Американец с полосатым хвостом

Американец с полосатым  хвостом.

Зверя, переселенного в прошлом  веке на российские просторы из дальневосточной  тайги, называют нередко енотом. Мордой он очень похож на енота подлинного, но роднёй его не является. Зовут мохнатого переселенца енотовидной собакой, но поскольку название отдает некой скучной «научностью», прижилось короткое слово енот. 
 
Енот настоящий обитает в Северной Америке, переселялся в Западную Европу и на Аляску. Везде прижился, но не стал многочисленным. В Америке же енот-полоскун, называемый часто еще ракуном, несмотря на преследованье охотниками (енотовые шубы были всегда почтенной одеждой) и истребление фермерами за шкодливость, вполне процветающий зверь и даже некий символ американской дикой природы. 
 
В 1972 году в автомобильном путешествии по Америке я впервые увидел енота-полоскуна. Но мёртвым. На ферме, стоявшей вблизи заболоченного леска, на колючей проволоке, отделявшей пахотную землю от приводных зарослей, висел убитый ракун. Над ним вился рой блестевших зеленью мух, соответствующим был и запах. 
 
Фермер, встретивший нас, заявил, что это не первый случай его расправы с «исключительно вредным» и надоедливым существом. Оказалось, еноты жили в приводных дебрях и, набегая на ферму, грабили всё, что под руку попадало: овощи на огороде, еще не поспевшую мягкую кукурузу, залезали на деревья в саду - ели вишни, сливы и яблоки, ели во дворе собачью еду из плошки, забравшись в амбар, опустошали разного рода припасы, воровали яйца в курятнике... «Хуже опуссумов!» - заключил фермер, отряхивая стружки с синего комбинезона и вытирая вспотевшую под мятой шляпою голову. Енота, висевшего на колючей ограде, фермер прихватил ночью в курятнике, где он, напившись яиц, начал охоту на кур. Разбуженный их кудахтаньем фермер выскочил с вилами, и участь ночного воришки была решена. 
 
В другой раз ракуна мы увидели при иных обстоятельствах. Сделав громадный круг по Америке, вернулись в Вашингтон, и местные зоологи, проведав, что мы интересуемся американской природой, пригласили путешественников на дружеский ужин. 
 
Опустим трехчасовое сидение за столом в доме знаменитого в то время защитника диких животных мистера Тальбота. Мы проверяли свои впечатления, американцы же нас засыпали вопросами о «русской природе». В конце очень интересного ужина вскользь упомянут был и ракун, заколотый вилами в кукурузообильной Айове. И тут мистер Тальбот поманил нас в садик у дома. В руках у него были хороший фонарь и пара вынутых из холодильника форелей. Возле обложенного камнями небольшого пруда форельки были положены. Мистер Тальбот похлопал в ладоши, и сейчас же из темноты появился зверь, в котором без труда по характерной, расширяющейся книзу оригинально расписанной морде и полосатому хвосту мы узнали енота-полоскуна. Он, не страшась света, немедленно проследовал к месту, где лежали форельки, и, как бы желая подтвердить, что не зря его зовут полоскуном, стал «купать» в воде рыбу, обжимая её при этом лапками. То же самое он проделал с другой форелькой, а потом и с грушей, принесенной ему со стола. 
 

Енот, как оказалось, давно живет в окружающих сад кустарниках и радует семью мистера Тальбота. Кое-что для пропитания он добывает сам. («Может поймать крысу, лягушку, потребляет улиток, кузнечиков, червяков, может на лету изловить и слопать шмеля, прихлопнуть на стволе яблони задремавшую муху, разорить в кустах гнездо птицы...») Но это всё мелочи, главным поставщиком продовольствия ему служит маститый зоолог и влюбленное в ракуна семейство его - жена и дети. 
 
Насытившись рыбой и закусив грушей, енот неторопливой походкой скрылся в зарослях садовой ограды, и мы еще некоторое время наблюдали в свете фонарика его полосатый, как у лемура, хвост. 
 
За столом разговор пошел о проказах енотов. Оказалось, в пригородах Вашингтона живет их немало. Одних подкармливают, другие сами добывают себе пропитанье, проявляя исключительную находчивость, и, если не удалось добыть что-нибудь ценное (с точки зрения енотов) охотой, не брезгуют рыться ночами в мусорных баках, выуживая из них вполне пригодную для всеядного существа пищу.  
 
Традиционно в Америке к енотам-полоскунам относились как к объекту охотничьего промысла - великолепный мех, вкусное, как считали индейцы, мясо и увлекательный способ добычи зверя. Охотились ночью с факелами, загоняя енота на деревья, а потом стряхивали вниз прямо в лапы разъяренных собак. В XIX веке на мировой рынок ежегодно поставлялось около миллиона превосходных шкурок енота, и, конечно, былую их численность охотники подорвали. Но енот не исчез и поныне является в Америке зверем обычным, где нетерпимым, а где любимым, несмотря на способность воровать вблизи жилья человека всё, что плохо лежит. В американском фольклоре и «мультиках» енот-полоскун - один из главных героев. 
 
При свете фонарика в саду мистера Тальбота я очень внимательно разглядел знаменитого зверя. Размером он с молодую лисицу. Масть - серая с проблесками желтизны в подшерстке. Главное, на что обращаешь сразу вниманье: полосатый хвост, длинные тонкие («музыкальные») пальцы и характерная морда. Она округлая с расширением книзу, с выразительной черно-белой маской и торчащими округлыми ушами. Глазки острые, но мало заметные на черном. Хватательные способности зверя развиты на всех четырех лапах. Но, конечно, чаще всего для ловли и удержанья добычи служат передние. Сидя на задних лапах, в передних лягушку, например, енот держит как бутерброд, хладнокровно откусывая и прожевывая по кусочку. 
 
Живет ракун повсеместно, где есть растительность для укрытья, но всегда предпочитает близость воды, где и находит разнообразную пищу, недолюбливая, впрочем, глубокое погружение в воду. Полосканию им еды объясненья не найдено. Ракун может полоскать, забавляясь, и какой-нибудь несъедобный предмет - обломок камня, сучок, но, скорее всего, это все-таки инстинктивное соблюдение гигиены - очищение пищи от грязи. 
 
По характеру полоскун - неутомимый любознательный и находчивый исследователь. Он проворно прыгает по земле и превосходно лазает по деревьям. Для дневных лёжек, выведенья потомства и зимнего сна в северной части Америки он находит подходящие для своей величины дупла. На ветках енот чувствует себя почти так же уверенно, как куница и белка, и в случае опасности ищет спасения наверху, перебираясь с ветки на ветку, как акробат, повисая иногда на лапах спиною вниз. Полосатый хвост в сумерках служит еноту сигнальным «жезлом» для общения с родичами. Днем енот спит. Охотится ночью.

С окружающим миром, равным ему по силе, живет без дружбы, однако и  не враждует. Наткнувшись на обидчика, одолеть которого невозможно, барсука, например, енот не убегает, а, ощетинившись, пятится и в нужный момент, издав неожиданный крик, «под шумок» удирает. Загнанный в угол, он защищается смело, изобретательно и жизнь свою отдает дорого. Замечена у него и способность, как у опоссумов (и, кстати, у наших «енотов»), притворяться мертвым, чтобы, выиграв время, потом убежать. 
 
Рождают еноты четыре - шесть детёнышей, которые через год сами могут образовать семью. Отличает зверя способность приспособиться к разным условиям дикой природы и к жизни рядом с людьми. 
 
На Аляске я наблюдал любопытный «аттракцион». Ракун, обшаривая ночами ящики с отбросами около ресторана в Анкоридже, соблазнился запахами, идущими с кухни, и ухитрился забраться на второй этаж, явив поварам маскарадную мордочку. Его не только не прогнали, но и сытно хорошей едой накормили. В следующий вечер уже проторенным путем енот появился на втором этаже снова. Восхищенный смелостью полоскуна сообразительный владелец ресторана сделал из его визитов восхитительную рекламу. Ресторан стали осаждать не только желающие поужинать, но и увидеть, как знаменитый ракун пьет, не уронив ни капельки содержимого яйца, как полощет в пластмассовом тазике рыбу перед тем, как, держа ее в двух длиннопалых «музыкальных» лапках, с изящной аккуратностью есть. 
 
«Веселое, красивое, любознательное животное», - написал о еноте Брем.