Страны БРИКС в мировой экономике

 По итогам прошедшего в Китае саммита президент России Дмитрий Медведев заявил: "Теперь в BRICS представлены крупнейшие государства трех континентов... Наш экономический потенциал, политическое влияние и перспективы развития как объединения исключительны и открывают новые горизонты для расширения сотрудничества в самых разных областях". Для ЮАР и BRIC альянс стал взаимовыгодным. Очевидно, решение о присоединении Южной Африки основывалось на долгосрочных геополитических и стратегических расчетах. Эта страна рассматривается как ворота континента. "Присоединение Южноафриканской Республики добавило дополнительный голос этой группе стран, которая в последние годы предпринимала значительные усилия, чтобы войти в состав государств, принимающих решения мирового уровня. ЮАР, в свою очередь, получает возможность стать частью международных торговых соглашений между странами BRIC, и поскольку остальные страны будут искать пути расширения торговых потоков с членами группы, ЮАР и остальные африканские страны смогут увеличить свой торговый оборот и, безусловно, получить огромную выгоду. Выполняя роль проводника по африканскому континенту, ЮАР получает уникальную возможность использовать мировой опыт в области корпоративного управления и финансов, а также передовые технические наработки для обеспечения еще более интенсивного роста", - отмечает глава направления пограничных финансовых рынков "Ренессанс Управление Активами" Свен Рихтер.  
        ЮАР попросилась в BRIC в 2010 году и, хотя ее экономика гораздо меньше экономик других стран группы, получила разрешение присоединиться. "Очевидно, что страны BRIC пригласили Южную Африку присоединиться к ним потому, что Южная Африка быстро растет и изменяется, потому что, по крайней мере, лидерам БРИК очевидно: Южная Африка смогла создать устойчивые предпосылки для реформ и долгосрочного роста", - добавляет ректор Российской Экономической Школы Сергей Гуриев.

 По мнению Свена Рихтера, альянс, который создали страны BRICS, позволяет всем членам группы влиять на процесс принятия решений в современном мире, в котором страны Большой Семёрки уже не имеют прежнего веса.  
       Не так давно прошел целый ряд дискуссий относительно стран, потенциальных кандидатов BRIC. "Это, как правило, азиатские страны, характеризующиеся быстрорастущей экономикой и большой численностью населения", - отмечает Свен Рихтер.  
        В 2005 году вслед за понятием BRIC появилась еще одна группа - "Группа одиннадцати" (Next 11). Аналитики Goldman Sachs выделили те 11 стран, национальные экономики которых, по их мнению, могли бы стать локомотивами экономического роста в мире наряду со странами BRIC. В эту группу вошли: Южная Корея, Мексика, Филиппины, Турция, Египет, Индонезия, Иран, Нигерия, Пакистан, Вьетнам и Бангладеш. Но этот список сформировался на волне глобального подъема экономик и последовавший затем кризис его скорректировал. К лету 2010 года генеральный директор уже другого инвестиционного банка HSBC оставил из него всего шесть привлекательных стран для инвесторов, с более диверсифицированными и динамичными экономиками. Таким образом, появилась еще одна группа стран - CIVETS: Колумбия, Индонезия, Вьетнам, Египет, Турция и ЮАР.  
       Основываясь на этих двух списках стран, эксперты World Organization of Creditors (WOC) оценили их инвестиционную привлекательность и экономический потенциал. (ПРИЛОЖЕНИЕ А)

По результатам расчетов можно выявить двух явных лидеров: Нигерию и Южную Корею, хотя последняя  относится к развитым странам  и, по мнению экспертов WOC, не совсем корректно  сравнивать её с развивающимися странами. "Корея уже стала членом ОЭСР и сегодня является более процветающей и развитой страной, чем многие страны Евросоюза, - отмечает Сергей Гуриев. - Тем не менее, у Кореи много  общего со странами BRICS: это быстрорастущая экономика, которая, очевидно, будет  играть ключевую роль в мировой экономике. По схожим причинам следующими кандидатами  являются Мексика, Аргентина и Чили".  
Из остальных Нигерия действительно выглядит наиболее привлекательной страной для развития блока, особенно на территории Африки и на фоне более чем скромных показателей ЮАР. "Если сравнивать показатели этих двух стран в отдельности, то Нигерия лидирует по каждому из них. Более высокий уровень притока прямых иностранных инвестиций, сбалансированный внешнеторговый оборот, четырёхкратное покрытие резервами задолженности - все это свидетельствует исключительно в пользу Нигерии", - считают эксперты WOC. До недавнего времени лишь некоторые эксперты рассматривали Нигерию в качестве потенциального члена BRICS. Однако по мере наращивания страной экономической и политической мощи к рассмотрению вопроса о ее вхождении в альянс могут вернуться. "Численность Нигерии составляет 150 миллионов человек, а рост ВВП, вероятно, будет держаться на довольно высоком уровне в течение ближайших десяти лет и к 2020 году сможет обогнать по этому показателю Канаду. Помимо всего прочего, Нигерия отлично вписывается в сокращенное название этой группы, которая, видимо, может быть переименована в BRINCS. Таким образом, у группы BRICS может появиться доступ в Западную Африку с её огромным потенциалом природных ресурсов и численностью населения" - отмечает Свен Рихтер.

 Индонезия, по мнению экспертов, также интересна как один из потенциальных участников объединения. "Одно из динамично развивающихся крупных государств Юго-Восточной Азии могло бы уравновесить силы организации и представлять интересы и в той части света", - считают аналитики WOC.

2.3 Основные проблемы группировки стран БРИКС.

Саммит стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай Южная Африка) 14 апреля 2011 года многие сочли вызовом существующей международной политической системе. Однако, судя по всему, такие авансы новому альянсу, как минимум –  преждевременны. Действительно, по формальным показателям, страны БРИКС, составляя 40% населения Земли, производят 18% мирового ВВП (расчет – по паритету покупательной  способности), обходя и США и ЕС. Но это механическое сложение очень  трудно перевести в реальные экономические  механизмы. Переход к торговле в  национальных валютах, о котором  много говорилось в прессе, вряд ли возможен в условиях нерыночного  механизма курсообразования в Китае  и более или менее рыночного  – в других четырех странах. 
Проводя параллели с акционерным обществом, в условиях потери США контрольного пакета акций мировой политической системы, речь, похоже, идет о попытке крупных миноритариев консолидировать свои голоса по интересующим их вопросам. И, несмотря на всю шаткость приведенной аналогии, хочется ради наглядности ее продолжить, оценив сумму акций миропорядка, находящихся в руках БРИКС в «блок-пакет» (25%+1 акция). Проблема БРИКС, однако, состоит в том, что общих вопросов, интересующих всю пятерку, не так уж много.

Намного проще перечислить существующие трения. Так, Индия и Китай –  традиционные соперники в регионе  с нерешенными территориальными проблемами, и, что самое важное –  серьезные конкуренты в борьбе за дефицитные ныне энергоресурсы. Бразилия обеспокоена ростом китайского экспорта и, фактически, присоединилась к требованиям  США к Пекину пересмотреть «заниженный» курс юаня. Кроме того, и Бразилия, и ЮАР, являющиеся явными региональными  лидерами, с подозрением относятся  к росту влияния Китая в  Южной Америке и Африке, соответственно: КНР уже несколько лет является лидером по темпам роста инвестиций на обоих континентах. У России на сегодняшний день нет серьезных противоречий с Поднебесной, хотя мелкие «шероховатости» возникают регулярно: последний факт – казуистический спор по цене поставок российской нефти в Китай (стороны по-разному толкуют один из пунктов договора). Однако в стратегическом плане Москва прекрасно понимает наличие «китайской угрозы», нависающей над богатой природными ресурсами и бедной ресурсами людскими Сибирью. Прямым подтверждением наличия многочисленных сложностей в отношениях Китая с другими государствами БРИКС является те подчеркнуто дружественные шаги руководства КНР в отношении своих партнеров в преддверии последнего саммита. Так, Пекин прекратил выдачу особых виз для жителей спорного штата Джамму и Кашмир, что вызывало открытое недовольство Нью-Дели в последние годы, и заявил о возобновлении китайско-индийского военного сотрудничества. Во время последнего визита в Пекин президента Бразилии Дилмы Русефф были заключены крупные коммерческие сделки и инвестиционные договора, что несколько разрядило существующую уже несколько лет напряженность между странами ввиду массированного экспорта из Китая, поддержанного заниженным курсом юаня. Претория получила заверения в том, что интерес КНР к ЮАР не ограничивается стремлением к доступу к полезным ископаемым, а будет направлен и на другие отрасли экономики Южной Африки. Что же касается точек соприкосновения, то это, прежде всего, сотрудничество России с Китаем, Индией и Бразилией в военной и космической сфере. Кроме того, Китай, Индия, Бразилия и ЮАР оказались по одну сторону баррикад в рамках т.н. Дохийского раунда переговоров в рамках Всемирной торговой организации об уменьшении тарифов на импорт сельхозпродукции и сокращении государственных дотаций сельхозпроизводителям. (Главными оппонентами является США, ЕС и Япония.)

Возможно, более серьезной целью  БРИКС может стать уже давно  стоящая на повестке дня (впрочем, не идущая пока дальше разговоров) реформа  Совета Безопасности ООН, при которой  Бразилия, Индия и ЮАР претендуют войти в состав постоянных членов Совбеза. Пикантность ситуации заключается  в том, что такую реформу –  с расширением числа постоянных членов поддерживает Москва, но не поддерживает Пекин. Вполне возможно, что это игра, и Китай тоже выступит за расширение числа постоянных членов Совбеза  – в случае, если будет точно  уверен, что это решение заблокируют США.В то же время, если отказаться от теории «глобального вызова геополитической монополии США и Запада», каковым, якобы, является создание БРИКС, то намного более адекватно эту пятерку стран описывает архаичный ленинский термин «попутчики». Действительно, у Бразилии, Индии и ЮАР есть причины сотрудничать с Китаем – и в рамках укрепления своих позиций в ВТО, и в рамках повышения своего регионального статуса. Но до вполне конкретных пределов – пока Китай не начнет политически и экономически конкурировать с этими странами в рамках их же регионов (Южной Америки, Индостана с «окрестностями» и Африки, соответственно).

Для России сотрудничество с БРИКС  в целом, и с Китаем, в частности  – это обратная сторона его  трудного геополитического диалога  с Западом: мол, у нас имеется  альтернатива, причем не только для  военно-политического сотрудничества, но и для реализации наших углеводородов. При этом сама «большая геополитическая  игра» РФ и Европы (при согласии США) идет по строгим, хотя и неписанным правилам: торгуемся по цене российского  газа и маршрутам его транспортировки, но, в конце концов, Европе должен достаться возможный максимум, а  Китаю – «остаточный» минимум.Вот  и сейчас, ЕС с РФ обсуждают принципы ценообразования на газ, в результате которых, Москва, скорее всего, пойдет на «скидки» и спотовый принцип, а  Брюссель не будет вставлять палки в колеса «Южному потоку».

Таким образом, только Китаю БРИКС  может представляться инструментом реализации его планов превратиться во вторую мировую державу. Однако, как мы видим, его «попутчики»  не готовы пройти с Поднебесной не то, что весь, а даже сколько-нибудь значительную часть великого китайского пути в ХХІ веке. 
Кроме того, после аварии на Фукусиме Пекин рискует столкнуться с еще большим дефицитом природных энергоресурсов, – из-за отказа ряда крупных стран-потребителей энергии от атомных станций. Так что, КНР ждут отнюдь не розовые перспективы, и нет оснований полагать, что БРИКС как-то повлияет на состояние этих самых перспектив. Более того, есть все основания полагать, что такие крупные миноритарии современного мирового порядка, как Бразилия, Россия и Индия, будут время от времени дополнять американский пакет акций до контрольного, а не обирать вместе с Китаем «блок-пакет».

        Возможно, пока рано говорить о БРИКС как о влиятельной экономической или

политической организации, однако ясно одно: у БРИКС есть огромный потенциал,

который, при достаточной  политической воле стран-членов можно  направить на создание нового могущественного международного игрока. Серьезными преградами на пути этого являются различные внешнеполитические интересы государств-участниц союза и недостаточное осознание целей развития БРИКС [См.:9].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 БРИКС сегодня это в основном пока проекция на будущее. Похоже, у глав пяти государств существует согласие по вопросу о том, чем в ближайшее время БРИКС не должен или не может быть. Страны "пятёрки" не намереваются распространять собственные модели экономического и политического развития на другие страны, считая выбор таких моделей суверенным правом народов этих стран. Страны БРИКС не стремятся к мировому господству, не собираются претендовать на роль дирекции по управлению миром. Напротив, они заняты поисками путей построения новой мировой системы, основанной на идеалах свободы выбора, справедливости, равноправия. БРИКС не собирается подменять собой существующие международные организации. Не рассматривает себя как альтернативу "восьмерке" или "двадцатке", это другой, дополнительный формат.

Более того, выступая с продуманных, подготовленных, согласованных позиций, страны БРИКС способны внести дополнительный весомый вклад в деятельность других международных организаций, в состав которых они входят, и усилить свой голос в этих организациях. Это не военно-политический блок, не организация коллективной безопасности, не интеграционная группировка и даже не таможенный союз или зона свободной торговли.

БРИКС - это, скорее, клуб, чем-то похожий на "семерку" в ранней стадии ее развития. На ближайшую обозримую перспективу именно такой формат представляется наиболее реалистическим и разумным.

Я считаю, что Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР обладают значительным интеграционным потенциалом, реализация которого позволит более эффективно влиять на глобальные процессы. Я думаю, что за данным сообществом стоит большое будущее, поскольку объединение столь сильных и бурно развивающих стран заставляет надеяться о смещении центра влияния (от США) в сторону развивающихся и набирающих оборот держав, таких как Россия, Бразилия, Индия, Китай и ЮАР. Я уверена, что ресурсная и экономическая база этих стран составляет огромную конкуренцию развитым странам, как в экономическом, так и в политическом аспектах.

Если же говорить о последующих  шагах «большой» пятерки, то прочитывается следующая логическая схема:

-  развитие координации в политической, экономической, экологической и других сферах деятельности;

- вовлечение в БРИКС  других стран, входящих в цивилизационную  орбиту «пятерки» (Россия –  страны СНГ, Бразилия – Латинская  Америка, ЮАР – страны Африки, Китай – страны Юго-Восточной  Азии, Индия – страны Южной Азии);

- подключение к БРИКС  исламского мира, присоединение  к «пятёрке» исламских государств (Иран, Сирия, Малайзия, Турция); 
          -  выработка и реализация консолидированных позиций по важнейшим международным проблемам;

- реорганизация универсальных  международных организаций (например, представительство в СБ ООН  по принципу постоянного членства мировых цивилизаций); 
          - создание общего рынка, зоны финансово-экономической координации; 
          -  взаимные обязательства по безопасности;

В завершение хотелось бы отметить, что БРИКС является довольно неплохим отражением новых методов многосторонней дипломатии, которая соответствует изменяющимся качествам международных взаимоотношений на нынешнем трансформационном этапе развития мироустройства. Он является выражением сетевой многовекторной дипломатии, а сетевая дипломатия – такая дипломатия, когда группа стран взаимодействует в гибких форматах, ничего не имеющих общего с такими иерархическими альянсами прошлого, в которых государства взаимодействуют не против кого-то, а во имя чего-то, именно для реализации своих совпадающих интересов и для того, чтобы своими совокупными усилиями способствовать реализации позитивной повестки дня международных отношений.