Смутное время

Между тем Москва в сентябре 1610 г. была, с согласия бояр, занята польским войском Жолкевского, который скоро уехал оттуда, передав командование Гонсевскому. Во главе гражданского правительства встали боярин Михаил Салтыков и торговый мужик Федор Андронов, которые управляли страной от имени «государя царя Владислава Жигимонтовича Всея Руси». В это же время, в июле 1611 г., Новгород Великий был занят шведами. Новгородская летопись рисует печальную картину общего морального упадка и разложения, на фоне которой ярко выделяется героизм маленькой группы казаков: «В воеводах не бысть радения, а ратным людям с посадскими людьми не бяше совету, иные же воеводы пияху беспрестанно, а воевода Василий Бутурлин с немецкими людьми ссылается», - поэтому «немцы» (т. е. шведы) могли занять город без сопротивления: «Тот же Василий Бутурлин с ратными людьми на Торговой стороне выграбив лавки и дворы, пойде из города вон, против же немец никто не противляшеся. Единии же помроша мученической смертью, биющеся за православную веру христианскую: голова стрелецкой Василий Голютин, да дьяк Афиноген Голенищев, да атаман казачий Тимофей Шаров, да с ними же сорок человек казаков, те помроша вкупе, многою статьею их немцы прельщаху, чтобы они сдалися, они же не сдашася, все помроша за православную веру».

Воеводы пили, между ними были разногласия, они не держали совет с населением. Воевода Бутурлин имел сговор со шведами, ограбив город, оставил его для того, чтобы враг мог беспрепятственно войти.

А небольшая группа казаков, не польстившаяся на уговоры иноземцев и мужественно сражавшаяся, была перебита. Польская оккупация Москвы затягивалась, Владислав не принимал православия и не ехал в Россию, правление поляков и польских клевретов в Москве возбуждало против себя все большее неудовольствие, но его терпели как меньшее зло, ибо присутствие польского гарнизона в столице делало ее недоступной для «тушинского вора». Но в декабре 1610 г. «вор» был убит в Калуге, и это событие послужило поворотным пунктом в истории смуты. Теперь и у служилых людей, и у земских людей вообще, и у тех казаков, у которых жило национальное сознание и религиозное чувство, оставался один враг - тот, который занимал русскую столицу иноземными войсками и угрожал национальному Русскому государству и православной русской вере. Во главе национально-религиозной оппозиции в это время встал патриарх Гермоген. От твердо заявил, что если королевич не примет православия, а «литовские люди не уйдут из Русской земли», то Владислав «наш не государь». Современник Гермогена писал о нем: «...великий же он столп и твердый адамант, и крепкий воин Христов, непоколебимо стоит посреди нашея великия земли, стоит и крепит, и учит, и близ рещи, что все великое наше Российское государство держит». Когда словесные доводы патриарха Гермогена не оказали действия на поведение противной стороны, Гермоген стал обращаться к русским людям с прямыми призывами к восстанию на защиту церкви и отечества. Впоследствии, когда патриарх был подвергнут заключению, его дело продолжали монастыри Троице-Сергиев и Кирилло-Белозерский, рассылавшие по городам свои грамоты с призывами к соединению и к «крепкому стоянию» против врагов за святую православную веру и за свое отечество.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. ПЕРВОЕ И ВТОРОЕ ЗЕМСКОЕ  ОПОЛЧЕНИЕ. ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ  И ИЗБРАНИЕ НА ЦАРСТВО

 

МИХАИЛА РОМАНОВА

Голос патриарха Гермогена был скоро услышан. Уже в начале 1611 г. началось широкое патриотическое движение в стране. Города переписываются между собою, чтобы всем прийти в соединение, собирать ратных людей и идти на выручку Москвы.

Весною 1611 г. к Москве подступило земское ополчение и начало ее осаду. В это время король Сигизмунд прекратил бесконечные разговоры под Смоленском с русскими православными и велел увезти митрополита Филарета и князя Голицына в Польшу как пленников. В июне 1611 г. поляки, наконец, взяли Смоленск, в котором из 80 000 жителей, бывших там в начале осады, оставалось в живых едва 8000 человек. Значительная часть Москвы в марте 1611 г. подверглась разгрому и сожжению со стороны польского гарнизона, желавшего предупредить восстание, причем было убито несколько тысяч жителей. Пришедшее в Москву земское ополчение состояло из двух различных элементов: это были, во-первых, дворяне и дети боярские, во главе которых стоял знаменитый в то время рязанский воевода Прокопий Ляпунов, а во-вторых, казаки, которых возглавляли бывшие тушинские бояре, - князь Дмитрий Трубецкой и казачий атаман Иван Заруцкий. После многих разногласий и раздоров воеводы и ополчение договорились между собой и 30 июня 1611 г. Составили «общий приговор» о составе и работе нового земского правительства - из Трубецкого, Заруцкого и Ляпунова, которых «выбрали всею землею» для управления «земскими и ратными делами». Однако «приговор» 30 июня не устранил антагонизма между дворянами и казаками и личного соперничества между Ляпуновым и Заруцким. Дело кончилось тем, что казаки, подозревая Ляпунова во враждебных умыслах, вызвали его в свой круг для объяснения и здесь зарубили его. Оставшись без вождя и напуганные казацким

самосудом, дворяне и дети боярские в большинстве разъехались из-под Москвы по домам. Казаки оставались в лагере под Москвой, но одни они были недостаточно сильны, чтобы справиться с польским гарнизоном. Неудача первого земского ополчения огорчила, но не обескуражила земских людей. В провинциальных городах скоро снова началось движение за организацию нового ополчения и похода на Москву. На этот раз исходным пунктом и центром движения стал Нижний Новгород во главе с земским старостой Кузьмой Мининым, который в сентябре 1611 г. выступил в нижегородской земской избе с горячими призывами помочь Московскому государству, не жалея никаких средств и никаких жертв. Городской совет из представителей всех слоев населения руководил начальными шагами - сбором средств и призывом ратных людей. Начальником земского ополчения был приглашен стольник и воевода князь Дмитрий Пожарский, способный военачальник и человек с незапятнанной репутацией; хозяйственную и финансовую часть взял на себя «выборный человек всею землею»

Кузьма Минин.

В ноябре движение, начавшееся в Нижнем Новгороде, охватило уже значительный приволжский район, а в январе ополчение двинулось сначала к Костроме, а потом к Ярославлю, куда оно прибыло к началу апреля 1612 г., встречая по пути живейшее сочувствие и поддержку со стороны населения. Узнав о движении нижегородского ополчения, Михаил Салтыков со своим окружением потребовал от патриарха Гермогена, чтобы он написал грамоту с запрещением нижегородцам идти к Москве, «он же рече им: «Да будет иси от Бога милость и от нашего смирения благословение; на вас же изменниках да излиется от Бога гнев и от нашего смирения будьте прокляты в сем веще и в будущем». За это патриарха Гермогена стали морить голодом, и 17 февраля 1612 г. он умер.

Земское ополчение оставалось в Ярославле около четырех месяцев; это время прошло в напряженной работе над восстановлением порядка в стране, над созданием центральных правительственных учреждений, над собиранием сил и средств для самого ополчения. Вокруг ополчения объединилось больше половины тогдашней России; в городах работали местные советы из представителей всех сословий, а из Ярославля назначили в города воевод. В самом Ярославле образовался Земской собор, или «Совет Всея Земли», из представителей с мест и от служилых людей, составлявших ополчение; этот «Совет» и был временной верховной властью в стране. Помня судьбу Ляпунова и его ополчения, Пожарский не спешил идти к Москве, пока не соберет достаточно сил. В конце июля ополчение Пожарского двинулось из Ярославля к Москве. Услыхав о его движении, атаман Заруцкий, взяв с собой несколько тысяч «воровских» казаков, ушел из-под Москвы в Калугу, а Трубецкой с большинством казацкого войска остался, поджидая прихода Пожарского. В августе ополчение Пожарского подошло к Москве, а через несколько дней туда пришел польский гетман Ходкевич, шедший на помощь польскому гарнизону, но был отражен и вынужден отступить. В сентябре подмосковные воеводы договорились, «по челобитью и приговору всех чинов», чтобы им вместе «Москвы доступать и Российскому государству во всем добра хотеть безо всякой хитрости, и всякие дела делать заодно, а грамоты от единого правительства писать отныне от имени обоих воевод, Трубецкого и Пожарского».  22 октября казаки пошли на приступ и взяли Китай-город, а через несколько дней сдались, обессиленные голодом, поляки, и оба ополчения торжественно вступили в освобожденную Москву. Временное правительство Трубецкого и Пожарского созвало в Москву выборных из всех городов и из всякого1613 г., был по составу представительства наиболее полным из московских Земских соборов: на нем были представлены все классы населения (за исключением холопов и владельческих крестьян). После долгих споров, наконец, 7 февраля 1613 г. выборные люди сошлись на кандидатуре шестнадцатилетнего Михаила Романова, сына томившегося в польском плену митрополита Филарета. 21 февраля 1613 г. Земской собор торжественно провозгласил царем Михаила Федоровича Романова.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

В развитии московской смуты ясно различаются три периода. Первый может быть назван династическим, второй - социальным и третий - национальным. Первый охватывает собою время борьбы за московский престол между различными претендентами до царя Василия Шуйского включительно. Второй период характеризуется междоусобной борьбой общественных классов и вмешательством в эту борьбу иноземных правительств. Наконец, третий период смуты охватывает собой время от начала борьбы московских людей с иноземным господством до создания национального правительства с Михаилом Романовым во главе.

Борьба за власть и за царский престол, начатая московским боярством, привела впоследствии к полному крушению государственного порядка, к междоусобной борьбе всех против всех и к страшной деморализации, которая нашла особенно яркое выражение в диких и бессмысленных зверствах и насилиях над мирным населением. О моральной неустойчивости своих современников Иван Тимофеев говорит: «...Всяко неутверждени ни в чем, в делах же и в словесях несостоятельны, ко всему вертяхуся, яко коловсе убо первые крепости оскудехом вконец, старше в нас быта младоумии и вместо разума токмо седину едину имуще... к себе каждо нас хребты обращахося, овии к востоку зрят, ови же к западу. Но сия наша разность многу на ны врагом нашим предиде крепость...»

Современник говорит: «Никто ни в чем не уверен, крепости разорены, бояре не имеют ума, не могут договориться между собой, что, конечно, играет на руку врагу». По рассказу современника, шайки воровских людей рыскали по всей земле и мучили и убивали людей «всякого возраста и всякого чина»; малых детей, отняв у родителей, поджаривали на огне или разбивали о камни. «И видяще поляки и Литва злое мучительство от своих своим, и уступающе, дывляхуся о окаянной вражней жестьчи, и сердцы своими содрагахуся».* Имущество мирного населения подвергалось не только разграблению, но и

 уничтожению: «Идеже не пожгут домов, или не мощно взяти множества ради домовных потреб, то все колюще мелко и в воду мещуще, входы же и затворы всякие рассекающе, дабы никому же не жительствовати тут». Даже иноземные враги содрогались, видя страшные междоусобные кровопролития среди русского населения. Процветало мародерство. Свои грабили, жгли и убивали своих. Нет сомнения, что в середине смутного времени мы наблюдаем элементы «классовой борьбы», или восстания бедных против богатых. Псковский летописец дает краткую и выразительную формулу этой борьбы и ее

последствий: «...Развращение бысть велие по Пскове, больший на меньших, меньший на больших, и тако бысть к погибели всем». Но в большей мере это было всеобщее междоусобие, которое одна из ярославских грамот второго земского ополчения характеризует в следующих словах: «Собрався воры из всяких чинов учинили в Москве междоусобное кровопролитие и восста сын на отца, и отец на сына, и брат на брата, и всяк ближний извлече меч, и многое кровопролитие христианское учинилося».Бедный восстал на богатого, богатый на бедного. Это было плохо и для тех, и для других. В период 1610-1613 гг. положение Московского государства казалось совершенно безнадежным. Поляки занимали Москву и Смоленск, шведы - Великий Новгород; шайки иноземных авантюристов и своих «воров» разоряли несчастную страну, убивали и грабили мирное население. Когда земля стала безгосударственной, политические связи между отдельными областями порвались, но все же общество не распалось: его спасли национальные и религиозные связи. Городские общества центральных и северных областей, возглавляемые своими выборными властями, становятся носителями и проповедниками национального сознания и общественной солидарности. Смутное время было не столько революцией, сколько тяжелым потрясением всей политической, социальной и экономической жизни Московского государства. Первым, непосредственным и наиболее тяжелым его следствием было страшное разорение и запустение страны. В социальном составе общества смута вызвала дальнейшее ослабление силы и влияния старого родовитого боярства, которое в бурях смутного времени частью погибло или было разорено, а частью морально деградировало и дискредитировало себя своими интригами и своим союзом с врагами государства. В отношении политическом смутное время показало воочию, что государство Московское не было созданием и вотчиною своего хозяина-государя, но было общим делом и общим созданием «всех городов и всяких чинов людей всего великого Российского царствия».

 

Список использованной литературы

1. История России с  древнейших времен до 1864 года. М.: Русское слово, 2000.

2. Платонов А. Учебник  российской истории. М.: Библиотека  мировой литературы, 1993.

3. Скрынников Р. Г. Россия  после опричнины. М.: Мысль, 1964.

4. Скрынников Р. Г. Социально-политическая  борьба в Русском государстве  в начале XVII века. М.: Мысль, 1964.

5. Соловьев С. М. Об истории  Древней России. М.: Мысль, 1966.

6. Страницы Российской  истории. М.: Мысль, 1983.