Безэквивалентная лексика

В настоящее время  в русском языке есть ряд научных  терминов, еще не имеющих определенного  лексического соответствия в других языках. Таковы термины «закономерность», «идейность», «партийность», которые вызывают трудности при переводе на некоторые западноевропейские языки и требуют расширительно-описательного перевода в применении к контексту.

Отсутствие точных и постоянных лексических соответствий тому или иному термину отнюдь не означает:

1) ни невозможности  передать его смысл в контексте  (хотя бы и описательно и  не одним словом, а несколькими)

2) ни его непереводимости  в будущем

История каждого  языка свидетельствует о постоянных изменениях словарного состава в связи с постоянными изменениями в жизни общества, с развитием производства, культуры, науки. Вместе с обогащением и расширением словаря увеличиваются и возможности перевода. Из истории языка, известно о том, как многие иностранные слова, первоначально представлявшиеся трудно переводимыми, впоследствии были переведены, нашли определенное соответствие, и переводчик, сталкиваясь с такими словами в подлиннике, уже ничего не должен ни искать, ни заново создавать, а пользуется готовыми средствами передачи.

вырезано

Часто безэквивалентная лексика представляет собой реалии, то есть слова, под  которыми следует иметь в виду «наименования элементов быта, истории, культуры и т. д. данного народа, страны, места, не существующие у других народов, в других странах и местах».

Безэквивалентную  лексику следует принципиально  отличать от терминологии, хотя в ряде случаев реалии бывают почти не отличимы от терминов. Под термином мы имеем  в виду строго научное понятие, используемое в сфере научно-технических и  других специальных текстов (например, географических, этнографических, музыкальных и пр.). «Реалии же встречаются преимущественно в художественной литературе, где в известной степени составляют элементы местного и исторического колорита...».

Данный тезис  нам кажется вполне верным, хотя, с нашей точки зрения, в нем не в полной мере учитываются психологические особенности современной эпохи — эпохи массовой коммуникации, которая порождает значительное количество лексических единиц, обозначающих характерные для английского языка реалии не только в сфере художественной литературы. В связи с этим замечанием мы полагаем, что классификацию, предложенную С. Влаховым и С. Флориным, можно пополнить еще двумя группами: рекламных и политических реалий. В таком виде, по нашему мнению, классификация упомянутых авторов будет более полной и, стало быть, представит для переводчика больший интерес. Таким образом, взяв принципы классификации болгарских исследователей за основу, мы получаем несколько групп безэквивалентной лексики.[14:90]

Во-первых, это географические и этнографические реалии, которые составляют значительную группу слов.

Поскольку в иных географических районах  особые виды местности и растительности и их названия на другом языке отсутствуют, то для передачи их значения, как правило, используется метод заимствования: jungle — джунгли, fiord — фиорд, prairie — прерии. При переводе с русского на английский язык используется тот же прием: степь -steppe, тундра — tundra, тайга —taiga. Учитывая, однако, то обстоятельство, что подобные слова-кальки отнюдь не всегда могут быть достаточно понятны читателю, мыслящему на другом языке, в словарях нередко вводятся также дополнительные описания: понятие steppe дополнительно растолковывается как plain, heath, waste; понятие tundra - marshy plain, Siberian swamp, the vast, level, treeless plains of the arctic regions; понятие taiga — dense forests between tundra and steppe, dense marshy forest in Siberia.

To же самое можно сказать и о переводе этнографических понятий: русское слово казак как калька вошло в другие языки.

вырезано

Во все времена можно было проследить стремление приблизить написание  иноязычных слов средствами своего языка  как можно ближе к их звучанию. Однако этот процесс осложнялся не только фонологической разносистемностью  языков, но также и отсутствием научного осмысления явления в целом. Почти отсутствовали и попытки унификации средств его передачи. Вот почему и практике перевода утвердились лишь некоторые возможности более или менее достоверно чужое средствами своего языка.

Следует подчеркнуть, что безэквивалентная лексика слабее представлена в научно-технической  литературе, здесь она выступает  лишь в роли терминов, которых всегда приходится много на страницу текста.

1.3. Классификация безэквивалентной лексики

Классификация русской лексики - предоставлена классификация безэквивалентной лексики современных англоязычных печатных СМИ, выходящих в России.

Мы попытались провести классификацию русской безэквивалентной лексики, функционирующей на страницах англоязычных газет, издаваемых в России. Безэквивалентная лексика не имеет эквивалентов в других языках - ни частичных, ни полных. Именно отсутствие эквивалентов в английском языке и явилось основанием для использования этих слов в классификации. В исследовании предложен смешанный вид разделения лексики - языковые основания классификации сочетаются тематическими:

1. Слова нового быта. К этой группе можно отнести те слова, которые начали употребляться сравнительно недавно:

Before the days of челноки (shuttle traders: people who go to Turkey, China, etc. to buy cheap goods, which they sell on the street or at markets), good Soviet folk could thank фарцовщики (black-marketeers) for their Western jeans and T-shirts. These guys would buy clothes off tourists or foreign students and resell them at a higher price [MT, No 2580, P.8].

Every day some 30,000 people visit Gorbuskka, perhaps the largest market for pirated music and films in Eastern Europe. There's an even better chance that whatever you find is pirtskoye, mass-produced by some shady outfit and sold without the original creators sharing a kopek in royalties [MT, No 2596, P. 11].

... but standing in endless lines for gummanitarka, or humanitarian aid, is their main activity [MT, No 1910, P.8].

вырезано

«Business disposed of, Mr. Swiveller was inwardly reminded of its being high dinner-time».

«Когда с этим делом было покончено, организм мистера Свивеллера напомнил ему, что час обеда уже близок».

Имеют место различные способы  передачи безэквивалентной лексики. Возможны и их комбинации в зависимости от особенностей обозначаемого данным словом предмета или явления. Знание их позволит выбрать наиболее оптимальный вариант перевода или их комбинации.

Возможны и их комбинации в зависимости  от особенностей обозначаемого данным словом предмета или явления. Знание их позволит выбрать наиболее оптимальный вариант перевода или их комбинации.

2.2. Анализ типичных  переводческих ошибок

Большинство трудностей при передаче безэквивалентной лексики связано  с тем, что в переводном языке  отсутствует эквивалент из-за отсутствия в культуре носителей этого языка референта. Методом полного раскрытия национально- культурной специфики значения является, по мнению многих ученых, лингвострановедческое комментирование, принципы которого были разработаны Е. М. Верещагиным и В. Г. Костомаровым. Под лингвистической семантизацией эти ученые понимают «формирование лексического понятия безэквивалентной лексической единицы в сознании иностранных учащихся», «филологическое моделирование обиходных обыденных знаний, стоящих за словом».

Существует также понятие  ложной безэквивалентности. Ложная безэквавалентность – это субъективное, кажущееся отсутствие эквивалентов в языке перевода в силу недостаточных знаний отдельного переводчика, но которые вполне могут быть найдены более находчивым переводчиком. Например, предложение fat cats paid 100 dollars for a plate многими студентами, изучающими английский язык и знающими фигуральное значение термина fat cat, переводится так: «денежные мешки 'уплатили 100 долл. за тарелку. Фактически слово plate - тарелка здесь образно употребляется в значении 'обед', званый ужин', 'прием' (в честь какого-либо политического деятеля). Словосочетание TV dinner лица, не искушенные в особенностях его употребления в речи, обычно смело переводят на русский язык как «обед, показываемый по телевидению» или «обед, рекламируемый по телевидению». Такой перевод нельзя признать правильным. Во-первых, dinner - это не обед, а ужин. Во-вторых, TV dinners продаются в американских супермаркетах и их подлинное значение ‘быстроприготовляемый полуфабрикат, рекламируемый по телевидению'.

вырезано

Конкретизация значения помогает раскрыть национально-культурного компонента таких слов-реалий, как конка, «морж», «мигалки», повремянка, посиделки, частушки.

«Передача национально-культурного компонента эмоционально-экспрессивного характера» рассматриваются примеры передачи национально-культурного компонента путем расширения словарного определения на экспрессивном уровне. Определяется степень лексико-семантической соотнесенности вводимого русского слова-реалии и его перевода-комментария при толковании таких слов, как прихватизация, заказуха, лохотрон, тусовка, паленые, разборка, совок.

При передаче экспрессивной функции  ставится задача достижения экспрессивного эквивалента, то есть создания в процессе межъязыкового общения такой ситуации, при которой эмоциональная реакция Получателя текста перевода могла бы соответствовать эмоциональной реакции Получателя текста оригинала. При переводе ярких эмоционально окрашенных слов, особенно в тех случаях, когда денотативное значение отходит на второй план, уступая место экспрессии, переводчик идет по пути снижения экспрессии и замены эмоционально окрашенных слов на нейтральные с целью повышения точности передачи национально-культурного компонента. Это особенно справедливо при передаче таких неологизмов и экзотизмов, как налево, клево, круто, телки, классный и т.д.

Все переводы подобных слов, данные в  газете, снижают экспрессию, иногда давая функционально-коммуникативный  аналог, но чаще используя нейтральный стиль. Можно утверждать, что авторы статей, вводя русские слова, где денотативная функция отступает на задний план, уступая место функции экспрессивно-оценочной, пытаются передать национально-культурный компонент нейтральным стилем, который дает лишь опосредованное представление о яркости слова.

Исследователи отмечают, что культурно-исторический и историко-лексикологический комментарий  произведений художественной литературы и публицистики раскрывает фоновые  знания, актуальные для того или  иного исторического периода (шестидесятники, передвижники, эрмитажники, харбинцы), исторически обусловленные коннотативные осмысления известных слов и словосочетаний, характерные для конкретной эпохи, для определенной социальной среды (потемкинские деревни, стиляги, репетитор, райцентр, ледянка).

Слова с ярко выраженной коннотацией  объединяет то, что в основе их добавочного  экспрессивно-оценочного осмысления лежат  ассоциации, различные по своему характеру, но национально-самобытные, вызывающие в сознании носителей языка реалии, предметы, понятия, обозначаемые соответствующими словами.

Попытки переводчиков дать подробный  культурологический комментарий таких  слов и выражений, как Новгородское Вече, опричнина, Последний звонок, Прощание славянки, разночинцы, стрельцы, тамада и т. д., нуждаются в дальнейшем исследовании.

В качестве примеров, отражающих используемые принципы анализа, приведем словосочетания «Новгородское Вече» и «тамада».

Новгородское Вече

Во фрагменте, который будет процитирован ниже, толкование расширяется за счет приведения дополнительных сведений историко-энциклопедического характера, видоизмененных при смещении из нейтрального регистра в сферу позитивной коннотативности, что подкрепляется и общим контекстом статьи, описывающей Новгород как один из интереснейших туристических объектов. «Novgorodian Veche – which preceded contemporary legislative assemblies and parliaments <…> Made up of members of the local aristocracy, the Veche was meant to deal with crucial issues, such as legislation and military matters. In particularly important cases, all citizens of Novgorod were called to take part in the Veche».

Тамада

Толкование этого слова в статье организовано за счет дополнения собственно буквального перевода «a toastmaster» литературно-стилизованным «притчеобразным» фрагментом, органично включающимся в структуру статьи, написанной в традиции «литературных путешествий». В данном случае перед автором стояла задача поэтизации определенных форм национального бытового уклада: «tamada, or toastmaster, is appointed by the host or the guests. The tamada must be quick-witted and humorous, but also philosophical. A successful tamada will have a high tolerance for alcohol, as he is expected to down his drink at every toast, as well as to keep order at the table».

Как указывает А.Д. Швейцер, «прагматический фактор является одним из наиболее важных «фильтров», определяющих не только способ реализации процесса перевода, но и сам объем передаваемой в переводе информации» [36: 244].

Н.К. Гарбовский справедливо отмечает, что большинство трансформационных операций обусловлено прагматикой. Необходимость передачи в переводе коммуникативного значения исходного текста вопреки асимметрии языковых и культурных систем и определяет целесообразность самых различных переводческих преобразований.

Учет прагматического значения нередко влияет на передачу других значений. Это естественно, так как  между денотативным и коннотативным  значениями слов существует тесная органическая связь.

Как указывает А.Д. Швейцер, «в практике перевода коннотативные значения наслаиваются на денотативные, а между семантическими и прагматическими компонентами содержания существует неразрывная связь» [37: 77].

В лингвистической литературе прагматический аспект перевода рассматривается с  различных точек зрения. Особое значение имеет требование прагматической адаптации перевода с целью обеспечить равенство коммуникативного эффекта в оригинале и переводе. При анализе смысловых отношений между оригиналом и переводом западный переводчик должен учитывать, вызывает ли слово у слушателя те же ассоциации, что и у говорящего.