Организованная преступность в России: история и современность

В зависимости от направленности преступной деятельности, условий, в которых она протекает, способов формирования различные преступные образования распределяются на следующие виды:

• действующие на определенной территории и совершающие общеуголовные преступления;
• базирующиеся на определенной территории, занимающиеся, кроме общеуголовных, преступлениями в сфере экономики, финансов и т. п.

Отечественные криминологи не едины в подходе к понятию и показателям организованной преступности. Так, Гуров А. И. вводит в качестве обязательного её показателя наличие коррумпированных связей с работниками правоохранительных и других органов государственной власти[6].

Организованную преступность как общественное явление и как криминологическое понятие следует отличать от организационных форм совершения преступления. Последние в реальной действительности могут быть самыми различными и могут именоваться по-разному: партии, армии, фронты, шайки, воры в законе, мафия и т. д.

Хотя и принято считать, что ежегодно организованными преступными группами (оценивая их деятельность, только и можно с известной долей условности делать выводы об особенностях организованной преступности) совершается около 1,4% от всех преступлений (3,1% от числа тяжких), фактически их доля, по мнению экспертов, достигает 20%. Темпы же прироста организованной преступности составляют до 10% в год.

Следует выделить следующие криминологические характеристики организованной преступности:

1. Активное включение в организованную преступность коррумпированных чиновников. Коррупция получает широкое распространение в условиях экономической и политической нестабильности, являясь, с одной стороны, предпосылкой, а с другой - одним из проявлений организованной преступности, средством ее прикрытия. В общей структуре коррумпированных лиц в настоящее время наиболее велика доля работников министерств, комитетов и властных структур на местах (свыше 40%). Не случайно 70% выставляемой на торги на аукционах недвижимости попадает в руки заранее намеченных лиц, а инвестиции из государственного бюджета зачастую идут в коммерческие организации, действующие под прикрытием преступных сообществ. В отдельных регионах преступные элементы фактически подчинили себе легальные органы власти. Подкупленные чиновники оказывают содействие каждой седьмой-восьмой преступной группировке, а те тратят на оплату их услуг от 30 до 50% криминальных доходов. Имеются попытки повлиять на ход расследования преступлений, совершенных организованными преступными группами.

2. Криминализация экономических отношений. Изменения, происходящие в экономике, новые формы экономических отношений наряду с положительными результатами неминуемо приводят к созданию крупных преступных сообществ, контролирующих отдельные сферы экономики, промышленного производства, бытового обслуживания в различных регионах страны. Особую угрозу представляют контрабанда стратегического сырья и фондируемых материалов, незаконная торговля оружием, банковская преступность, в том числе отмывание средств криминального происхождения. Экспансия организованной преступности в экономику приобрела угрожающие масштабы.

Так, в настоящее время в криминальный бизнес включены более 40 тыс. предприятий, государственных и коммерческих организаций; 70-80% приватизированных предприятий и коммерческих банков, большинство торговых организаций обложены поборами.

Значительным полем деятельности для организованной преступности является кредитно-банковская система. Распространяются такие преступления, как хищения денежных средств, наносящие государству огромный ущерб, ложное банкротство и т. п. Широко используется преступниками получение комиссионных (в размере 10-20%) при распределении вне аукционов централизованных банковских кредитов. Преступные группировки и находящиеся под их контролем организации и фирмы не ослабляют внимания и к операциям с ценными бумагами.

3. Активизация преступных формирований в совершении традиционных тяжких уголовных преступлений. В последнее время дерзость преступников постоянно возрастает, их деяния все больше приобретают насильственный характер, отличаются квалифицированностью подготовки и совершения. Характерно, что связь бизнесменов, банкиров с уголовным миром вовсе не обеспечивает их полной защищенности от преступных посягательств. Рэкет, преступное вымогательство, захват в качестве заложников, убийства руководящих работников банков, частных предприятий и фирм сделали их профессию особенно опасной. Растет число и таких традиционных преступлений, как разбойные нападения, грабежи, кражи.

4. Формирование своеобразного резерва организованных преступных структур из числа лиц, отбывающих уголовное наказание в местах лишения свободы. По данным экспертов, в исправительных учреждениях в настоящее время действуют более 2,5 тыс. организованных преступных групп, в силу чего преступная среда в местах лишения свободы становится все более криминогенной. Растет количество и тяжесть преступлений, совершаемых здесь организованными группами. Особенно опасны действия, дезорганизующие работу исправительных учреждений, групповое злостное неповиновение законным требованиям администрации, захват заложников, массовые беспорядки и т. п.

5. «Эксплуатация» пороков общества (наркомании, проституции, игорного бизнеса и т. п.). По экспертным оценкам, на «черный» рынок России поступает до 60% наркотиков. Стремительно возрастает и объем контрабанды наркотиков. Добытые преступным путем средства наркодельцы вкладывают в легальные и теневые коммерческие структуры.

6. Рост криминального профессионализма, квалифицированности совершения преступлений. Исследования показывают, что две трети организованных преступных структур предварительно выбирали и изучали объекты посягательства; в каждом четвертом случае разрабатывались планы совершения преступления, проводились рекогносцировки местности и тренировки исполнителей.

7. Высокая латентность. Зарубежные эксперты полагают, что латентная часть организованной преступности в 8-10 раз превышает зарегистрированную правоохранительными органами. Некоторые отечественные исследователи говорят о 90-кратном перепаде соотношения известного правоохранительным органам и латентного вымогательства. О латентности организованной преступности косвенно свидетельствуют и результаты розыскной работы.

Характер преступной деятельности организованных сообществ взаимосвязан с особенностями личности их участников. С одной стороны, эта деятельность формирует личность преступника, с другой - сама предопределяется ее особенностями.

Рассматривая личность преступника, включенного в организованные преступные структуры, следует подчеркнуть, что он обладает чертами и свойствами профессионального преступника - соответствующими навыками, умениями, необходимыми для систематического совершения тех или иных преступлений, своеобразной технологией преступной деятельности. Его поведение определяется особыми нормативами, элементами преступной субкультуры.

Характеристика личности преступника во многом зависит от места, занимаемого им в иерархии преступного сообщества. Так, руководящая этими сообществами элита, не принимающая, как правило, непосредственного участия в совершении конкретных преступлений, внешне соблюдает общепринятые правила поведения, маскируя подлинные ценностные установки, собственную мораль и идеологию.

Особое место среди руководителей преступных сообществ занимают так называемые «воры в законе», то есть лица, неоднократно судимые, глубоко усвоившие криминальную субкультуру, получившие соответствующее звание на воровской сходке. Как показывают исследования, максимальный возраст этой категории преступников - 50-55 лет, однако большинство из них (свыше 85%) - более молодые люди в возрасте 30-45 лет, относящиеся к социально активной части населения и имеющие достаточный преступный опыт и криминальный склад характера. Они являются своеобразными генераторами преступных идей и взглядов, в своей деятельности весьма изобретательны. В последние годы довольно часто демонстрируют религиозность. Прикрываясь маской внешней порядочности, они далеко не всегда справедливы к своим подопечным, нередко лживы, мстительны, жестоки. Около 80% из них склонны к наркомании.

Для так называемых авторитетов и рядовых участников организованных преступных формирований характерны повышенное внимание к своему физическому состоянию, четко выраженная престижно-потребительская ориентация, доведенная до автоматизма послушность указаниям руководителя. Участников организованных преступных структур отличает также ориентация на обладание большими ценностями, завышенная самооценка, отчужденность по отношению к окружающим, честолюбие. Для них характерна уверенность в безнаказанности преступной деятельности, в неограниченных возможностях своих руководителей по их защите. Велика среди этих лиц доля рецидивистов: каждый третий из них ранее неоднократно судим.

Криминологические исследования свидетельствуют, что в большинстве своем (около 80%) участники преступных сообществ - мужчины в возрасте от 19 до 36 лет; около 40% из них - это служащие, студенты, бывшие спортсмены; 11% - несовершеннолетние, нигде не учащиеся и не работающие. Криминологический интерес представляет этнический характер организованных преступных сообществ. Исследователи выявили определенную специализацию в центральной части России этнических группировок.

Однако национальные особенности все-таки не включают какой-то преступной направленности. Преступность по своей сути интернациональна. Другое дело, что преступники или лица, склонные к совершению преступлений, принадлежа к одной этнической группе и находясь в условиях, где они являются национальным меньшинством, быстро объединяются в преступные сообщества. Важное значение при этом имеют общность языка и традиций, ментальность, присущие тем или иным этническим группам.

Следует также иметь в виду, что в Центральной России наряду с этническими группами, на долю которых приходится около 60% всех организованных формирований, активно действует и множество местных преступных сообществ. Да и этнические группы далеко не однородны: они включают от 10 до 70% местных жителей. Существование этнических групп преступников - показатель социальной неустроенности многих граждан на своей родине, безработицы, полулегального положения в местах временного проживания и т. п.

Так, в Санкт-Петербурге существуют несколько десятков этнических группировок выходцев из кавказского региона. Они не представляют единой организации и сформированы вокруг «воров в законе» (также выходцев из Кавказа и Закавказья). В связи с усилением милицейского режима по контролю над приезжими и особенно над «лицами кавказской национальности», для представителей этих группировок стали характерными преступления в отношении своих земляков. В городе распространены похищения бизнесменов, выкуп передается на родине похищенного при посредничестве «воров в законе». О таких преступлениях очень редко становятся известно милиции. Наиболее известные в Петербурге «воры в законе»: Дато (Углава), Бесо (Зарандия), Роланд (Чиквадзе), Паца (Шота Имонашвили), Дед Хасан (Усоян) (Топильская, 1999). В городе также существует большое количество группировок, лидерами которых являются различные криминальные авторитеты. Члены этих группировок выполняют функции охраны и свиты. Есть и боевые бригады. Формально эти группировки не относятся к большим сообществам, но могут с ними кооперировать. К началу 2000 г. самыми крупными и влиятельными организованными сообществами в Санкт-Петербурге были «Тамбоваское» и организация «Кости-Могилы».

В России нет устоявшегося мнения о количестве преступных групп, относимых к организованной преступности. Статистика противоречива, поскольку четкого критерия оценки у практиков нет. Отсюда их число колеблется в разных отчетах и публикациях от 5 до 11,6 тысячи, количество участников составляет 83 тыс. человек. Таким образом, в обыденном сознании наших граждан и зарубежных политиков сложилось мнение, что в России действует свыше 10 тыс. мафий.

Это в корне неверно и вредит имиджу России[7].

Групповая преступность высокой всегда была, но речь шла о простом соучастии. Такой же подход обнаруживается и сегодня в погоне за показателями в работе. По моим оценкам, базирующимся на данных практики, можно говорить о 300-400 группах среднего уровня и о 15 преступных организациях с сетевой структурой. Необходимо подчеркнуть, Россия сегодня - это полигон международной организованной преступности.

Мало того, что в мафиозных организациях имеют большое представительство преступники из бывших республик СССР, появились также чисто этнические - из граждан Вьетнама, Китая, Афганистана и других стран. По данным миграционной службы России, на нашей территории проживает более 800 тыс. иностранцев, находящихся на нелегальном положении.

В зарубежных странах, к сожалению, различий между украинскими, грузинскими, азербайджанскими преступными группами не делают и говорят о русской мафии, принимая за основу русский этнос. Это вредит России, да и им тоже, поскольку принимаемые без учета специфики меры не всегда достигают цели. Хочу многих разочаровать. Этнически русскую мафию не найти. Она либо из другого государства, либо интернациональна (сказывается братское прошлое народов СССР).

Более того, из 1 800 выявленных лидеров организованной преступности русские составили лишь 30%. Неверная оценка по этническому признаку (речь идет не о национализме) приводит к неверным решениям.

Распространенность преступных групп и группировок весьма значительна. Средний и примитивный уровни организованной преступности, по данным руководителей органов внутренних дел, замечены повсеместно. Преступные организации с сетевой структурой превалируют в городах-гигантах, урбанизированных зонах и южных регионах России. При этом отношения между преступными группами приобрели форму криминальных союзов: явление как для России, так и для мировой практики новое.

3. Основные направления предупреждения организованной преступности

Предупреждение организованной преступности предполагает реализацию сложного комплекса общесоциальных и специально-криминологических мер.