Система национальной безопасности России

В самом деле, очень часто «безопасность» определяется просто как защищенность (состояние защищенности) жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. При этом под интересами понимается, как правило, просто совокупность потребностей (без соответствующих способностей!) того или иного то ли субъекта, то ли объекта безопасности (личности, общества, государства и т.д.). Далее, начинают говорить о видах безопасности, которых, бывает, не один десяток. Затем речь идет об угрозах, тоже выделяемых в огромном количестве. За этими «видами», как правило, «теряется из вида» сама проблема национальной безопасности, проблема определения самого этого понятия, его содержания и объема.

В существующих работах, посвященных проблеме национальной безопасности, наряду с понятиями, отражающими сущностные характеристики безопасности, явно допускаются понятия, фиксирующие лишь ее видимость, поверхность, то есть выражающие простые представления обыденного постижения этой проблемы в «научных» терминах.

В самом деле, очень часто «безопасность» определяется просто как защищенность (состояние защищенности) жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. При этом под интересами понимается, как правило, просто совокупность потребностей (без соответствующих способностей!) того или иного субъекта безопасности (личности, общества, государства и т.д.). Далее, начинают говорить о видах безопасности, которых, бывает, не один десяток. Затем речь идет об угрозах, тоже выделяемых в огромном количестве. За этими «видами», как правило, «теряется из вида» проблема определения самого понятия «защищенность», его содержания и объема.

Как результат всех таких подходов, сегодня имеем весьма аморфное, но законодательно закрепленное определение безопасности как "состояния защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз". Оно старается охватить все известные угрозы в одном ряду и, конечно, не может быть действительным, «работающим» понятием.

Описание национальной безопасности в терминах «угроза», «вызов» -это, по сути, психологическое описание. Угроза, вызов - суть ощущение, восприятие субъектом сложившихся условий его существования, условий его самореализации. Ощущению, восприятию практически ничего нельзя рациональным образом противопоставить: субъект воспринимает ситуацию именно так - и все. Одни и те же условия разные субъекты могут воспринимать по-разному: один - как угрозу, опасность, вызов, другой - как отсутствие таковых.

Такой «психологизаторский» подход к проблеме, разумеется, имеет право на существование, он может быть охарактеризован даже как научный, но, очевидно, только в рамках психологической науки при описании психологических характеристик (параметров) субъекта. Однако он не может являться основанием для теории национальной безопасности. Но, к сожалению, именно этот подход был перенесен из западных источников в отечественную науку, а затем - в официальные документы. Наиболее резко доминирующее сегодня понимание национальнойной безопасности, нашедшее свое официальное выражение в действующей до сих пор Концепции национальной безопасности, критикует проживающий в Канаде и и преподающий там политологию наш соотечественник проф. О.Арин.1 Суть его его критики сводится к следующему (в сжатом изложении автора этих строк).

Встречаются в литературе, к тому же, разные термины -«государственная безопасность», «национальная безопасность», «общественная безопасность». Но анализ их содержания показывает, что авторы часто имеют в виду один и тот же «предмет». Используются, таким образом, понятия, фиксирующие лишь видимость осмысливаемой реальности, ее поверхность, то есть понятия, выражающие простые представления обыденного постижения этой проблемы в «научных» терминах.

Как результат всех таких подходов, сегодня имеем весьма аморфное, но законодательно закрепленное определение нашей национальной безопасности как «обеспечение в Российской Федерации безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз во всех сферах жизнедеятельности» (КНБ-2000). Хотя в этой же Концепции-2000 содержится внесенное уточнителем Концепции-97 глубоко логичное, а, следовательно - не неверное (во всяком случае), замечание о том, что «под национальной безопасностью Российской Федерации понимается безопасность ее многонационального народа .», но оно, это замечание, осталось, к сожалению, всего лишь замечанием, не стало руководящим пониманием сути дела и не стало преградой для прежнего же расписывания «угроз», исходящих из прежнего же понимания национальной безопасности, а осталась, в принципе, той же самой старой Концепцией-97, хотя и избавленной во многом от прежнего многословия и декларирования (все еще социалистических, по оценке того же О.Арина) желаний, и, конечно, не могущей быть действительным, «работающим» Руководством.

 

 

Заключение

 

Итак, исходя из представленных в данной работе аргументов, можно и нужно сделать следующее обобщающее заключение.

     У нашей Страны не будет адекватной Концепции национальной безопасности до тех пор, пока она:

    Не откажется от понимания Национальной безопасности как защиты жизненно важных интересов «личности, общества и государства». Как было показано в работе, такое понимание Национальной безопасности совершенно не отвечает действительности и не выдерживает никакой логической критики, поскольку «защита личности», «защита общества» и «защита государства» не могут находиться в одном ряду, на одном уровне - как виды одного рода, как виды «безопасности страны», как виды «национальной безопасности», а «жизненная важность» - не раскрываема однозначно.

    Не вернется при разработке своей Концепции национальной безопасности к коренному, основному и конечному Субъекту-Объекту Национальной безопасности - к Нашему Историческому Народу. Ибо именно конкретный Народ, как одна из общностей человеческих индивидов, связанных общим происхождением, исторической судьбой своих предков и потомков и адекватной этому самоидентификацией, есть, в конечном счете, Субъект истории. Он - всегда один народ. Данный этнос (проходя разные ступени своего исторического развития, но применительно к обсуждаемой проблеме оставаясь одним и тем же этносом) выступает историческим субъектом, имеющим потребность и способность быть не только «организмом» (как общество), но и творцом и творением культуры.

    Не начнет различать себя как конечного Субъекта-Объекта своей Национальной безопасности и модусы своих исторических воплощений а) в виде Общества - как Объекта Национальной безопасности и б) в виде Государства - как Субъекта Национальной безопасности. Ибо, хотя речь идет о сохранении нации (народа из некоторого множества наций, образующих одно общество), но само это сохранение невозможно как сохранение непосредственно народа (нации). Нация - это просто индивиды человечества, чувствующие и понимающие друг друга как «своего» в силу того, что имеют один дух, одно восприятие и понимание мира, человека и истории, одну судьбу своих предков и потомков и одно осмысление этой судьбы. Но нация - это не организм, а определенная историческая индивидуальность, образующаяся из определенного множества индивидов, интегрированных в эту индивидуальность единым «духом». Но ей, чтобы существовать, надо иметь организм, носителя и реализатора этого духа.

    Не вернется к строительству могучей самостоятельной державы, могущей и долженствующей быть объективно мировой, поскольку никакая другая не сохранит наш Народ. Ибо наша страна неизбежно окажется в обозримом будущем на острие грядущего передела мира, поскольку она сегодня - кладовая природных ресурсов, а завтра (после потепления климата в Сибири) - житница планеты.

    Не поймет, что основные угрозы нам извне обусловлены нашим внутренним заболеванием, трансформацией и разрушением нашей прежней могучей державы, и как следствие - нашей экономики, политики и «идеономики». В этих условиях принципиальное видение нашей Национальной безопасности сегодня в нашей стране зависит от того, с позиции какой исторической формации общества, желаемой автором, организацией и институтом, оно, это видение, осуществляется. Претендентов на самостоятельные позиции много, но все они, в конечном счете, сводятся к двум принципиальным фундаментальным позициям.

    Независимо от того, какой путь подъема страны окажется возможным в будущем, важнейшее условие при разработке Концепции национальной безопасности – это учет универсальных, проверенных историей и общепризнанных во всем мире императивов национальной безопасности, о которых речь шла в этой работе в целом и в настоящем Заключении в частности. Игнорирование этих императивов и разрушение устоев жизни нации (народа) делает наше национальное существование невозможным. Если мы, как народ (образующийся из многих наций под духовным лидерством одной признанной русинской нации), в корне не изменим свое Национальное (в указанном выше смысле) поведение, мы, как народ, потеряем свою национальную безопасность и окажемся обреченными на исчезновение. Все остальное в Национальном бытии, в Национальном интересе и Национальной безопасности Страны под чудным названием «Русь» сводится, так или иначе, к этим устоям.

 

 

Список использованных источников и литературы:

национальная безопасность

Арбатов А. Г. Национальная безопасность России в многополярном мире // Вестник РАН. 2000. Т.70. № 11.

Афонцев С. А. Дискуссионные концепции национальной экономической безопасности // Россия ХХI. 2001. №№ 2, 3.

Багдасарян В. Русский «демографический крест» через призму факторного анализа // Власть. 2006. № 9.

Багиров Р. Информационное обеспечение военной безопасности государства // Власть. 2006. № 12.

Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 1998.

Бондарева Л. Американские СМИ о российско-американских отношениях: эволюция представлений о современной России // Власть. 2006. № 12.

Страхов С. Мировой опыт борьбы с коррупцией // Власть. 2006. № 12.

Харсеева В. Наркомания как источник социальной деструкции // Власть. 2006. № 6.

Хлобустов О. Проблемы информационно-пропагандистского противодействия терроризму // Власть. 2006. № 1.

Цветкова Е., Корольков Н. Угрожает ли России американизация культуры?// Власть. 2006. № 10.