отказались от конвертируемости рубля). Остается не столь быстрый, зато естественный путь: параллельно с реструктуризацией предприятий снижать инфляцию и процентные ставки по кредитам. Это приведет к пополнению оборотных средств, расшивке неплатежей, уменьшению бартера. 
Все эти процессы взаимосвязаны.

 
          2. Кризис 1998 года и его последствия.

 
          Кризис 1998 года сильно "помог" проблемным банкам выйти из игры. Сегодня отозвано уже более половины банковских лицензий, выданных в период становления банковского сектора. И кампания эта еще далеко не закончилась. 
Проведенный анализ заставляет с большой осторожностью оценивать долгосрочные шансы на выживание значительной части уцелевших банков. 
Прежде всего скепсис связан с дефицитом сфер прибыльного размещения банковских ресурсов. Накануне кризиса вложения банков в рублевые федеральные долговые обязательства составляли в среднем 7,5% активов (без учета Сбербанка) и обеспечивали без малого 15% их доходов. В настоящее время рублевые инструменты такого уровня практически отсутствуют. Единственным исключением являются депозиты коммерческих банков в ЦБР, однако они не превышают 3% суммарных банковских активов. Кроме того, размещать средства на депозите в ЦБР могут позволить себе только несколько десятков банков, а львиная доля средств приходится на Сбербанк и Внешэкономбанк. Последнее обстоятельство делает этот рынок в большой степени подконтрольным ЦБР, в результате риск перетока средств из этого сегмента на валютный рынок существенно ниже по сравнению с риском собственно перетока с корсчетов в Центробанке. Небольшие банки, не имеющие доступа к депозитам в Центробанке, стали формировать своеобразные кредитные пулы вокруг более крупных банков. Последние получают кредиты от небольших банков и затем помещают их на депозиты в ЦБР. Второй важный вывод заключается в том, что свертывание госзаимствований в форме рыночных долговых обязательств не снизило степень государственной монополизации кредитного рынка. С октября 1998 года доля требований к расширенному правительству в общем объеме требований банков неуклонно повышается. Финансовая поддержка государства в период после кризиса осуществляется в основном за счет кредитов комбанков с госучастием и путем финансирования банками бюджетных расходов (на возвратной основе). 
Возникает вопрос: откуда у находящейся в глубоком кризисе банковской системы ресурсы для кредитования правительства? Власти не делают из этого большого секрета. Для покрытия обязательств правительства используются кредиты ЦБР. Масштабы этой формы кредитования точно определить довольно сложно. Широко известно, что с августа 1998-го по середину 1999 года ЦБР предоставил, по разным оценкам, коммерческим банкам 16-18 млрд. рублей стабилизационных кредитов, часть из которых была возвращена. Кредиты ЦБР сконцентрированы среди нескольких крупных банков, что позволило им остаться после кризиса на плаву. Но общая сумма требований ЦБР к кредитным организациям намного больше, чем сумма кредитов банкам. Львиную долю средств от ЦБР комбанки получают на условиях репо (соглашений об обратном выкупе ценных бумаг). К 1 июня прошлого года остаток задолженности банков по сделкам репо с ЦБР достиг 166 млрд. рублей, что показывает истинный размер посткризисной господдержки банковского сектора. Если же обратиться к положению в регионах, то получается, что кредиты ЦБР, похоже, не оказывают положительного влияния на экономическую ситуацию в стране. Согласно проведенному нами анализу, наблюдается слабая отрицательная связь между долей кредитов ЦБР в пассивах региональных банков и темпами роста объемов промышленного производства в регионах в период с октября 1998-го по апрель 1999 года. Кредитование региональных банков со стороны ЦБР мало способствовало росту производства. 
Один из немногих банков со значительным объемом высвободившихся средств, которые могут быть направлены на расширение кредитования реального сектора экономики, это Сбербанк. Точных данных об источниках этих денег нет. Зато существуют явные свидетельства, что по отношению к Сбербанку как крупнейшему держателю ГКО государство применило льготную схему их обмена. 
По информации руководства банка, Сбербанк РФ после кризиса увеличил объем кредитования предприятий реального сектора в четыре (!) раза. Сумма его кредитов реальному сектору превысила 100 млрд. рублей. Среди крупнейших заемщиков "ЛУКойл", "Газпром", "Тюменская нефтяная компания", большинство крупных телекоммуникационных предприятий. При этом сообщения о принятии правительством решений о привлечении кредитов Сбербанка звучат настораживающе. Например, в марте 1999 года правительство РФ приняло решение привлечь кредит Сбербанка в сумме 10 млрд. рублей на лизинг техники сельхозпроизводителям. А летом было сделано аналогичное сообщение о выделении кредита Пенсионному фонду. Эта информация свидетельствует о негативной тенденции: центр принятия кредитных решений смещается из банка в правительство. Путь, который, как свидетельствует история Внешэкономбанка и 
Промстройбанка РФ, рано или поздно приводит к банкротству. 
Однако не исключено, что и другие банки, приступившие к кредитованию реального сектора, проявляют неоправданную поспешность. Согласно недавно опубликованным результатам международного аудита ряда крупных российских банков, именно потери по плохим кредитам нефинансовому сектору, а не потери от ГКО или валютных фьючерсов в наибольшей степени уменьшили балансовый капитал многих крупнейших коммерческих банков. Эти выводы согласуются с нашими оценками. Банки с отрицательным капиталом и убытками осенью прошлого года отличались повышенной долей кредитов нефинансовому сектору в активах и несколько более высоким удельным весом просроченных ссуд. 
Но, похоже, после кризиса банки не спешат поворачиваться лицом к производству. Объем требований коммерческих банков к частному сектору в процентах к ВВП несколько снизился по сравнению с уровнем 1998 года. 
Еще одной важной посткризисной тенденцией стал быстрый рост иностранных активов российских банков. С одной стороны, это отражает растущий отток капитала из России. С другой, свидетельствует о том, что банки, которые не могут эффективно использовать средства внутри России, ищут более выгодные и надежные сферы их размещения за рубежом. Доля иностранных активов в активах российских банков продолжает расти. 1 июня прошлого года их суммарный объем составил 12,5 млрд. долларов. Доля чистых иностранных активов в процентах к капиталу резко увеличилась. Таким образом, кризис не избавил российские банки от застарелых проблем. Те, что смогли устоять после 17 августа, серьезно ограничены в возможностях эффективно использовать средства внутри страны. Большинство банков по-прежнему не в состоянии успешно кредитовать производство и предпочитают держать средства в ликвидной форме, кредитовать правительство или вывозить капиталы за рубеж. Существует опасность, что уже в ближайшем будущем банки внутри страны смогут заниматься лишь расчетно-кассовым обслуживанием клиентов и сервисом по экспорту капитала. Таким образом, банковский кризис в России еще далек от завершения. Он перерастает в глобальный кризис финансового посредничества, который грозит надолго лишить экономику инвестиций, то есть замедлить переход к устойчивому экономическому росту.

Таблица 1

 

Важнейшие количественные показатели банковского сектора  России в 1991-1999 гг.

Показатели	1991 г.	1992 г.	1993 г.	1994 г.	1995 г.	1996 г.	1997 г.	1998 г.	Июнь 1999 г.
Количество зарегистрированных кредитных  учреждений	1360	1713	2019	2517	2598	2601	2552	2481	2439
Прирост, %	нет данных	26,0	17,9	24,7	3,2	0,1	-1,9	-2,7	-1,7
Количество действующих кредитных  учреждений	нет данных	нет данных	нет данных	2457	2295	2030	1697	1474	1401
Прирост, %	нет данных	нет данных	нет данных	нет данных	-6,6	-11,5	-16,4	-13,0	-5,1
Доля неработающих кредитных учреждений, %	нет данных	нет данных	нет данных	2,4	11,7	22,0	33,5	40,5	42,6
Число отозванных лицензий на совершение банковских операций	2	7	25	65	225	281	334	229	52*
Процент отозванных лицензий к числу  зарегистрированных на начало года банков	нет данных	0,5	1,5	3,2	8,9	10,8	12,8	9,0	3,5*
Количество убыточных кредитных  учреждений	нет данных	82	199	582	525	404	268	348	415*
Количество убыточных кредитных  учреждений по отношению к общему количеству действующих кредитных  учреждений, %	нет данных	4,8	9,9	23,7	22,9	19,9	15,8	23,6	29,2*
*На 1 мая 1999 г.
Источник: Банк России

 

Таблица 2

Кредиты Банка России (в  млрд руб.)

Дата	Требования к банкам, Всего	Кредиты на обслуживание внешнего долга (через Внешэкономбанк)	Кредиты банкам-резидентам	Средства, предоставленные на условиях репо
01.08.98	4	3,9	0,1	нет данных
01.01.99	76,4	9,3	67,1	49,9
01.07.99	180,0	14,1	165,9	151,3
Источник: Баланс Банка России

 

3. Как, заинтересовать банк в выдаче кредита?

Во-первых, после того как  рухнула пирамида ГКО, бартер уже  стал сжиматься. По оценке "Российского экономического барометра", он упал с пятидесяти четырех процентов в июле девяносто восьмого года до сорока шести процентов сейчас. Это прямой эффект от остановки "насоса", выкачивавшего из реальной сферы живые деньги.

Во-вторых, у банков действительно  есть проблема: предприятия зачастую не могут вернуть кредиты, поскольку  производят не то и плохо управляются. Отсюда необходимость энергичной работы банков с предприятиями, содействие их реформированию. Это ключевой вопрос. У нас ведь не только монетизация  низкая, но и очень незначительное отношение объема выданных кредитов к ВВП (ниже 10%.). А в развитых странах  это соотношение достигает ста  процентов. Таким образом, более точная формулировка проблемы демонетизации российской экономики заключается не в абсолютной нехватке денег, а в скверном качестве платежных средств, обслуживающих платежный оборот. И из этого вовсе не следует, что часть реально производимого продукта, обслуживаемая денежными суррогатами, не нужна, что это плохой продукт и так далее. Чаще всего это электроэнергия, нефть или газ, которые можно было продать, пускай по более низкой цене, если бы была соответствующая денежная масса. Поэтому контроль за ценами естественных монополий необходим и государство должно добиться от них прозрачной отчетности по издержкам. Но мысль о том, что можно решить проблему неплатежей, снизив в два раза цены на продукцию естественных монополий, мне представляется неправильной. Расчеты, которые были выполнены научными институтами для подготовки программы Кириенко, показывают, что предел снижения цен на продукцию естественных монополий составляет пятнадцать-двадцать процентов. Дальше государство будем либо терять инфраструктуру страны, либо поощрять создание аффилированных фирм, через которые естественные монополии будут косвенно повышать цены. Так поступает, скажем, МПС, создавая экспедиторские фирмы . В результате МПС, так сказать, снижает тарифы, а экспедиторские фирмы берут столько же, зарабатывают и обратно отдают, только уже не государству. 
Интересные заключения сделал группа экономистов ОАО «Газпром». Они проследили цепочки расчетов "Газпром" - РАО "ЕЭС России"- потребители -бюджет. И пришли к мнению, что существует необходимость признать существование в России сложившейся де-факто многовалютной системы. 
Теоретическое описание такой системы можное найти в трудах ученых 
Австрийской экономической школы. Сторонники этой теоретической школы предлагали использовать принцип мультивалютности в качестве основы валютной системы Объединенной Европы. Европейская финансовая общественность сочла такой проект чересчур авангардным. Парадоксально, но почти никто не заметил, что в России эта система фактически внедрена с девяносто второго года, хотя до сих пор это не признается денежными властями. Наряду с рублем используются доллары, векселя и другие платежные средства, эмитированные регионами и предприятиями. Одним из основных средств обеспечения товарного обращения в России выступает бартер. Это и есть реальная «многовалютная» денежная масса, обслуживающая производство и обращение в России. Она вопреки проводящейся кредитно-денежной политике хоть как-то удовлетворяла и продолжает удовлетворять потребности реального сектора в деньгах. Понятно, что устранить «многовалютную» денежную систему и внедрить денежную монополию государства единым актом нереально. Однако вытеснение и замещение денежных суррогатов рублями - одна из центральных проблем восстановления российской экономики. При этом, возможно, не обойтись без временного использования замкнутых контуров денежного обращения в жизненно важных отраслях народного хозяйства. 
Речь, таким образом, идет о промежуточном этапе восстановления денежной системы России. Это несомненно лучше, чем существующая стихийная 
«многовалютная» система, и может расцениваться как реальный шаг по установлению денежной монополии государства. Конечно идея использования параллельной валюты исторически витает в воздухе в связи с удачной денежной реформой двадцатых годов. Но надо помнить, что это была именно денежная реформа, хотя и мягкая, то есть включавшая в себя примерно двухлетний период сосуществования в обращении совзнака и червонца с постепенным вытеснением первого вторым. Второе важное обстоятельство - благоприятный общеэкономический фон: оживление хозяйства в период нэпа, два обильных урожая, в значительной степени определившие успех реформы. Идея же о том, что сейчас можно с помощью каких-либо технократических ухищрений, в частности введения системы многоканального денежного обращения, оздоровить экономику, не только неверна, но и вредна. Реализация подобных планов способна лишь окончательно разрушить наше денежное хозяйство, которое уже сейчас использует в обороте две валюты - рубль и доллар. С другой стороны, уже сейчас векселя "Газпрома" - самые надежные инструменты на рынке и весьма успешно выполняют расчетные функции. 
Стратегический путь оздоровления нашего денежного обращения состоит не в экзотических проектах введения параллельной, не важно, "газовой" или золотой, валюты, а в налаживании системы банковского учета векселей промышленных компаний с возможностью их переучета, рефинансирования 
Центральным банком. Это единственный нормальный способ эмиссии денег под реальный промышленный оборот. Переучет векселей является не только новой формой рефинансирования Центральным банком коммерческих банков, но и средством финансовой поддержки реального сектора экономики и частичного отсечения денежных ресурсов от спекулятивных рынков (валютного, госбумаг). Это и обеспечит искомый целевой характер использования эмиссионных ресурсов.