Миссионерская деятельность Русской православной церкви на территории Сибири

Глава 1.

Миссионерская деятельность Русской православной церкви на территории Сибири.

Часть 1.

Организация миссионерской деятельности РПЦ на территории Сибири.

Миссионерство – одна из форм деятельности религиозных организаций и церквей, имеющая целью обращение инаковерующих и возвращение в лоно церкви отпавших от нее.1

Фактически же миссионерство преследовало не только религиозные, но и политические цели. Православие в Российской империи являлось важной составляющей государственной идеологии. В связи с этим государство отводило церковным властям самую важную роль – обеспечение духовно-нравственной устойчивости населения. Главными «проводниками» самодержавной идеологии и православной морали были рядовые священники. Приходские батюшки выполняли функцию воспитателей, психологов, духовных наставников. Нельзя забывать и о полицейской функции, которая также была отведена миссионерам. Именно миссионеры должны были следить за тем, чтобы инородцы, принявшие христианство, подчинялись русским законам, правилам и нормам жизни. Миссионеры являлись фактически звеном, соединяющим Европейскую Россию с Сибирью. Т.к. они, распространяя христианство в Сибири, тем самым способствовали ее присоединению к русскому государству.

Взаимоотношения церкви и государства – один из сложных исторических вопросов. На протяжении веков Русское государство делало церковь своим инструментом, а церковь, в свою очередь, использовала силу государства. Религия в истории разных народов всегда играла очень важную роль.

Прежде чем говорить о православии, необходимо раскрыть понятие «религия».

Итак, религия – это система верований, взглядов; вера в существование сверхъестественных сил – бога или богов, духов, ангелов и т. д. Верующие строго следуют определенной системе правил, предписаний, передаваемых  в веках от поколений к поколениям. Таким образом, религия – хранительница очень важных традиций, средоточие духовной памяти поколений.

Православная религия – это не просто вера в сверхъестественное или система обрядов. Ее главная функция (как и в других религиях) состоит в том, чтобы помочь человеку преодолевать исторически изменчивые, относительные стороны его бытия и поднимать человека до чего-то абсолютного, вечного. Приходские священники не ставили своей задачей сформировать у населения глубокое философско-религиозное понимание православия.

Цель, которую ставила перед ними светская власть, - воспитать православных граждан империи, т.е. людей, подчиняющихся своему царю и государственным законам. Дело в том, что церковь была неразрывно связана с самодержавием, вследствие чего самодержавие зачастую диктовало ей определенные требования. Таким образом, светская власть использовала церковь как институт духовно-нравственного воспитания граждан империи.

     На протяжении всей своей истории Русская Православная церковь исполняла – и сегодня продолжает исполнять – основополагающую, во все времена, цель – несла (и несет) всему миру «свет Евангельской проповеди», памятуя, что «Господь хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины». Руководствуясь этим, а также заповедью, высказанной Спасителем своим ученикам в последней беседе («Идите, научите все народы, крестя их…уча их соблюдать все, что Я заповедал вам»), жили и творили многие служители церкви – отшельники, молитвенники, подвижники и старцы.2 Разными тропинками шли они к этому, но в одном направлении. Начав с самоотречения и жестоких подвигов, они, очистив душу свою, беззаветно служили тем, кто последовал за ними. Их любовь и их служба не прекращалась и по их смерти: в душе людей они оставались навечно, ибо, отойдя от людей телом, они оставляли им своих учеников.

Проникновение православия  в Сибирь началось при самом ее освоении. Ермак во время своего похода в сибирские земли в 1580 – 1581гг. имел при себе трех священников и монаха, совершавших богослужение в подвижной часовне. Особо чтимой святыней у них был образ святителя Николая Чудотворца, с которым после Ермака русские казаки и стрельцы продолжали свои походы.3

При царе Михаиле Федоровиче в 1620 году в сибирских землях, а именно в Тобольске, была учреждена первая святительская кафедра во главе с архиепископом Киприаном (Старорусенковым).

Правительственные указы XVII века запрещали массовое крещение хатов, манси, ненцев и селькупов. Северные районы Сибири еще не были органической частью Русского государства; правительство боялось потерять такой важный источник доходов, как ясачные платежи, к чему могли привести поспешные действия по обращению аборигенов в православие. К XVIII в. Позиции России в Северном Приобье достаточно упрочились. Власти сочли возможным приступить к идейному закреплению политических успехов по присоединению Сибири, пойти навстречу желанию церковников распространить свою власть на зауральские народы.

 В 1727 году учреждается отдельная  Иркутская епархия, очередной глава  которой архиепископ Мелетий (Леонтович) вместе с архиепископом Тобольским Афанасием (Протопоповым) выхлопотал в 1834 году учреждение Томской и Енисейской епархии (с 1861 года Енисейская епархия существовала самостоятельно). Мелетий же был и инициатором создания Алтайской православной миссии.

Если обратиться к рассмотрению вопроса внутренней религиозной политики в дореволюционном российском законодательстве, то можно обнаружить, что законом утверждался принцип веротерпимости при твердом господстве православного вероисповедания. Один из основных законов Российской империи гласил: «Первенствующая и господствующая в Империи вера есть Христианская Православного Кафолического Восточного исповедания». Далее в данном законе говорилось: «Но и все не принадлежавшие к господствующей церкви подданные, также иностранцы, состоящие в Российской службе или временно в России пребывающие, пользуются повсеместно свободным отправлением их веры и богослужения по обрядам оной; сия свобода веры присвояется не только Христианам иностранных вероисповеданий, но и Евреям, Магометанам и язычникам».4

В России запрещалось «всем и каждому, ради различия веры, вчинять ссоры или распри, или брань, или чинить поношение». Тем не менее только православная церковь имела право в пределах государства убеждать не принадлежащих к ней к принятию ее учения о вере. В законе указывалось: «Сия вера поддерживается благодатию Господнею, поучением, кротостию и более всего добрыми примерами». Исходя из этого, господствующая церковь не могла позволить себе ни «понудительных средств» при обращении в православие, ни преследований тех, кто не захочет стать ее членом, «поступая по образу проповеди Апостольской».5

К обряду крещения православные священники должны были относиться  с осторожностью, имея на то разрешение от своего епархиального начальства или местного гражданского руководства. Запрещалось крестить не достигших 14-летнего возраста детей евреев, магометан или язычников, без письменного согласия их родителей или опекунов и обещания воспитывать детей в православной вере. Крещению иноверца должна была предшествовать определенного рода духовная работа с ним – оглашение верой, т. е. священнику следовало объяснить крещаемому основу вероучения и смысл десяти заповедей, научить некоторым молитвам. Священник вычислял, « искренно ли он желает принять святую Православную веру и содержать оную до конца жизни неизменно или непритворно ли, только ради каких выгод и пристрастий…» Т.е это уже может свидетельствовать о том, что отношение к православию « иноверцев» не было однозначным, и далеко не все принимали новую веру « по велению сердца». Многие иноверцы принимали православие, рассчитывая на  подарки  и привилегии, которые за тем последуют (например, освобождение от уплаты ясака и т. д.).

В конце 1706 г. Появляется первый петровский указ о массовом крещении северообских народов. Указ повелевал миссионерам ехать по юртам, жечь языческие «идолы», на местах кумирниц строить церкви и часовни и крестить тех, кто сам пожелает перейти в православие. Причем в качестве вознаграждения им выдавались из казны кафтаны, рубашки и хлеб.6

Как известно, еще в 1708 году Петр I установил единое управление Сибирью. В 1719 году Сибирь была разделена на 5 провинций, во главе каждой из которых стоял губернатор.

В 1818 году генерал-губернатором Сибири был назначен Сперанский. Он должен был покончить с беспорядками и безвластием в Сибири, а также подготовить план нового административного устройства этой обширной территории.

Одним из основных проектов Сперанского следует считать «Устав об управлении сибирских инородцев». Термин «инородцы» впервые был введен в русский язык Сперанским. До него коренное население Сибири не было разделено по образу жизни и называлось «иноверцами» или «ясашными».

Коренное оседлое население Сибири Сперанский приравнял в правах к различным сословиям русского населения, в основном, к государственным крестьянам. Таким образом, на эту часть нерусского населения Сибири были распространены все повинности российского населения, а также администрация и судебная система. Исключением из этого правила было только освобождение основной массы «инородцев» от рекрутской повинности.

В «Уставе об управлении сибирских инородцев» Сперанский учел в первую очередь хозяйственные особенности народностей, населявших Сибирь. Но теперь управление этими народами должно было основываться не на «древнем обычае», а приобретало более организованную форму.

В целом «Устав» послужил базой для ассимиляции коренного населения, его положения были направлены на поэтапное ослабление феодальных родоплеменных и патриархальных начал общественной жизни сибирского края.

Одновременно с тем, что Устав провозгласил свободу вероисповедания для коренного населения Сибири, поощрялась деятельность русской православной церкви, хотя насильственное навязывание христианства местному населению не допускалось.

Устав разрешил создавать национальные школы коренного населения с преподаванием на соответствующем языке, не запрещая обучение детей «инородцев» в русских школах.7

Судя по политике, Сперанский понимал, что обществу нельзя навязать новый путь развития, если оно не подготовлено к нему или не желает изменений.

Действительно, общество нельзя вогнать в заранее подготовленные рамки, нельзя пренебрегать предрасположенностью народа к тем или иным политическим формам. Поэтому, находясь в Сибири, Сперанский пришел к выводу, что и при построении системы государственного управления России крайне важно учитывать исторические традиции населявших ее народов.

Известно, что в России до принятия в 1905 году закона о свободе совести запрещалось как рожденным в православной вере, так и бывшим иноверцам отступать от нее в «иную веру, хотя бы то и христианскую». Но опять же, кроме мер увещевания российское законодательство ничего для реализации этого положения не предусматривало. Закон не только указывал, но и предписывал духовенству и местной администрации постоянно заботиться как о духовном совершенствовании и продвижении в вере, так и об их личной безопасности и сохранности их имущества, не в ущерб представителям других исповеданий.

Для « инородческого населения Сибири» российское законодательство предписывало соблюдать и «некоторые особенные правила». Это выражалось, в частности, в том, что духовенству следовало быть менее строгим по отношению к инородцам, если они « по невежеству будут опускать церковные службы и обряды или по местным причинам не будут соблюдать некоторых церковных установлений, как, например, по недостатку постной пищи или по недоразумению не будут соблюдать постов и т. п.».8 Священникам вменялось в обязанности вразумлять и увещевать « невежественных или упорных». Под « местными причинами» подразумевалась дальность расстояния и отсутствие поблизости церквей. «Недостаток постной пищи» объяснялся скотоводческим образом жизни большей части мусульман и так называемых язычников.

Здесь следовало бы рассмотреть два явления, имевшие место по отношению к «иноверцам»: крещение и христианизацию. Что же в них общего и особенного?

Крещение – первое из христианских таинств, знаменующее собою вступление в состав церковного общества.9  Государство в первую очередь ставило цель крещения иноверцев, т. к. это способствовало присоединению новых территорий и контролю за их населением. Религия служила рычагом управления народом. Т.к. она в учит человека как нужно вести себя в той или иной ситуации, устанавливает моральные нормы и т. д. Но государство больше интересовал сам факт принятия христианства, и, таким образом, этот обряд оказывался лишь внешним символом приобщения к вере. Зачастую иноверцы одновременно почитали «старых» и «новых» богов, путали имена и т. п.  Очевидно, что указанные выше принципы российского законодательства – господство православного вероисповедания и веротерпимость – тесно связаны и проистекают из идеологии общества, а именно идеологии православного государства, каким была Россия до 1917 года.

Несколько отличным от крещения является понятие «христианизация». Оно также свидетельствует о принятии иноверцами православия, но отражает более глубинные процессы изменения мировоззрения народа.

Когда мы говорим о христианизации иноверцев, необходимо различать два ее вида, которые пересекаются, но имеют при этом ярко выраженное своеобразие. Первый связан с существованием духовных миссий, когда христианизация становится целью деятельности конкретных поддерживаемых государством организаций. Христианизация второго вида –длительный процесс, происходящий во многом благодаря взаимодействию народов, в частности в процессе совместной деятельности аборигенов и русских.  В последнем случае процесс принятия новой религии, новых религиозных образов и традиций растягивается на длительный срок, но само их  проникновение бывает обычно более естественным и потому устойчивым.

Нужно сказать, что при анализе деятельности духовных миссий прослеживается одна очень важная тенденция: с течением времени миссионеры с позиции «культурных завоевателей» переходят к позиции «сочувствующих наблюдателей», они вынуждены вживаться в новую культуру. Будет большим преувеличением утверждать, что миссионер становился носителем данной культуры. но о том, что элементы этого имели место. Можно говорить с достаточной долей уверенности. миссионер. представитель чуждой культурной традиции, вынужден приспосабливаться к новой для него культурной традиции, вынужден учитывать ее законы, знать ее образы и обычаи, подчиняться господствующим в ней стереотипам общественного сознания и поведения, то есть осознается, что культуру нужно сделать как бы своей, с тем, чтобы найти способы наиболее эффективного воздействия.