Политика

В 91-ом Борис Ельцин назначает Виталия Муху главой администрации Новосибирской области, а в 94-ом отстраняет от этой должности за протест против политики, которую проводило руководство страны. Многие считают, что этот протест был поступком, на который способен только сильный политик.

В марте 1993 года президент Ельцин попытался  отстранить глав администраций Иркутской  и Новосибирской областей Юрия Ножикова и Виталия Муху, но через два дня отменил свое решение, принеся опальным губернаторам извинения.

После президентского указа № 1400 о  роспуске парламента и блокады Дома Советов в Москве Виталий Муха стал организатором съезда Советов  Сибири и вместе с председателем  кемеровского облисполкома Аманом Тулеевым провел внушительный митинг протеста против политики главы государства  Ельцина на центральной площади  Новосибирска. Федеральный центр  назвал тогда Новосибирск "штабом оппозиции": участники съезда потребовали  от президента и правительства снять  блокаду, угрожая перекрытием Транссибирской магистрали, указ № 1400 квалифицировали  как "государственный переворот", а Виталий Муха заявил о неподчинении "нарушившему Конституцию президенту". Борис Ельцин отправил Виталия Муху в отставку "за действия, направленные на неисполнение указа президента РФ "О поэтапной конституционной  реформе в Российской Федерации", главой региона назначил Ивана Индинка.

Вспоминая драматические события  осени 1993 г., Муха говорил: «Я сам был  тогда и главой администрации  и депутатом, то есть, един в двух лицах, в двух ветвях власти. И оттого на себе ощутил это противостояние, оно и меня внутренне разрывало. Но выход был все же один —  следовать Конституции. И когда  Совет блокировали, я стал выступать  против, полагая, что это есть антиконституционное действие. Выступил на сессии Облсовета в Новосибирске с критикой этих действий президента. Опять же, ночью позвонил премьер Черномырдин: «Виталий, ты же понимаешь ситуацию, нужна поддержка». «Сейчас, — отвечаю, — не могу, поскольку танки у Дома правительства. Это прямое нарушение Конституции». «Ты же знаешь, что это за Конституция, — говорит Виктор Степанович, — она устаревшая». «Какая есть», — отвечаю... Через две недели меня сняли. И формулировку нашли: «За противодействие принятию новой Конституции». Что тут скажешь? Решение президента было продиктовано логикой событий, и я не стал протестовать».

Многие считают, что этот протест  был поступком, на который способен только сильный политик. Виктор Леонов, член Совета Федерации: "Когда он внутренне принял это решение, я  помню, он сказал: "Не эти начальники мне судьи. Судьи мне люди." Вот всё существо его, и вот поступок, который его характеризует и говорит, что отвечать нужно перед людьми. И перед собственной совестью. Вот таким я его помню - решительным, деловым и главное - ответственным".

(по материалам СМИ)

Многим было удивительно, почему Указ президента Российской Федерации, появившийся  в ноябре 1991 г., назначал главой администрации  Новосибирской области такого политика, как Виталий Муха. Возможно, симпатии новой московской власти Муха завоевал во время августовских событий своими требованиями распустить КПСС. Хотя в  других своих воззваниях он просил население области соблюдать  спокойствие и «не поддаваться  на призывы Бориса Ельцина к забастовке».

В октябре 1992 г. на очередной сессии новосибирского областного Совета было принято решение рекомендовать  предстоящему VII съезду народных депутатов  РСФСР (декабрь 1992 г.) исключить из Конституции  России пункт об институте президентства. Однако Муха выступил против этого  решения и авторитетом главы  администрации на следующей сессии убедил депутатов не принимать такого обращения к съезду.

В сентябре 1993 г. (после указа Ельцина  о роспуске парламента и блокады  Дома Советов) Виталий Муха был одним  из организаторов общесибирского совещания представителей местных Советов, участники которого потребовали от президента и правительства снять блокаду, угрожая в противном случае перекрытием Транссибирской магистрали. Указ Бориса Ельцина №1400 был квалифицирован как государственный переворот. В тот момент по поводу возможного указа о снятии его с должности Виталий Муха заявлял, что не станет подчиняться, если только сам Облсовет его не отстранит.

Позже, вспоминая драматические  события осени 1993 г., Муха говорил: «Я сам был тогда и главой администрации  и депутатом, то есть, един в двух лицах, в двух ветвях власти. И оттого на себе ощутил это противостояние, оно и меня внутренне разрывало. Но выход был все же один —  следовать Конституции. И когда  Совет блокировали, я стал выступать  против, полагая, что это есть антиконституционное действие. Выступил на сессии Облсовета в Новосибирске с критикой этих действий президента. Опять же, ночью позвонил премьер Черномырдин: «Виталий, ты же понимаешь ситуацию, нужна поддержка». «Сейчас, — отвечаю, — не могу, поскольку танки у Дома правительства. Это прямое нарушение Конституции». «Ты же знаешь, что это за Конституция, — говорит Виктор Степанович, — она устаревшая». «Какая есть», — отвечаю... Через две недели меня сняли. И формулировку нашли: «За противодействие принятию новой Конституции». Что тут скажешь? Решение президента было продиктовано логикой событий, и я не стал протестовать». На место Мухи был назначен мэр Новосибирска Иван Индинок.

ас объявили мятежным Советом

Рубрика: В Законодательном Собрании

Зоя ЛАВРОВА 

10 марта исполняется 75 лет Анатолию Павловичу Сычёву. Он 20 лет был депутатом Новосибирского  областного Совета, шесть лет  руководил представительным органом  областной власти, ставшим впоследствии  законодательным.

Сын кузнеца  выбрал металл

— Анатолий Павлович, вы же крестьянский сын?

— Да. Родился в Купинском районе, в селе Рождественка, основанном в 1907 году на голом месте. Люди приехали из Орловской, Брянской и других губерний. Мою мать родители привезли в три года, а отца в шесть лет. В Рождественке — прекрасные земли. Сначала приехали их посмотреть семь мужиков, среди них мой дед по отцу — орловчанин. Они остались на зиму, нанялись в работники в одном старом селе, заработали право вспахать часть земли, весной им дали семена, они посеяли и поехали за семьями. И прибыло сразу около ста семей. Я горжусь своим селом, которое и сегодня живёт и развивается. В 1911 году там уже открылась школа — то есть создавали его люди с колоссальной энергией и стремлением всё делать как следует. Мои родители, колхозники, закончили церковно-приходскую школу, но своим пятерым детям дали высшее образование.

— Почему сельский парнишка вдруг стал инженером-металлургом?

— Гены. Мой отец был кузнецом, перед войной перешёл в МТС, где  работал не только в кузнице, но и  на тракторе и комбайне. Он многое умел делать своими руками. Его и в  армию поэтому не взяли, дали бронь. Но мы его месяцами не видели, дома он почти не жил, всё на работе. Я без сомнений после школы сразу поступил в металлургический институт города Сталинска, сейчас это Новокузнецк. Меня тоже можно считать кузнецом — инженер-металлург, специализация — обработка металлов давлением.

— Что помните  о войне?

— Навсегда запомнилась  глубокая осень 1943 года. Старшего брата  Николая забирали в армию. Рёв  был! Вернулся брат с фронта крепко побитым, прожил всего 46 лет.

Та заводская  проходная

— Не все приходят во власть со знанием производства и людей. А вы 11 лет после института  проработали на «Сибсельмаше»: мастером, начальником участка, замначальника цеха, где было 900 человек, замсекретаря парткома завода. За что выдвигали?

— Наверное, во мне почувствовали  ответственность, способность работать. На заводе я стал настоящим инженером. Знаете, как обращались с молодыми специалистами? Главный инженер  завода, где было более 3,5 тысячи ИТР, требовал от нас личные творческие планы. Нас вовлекали в «мозговые» инженерные группы для решения сложных  задач. Ночами сидели… На заводе я понял, как нужно общаться с людьми.

— Заводская проходная  вывела вас на партийную стезю  — 10 лет в обкоме и горкоме  КПСС вы занимались организационно-партийной  работой. А в 1981-м стали секретарём исполкома областного Совета депутатов  — и почти девять лет отдали этой технической должности. Не скучно было в секретарях?

— Я тоже сначала думал, что это бумажная работа (смеётся). Когда председатель облисполкома Виктор Андреевич Филатов, который знал меня по совместной работе в обкоме партии, пригласил секретарём, я сомневался и отказывался. Он: через два месяца поймёшь, что это за работа. В итоге я стал начальником «штаба». Планирование работы, выборы во все уровни Советов, учёба депутатов, контроль за наказами избирателей, проведение сессий и исполкомов, приём граждан — всё это обязан координировать секретарь.

— Вы работали в  Совете, где было 250 и более 300 депутатов. Сегодня многих эти цифры шокируют.

— А зря, в Совете было широкое народное представительство: руководители, токари, доярки, учителя… В комитетах — по 20 депутатов, они могли всесторонне оценить ситуацию при выработке решения.

Моменты истины

— Вы возглавляли  облсовет с 1992-го по 1998 год — время развала экономики, невыплат пенсий и зарплат, была угроза распада России. Присутствовали при подписании Федеративного договора в 1992-м. Как это было?

— Когда президент Ельцин объявил: берите суверенитета, сколько  проглотите, начался парад суверенитетов, и Россия могла расколоться на части. Особенно это было ясно на территориях, где не было титульной нации. Прежде всего, забили тревогу руководители представительных органов власти. Мы стали встречаться, искать выход, наиболее дружно действовали сибиряки, они внесли свои предложения. Подписание договора о разграничении предметов ведения и полномочий субъектов Федерации и центра состоялось в Москве в марте 92-го. Он стал стенкой на пути развала России и основой новой Конституции.

— Сибиряков ведь упрекали в сепаратизме. За что?

— В 1990 году появилась межрегиональная  ассоциация «Сибирское соглашение», она  помогала регионам совместно решать проблемы. И действовала настолько  активно, что решение о подобных ассоциациях по России Ельцин принимал с учётом нашего опыта. Но в 93-м МАСС и съезд народных депутатов Сибири (он проходил в здании Новосибирского облсовета) выступили против антиконституционных указов президента, и в центре заподозрили: а не хотим ли мы Сибирскую республику создать?

— Почему в 1993 году, когда Ельцин распустил из-за противостояния с Верховным Советом России Советы всех уровней, кроме региональных, Новосибирский  облсовет не самораспустился, хотя многие это сделали и вас подталкивали к этому? Почему депутаты и глава администрации Виталий Муха так смело выступили против указов президента, хотя Муха и поплатился за это должностью?

— Мы боролись за правое дело и в этой борьбе не трусили и  не конъюнктурничали. Ещё в начале 1993 года появился указ президента об особом порядке управления страной. Его прозвали опусом. «Указивки» из центра не связывались ни с законами, ни с Конституцией. Муха как депутат съезда народных депутатов заявил, что не будет им подчиняться. Его поддержала сессия облсовета — своё решение мы направили в Москву. 23 марта по радио объявили, что президент отстранил от должности новосибирского губернатора Муху и иркутского — Ножикова. Сессия облсовета выразила несогласие, предложила президенту отменить указ и обратилась в Конституционный суд. Мы поехали с Мухой на съезд народных депутатов, и руководители всех регионов попросили о встрече с Хасбулатовым, Черномырдиным, Филатовым (главой президентской администрации) и Ельциным. После разговора Ельцин встал, похлопал по плечу Ножикова и сказал: «Я знаю, они с Мухой хорошие мужики, пусть работают, а с теми, кто мне подсунул этот указ, я разберусь».

— Но в сентябре появился печально знаменитый указ № 1400 о роспуске Советов?

— Да. И полномочия Советов  субъектов Федерации были урезаны. Нам предложили создать малые  Советы — не более 50 человек. Мы создали  и работали малым и большим  Советами до марта 1994 года, когда состоялись выборы законодательного органа власти. Мы осудили указ 1400-й как антиконституционный, назвав его появление государственным  переворотом, в связи с чем  полномочия президента должны быть прекращены немедленно — и отправили это решение сессии в центр. Высказались за прекращение полномочий представителя президента в Новосибирской области — тогда Манохина.

— Можно только удивляться, что наш облсовет не «прикрыли».

— Нас объявили мятежным Советом. В Новосибирск поехали  журналисты из США, Бразилии, Австралии, Франции и других стран, чтобы  посмотреть на медведей-мятежников. Приходилось  объяснять, что нам не президент  не нравится, он избран, а его действия, нарушающие Конституцию. Виталий Петрович Муха был снят с должности главы  области очередным указом президента. А я получил от Ельцина шифровку с требованием: отменить все решения  Совета или самораспуститься. Большинство из 250 депутатов областного Совета высказались против самороспуска. К нам тогда много шло писем, люди поддерживали нашу позицию.

Я ещё до сессии отправил Ельцину ответ: ни отменять решение, ни самораспускаться не будем. Потом собрал председателей комитетов: вот шифровка Ельцина, вот мой ответ. Не согласны — выносим вопрос на сессию об освобождении меня от должности председателя Совета. Тишина. Первым отозвался Александр Кисельников: мы согласны.

— Почему вы себя так повели?

— Не мог по-другому. Я  мягкий, покладистый человек, но когда  речь идёт о принципах, мне легче  голову потерять, чем покрыть её трусостью и позором. Был готов, что меня освободят.

— Вы были в Москве 3 октября 1993 года, когда из танков стреляли по Белому дому?

— Был. Председателей Советов  позвали в связи с созданием  Совета Федерации на общественных началах. Мы смотрели по телевизору, что происходит перед Белым домом, из здания Конституционного суда. Коллега из Магадана пытался  шутить: «Мужики, я звонил домой, камеры на солнечной стороне вам будут  обеспечены». По распоряжению Черномырдина в Белый дом пропустили Руслана  Аушева и Кирсана Илюмжинова — бронированный белый «Линкольн» последнего толпа пыталась перевернуть, но не осилила семь тонн, и машину побили железными прутами.

Личные  заповеди

— Расскажите о  своей семье, увлечениях.