Архитектура Киевской Рус, X век - начало XII века

Примерами таких храмов могут  служить церкви Благовещения у деревни  Аркажи (1179 г.), Петра и Павла на Синичьей горе (1192 г.), Ильи на Славнее (1202 г.) и, в особенности, Спасо-Преображенский храм на Нередице (1198 г.). По художественной выразительности этот небольшой храм не уступает грандиозным соборам раннего времени. Причём это чисто новгородская выразительность, достигаемая не декоративными приёмами, а лишь характерными для архитектуры средствами: особым пропорциональным строем основного объёма и барабана, ритмикой спокойных линий, плоскостей стен, лишённых декора, соотношением компактных объёмов. У небольшого нередицкого храма всё та же горделивая осанка, что и у больших построек раннего периода. Весь его облик словно излучает энергию, мужественное достоинство и силу. В 1199 году храм был расписан местными мастерами. Образность нередицких фресок была очень близка архитектуре. В них та же повелительная мощь, неукротимое выражение духовной силы. В 1941 году немецкая артиллерия безжалостно расстреляла Нередицу.

Последней постройкой Новгорода  перед нашествием на Русь татаро-монголов стала Рождественская церковь на Перыни. Здесь, на месте языческого могильника, был построен сперва деревянный, а потом, в 20–30-е годы XIII века, — каменный храм. Эта архитектурная миниатюра может рассматриваться как итог, к которому пришло новгородское зодчество. Наверное, самое замечательное в этом здании — красивое трёхлопастное завершение фасадов. Эта форма явно навеяна точно таким же завершением церкви Пятницы, которую в 1207 году построили на Торгу смоленские или полоцкие мастера. Пятницкая церковь возведена по образцу одного из башнеобразных храмов, хорошо известных по зодчеству южной и западной Руси. Зодчий перынской церкви как бы «вписал» эту трёхлопастную форму в объём традиционной новгородской постройки.

Новгородская архитектура  домонгольского времени (XI–XII вв.) хронологически соответствует романскому периоду в зодчестве Западной Европы. В типологическом отношении базиликальный и новгородский крестово-купольный храмы являются своего рода антиподами, которые могут служить опознавательными знаками двух различных типов культуры. Однако в стилистике и образности романских и новгородских храмов можно отметить и черты сходства, связанные с тем, что и в том, и в другом случае для достижения эстетического эффекта используется в качестве главного средства архитектурная масса. Отсюда — суровая мужественная сила в облике как новгородских, так и романских построек.

Татаро-монгольское нашествие (конец 30–40-х годов XIII в.), ставшее для Руси национальной катастрофой, не докатилось до Новгорода, тем не менее его последствия отразились на всех сферах социальной и культурной жизни города, в том числе и на архитектуре. Во второй половине XIII века строительство замирает и возобновляется лишь в самом конце века. Показательно, что первый после долгого перерыва построенный каменный храм — церковь Николы на Липне (1292 г.) — повторяет в основных чертах один из последних храмов предмонгольской эпохи — церковь Рождества Богоматери в Перыне. Это знак цепкости исторической памяти новгородцев, устойчивости традиционных представлений об архитектуре культовых зданий.

Малый тип храма, сложившийся  во второй половине XII — начале XIII века, продолжает определять облик зодчества и в XIV–XV веках, вплоть до 1478 года, когда Новгород утратил государственную независимость. В этот период развитие архитектуры окончательно стабилизируется. Неизменной остаётся структура четырёхстолпного, близкого в плане к квадрату, одноглавого храма с одной апсидой, выступающей за линию восточного фасада. Впрочем, было бы несправедливо настаивать на консерватизме архитектурного мышления новгородских зодчих. В конце XIII — середине XIV века варьируются завершения фасадов: наряду с традиционным посводным (закомарным) перекрытием используется восьмискатная форма и, обретающее всё большую популярность, трёхлопастное завершение. Решительно изменяется с 60-х годов XIV  века декорировка фасадов. Важные изменения происходят в технике строительства: вместо тонкой плинфы употребляется брусковый кирпич, а на смену известковому раствору с примесью кирпичной крошки приходит раствор с песчаным наполнителем. Основным материалом для кладки стен остаётся местная порода известняка и частично используемый кирпич. Грубоватая тёска известняка лишает стены новгородских храмов жёсткого геометризма, придаёт им особое пластическое обаяние. К этому следует добавить, что фасады далеко не всех новгородских храмов белились или обмазывались известью. В этом случае внешняя поверхность стен являла собой эффектную известняково-кирпичную мозаику. В кладке верхних частей здания (для их облегчения) часто употреблялись пустотелые горшки (голосники). Самыми распространёнными конструкциями перекрытия оставались купольный и цилиндрический своды. Особую роль в конструктивной системе здания играл свод в виде четверти цилиндра. Его отражением на фасадах являются боковые ветви трёхлопастного завершения, которое заметно усиливает динамику композиции, особенно в сравнении со спокойными формами закомар в домонгольских храмах.

После возведения церкви Николы на Липне в окрестностях города строится целый ряд храмов, архитектура которых свидетельствует о поисках зодчими в рамках традиционного типа новых композиционных решений. В церкви Николы Белого (1312 г.) появляется восьмискатная кровля, получившая широкое распространение лишь в XVI веке. Новизну композиционного решения церкви Спаса на Ковалеве (1345 г.) определяют три притвора, но при этом основной объём имеет посводное закомарное завершение. Во время войны храм был разрушен, при восстановлении его в первоначальном виде фасады оставлены неоштукатуренными, благодаря этому естественные качества строительного материала (цвет, фактура, контур каменного блока) с особой силой подчёркивают неповторимо новгородский характер образа. Неподалёку от ковалевской церкви находится церковь Успения на Волотовом поле (1352 г.), построенная по заказу архиепископа Моисея. Зодчий этого храма практически отказался не только от декора, но и от обычного в новгородской строительной практике членения стены лопатками. Лаконизм архитектурного решения доведён в данном случае до своего предела. Во всех перечисленных постройках поиск зодчих ограничивался в основном объёмной композицией, вариантами фасадного решения. Пространственная композиция интерьера оставалась практически неизменной.

Расцвет новгородской архитектуры  послемонгольского периода приходится на вторую половину XIV — начало XV века. К высшим достижениям новгородских зодчих этого периода относятся церковь Фёдора Стратилата (1361 г.), Спасо-Преображенская церковь на Ильине улице (1374 г.), храм Петра и Павла в Кожевниках (1406 г.). В них прежде всего обращает на себя внимание новое, более высокое, чем прежде, качество художественного решения. Удачно найденные пропорции, мерный ритм в группировке масс, ранее не виданное декоративное богатство фасадов привносят в прежнюю архитектурную схему черты праздничной торжественности. Стабильно повторяющееся трёхлопастное завершение кубической массы способствует сдержанной динамике композиции. На смену строгому лаконизму приходит разнообразие и нарядная праздничность в декорировке фасадов. Наружные стены вновь членятся лопатками в соответствии с внутренней структурой здания. Хоры, как и прежде, располагаются над западным поперечным нефом, наверх ведёт лестница в толще западной стены или же устроенная в северо-западном углу.

Архитектурный образ каждого  из названных храмов отличает индивидуальное своеобразие. Церковь Фёдора Стратилата выделяется особой уравновешенностью форм и мужественной осанкой образа. Спасо-Преображенский храм поражает обилием декоративных элементов, которые варьируются на всех четырёх фасадах. В этом храме в 1378 году работал знаменитый Феофан Грек — часть написанных им фресок сохранилась в куполе и барабане, в алтарной части и на хорах. Церковь Петра и Павла в Кожевниках пленяет не только характерным набором кирпичной орнаментации, но и первоначальным красочным обликом стен, с которых в ходе реставрации удалена поздняя штукатурка. Из этой церкви происходит житийная икона «Пётр и Павел» ( XVI в.).

В XV веке Новгород становится одним из главных препятствий на пути объединения русских земель вокруг Москвы. В общественной жизни начинают явно преобладать консервативные тенденции, воздействие которых испытывает и зодчество. Новгородский архиепископ, главный заказчик каменных построек, особое внимание уделяет возобновлению древних храмов. Обветшавшие постройки разбираются до основания и на прежних фундаментах возводятся новые храмы, но в старых формах. Таковы церкви Иоанна Предтечи на Опоках (1454 г.), Ильи на Славне (1455 г.), Уверения Фомы (1465 г.). По схеме XIV века строятся и новые храмы — церкви 12 апостолов (1455 г.) и Симеона Богоприимца в Зверине монастыре (1468 г.), повторяющие в упрощённой форме образцы XIV века. Наиболее существенным новшеством в архитектуре таких храмов является подклет — нижний этаж, предназначенный для хозяйственных целей. Самым внушительным строительным мероприятием этого периода был комплекс зданий владычного двора, возведённый по заказу архиепископа Евфимия (1429–1458 гг.) новгородскими и немецкими мастерами. Почерк немецких строителей вполне определённо проявляется в готических формах интерьера так называемой «Грановитой палаты», сохранившейся до нашего времени. Хотя хронологически новгородское зодчество XIII–XV веков совпадает с готической архитектурой Западной Европы, сколько-нибудь существенного воздействия готики на архитектуру Новгорода не отмечается.

В 1478 году Новгород утратил независимость и был включён в состав Московского государства. До конца XV — начала XVI века каменное строительство в городе не ведётся. Возобновившееся в дальнейшем строительство испытывает всё возрастающее влияние московской архитектуры, которая с конца XV века развивается стремительно и плодотворно, оказывая определяющее влияние на развитие древнерусской архитектуры в целом. В Новгороде в первой половине XVI века ещё возводятся храмы, в облике которых можно выделить традиционно местные черты, но в сочетании с новациями московского происхождения (церкви Жен-Мироносиц (1510 г.), Прокопия (1529 г.), Бориса и Глеба (1536 г.) и др.). В чисто московском стиле возводится Спасо-Преображенский собор Хутынского монастыря (1515 г.), церковь Никиты-мученика на Московской улице (1557 г.), Троицкая церковь Духова монастыря (~1557 г.). Новгородское зодчество становится составной частью общерусской архитектуры XVI–XVII веков.

Завершая краткий очерк  новгородского зодчества, необходимо отметить ещё один важный аспект, связанный  с его восприятием. Эта архитектура  ограничено живёт в городском  ансамбле и природной среде. В  этом особенно легко убедиться, если выйти за пределы городской территории. Равнина с небольшими всхолмлениями, пологие берега рек и озёр, широкое приволье низменного ландшафта кажутся специально предназначенными для храмов новгородского типа и образа. Созданная руками человека постройка словно закрепляет в природной панораме значимость и неприхотливую красоту невысоких холмов и ещё более подчёркивает бескрайнюю равнинность окрестностей. Храм воспринимается как простое и ясное слово, сказанное зодчим от имени природы. В каждом из них видится особого рода автопортрет средневекового Новгорода, в архитектурных образах проступает неповторимая осанка духа его жителей. В духовном складе, запечатленном средствами зодчества, современный человек найдёт средства выражения физического и душевного здоровья, мужественное приятие жизни людьми высокой и твёрдой веры.