Политические партии России

2.     Специальный курс. Политические партии современной России.

2.1 Особенности  становления партийной системы.

Применение к условиям России традиционного западного  деления партий на “правые” и “левые”, или “либералов” и “консерваторов” (варианты: “либералов, консерваторов  и лейбористов”, “республиканцев  и демократов”, “крайне правых, ультра-левых и умеренных  социал-демократов”) невозможно.  Во-первых, в России с конца XIX века сложилась традиция называть "левыми" тех, кто "дальше от власти и ближе к виселице". Поэтому до 1917 года в России считались левыми коммунисты, а в 60-70 годы "левыми" стали называть всех диссидентов - и Роя Медведева (левого в западном смысле), и Александра Солженицына (по европейским понятиям - правого), тогда как КПСС в диссидентских кругах считалась “правой”.

Когда Президент Ельцин поручил  премьер-министру Виктору Черномырдину и спикеру Ивану Рыбкину создать  два лояльных к нему блока, - соответственно "право - центристский" и   "лево - центристский", – премьер-министр сначала перепутал и стал называть себя "лево - центристом" (именем, предназначенным для  недавнего коммуниста, а на тот момент левого социалиста Рыбкина), потому что все еще по традиции считал, что "левый" – это хороший и демократический, а "правый" – плохой и сталинистский.

Необходимо учесть, что,  лишь немногие партии из числа существующих в России имеют социальную базу, т.е. те слои населения, интересы которых выражают. Большая часть партий выражает только свои собственные интересы и потому имеет вместо социальной базы электорат, т.е. то население, которое склонно на выборах голосовать за эту партию. Несмотря на довольно длительный срок существования многопартийности в нашей стране, большинство народа еще не научилось бороться за свои интересы в виде активной политической  деятельности и потому политически проявляет себя в основном во время выборов.

Традиционные западные схемы, позволяющие определить, за кого вероятней  всего проголосует та или иная часть электората, в России тоже неприменимы в силу особенностей социального деления общества. Российское общество, во-первых, в имущественном  отношении достаточно однородно. Если до августовского кризиса 1998 г. по уровню доходов (самооценка) в России можно было выделить четыре группы населения –  богатую, обеспеченную, относительно обеспеченную (от зарплаты до зарплаты) и бедную, то после кризиса вторая и третья группа слились в одну, а четвертая оказалась отброшена в маргинальные слои (данные Академии государственной службы). Буквально за последние год-два в России появились предпосылки для образования среднего класса, так как количество бедных снизилось до 25% населения.

Однако социальная стратификация  в России уникальна не столько  этим, сколько тем, что социальные ожидания большей части населения  не соответствуют социальному статусу. Основная часть населения нашей  страны в советское время получила хорошее образование и имела  материальный  достаток, соответствующий среднему классу или высокооплачиваемым рабочим и служащим западных стран. На данный момент социальный статус и доходы большинства населения оказались ниже, чем четырнадцать лет назад. Четрындацать лет - слишком маленький срок, чтобы привыкнуть к своему новому низкому социальному статусу и научиться разбираться в своих новых интересах.

Поэтому основную роль в  формировании электоральных предпочтений населения играют, во-первых, сохранившиеся  с советских времен завышенные социальные ожидания (представление о том, что  государство должно обеспечить зарплату, жилье и пр., мнение, будто хорошее  образование должно соответствовать хорошей зарплате и т.д.), во-вторых, пропаганда.

Пропаганда привела к  парадоксальному факту: большинство  населения исповедует политические взгляды, не соответсвующие собственному социальному статусу (например, учитель с зарплатой $100 в месяц придерживается либерально-демократических ценностей, характерных для среднего класса, т.е. мелких и средних предпринимателей и высокооплачиваемых наемных служащих, на Западе).

Подавляющее большинство  политических партий в России высокопрофессиональны  в своей пропаганде и учитывают  эти феномены. То, что основная часть  населения в своей жизни все  еще хоть в какой-то степени ориентируется  на государство как источник средств к существованию и социальной помощи, партии используют трояко, как видно  из схемы:

По естественным причинам электорат первой колонки гораздо  больше электората вторых двух (по результатам  выборов 1999 г. он составляет в сумме более 70%, т.е. больше двух третей населения). Внутри этой суммы, естественно, идет острая борьба. И здесь играет свою роль еще один интереснейший феномен России: ситуативность выбора. Как уже было сказано ранее, основная часть населения еще не освоилась со своим новым социальным статусом и воспринимает его как более высокий по сравнению с реальным положением вещей, а также не умеет определять те партии, которые защищают ее (части населения) интересы. Учитывая же, что партий, защищающих эти интересы, в нашей политике может просто не быть (т.к. партии обслуживают свои собственные интересы), население отдает свои голоса под влиянием момента, ситуации, последней пропаганды (это важно, население голосует ситуативно не из-за своей подверженности “телевизору и черному пиару”, а по причине отсутствия выразителя своих интересов, наглядным свидетельством этого стала победа “Единства”на выборах 1999 года).

Однако, как мы видели из схемы, есть ряд партий и движений, почти или совершенно равнодушных  к вопросам собственности, экономического строя государства или социального  обеспечения. Это многочисленные партии националистической ориентации, которые  в своих программах иногда склоняются к правым или левым партиям, но чаще всего не задаются вопросами  экономики вообще (так, РНЕ будущее  государственное устройство видит  как некий “русский порядок”, но об экономической стороне этого  порядка имеет смутное представление).

Практически все политические партии России так или иначе “сдвинуты” в сторону национализма. Причина этого лежит в глубоко укоренившемся в  нашем обществе бытовом национализме, который приводит к тому, что национал - популистские лозунги являются самым легким и простым способом для любой партии завоевать сердца электората. Способ небезупречен, но до появления экономического целеполагания другого пути к сердцу избирателя не будет (проще, пока не появятся вместо “электората” “классовые группы” националистические лозунги и призыв к порядку будет действовать безотказно; потом ситуация неминуемо изменится под влиянием обнищания масс и ужесточением условий для безопасной жизни в центральной России).

В силу ряда причин в нашей  стране лучше всего изучены на данный момент проявления великорусского шовинизма, которому в основном посвящена  серия, изданная информационно-экспертной группой “Панорама” совместно с  Московским антифашистским комитетом  и посвященная национализму и  ксенофобии в России. Другие проявления национализма в России изучены гораздо  слабее. Отмечается, что, если русским  в России  свойственно в основном стремление создать этнократическое государство (населенное представителями других народов, но с закрепленной законодательно ролью русских как главной нации), то татары, чеченцы, якуты и пр. исповедуют чистый этнонационализм (стремление создать собственное моноэтничное государственное образование). 

Независимо от вида национализма, в той или иной степени националистические взгляды (от умеренных до радикальных) исповедуют более 50% населения России всех национальностей. Соответственно, националистическая составляющая свойственна  практически всем партиям, за редким исключением.

2.2           Общая характеристика «партии власти» в России.

«Партия власти» - это условное обозначение  группы партий и движений,  обслуживающих интересы высшего чиновничества и крупного капитала России.

Ее костяк составляют главы  субъектов федерации, руководители крупнейших промышленных предприятий  и групп предприятий, криминальные лидеры, которые за ними стоят, и  партийные деятели, которые лоббируют  их  интересы. Внутри костяка существует кругооборот - партийные деятели становятся чиновниками, крупные предприниматели - депутатами, депутаты - предпринимателями и пр. Собственно партия власти включает в себя несколько десятков тысяч человек, возможно, меньше. Она отличается от остальных трех категорий тем, что обслуживает интересы только малой части членов, а именно высшего аппарата, т.е. около 3-4 тысяч, используя для этого весь имеющийся в ее распоряжении государственный аппарат и капитал.

Социальную базу партии власти составляют, чиновничество, жители мегаполисов  и привилегированных субъектов  федерации, МВД, частично - армия и  разведслужбы. Электорат партии власти гораздо шире, чем социальная база, и включает в себя множество людей, материальная ситуация которых никак  не зависит от усиления партии власти, но которые придерживаются общедемократических, умеренных социал-демократических  или   государственнических взглядов, часть националистов.

Для работы с разными категориями  электората внутри партии власти есть разные политические движения. Тем  не менее, есть основания отнести  их в одну категорию, т.к. в своей  деятельности они руководствуются  общим интересом: стремлением сохранить  существующее положение вещей. Как  ни парадоксально, но это стремление характерно не только для “капиталистических”  партий, но и для левого фланга партии власти. Подробнее мы рассмотрим этот вопрос ниже. Отметим только, что  внутри партии власти идет постоянное перемещение, но при всей сложности  и разнонаправленности этого  движения четко выделяется “подводное течение” вправо. Практически все  партии и движения приходят в партию власти слева (вспомним, что в 1990 г. будущие СПСники считались левыми) и за время нахождения в ней постепенно дрейфуют вправо.         

2.3.   Политический центризм – «Единая Россия».

Вопрос о месте «Единой  России» в классификации партий является, пожалуй, самым интересным. «Единая Россия» – это устойчивая структура, созданная несколькими  аморфными движениями, такими как  «Единство», «Отчество – Вся Россия»  и более мелкими. Важным составным  элементом партии являются губернаторы, а также те политические деятели, которые начинали свою карьеру в  составе движения «Наш Дом – Россия» (НДР).

На первый взгляд «Единая  Россия» – партия, которую президент  Путин формирует по своему образу и подобию и наполняет каким  ему угодно содержанием. Однако действительность гораздо интереснее.

Предвыборная программа  «Единой России» составлена из популистских лозунгов, сформулированных так искусно, что после одного-двух прочтений  вспомнить оттуда практически ничего невозможно. При внимательном же рассмотрении среди стандартных обкатанных клише  удается выделить следующее: в случае прихода «Единой России» к  власти сохраняется президентская  республика, причем объем полномочий президента если и будет пересмотрен, то, скорей всего, в сторону расширения (что мы и видим в данную ситуацию – укрепление вертикали власти, новый порядок формирования Совета Федерации); номенклатурный капитализм остается неизменным; полного пересмотра результатов приватизации не предвидится; при некоторой либерализации  экономики (снижение налогов, поощрение  мелкого производителя) контроль со стороны государства, в частности, налоговый, ужесточается и т.д.

Во внутренних вопросах России «Единая Россия» занимает слабую националистическую позицию. Тем не менее, многие полагают, что «Единая  Россия» может представлять собой  основу для общего ужесточения государственного контроля за жизнью граждан в России, при котором права и свободы граждан будут ограничиваться. Полностью лояльная сильному президенту, партия не будет защищать молодой российский парламентаризм, если возникнет угроза его ограничения. В этом случае партия станет авторитарной и ничего не потеряет. Многие российские либералы уже сейчас говорят о полной несамостоятельности партии власти, её подконтрольности бюрократии и поддержке всех президентских инициатив. Тем более, на выборах 2003 года «Единая Россия» набрала большинство голосов, а вместе с депутатами-одномандатниками её фракция составляет около половины Государственной Думы, что позволяет партии лоббировать свои интересы и принимать угодные ей и президенту законы практически беспрепятственно.

Состав «Единой России»  неоднороден, но вряд ли там есть действительно  случайные люди, как об этом пишут. В целом, верхушка «Единой России»  – своеобразный второй эшелон проельцинских сил октября 1993г.

Социальная база “Единства”, то есть те слои, интересы которых оно  выражает, - несомненно, основная часть  губернаторов, и их аппарат, связанные  с этими губернаторами крупные  предприниматели, часть крупного криминала, в  частности, ОПС “Уралмаш”, и связанный с “Уралмашем” Исламский культурный центр (часть движения “Рефах”). Так как «Единую Россию» на выборах 2003 года поддержало более четверти всех проголосовавших, то можно сказать, что электорат партии весьма разнороден – от части интеллигенции и связанных с государством предпринимателей и до квалифицированных рабочих и служащих.        

2.4.    Российский национал-радикализм – Либерально-демократическая партия России

Изучение результатов  выборов по регионам обнаружило интересную корреляцию между «Единой Россией» и ЛДПР. В тех регионах, где  «Единая Россия» набирала больше среднероссийского показателя, “росло” и ЛДПР, причем часто – на столько же процентов. Соответственно, низкие показатели «Единой России» неизбежно означали низкий уровень ЛДПР. При том, что нельзя с уверенностью говорить ни об электорате нынешней «партии власти», ни о численности этого электората, можно предположить, что по некоторым признакам он сходен с электоратом ЛДПР. Это люди, голосующие за “сильную руку”, за национал-популистские лозунги, скорее противники, чем сторонники реформ, однако на долю ЛДПР достаются из этой группы подростки и молодые мужчины 20-33 лет (они и гарантируют ЛДПР на всех  выборах не менее 3% голосов).