Война и природа человека

Война и природа  человека

Война не нуждается ни в какой  особенной побудительной причине, она истекает, по-видимому, из самой  человеческой природы.

Иммануил Кант

История человечества — это прежде всего история войн, свидетельствующая  о том, что война — неотъемлемая, составляющая человеческого существования, такая же естественная, как потребность в общении, знании, творческой деятельности, как вся совокупность физиологических и материальных потребностей.

Исходя из такого понимания истории, можно связать отсутствие истории у животных с тем фактом, что они не вели войн друг с другом. Как утверждал Гегель, животное не знает войны, оно знает лишь борьбу, вызванную потребностями в пище, самке, территории для охоты и т.д. Удовлетворив свою потребность, оно довольствуется обретенным и не меняет порядок вещей в природе. Но человек не таков. Человек не только стремится удовлетворить свои чисто биологические потребности, но и жаждет признания себя со стороны другого и, более того, подчинения этого другого. Таким образом, война имеет своей целью не только физическое выживание, но и навязывание собственных ценностей другому.

С течение времени менялись представления  о характере войн, об армиях и  силовых методах, но во все времена  человечество отнюдь не считало мир  высшим благом. Почти все попытки создания сколько-нибудь крупных держав и империй были связаны с экспансией, завоеванием, и оккупацией чужих территорий. Отсюда - беспрерывная череда войн племен, народов, наций, империй друг с другом. Одни стремились подчинить себе чужие страны и народы, другие считали, что лучше умереть стоя, чем жить, оставаясь на коленях. Во всяком случае, оправдания войне всегда находили самые убедительные, поскольку человек, если судить по его деяниям, подсознательно руководствовался принципами «человек человеку волк» и «война всех против всех», а также изречением Мефистофеля: нет в мире вещи, стоящей пощады.

Более того, человеку во все эпохи  была свойственна склонность героизировать, романтизировать и воспевать  войну. Например, почти во всех ведущих европейских странах накануне развязывания первой мировой войны наблюдались поддержка и даже энтузиазм широких масс людей. Исследовав общественное мнение, отраженное в тогдашней прессе, выступлениях и высказываниях публицистов, общественных и государственных деятелей, английский военный историк М. Говард пришел к выводу, что единственными, кто стремился предотвратить надвигавшуюся войну, были дипломаты и бизнесмены. Пресса нагнетала страсти, а сама общественность была настроена по-боевому.

Война занимала немаловажное место в мифах всех прежних эпох и цивилизаций. Существовала довольно тесная связь между религией и войной: между собой постоянно воевали не только люди, но и боги.  Самое почетное место почти во всех мифах отводилось богам-воителям и героям-воинам, которые, разгромив силы зла, спасли отечество, основали города или государства,. Важность войны подтверждается самой структурой общества древнего мира, которое было разделено в тех или иных вариациях и под разными названиями на три основных класса: священнослужителей, воинов и землепашцев.

Гераклит, считая войну всеобщей, говорил, что все происходит через борьбу и по необходимости. Призыв Гомера к  исчезновению войны среди людей  и богов он называл молитвой за погибель Вселенной. Платон в своих  «Законах» утверждал, что война всех против всех вытекает из самой природы общества, из коренных противоречий, присущих отношениям людей друг к другу. «То, что большинство людей называют миром, — писал он, — есть только имя, на деле же от природы существует вечная и непримиримая война между государствами». Все, как утверждал Платон, находятся в войне со всеми как в общественной, так и в частной жизни, и каждый находится в войне с самим собой.

Как правило, в трудах по истории  прямо-таки главное место отводится  именно лицам, наиболее отличившимся на поле брани.  Л. И. Мечников писал: «В памяти людей остается лишь то, что ослепляет; но истинные благодетели человеческого рода остаются в тени. Имена людей, научивших людей употреблению огня, искусству приручения животных и возделывания хлебных злаков, навсегда останутся неизвестными. Пантеон истории населен только извергами, шарлатанами и палачами»

Героизация войны не чужда также  и современности. Гегель отмечал, что  жизнь представляет собой вечную трансформацию, ей противопоказаны неподвижность и скука, которые ассоциируются с миром.  В подобном же духе Прудон видел в мире малопривлекательную неподвижность, отсутствие жизненности и высмеивал пацифистов, которые претендовали на устранение войн из жизни людей. Пик апологетики войны был достигнут Ф. Ницше. В частности, его Заратустра учил любить «мир как средство к новым войнам. И короткий мир — больше, чем длительный».

Но какие именно свойства человеческой природы делают войну столь привлекательной? Конечно, войны порождаются вполне очевидными материальными, экономическими, социальными, династическими, религиозными и иными факторами. Однако у истории имеются примеры, показывающие, что устранение этих и подобных факторов не всегда приводит к устранению войн из жизни стран и народов.

Уже с древнейших времен мыслители  обращались к природе самого человека. Блаженный Августин утверждал: причины  войн коренятся в греховной природе  человека, в его первородном грехе  и желании бога покарать людей  за их грехи. На этой основе сформировался провиденциализм, согласно которому война находит свое оправдание во вмешательстве Бога или Провидения. Ж.Б. Боссюэ утверждал, что «именно Бог создает воинов и завоевателей», а с  точки зрения Ж. де Местра война есть не более, но и не менее, чем закон самого мироздания. Это результат «предопределенной страсти», которой наделены все живые существа со времени их сотворения: растения, животные и прежде всего люди, которые убивают не только, чтобы питаться и одеваться, но и просто ради того, чтобы убивать. Война же, по его мнению, приходит тогда, когда вопиющая несправедливость народов «взывает к мщению Бога». Этот последний аргумент, как считал де Местр, не только объясняет священный характер войны, но и оправдывает ее.

Говоря о греховной природе  человека нельзя забывать о таких его качествах как зависть, алчность, гордыня и других, в первом ряду которых стоит агрессивность. Интересен на первый взгляд парадоксальный вывод, к которому пришел А. П. Назаретян. По его мнению, «интеллект по своему генезису и по одной из исходных функций есть инструмент агрессии». Живой организм поддерживает свою жизнедеятельность в процессе постоянного взаимодействия со средой, используя энергию, высвобождаемую при разрушении других систем. В этом смысле интеллект есть орган антиэнтропийной активности, назначение которого состоит в том, чтобы обеспечить надежное поступление в организм энергии, извлекаемой из других организмов, при минимуме энергетических затрат, иначе говоря — в обеспечении оптимальной агрессии и защиты.

Агрессивные побуждения связаны с такими человеческими качествами, как честолюбие, стремление к активному действию, ориентация на успех, которые могут мотивировать как разрушительные, так и созидательные деяния людей. Эти побуждения в той или иной форме должны иметь выход, ибо их постоянное подавление тяготит человека и чревато для него непредсказуемыми негативными последствиями.  Этот фактор приобрел особую значимость с изобретением оружия, которое, по мнению К. Лоренца, исследовавшего феномен агрессивности, стимулировало внутривидовой отбор людей, что, в свою очередь, послужило фактором интенсификации человеческой агрессивности.

При этом было бы просто абсурдом сводить  все причины войн к одной лишь человеческой агрессивности. Война  представляет собой социокультурное  и социально-психологическое явление. Она есть неизбежный результат самого жизненного уклада людей. Поэтому, чтобы правильно понять сущность войны и найти соответствующие пути и средства ее предотвращения, необходимо принимать во внимание как все атрибуты природы человека, так и комплекс социальных, культурных, экономических, территориально-географических, политических и иных факторов существования человеческих сообществ. В условиях цивилизации природная агрессивность как бы отходит на задний план, определяющую значимость приобретают целенаправленный расчет и рациональный выбор. В принципе, все войны носят идеологический характер в том смысле, что каждая из вовлеченных в нее сторон так или иначе посягает на образ жизни и систему ценностей своего противника. В то же время, будучи соперничеством за власть и влияние во всех их формах и проявлениях, война является политическим актом. Но агрессивность государства питается прежде всего агрессивностью составляющих его людей. Агрессия теснейшим образом связана с враждебностью к чужим. Весь исторический опыт свидетельствует о том, что люди просто не могут обходиться без врагов, в самой человеческой природе коренится потребность иметь врага — злобного и беспощадного, и в силу этого подлежащего уничтожению.

Оппозиционность, неуживчивость, конфликтность, враждебность представляют собой такие же естественные формы проявления отношений между людьми, как и взаимная симпатия, солидарность, коллективизм. Инстинкт самосохранения и инстинкт борьбы составляют две стороны одной и той же медали. Поэтому со значительной долей уверенности можно сказать, что одним из основополагающих побудительных мотивов человеческой агрессии является образ действительного или воображаемого врага, именем которого люди оправдывают свои действия.  Привычка направлять свою враждебность вовне - на чужаков — стара как мир. Общий враг, реальный или воображаемый, нередко служил началом, обеспечивающим единство и сплоченность племени или народа. Поэтому, если не было реального врага, который угрожал этому единству, то его придумывали. Его внезапное исчезновение по какой-либо причине, как правило, создает у племени, народа, страны ощущение некоей пустоты. Когда в стране дела идут плохо, появляется искушение найти виновников всех бед вовне. Следовательно, в войнах неправомерно усматривать некое отклонение от нормы: они представляют собой вполне естественные проявления человеческой природы, поэтому сохранятся в качестве крайних средств разрешения проблем, возникающих между людьми, пока существуют сами люди и человеческие сообщества.

Кант не без оснований говорил, что история в целом никоим образом не свидетельствует о  человеческой мудрости, скорее, это  летопись человеческого несовершенства, безумия, тщеславия и порока. Не лишены основания аргументы и доводы тех, кто считает присущие человеку от рождения злое начало, иррациональные и разрушительные побуждения, гордость, тщеславие и корыстолюбие не последними по значимости мотивирующими факторами общественно-исторического развития, важным компонентом которого является война. «Две опасности угрожают миру — это порядок и беспорядок», — писал П. Валери. Порядок и планомерность в их завершенной форме являют собой конец всякой жизни, творчества, устремленности в неизведанное. Но вместе с тем хаос противен самой сущности самоорганизации человеческой жизни и выступает  наилучшим условием для реализации принципа войны всех против всех. Однако разве мы не любим иногда хаос и разрушение еще больше, чем правильность и созидание? Движение истории, подчеркивал Гегель, осуществляет ее «дурная сторона», «порочное начало» — неповиновение. Эту же «дурную сторону» Оскар Уайльд рассматривал как основную добродетель человека, поскольку именно благодаря ей стал возможен прогресс. Таким образом, именно неповиновение, непокорность и мятеж, наряду с другими факторами, можно считать немаловажными стимулами общественно-исторического прогресса.