Судебный прецедент в Российской Федерации – реальность и перспектива

Поленина С.В.

Судебный  прецедент в Российской Федерации  – реальность и перспектива

1. Юридическая наука  нашей страны занимается проблемами  судебной практики не одно  десятилетие. Предметом дискуссий  неоднократно являлся вопрос  о том, может ли решение суда (и если да, то какого)рассматриваться  как прецедент, то есть приниматься  за обязательный образец при  решении в дальнейшем аналогичных  вопросов. В советский период  С.Н.Братусем и А.Б.Венгеровым  было высказано мнение, что если  норма права устанавливает меру  поведения, то судебная практика  накапливает конкретные формы  поведения в границах этой  меры. Отсюда делался вывод о  признании руководящих разъяснений  Верховного Суда СССР  прецедентом толкования или выработкой правоположений на основе раскрытия смысла и содержания правовых норм.  
 
2. Ныне проблема судебного прецедента приобрела в России особую остроту. 
 
Причины этого: наделение Конституционного Суда РФ правом толкования Конституции РФ и проверку соответствия ей законов, примененных или подлежащих применению в конкретном деле; 
 
закрепление в Конституции РФ ее прямого действия  и права обжалования в суд актов органов государственной власти, местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц (ст.15 и 46); наличие общемировой тенденции сближения правовых систем; ориентация руководства страны на политико-идеологические стандарты “цивилизованных” стран, в первую очередь США, без учета национальных особенностей. 
 
В этой связи правомерен вопрос о плюсах и минусах судебного прецедента и, главное, мере его оптимального применения. 
 
3. Судебная практика - часть механизма правового регулирования. Он цикличен, начинается с правотворчества (выявление, учет, взвешивание и отражение в законе социальных факторов). За ним наступает этап правореализации и правоприменения, материалы которых в свою очередь дают почву (основание) для нового витка правотворчества. Структурным частям механизма правового регулирования корреспондирует разделение в соответствии со ст.10 Конституции РФ законодательной, исполнительной и судебной власти. Основная функция в рамках МПР судебной власти правоприменительная. Однако правоприменение смыкается с новым витком правотворчества.В этом особую роль играет судебный прецедент. Ныне ряд авторов (Р.З.Лившиц, В.М.Жуйков, С.А.Иванов) относят судебную практику к числу источников права, тогда как другие (В.С.Нерсесянц) видят суть правосудия и всей судебной деятельности в применении права, то есть во властной (и общеобязательной) юридической квалификации определенного факта . 
 
4. Полномочие Конституционного Суда РФ давать толкование  Конституции РФ реализуется им при рассмотрении любых дел, входящих в его компетенцию, и включает в себя обязанность дать разъяснение Конституции в случае запроса  со стороны компетентных лиц и государственных органов. Такое конституционное толкование имеет высшую юридическую силу по отношению к любым правоприменительным актам. Не может оно быть проигнорировано, в том числе законодателем, и в ходе любой другой, в том числе правотворческой, деятельности, и само является актом правотворчества. Толкование Конституции Конституционным Судом РФ состоит в преодолении им неопределенности в понимании конституционных положений, выяснении объективного смысла и содержащихся в ней правовых принципов. По существу, толкование Конституции РФ есть ее конкретизация . 
 
При решении конкретных дел Конституционный Суд РФ рассматривает свои предыдущие решения по аналогичным делам в качестве судебных прецедентов, отказывая в таких случаях в рассмотрении жалобы по существу, и прекращает производство по делу (СЗ РФ, 1999, № 1, ст.230, № 8, ст.1092 и др.). 
 
5. Законодательство, регламентирующее деятельность Конституционного Суда РФ и практика его применения самим судом вызывает ряд критических соображений теоретического, практического и идеологического порядка. 
 
Решения Конституционного Суда РФ окончательны и обжалованию не подлежат. Между тем они нередко вызывают резкую критику не только в доктрине, но и у самих конституционных судей, высказывающих особое мнение. Наиболее одиозный пример этого - постановление Конституционного Суда РФ по вопросам, касающимся вооруженного конфликта в Чечне от 31 июля 1995 г. На наш взгляд, это решение противоречит не только ст.80 Конституции РФ, так как Президент и Правительство действовали вне установленного Конституцией порядка, о чем говорит ст.80, но и элементарной юридической логике, согласно которой ни один орган государственной власти не вправе сам устанавливать для себя процедуру реализации своих полномочий. 
 
При всех условиях Конституционный Суд РФ не должен подменять законодателя, а тем более связывать его обязательными установками о путях решения той или иной проблемы в процессе конституционного толкования. В этой связи необходимо скорейшее внесение соответствующих уточнений в  конституционный закон о Конституционном Суде РФ. 
 
Параллельно с этим в целях выравнивания значимости и возможностей каждой из ветвей государственной власти необходимо расширение контрольных полномочий обеих палат парламента в отношении нормотворческой деятельности органов исполнительной власти и субъектов РФ. 
 
6. Особая острота проблемы судебного прецедента связана с деятельностью судов общей юрисдикции. Как известно, в отличие от решений Конституционного Суда РФ официально опубликованная практика других высших судов РФ судебным прецедентом не является. Вместе с тем, как и ранее, она фактически учитывается нижестоящими судами в качестве ориентира в вопросах применения и толкования права, устранения пробелов в нем, применения аналогии закона и аналогии права. Основное новшество состоит в данном вопросе в конституционном закреплении возможности судебной  проверки соответствия нормативных актов Конституции РФ, нормам и принципам международного права и международным договорам РФ (ст.15 и 46). Реализуя эти нормы, Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении “О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия” (Рос.газета, 28 дек. 1995) впервые предложил судам не применять нормы действующих законов, которые противоречат вступившим для РФ в силу международным договорам и конвенциям. 
 
Важный шаг в сторону развития института судебного прецедента был предпринят Пленумом Верховного Суда РФ еще до принятия Конституции РФ 1993 г. в связи с необходимостью судебной защиты военнослужащих от нарушений их прав со стороны воинских должностных лиц. В своем постановлении от 18 ноября 1992 г. Пленум наделил военные суды компетенцией рассматривать гражданские дела по жалобам военнослужащих  на действия органов военного управления и воинских должностных лиц, нарушающих их права, и определил порядок рассмотрения дел по таким жалобам аналогично общему порядку, установленному законом для рассмотрения жалоб  других граждан на неправильные действия органов государственного управления и должностных лиц. Это постановление Пленума Верховного Суда РФ явилось источником права в форме судебного прецедента и, как правильно отмечает В.М.Жуйков, положило начало функционированию в Вооруженных Силах РФ судебной власти . 
 
Характер прецедента имеют и судебные решения высших судов РФ, раскрывающие конкретное содержание оценочного понятия, употребленного при конструировании уголовно-правовой или гражданско-правовой нормы. 
 
В литературе вносятся предложения признать законодательно судебную практику по конкретным делам высших судов РФ источником права, придав им силу прецедента. Следует согласиться с В.С.Нерсесянцем, что такое судейское правотворчество - весьма опасный и по сути своей неправовой симбиоз законодателя и судьи в одном лице. Между тем система прецедентного права имеет свою историю, свою логику и свои строгие правила и процедуры становления и функционирования, что и отличает ее от континентальных систем права, формирующихся и действующих иначе. 
 
7. Как известно, значение и традиции судебного прецедента очень велики в странах общего права (США, Англия, Канада, Австралия и др.),хотя закон занимает тем не менее ведущее место в системе источников права этих стран. Различие между США и Англией состоит в основном в двух моментах. В Англии судебный прецедент может быть установлен только высшими судами,  имеющими неограниченную юрисдикцию. 
 
В отличие от этого в США различают судебные прецеденты, установленные федеральными судами, и прецеденты, установленные судами штатов. Последние обязательны лишь для судов соответствующего  штата. Кроме того, в Англии нет писаной конституции и поэтому ни один орган исполнительной власти или судебной власти не может признать недействительным акт парламента как неконституционный или по какой-либо иной причине. В Англии исключается возможность судебного контроля за законодательством, понимаемого как право судов выносить решения об отказе в применении закона по мотивам его неконституционности.  
 
8. Американские ученые подчеркивают правотворческий характер судейского толкования законов. Более того, суду вменяется в обязанность при отсутствии статута, на основе которого можно было бы решить дело, создать норму, необходимую для его разрешения. При этом имеется богатое разнообразие источников, которые суд может использовать в целях развития общего права: обычаи, традиции, моральные принципы, социальная политика, ранее имевшие место, но потом измененные прецеденты, не являющиеся ныне действующими законы и др. . 
 
Что касается принципов толкования законов, то важнейшими из них являются следующие: 
 
Plain Meaning Rule- суды не должны изменять суть закона под видом его интерпретации. 
 
The Mischief Rule - смысл толкования состоит в том, чтобы убедиться в действительном намерении законодателя и усилить эффективность его реализации. Для этого необходимо, в частности, выяснить причину появления закона; обстоятельства, при которых норма была издана, вред, который хотели избежать и цель, которую хотели достичь. 
 
The Golden Rule - суд обязан применять закон так, чтобы избежать возможности абсурдного решения.  
 
Дополнительные условия толкования :слова должны применяться в их обычном значении и должна учитываться вся история предыдущего толкования этой нормы. 
 
9. Английский подход к проблеме толкования законов в своей основе близок к изложенному выше, но детализирован значительно более полно. 
 
Так требование уяснить действительное намерение законодателя раскрывается следующим образом: 
 
Надо уточнить принципы, которые можно вывести из правовой политики; 
 
Следует сформировать презумпции, которые можно рассматривать в качестве намерения законодателя; 
 
Надо выстроить лингвистические каноны конструкции таким образом, чтобы устранить двусмысленность слов.

1. Кроме того, английские исследователи считают, что если намерение законодателя выражено недостаточно полно, перед толкователем стоит задача определить, какой подход целесообразнее при толковании – жесткий или либеральный. Для этого необходимо прибегнуть к факторному анализу, то есть определить круг задействованных при создании нормы социальных факторов, установить, какие из них имеют позитивную и какие негативную направленность, произвести взвешивание (определение мощности) каждого фактора и определить результат их взаимодействия.
2. Следует учитывать, что в Англии имеется специальный закон о создании и применении актов парламента от 30 июля 1978г, консолидирующий и толкующий аналогичный акт 1889 г. (Interpretation Act 1978) .
3. 10. Вопрос о возможности и целесообразности использования судебных прецедентов тесным образом связан с применяемой законодателем законодательной техникой. Понятно, что применяемые в уголовном законодательстве словосочетания - “тяжкие последствия преступления”, “повторность преступления”, а в гражданском законодательстве слова типа “добросовестный контрагент” и др. предполагают использование судейского усмотрения, в том числе и в форме прецедентов.
4. Требуют судебного толкования и указания в законах о возможности устанавливать нормы, более благоприятные (льготные) для граждан, чем имеющиеся согласно международным стандартам.

В последние годы в законотворческой практике России стали появляться главы, содержащие разъяснение терминов, используемых в конкретном законе. Такая практика представляет собой заимствование  практики стран “общего права”. При наличии в России и других странах континентального права  кодексов, разъясняющих  применяемую в той или иной отрасли права или законодательства терминологию, снабжение каждого закона полным набором используемой в нем лексики представляется  излишним, а подчас даже затрудняющим правоприменение.

1. В доктрине и практике неоднократно отмечается такой дефект современного российского законодательства, как его декларативность. Причин такого явления много. Одна из них - доведение до абсурда сложившегося в советские времена представления, что любой закон должен быть ясен и понятен любому гражданину без помощи адвоката. Ныне содержание большинства законов выхолощено до такой степени, что даже специалист не всегда может разобраться, как его применить в конкретном случае. Это создает излишне широкое поле для судейского усмотрения, что далеко не всегда идет на пользу законности.

Для сравнения следует  помнить, что в странах общего права законодатель стремится к  максимально более полному и  развернутому изложению не только санкции, но и гипотезы, и диспозиции нормы, может быть, поэтому в Англии  при парламенте имеется небольшая группа юристов высшей квалификации - специалистов по написанию текстов законопроектов (text writer,draftsman}, которые оплачиваются выше всех остальных юристов страны, находящихся на государственной службе. В задачу этих специалистов входит, помимо прочего, учет при написании законов любых возможностей их истолкования. В ходе последующего толкования перед судьей соответственно должна стоять задача выяснить мотивы и соображения, почему норма написана именно так, а не иначе.

1. В качестве важнейшей задачи draftsman’а в доктрине указываются тщательный выбор круга регламентируемых нормой отношений и аранжировка нормы так, чтобы судье было ее легко найти, понять ииспользовать при решении конкретных дел с наименьшими усилиями.
2. Некоторые выводы:
3. 1. Необходим закон о порядке подготовки законодательных актов и их толковании. В принципе это могло бы быть частью законопроекта “ О нормативных правовых актах РФ”
4. 2. Судебный прецедент связывает в механизме правового регулирования
5. правоприменение и правотворчество. Соответственно целесообразно как законодательное закрепление возможности существования судебных прецедентов, так и ограничение (по предмету и органам) возможности их применения.

3. В условиях излишней  декларативности российского законодательства  широкое использование судебных  прецедентов способно привести  к подмене законодателя судьей, что не соответствует принципу  разделения властей и фактически  подрывало бы законность в  стране.

Судебная практика в советской правовой системе/ Отв.ред. С.Н.Братусь. -М., 1975.

Судебная практика как источник права. - М., ИГП РАН, 1997 г.

Хабриева Т.Я. Толкование Конституции РФ: Теория и практика. - М., 1998. - С. 10-11.

Теория государства  и права: Курс лекций/ под ред. Н.И.Матузова, А.В.Малько. - М., 1997. - С. 454.

Судебная практика как источник права. - М., ИГП РАН, 1997 г. - С.21-23.

Боботов.С.В. Конституционная  юстиция. - М., 1994. - С. 10.

Statsky W.P. Legislative Analysis & Drafting 2-d ed/,Pearson E.H., Jung P.M.,  Adams R.P. Introduction to the American Legal System, 1992.

Bennion F. Statutory Interpretation/London, 1984.

Сохранить как .rtf файл

Другие статьи в  разделе «2002 №5-6 (47-48)» 
О противодействии коррупции и отмыванию доходов, полученных преступным путем 
Парламентская этика – путь к успеху политика 
Подрегламентные акты палат Федерального Собрания Российской Федерации 
Реформирование судебной системы Казахстана: реальность и перспективы 
Женское измерение безопасности России: решения ООН и вашингтонские встречи 
Обращение ветерана к власти 
О правилах законодательной техники, используемых при написании текста закона (часть 1) 
К вопросу о понятии юридической техники 
Перспективы развития налоговой реформы (законодательства) в России (часть 1) 
Контроль за финансами государственных и муниципальных унитарных предприятий и акционерных обществ 
Новый американский закон «О демократии в России» (Russian Democracy Act of 2002, H. R. 2121) 
Британские конституционные реформы: учреждение региональных органов власти 
На вопросы отвечают адвокаты Адвокатского бюро «Брагинский и партнеры»