История Олимпийских игр

Традиция  зажжения Олимпийского огня

История свидетельствует  о том, что в иных городах Эллады существовал культ Прометея, а  в его честь проводились Прометейи - состязания бегунов с горящими факелами.          Фигура этого титана остается и ныне одним из самых ярких образов в Греческой мифологии. Выражение «прометеев огонь» означает стремление к высоким целям в борьбе со злом. Разве не тот же смысл вкладывали древние, когда около трех тысячелетий назад зажигали Олимпийский огонь в роще Альтиса.             Во время летнего солнцестояния участники соревнований и организаторы, паломники и болельщики воздавали почести богам, зажигая огонь на алтарях Олимпии. Победитель соревнований по бегу удостаивался почести зажечь огонь для жертвоприношения. В отблесках этого огня происходило соперничество атлетов, конкурс художников, заключалось соглашение о мире посланцами от городов и народов.           Вот почему была возобновлена традиция зажжения огня, а позднее и доставки его к месту проведения состязаний.

Среди олимпийских  ритуалов особой эмоциональностью окрашена церемония зажжения огня в Олимпии  и доставки его на главную арену  игр. Это одна из традиций современного Олимпийского движения. За волнующим  путешествием огня через страны, и даже - иногда - континенты, с помощью телевидения могут наблюдать миллионы людей. Начало факельным эстафетам, доставлявшим огонь из Олимпии в город летней Олимпиады, было положено в 1936 г. С тех пор церемонии открытия Олимпийских игр обогатились волнующим зрелищем зажжения на главном олимпийском стадионе огня от факела, пронесенного эстафетой. Бег факелоносцев - торжественный пролог Игр в течение более четырех десятилетий. 20 июня 1936 г. в Олимпии был зажжен огонь, совершивший затем 3075 километровый путь по дороге Греции, Болгарии, Югославии, Венгрии, Чехословакии и Германии. А в 1948 г. факел впервые совершил морское путешествие.

 

Значение  олимпийских игр.

Олимпийские игры были объединяющим центром всего  эллинского мира, священные послы теоры представляли в Олимпии все греческие государства. Особо почитали Олимпийские игры греки из отдаленных мест, которым они помогали поддерживать связь с метрополией. Многие греческие города устраивали у себя игры по подобию Олимпийских или сооружали храмы Зевса Олимпийского (в Афинах, Халкедоне, Акраганте, Сиракузах и др.).

В Олимпию съезжались художники и поэты, с 50-й Олимпиады  утвердился обычай читать на Олимпийских  играх литературные произведения и  произносить стихи. Геродот, вернувшись с Востока, читал здесь главы своей «Истории»; в Олимпии вел свои беседы Сократ, ходивший туда пешком из Афин, со своими сочинениями выступали Платон, Эмпедокл, Софокл, Исократ, Демосфен и др. Греческие государства во время Олимпиад объявляли о заключении важных договоров, скрепляя их клятвами у алтарей богов и уведомляя о том всю Грецию. Имя, торжественно объявленное на Олимпийских играх, становилось известно всему грекоязычному миру. На рубеже 4-3 веков до н. э. историк Тимей Сицилийский предложил вести летосчисление по Олимпиадам, четырехлетним временным отрезкам, от одной Олимпиады до другой.

Ко 2 веку до н. э. Игры теряют свое великолепие, все больше превращаясь в событие местного значения. В 85 до н. э. римский полководец Сулла, позволивший своим солдатам опустошить сокровищницы Олимпии, перенес Игры в Рим (175-я Олимпиада-80 до н. э.), но через 4 года они возобновляются в Греции. С великой пышностью состязания были восстановлены римским императором Августом. Германик получил на играх венок, Тиберий в 4 г. до н. э. стал победителем в беге колесниц. В нарушение всех вековых правил император Нерон объявил игры на 2 года ранее положенного срока, приказал уничтожить статуи всех прежних олимпиоников и ввел певческие состязания, в которых и стал первым «победителем». После его убийства игры были объявлены недействительными. В 394 году Олимпийские игры, 293 по счету, были запрещены как языческое празднество декретом римского императора Феодосия I Великого.

В апреле 1896 по инициативе Пьера де Кубертена в  Афинах состоялась Первая Олимпиада, положившая начало современному олимпийскому движению.

Влияние олимпийских игр на религию и  политику.

Для греческого мира уже в VI в. до н. э. характерны два  явления: с одной стороны, сильное  развитие партикуляризма, цепкое отстаивание своей самостоятельности каждым из бесчисленных городов-государств и, с другой стороны, наличие институтов, объединявших в какой-то мере эти государства, напоминавших им о связи, существовавшей между ними, признание некоторых общеэллинских учреждений н обычаев. Одним из таких, объединявших всех зллинов, пусть на короткое время, институтов были общегреческие религиозные празднества и связанные с ними состязания.

Среди них важнейшее  место занимали жертвоприношения Зевсу  в Олимпии и общегреческие  состязания, устраиваемые после религиозной церемонии. Ф.Ф.Зелинский когда-то заметил, что было бы неправильно сравнивать древнегреческих поэтов, прославившихся своими стихотворениями в честь победителей на Олимпийских играх и в честь коней, одержавших эту победу, с современным поэтом, который палисад бы стихи имя прославления лошади, взявшей первый приз на скачках в Дерби. И действительно, при таком сопоставлении сразу делается ясным, что перед нами явления совершенно разного рода. И дело не только в том, что Олимпийские игры были понятны и близки сердцу каждого грека, а не одним лишь представителям зажиточного меньшинства, и не в наличии в древности религиозного момента, но и в том, что празднества, совершавшиеся в Олимпии с такой торжественностью каждые четыре года, имели не одно религиозное, но и политическое значение. При тесной связи которая существовала в античности между государством и религией, это вполне понятно.

Общее значение Олимпийских состязаний для греков выступает достаточно ясно в одном  из рассказов Геродота, где идет речь о прибытии в Египет вестников от элидян. Эти вестники хвалились, что они из всех людей наисправедливейшим и прекраснейшим образом организовали состязания в Олимпии, и думали, что и египтяне, мудрейшие из людей, не смогли бы изобрести ничего другого.

Но еще важнее другое известие, относящееся к тому времени, когда над Элладой нависла  страшная угроза. Полчища персов находились уже на греческой земле. Казалось бы, все другие соображения должны были отойти на задний план перед мыслью о необходимости сосредоточить все силы для отпора врагу. Но греки действуют иначе. Спартанцы отправляют царя Леонида с небольшим отрядом в Среднюю Грецию, обрекая его на верную гибель. Выступить же со всеми силами они предполагают после: «(теперь) им мешало Карнейское празднество». И такие же намерения, прибавляет Геродот, были и у прочих союзников, так как одновременно происходил праздник в Олимпии (VII, 206). Таким образом, даже настоятельная военная нужда не могла отвлечь эллинов от религиозного торжества (может быть, намеки на эти события содержатся у Фукидида ).

Победе на Олимпийских  играх придавалось в VI в. до н. э. огромное значение: победитель становился первым человеком своего полиса не только в сознании своих сограждан, но и  всех греков. Вспомним, что ожидало олимпионика по возвращении на родину: торжественную встречу при его въезде в город, шествие к храму Зевса, пир, привилегии, которые получал победитель, статуи, воздвигавшиеся в его честь, оды, заказанные лучшим поэтам своего времени, легенды, создававшиеся вокруг его имени, божеские почести, иногда оказываемые ему. Все это объясняется не только пристрастием эллинов к спортивным состязаниям, но имеет другой, более глубокий смысл. Поэтому при изучении политической история архаической Греции нельзя пройти мимо вопроса об олимпиониках, тем более что в источниках мы находим интересные в этом отношении известия.

Каково бы ни было происхождение Олимпийских  состязаний -- связаны ли они с  погребальными обрядами, или с  периодической борьбой царей-магов  за власть, или, наконец, с культом Зевса как бога войны -- в VI в. победа на этих играх имела сильный политический резонанс. Гардинер, являющийся горячим противником религиозной теории происхождения Олимпийских состязаний, прав в известной мере в своей критике попыток истолковывать многие обычаи или обряды позднейшего времени, притом существовавшие не только в Олимпии, как доказательство в пользу этой теории. Но то, что он отрицает религиозный характер состязаний и утверждает, что их происхождение не связано с религией, представляется малоубедительным, -- особенно в свете того огромного сравнительно-исторического материала, который был собран Фрэзером по вопросу о различных способах передачи царской власти. Но нас в связи с дальнейшим изложением интересует не столько вопрос о происхождении и первоначальном характере Олимпийских игр, сколько о том, чем они были в VI в. до н. э.

Этот век  был периодом быстрого роста их известности  и значения по сравнению с предшествующим временем. Свидетельством этого служат прежде всего произведения искусства. В Олимпийских состязаниях теоретически мог принимать участие каждый желающий из эллинов, но фактически они были доступны для людей зажиточных, а состязания в беге на колесницах -- только для богачей-аристократов или тиранов: слишком велики были расходы на содержание лошадей, на подготовку к бегу и проч. Таким образом, в период господства аристократии Олимпийские игры делались как бы ареной, на которой проявлялось соперничество не только знати разных полисов, но и знатных родов внутри полиса. Можно выразиться точнее: победитель в беге на колесницах в Олимпии был потенциальным претендентом на власть в родном городе, возможным тираном. И, наоборот, тираны, уже захватившие власть, стремились одержать верх в состязаниях в Олимпии или на Пифийских празднествах (имеем в виду в особенности бег колесниц) и нередко, располагая огромными средствами, оказывались победителями. Геродот рассказывает, что еще аргосский тиран Фейдон, которому он дал такую нелестную характеристику (Фейдон, по его словам, «наглостью превосходил всех эллинов»), был заинтересован в руководстве Олимпийскими состязаниями. Действовал этот тиран весьма активно: он выгнал элейских устроителей состязаний и присвоил себе право судить состязающихся.          Связь между тиранами и олимпиониками легко может быть установлена, если проследить список олимпиоников конца VII--VI в. до н. э. Уже Мирон Сикионский, дед Клисфена, одержал в конце VII в. победу в состязаниях на колесницах. Его внук Клисфен, породнившийся с Алкмеонидами (он отдал свою дочь замуж за Мегакла, сына Алкмеона), по-видимому, придавал большое значение участию в общегреческих состязаниях. Он оказался победителем в 576 или 572 г.              К концу VII или началу VI в. относится единоборство (из-за обладания Сигеем) Питтака, тирана Митилены, и афинянина Фринона, победителя в панкратии. Помимо Клисфена Сикионского, и другие тираны принимали участие в состязаниях -- Писистрат, сицилийские тираны Гиерон, Гелон, Ферон, тиран Акраганта, царь Кирены Аркесилай IV. Интересна в этой связи п история спартанского царя Демарата, вынужденного впоследствии бежать из Спарты. Правда, причина бегства Демарата, согласно Геродоту, была совершенно иная: оскорбление со стороны другого царя, Леотихида. Но здесь могло быть и затемнение традиции. .Во всяком случае Демарат-олимпионик -- личность необыкновенная: в разговоре с матерью он, призывая Зевса Геркея, хранителя его дома, просит открыть ему тайну его рождения, и далее выясняется, что его отцом был бог. Олимпиоником, может быть, был и тесть царя Леотихида, врага Демарата, Диакторид.

Олимпионик  частное лицо  возбуждал опасения тирана настолько серьезные, что  иногда для устранения победителя  и, очевидно, соперника  прибегали  даже к убийству. Подобный случай можно  встретить в истории Афин VI в. Соответствующие известия  лишняя черточка в быту того времени, характеризующая острое соперничество знатных родов.     Чем же можно объяснить связь между победой в Олимпии и стремлением или возможностью захвата власти в родном городе?    Олимпионик, с точки зрения истории древнейших культов, представляет собою нечто подобное: он царь-маг, обеспечивающий плодородие почвы, обусловленное таинственным взаимодействием неба и земли. Бег на колесницах носил первоначально ритуальный характер и, как это отразилось в мифах и сообщениях позднейших писателей, решал вопрос о том, кто будет басилевсом нового года.          Олимпионики представляли некоторую угрозу для правящего в городе тирана. Выход из положения был различный: олимпионик мог передать свою победу правителю полиса, из которого он был родом, или даже тирану другого полиса; мог покинуть родину с тем, чтобы основать другой город и сделаться там тираном, или, наконец, тиран мог прибегнуть к насильственному устранению возможного претендента. Во всяком случае отрицать известное политическое значение победы на колесницах в Олимпии для VI-V вв. до н. э. едва ли возможно.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

Олимпийские игры в ХХ столетии стали одним из многочисленных денежных шоу, превратившись в средство низкопробной массовой национальной пропаганды, вовремя и без сбоев поставляя необходимую норму адреналина в застоявшуюся кровь уставшего человечества.       Но на заре своего существования Олимпийские игры имели принципиально другое значение. Это был комплекс ритуалов и спортивных состязаний, направленный на религиозное и культурное объединение Эллады.   Подобные игры были распространены в XI-IX веках до н.э. Спорт той эпохи можно назвать аристократическим, потому что в состязаниях участвовали в основном представители знати. Состязания проводились, видимо, от случая к случаю: не существовало специального места проведения соревнований, не было системы правил, института судей. Призы выдавались всем участникам соревнований, даже если они занимали последнее место, причем победа в заезде на колесницах, в кулачном бою или борьбе оценивалась гораздо выше, чем все остальные, так как эти виды спорта считались наиболее благородными.   В проведении игр существует некая закономерность: в гомеровский период состязания устраивались по воле какого-либо знатного человека или царя, позже соревнования стали устраиваться как бы по установлению богов, в местах, связанных с чудесами. Например, Пифийские игры, проводившиеся в Дельфах, были посвящены Аполлону, который, по преданию, после своей победы над гигантским драконом Пифоном учредил музыкальные соревнования, а позже к ним добавились поэтические, атлетические и конные.      Система проведения и идейная направленность Олимпийских игр, разработанный кодекс правил, четкая шкала ценностей - все это вместе повлияло на создание образа "kalos kagatos", т.е. в дословном переводе прекрасно-благого человека. Это был идеал всесторонне развитого человека, прекрасного телом и душой. Такой герой мог потягаться с богами, если бы не был взращен на идее почитания богов и обязательной верности заветам предков. Этот образ волновал и скульпторов, и писателей античности в течение столетий. В изобразительном искусстве каноном совершенства считается статуя Поликлета, изображающая юношу-копьеносца. Одним из примеров такого типа в литературе является образ Исхомаха в произведениях Ксенофонта.        Спустя несколько столетий сюда пришли христиане, разграбили сокровищницы и уничтожили все, что не смогли унести (а среди всего прочего и чудо света - знаменитую статую Зевса работы Фидия). Затем по этой земле прошлись варвары, и пара землетрясений довершили дело разрушения.

Список использованной литературы.

 

1. Колобова К.  М., Озерецкая Е. Л. Олимпийские  Игры. М., 2005.

 

2. Шебель Т.  Олимпия и ее игры: Пер. с  нем. Л., 2004.

 

3. Соколов Г. И. Олимпия. М., 2010.

 

4. Павсаний. Описание  Эллады. СПб., 2007.

 

5. Тахо-Годи  А.А. Греческая мифология. М, 2010г.

 

6. Поль Гиро. Частная и общественная жизнь греков.,М, 2009г.