Амнистия и помилование

По мнению Л.В. Яковлевой, проводить классификацию актов  об амнистии на основании действующего законодательства с учетом большинства  признаков, по которым она осуществлялась ранее, нецелесообразно. «Применительно к советскому периоду, – пишет она, – было справедливо деление актов об амнистии в зависимости, во-первых, от источника их издания, поскольку… правом издания таких актов обладали разные органы, а во-вторых, от территории, на которую распространялось действие акта об амнистии, что, в свою очередь, определялось юрисдикцией издавшего ее органа общесоюзного или республиканского»³⁶. В настоящее время действие всех амнистий по кругу лиц в пространстве и во времени совпадает, объявление амнистии относится к ведению одного органа государственной власти – Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации п. «е» ч. 1 ст. 103 Конституции Российской Федерации, поэтому классификация актов об амнистии по указанным признакам, становится нелогичной. Классификация актов об амнистии возможна в зависимости от причин, обусловивших их издание. Например, можно выделить амнистии, объявленные в связи со знаменательными датами или событиями (амнистии от 19 апреля 1995 г. и 26 мая 2000 г. к 50– и 55-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.; от 23 февраля 1994 г. – в связи с принятием Конституции Российской Федерации, от 19 апреля 2006 г. – в связи со 100-летием учреждения Государственной Думы в России); амнистии, направленные на стабилизацию внутригосударственной обстановки (политическая и экономическая амнистии от 23 февраля 1994 г. и 13 декабря 1999 г. в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в ходе проведения антитеррористической операции на Северном Кавказе; амнистия от 12 марта 1997 г. – в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в связи с вооруженным конфликтом в Чеченской Республике), и т.д.³⁷.

Вместе с тем выделить все основания и в соответствии с ними создать полноценную классификацию  актов об амнистии в настоящее  время представляется затруднительным, так как ряд амнистий не связан с какими-либо обстоятельствами. Примером является амнистия от 18 июня 1999 г. В  Постановлении Государственной  Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 18 июня 1999 г. № 4147-ГД «Об  объявлении амнистии» основание  ее принятия определяется следующим  образом: «Проявляя гуманизм в отношении  отдельных категорий лиц, совершивших  преступления, не представляющие большой  общественной опасности, в соответствии с пунктом "е" части 1 статьи 103 Конституции Российской Федерации…»³⁸. Л.В. Яковлева допускает классификацию актов об амнистии на условные, безусловные и смешанные. Следует отметить, что в отличие от помилования амнистии в большей степени присущи политические мотивы. Так, по Постановлению Государственной Думы Российской Федерации от 23 февраля 1994 г. № 65-IГД «Об объявлении политической и экономической амнистии» были амнистированы все участники августовского путча 1991 г. и событий сентября – октября 1993 г. Амнистии могут рассматриваться как средство корректировки долговременной уголовной политики, как форма выражения текущей политики³⁹. Акты об амнистии классифицируют в зависимости от целей, которые они преследуют (облегчение участи лиц, совершивших относительно нетяжкие преступления, несовершеннолетних, женщин, больных; идеологические, социально-политические, социально-экономические цели; национальное примирение, достижение гражданского мира и согласия; сокращение численности осужденных в местах лишения свободы и др.), поводов, в связи с которыми принимаются (торжественные события в жизни страны и т.п.)⁴⁰. Сомнение вызывает лишь одна цель – решение проблемы перенаселения мест лишения свободы. Во-первых, ни одно из известных  постановлений об объявлении амнистии, указанную цель в буквальном смысле слова не предусматривает; во-вторых, любая амнистия влечет за собой сокращение тюремного населения. Говоря о природе амнистии, нельзя не привести точку зрения С.Н. Собакина. Он предлагает отказаться от амнистии. Свой вывод он  основывает на фактах нарушения принципа справедливости при издании актов об амнистии, которые заключаются в невозможности амнистирования осужденных, совершивших преступления сопоставимой тяжести или менее тяжкие, по сравнению с лицами, на которых распространяется действие амнистий. По его мнению, единственным основанием для применения досрочного освобождения любого вида должна быть степень исправления осужденного или снижение его общественной опасности. Амнистии не позволяют тщательно изучать личность каждого лица, поскольку распространяются на целые категории осужденных⁴¹. Кроме того, решение о применении акта об амнистии принимается в отношении каждого лица индивидуально. При отсутствии необходимых сведений об этом лице рассмотрение вопроса о применении акта об амнистии откладывается до получения дополнительных документов. Индивидуальный подход к осужденным нередко заложен в самих постановлениях об амнистиях. Например, согласно Постановлению Государственной Думы Российской Федерации от 19 апреля 2006 г., амнистия не распространялась: на осужденных за определенные виды преступлений; осужденных более двух раз к лишению свободы за умышленные преступления, а также осужденных, ранее осуждавшихся к лишению свободы за определенные преступления; осужденных, признанных особо опасными рецидивистами или совершавших преступления при особо опасном рецидиве; осужденных, являющихся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания; осужденных, ранее освобождавшихся из мест лишения свободы в порядке помилования или в соответствии с актом об амнистии и вновь совершивших умышленное преступление; осужденных, вновь совершивших умышленное преступление в местах лишения свободы⁴². Отдельно оговорены особенности амнистирования осужденных, к которым в установленном порядке применено обязательное лечение от алкоголизма, наркомании или токсикомании, к осужденным, не прошедшим полного курса лечения венерических заболеваний. Материалы о применении акта об амнистии рассматриваются после завершения указанными осужденными полного курса лечения⁴³.

      Государство, на протяжении своего развития неоднократно испытывало потребность некоторого обновления начал правопорядка или управления, и такое обновление, естественно, сопровождалось отпадением правоограничений, носящих характер возмездия и предназначенных для укоренения в сознании народа тех старых начал, в защиту которых это возмездие применялось. Массовое дискредитирование старых начал возмездия становилось безопасным с переходом правопорядка на почву более солидарных социальных основ. Государство насильственно разрывало связь с прошлым, лишая учиненные в прошлом деяния их карательного правового значения для настоящего, с тем, чтобы изгладить действие старых, порою опасных для самого существования государства факторов или чтобы очистить место для действия новых, более высоких этических побуждений. Этот политический смысл амнистии, находивший свое выражение в различных правовых формах и институтах, проходит красной нитью во всей истории ее. Начиная с Моисеева законодательства и до последних строк современной истории, везде повторяется одинаковый мотив настоятельной потребности успокоения внутренних раздоров… Имея в виду изгладить из социальной жизни отдельные события, амнистия должна непосредственно касаться скорее преступных деяний, нежели лиц. Это выражается в положении, что амнистия реальна, а не персональна (reelle)… Из реального характера амнистии вытекает в значительной степени ее коллективный характер. В противоположность помилованию она знает не столько отдельных провинившихся, сколько вообще виновных в преступлениях такой категории. Впрочем, и помилование может быть коллективным; в таком случае различие может быть проведено лишь с точки зрения власти, предоставляющей то или другое», – писал П.М. Люблинский⁴⁴. Отличительной чертой амнистии, по мнению ученого, является ее неотменимость: «Право, полученное по амнистии, есть право безусловное, отнятие которого могло бы вызвать еще большие волнения, нежели те, которые имелось в виду прекратить амнистией».

Обобщая различные точки  зрения на природу амнистии, можно  сказать, что это фактическое  прощение государством определенных категорий лиц, совершивших преступление. А.В. Наумов пишет: «По идее, амнистия должна охватывать тех, кто не совершал тяжкого преступления и не приобрел репутации склонного к совершению таких преступлений. Амнистия – это не реабилитация, а акт милосердия»⁴⁵.

          К понятию амнистии, следует добавить, что данный акт милосердия проявляется высшей законодательной властью к определенным категориям лиц, совершивших преступления.                                                                                С юридической точки зрения амнистия – это постановление Государственной Думы, которое, не являясь уголовным законом по названию, представляет собой нормативный правовой акт высшей юридической силы в сфере регулирования уголовно-правовых отношений. Следовательно, амнистия – это решение об облегчении участи лиц, признанных виновными в совершении преступления, которое оформляется в виде нормативного правового акта Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, распространяющего свое действие на индивидуально не определенную категорию лиц»⁴⁶. Акт амнистии является специфическим правовым документом. Его особенности в первую очередь связаны с порядком действия во времени. Акт амнистии распространяется на деяния, совершенные до его издания. Решающим моментом для применения амнистии является ее дата. Продолжаемые преступления не считаются погашенными амнистией. Представление проекта амнистии не приостанавливает преследования и исполнения приговора.                                                    К характерным признакам амнистии относятся следующие:

• издание акта об амнистии – исключительная прерогатива высшего  органа государственной власти;

• амнистия не отменяет и  не изменяет нормы уголовного законодательства, а действует в течение незначительного  периода параллельно с другими  уголовными законами;

• она имеет четкие исходные условия и границы применения (формулируются в виде перечня  признаков, которым должны удовлетворять  лица, подпадающие под амнистию);

• акт об амнистии содержит нормативные основания освобождения от уголовной ответственности и  наказания, сокращения неотбытой части наказания, замены наказания более мягким наказанием и освобождения от правовых последствий наказания.

Юридическое основание применения амнистии – акт соответствующего органа в отношении каждого лица. Таковым может быть постановление:

• начальника исправительного  учреждения или следственного изолятора, утвержденное прокурором, – в отношении  осужденных к лишению свободы, приговоры по делам которых вступили в законную силу;

• органа дознания или предварительного следствия, утвержденное прокурором, –  в отношении подозреваемых и  обвиняемых, дела и материалы о преступлениях которых находятся в производстве этих органов;

• суда – в отношении: лиц, дела о преступлениях которых находятся в производстве этих судов и не рассмотрены до вступления в силу постановления об амнистии; лиц, дела о преступлениях которых рассмотрены, но приговоры судов не вступили в законную силу; условно осужденных, а также осужденных, отбывание наказания которым отсрочено в случаях и порядке, предусмотренных законом; осужденных к наказаниям в виде штрафа, если штраф не взыскан до вступления в силу постановления об амнистии;

• органа внутренних дел, утвержденное прокурором, – в отношении осужденных к лишению свободы, не находящихся  под стражей, приговоры по делам которых вступили в законную силу;

• уголовно-исполнительной инспекции, утвержденное прокурором, – в отношении лиц, отбывающих обязательные, исправительные работы, лишенных права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

Анализируя точку зрения авторов, приведенных в дипломной работе, по правовой природе амнистия, можно сформулировать определение ее понятия: «Амнистия — акт милосердия высшей законодательной власти, применяемый к определенным категориям граждан, совершивших преступление».

Помилование. Cтатья 85 УК РФ 

Право помилования, как отмечал  П.И. Люблинский, могло свободно приспособляться в течение долгого времени своего существования к выполнению самых разнообразных задач в судебной области. На его основе часто образовывались новые самостоятельные правовые институты: в Англии – пересмотр уголовных дел; в Германии, Америке – условное осуждение, условное освобождение, реабилитация. Помилование осужденных применяется как некоторый корректив недостатка уголовных законов или несовершенства судебного строя, если в отдельных случаях эти недостатки повлекли резкую несправедливость⁴⁷. Помилование по своему характеру является милостью, в то время как амнистия чаще всего бывает актом справедливости или уступкой по отношению к власти. Анализируя точки зрения сторонников и противников данного института, Н.С. Таганцев писал: «Всякий карательный закон, будучи обобщенным жизненным правилом, всегда имеет в виду, так сказать, средние случаи преступности; его карательная санкция рассчитана на обычные типы и формы. Этот недостаток закона пополняется в известной степени дискреционной властью суда, дающей ему право переступать сообразно с обстоятельствами отдельных случаев установленную законом меру ответственности, но и эта власть, по существу ее, не беспредельна, а между тем нетрудно представить себе стечение обстоятельств объективных и, в особенности, субъективных, при которых и такое изменение нормального наказания окажется недостаточным»⁴⁸. Н.С. Таганцев выделял три вида помилования.1. Indulgetia, или iggatiatio, т.е. неприменение следующего по закону наказания к лицу, признанному в установленном законом порядке виновным в совершении преступления. Такое помилование, по его мнению, представляется целесообразным в тех случаях, когда ходатайство о помиловании исходит от самого суда как органа, способного установить особенности вины подсудимого и несоответствие законной меры наказания преступлению. Судебной властью может быть определена и сама мера желаемого изменения ответственности: освобождение от всякой ответственности; неприменение части сложных наказаний, например придаточного или дополнительного наказания при сохранении

главного; уменьшение наказания  свыше меры, предоставленной суду, но без изменения рода наказания; уменьшение наказания с изменением рода.

 2. Restitutio, или ehabilitatio, т.е. прекращение, видоизменение отбываемого наказания, устранение правоограничений, которые следуют за известными наказаниями, определяемые началами справедливости и полезности, требующими соответствия меры наказания действительной вине осужденного. Но как неприменение определяемого законом наказания отличается от судейского изменения меры ответственности, так и restitutio ex capite gratiae отличается от изменения определенного судом наказания судебными или административными органами. По данному виду помилования можно привести точку зрения известного русского юриста И.Я. Фойницкого: «Под помилованием разумеется погашение всего или части наказания волей государственной власти, объявляемой по отношению к данному конкретному случаю… Уголовный закон есть выражение воли общественной власти, приговор судебный – ее осуществление в конкретном случае. Но если общественная власть ввиду обстановки данного дела высказывает иную волю, то выраженная законом воля отпадает, наказание не применяется, а применяемое отменяется. Таково формальное основание права помилования: воля, высказанная раньше, отменяется позднейшим ее выражением. Новая воля может быть рассматриваема как новый закон для частного случая, мягчайший для совершившего преступление»⁴⁹.                          3. Abolitio, т.е. устранение уголовного преследования. «Помилование, во всяком случае, может погашать только уголовное преследование, не распространяясь на гражданские последствия преступления, на иски о вознаграждении причиненных убытков. Тем не менее помилование может устранять саму преступность – guod factum est infectum reddere non potest; поэтому, например, учинение помилованным нового преступного деяния не устраняет применение к нему постановлений о повторении. Право помилования отдельного виновного принадлежит всегда главе государства, по общему правилу оно осуществляется им непосредственно, хотя некоторые законодательства допускают в маловажных случаях перенесение этого права на органы управления подчиненного»⁵⁰.

4. Беккариа отмечал: «…Если учесть, что милосердие – добродетель законодателя, а не исполнителей закона, что эта добродетель должна и проявляться во всем блеске в кодексе, а не в специальных судебных решениях, то показывать людям, что преступления могут прощаться и что наказание не обязательное их следствие, – значит порождать в них аллегорию безнаказанности и заставлять их верить, что если можно добиться прощения, то приведение в исполнение приговора непрощенному, скорее, акт насилия власти, чем результат правосудия. Что можно сказать о помиловании государством, т.е. об уступке со стороны гаранта общественной безопасности частному лицу, преступившему закон? Только то, что этому благотворительному акту непросвещенной благотворительности придается сила акта государственной власти, декретирующего безнаказанность. Вот почему неумолимы должны быть законы и их исполнители в каждом конкретном случае. Но и законодатель должен быть мягок, снисходителен и гуманен. Подобно искусному зодчему он должен возводить свое здание на фундаменте любви каждого к самому себе таким образом, чтобы в общем интересе воплотить интересы каждого. И тогда ему не придется каждый раз специальными законами и скоропалительными поправками разграничивать общественное и частное благо и создавать на почве страха и недоверия иллюзию общественного благополучия»⁵¹. Политические основания права помилования были окончательно расшатаны, по мнению П.И. Люблинского, работами Филанджери, Бентама, Пастера и др. «Соображение о том, что помилование есть предоставленная административной властью возможность ослабления силы закона, являлось решающим в глазах сторонников укрепления законодательной власти. Немотивированное индивидуальное помилование, полученное часто благодаря проискам, несомненно, противоречило понятиям о нормальном порядке вещей. Опасение прямо высказаться против умственности усмотрения монарха в этой области повело к отрицанию всего института», – писал П.И. Люблинский⁵². Высказываясь против права помилования, большинство ученых настаивали на необходимости существования амнистии. Основания этой противоречивой позиции сводились к следующему: социальные мотивы амнистии ясны для всех и каждого, и важность их не подлежит сомнению, «в выработке амнистии участвует весь народ, а иногда та же законодательная власть, вследствие чего здесь не может представиться опасности дать перевесить административной власти над законодательной»⁵³.

Монтескье, признавая, что  право помилования должно принадлежать тому, кто стоит выше судьи и  законодателя, а именно суверену, делал  намеки, что в Риме ни консул, ни сенат  не осуществляли право помилования, и лишь самому народу было предоставлено  право отменять свои приговоры. Беккария отрицал помилование для тех стран, которые пользуются невозмутимым спокойствием, где законы хороши, наказания несуровы. Все его рассуждения, направленные против помилования, вытекают из необходимости защитить законодательную власть от произвола государя. Вместе с тем Беккария не относился отрицательно к амнистии. Филанджери высказывался против помилования, которое, как он считал, является отменой закона и при котором «главным интересом гражданина будет стремление угодить монарху, а не повиноваться законам». Однако «…когда большое количество граждан увлечено пылким и беспокойным человеком, когда город или селение провинится в каком-либо преступлении – словом, всякий раз, когда наказание, указанное в законе, принесет печальный ущерб населению в области земледелия или промышленности – в этих случаях общий интерес государства требует молчания закона, приговаривающего каждого участника к наказанию; тогда отеческая рука главы государства может издать декрет, дарующий общее прощение и мир; тогда меч правосудия должен принести в жертву общественному спокойствию только руководителя движения и его ближайших приверженцев». Таким образом, Филанджери соглашается с необходимостью амнистии, хотя определяет для нее довольно узкие основания, в частности считает нужным изъять из ее действия главных виновников. Противником помилования и сторонником амнистии был Бентам: «В случаях, где наказание сделало бы больше зла, чем добра, после восстаний, заговоров, общественных беспорядков, право помилования не только полезно, но и необходимо. Так как эти случаи предвидены и указаны в хорошей законодательной системе, то помилование, прилагаемое к ним, есть не нарушение, а исполнение закона. Что касается помилований, немотивированных, происходящих от милости и слабости монарха, то они обличают закон и правительство: первый – в том, что он жесток к индивидуумам, или второе – в том, что оно жестоко к обществу». Н.С. Таганцев, – во многих развитых странах мира ни конституции, ни уголовное законодательство не предусматривают возможность применения амнистии, а помилование является редким исключением. И это естественно, так как в принципе амнистии и помилованию не должно быть места в совершенном законодательстве, где наказания умеренны, а суд справедлив и скор»⁵⁴.

Следует отметить, что в  российском законодательстве и научной  литературе второй половины XIX – начала XX в. понятием «помилование» объединялись три вида освобождения: амнистия; помилование  в собственном смысле слова, заключавшееся  в частичном или полном освобождении осужденного от назначенного наказания  после постановления приговора; освобождение после отбытия определенной части наказания или от невыгодных для преступника последствий  наказания. При этом помилование имело личный, а амнистия – объективный характер; первое основывалось на индивидуальных особенностях данного случая, вторая – на общественном значении известного рода деяния. «Последствия помилования, – писал Н.С. Таганцев, – зависят, с одной стороны, от его объема, устанавливаемого самим актом, с другой – процессуального положения дела, к которому этот акт относится. Акт помилования может: 1) устранить возбуждение уголовного дела; 2) прекратить начатое производство с определенными процессуальными ограничениями; 3) повлечь освобождение от наказания; 4) устранить или видоизменить назначенное в приговоре наказание; 5) прекратить или видоизменить отбываемое наказание; устранить последствия наказания»⁵⁵. С позиции познания правовой природы помилования существенным является замечание Н.С. Таганцева об ограничениях действия помилования. Таковыми он считает следующие: а) помилование, устраняя наказуемость, не устраняет преступности, а поэтому деяние, прощенное виновному, может влиять на признание последующего деяния виновного повторением или служить основанием для признания наличности привычки или ремесла; б) последствия наказания, уже понесенного виновным, отменяются только в том случае, если в самом акте помилования об этом особо указано (это правило не относится к тем последствиям, которые уже установили какие-либо права третьих лиц, поэтому помилование не может восстановить расторгнутого брака, возвратить конфискованное имущество и т.п.). С.Г. Келина пишет: «Оно не устраняет самого факта совершения преступления: если лицо после освобождения от наказания по помилованию совершит новое преступление, оно будет основанием для признания неоднократности и рецидива. Помилование не освобождает лицо от исполнения обязательств по гражданскому иску; актом помилования нельзя вернуть лицу конфискованное имущество или восстановить его в специальном, воинском или почетном звании, если эти дополнительные наказания уже были исполнены»⁵⁶.