Художники Урала. Династия Худояровых

    Судя по характерным особенностям, подносы могли быть изготовлены на Урале. На это определенно указывает цветной фон - “земля”, железная стоячая решеточка бортика, без сомнения, полученная способом сквозной просечки геометрического типа - неотъемлемой детали клепанной тагильской формы.

    Особенно большую роль в развитии лакового дела сыграл Никита Акинфиевич Демидов. При нем тагильская живопись на железе достигла своего расцвета.

    Интерес к тагильским лакам у Никиты Демидова появился, видимо, после путешествия по Европе в 1771-75 годах. Там, как, впрочем, и в России, в то время в большой моде были восточные лаки – китайские и японские. Многие западноевропейские мануфактуры выпускали изделия, имитирующие работы лакировщиков Востока. Например, в Англии металлические подносы с росписью изготавливали в Понтипуле, Билстоне, Бирмингаме. Во время поездки Никита Акинфиевич имел прекрасную возможность лично убедиться, что “...художество это во всей Европе похвально”. Он не только охотно приобретал лаковые изделия различных европейских фирм, но и, можно предположить, задумал завести свое производство. “Дабы не прекращалось, а возвышалось лакировальное искусство в тагильских заводах”, Демидов распорядился завести в Нижнем Тагиле господскую лакировальную фабрику. Возможно, началом ее явилось определение учеников к лакировальщикам Худояровым. “В науку” направили четырех крепостных. Трое приступили к обучению с 1779 года. Каждому было положено от Н.А. Демидова жалованье.

    Славу тагильским изделиям приносили прежде всего цветочные росписи. Прекрасно владели цветочным письмом Вавила и Федор Худояровы. Их работы в этой технике нам, к сожалению, не известны. Но через века дошла оценка их мастерства и таланта: “...За лакирование столика Худоярову заплатить 25 рублей, и ежели оный сам цветы расписывает, то весьма похвалы заслуживает”, - писал Н.А. Демидов. Можно предположить, что роспись эта была реалистична, близка к природным цветочным формам. А через заказы заводовладельца творчество Худояровых впитывало определенные элементы восточной и западноевропейской живописной культуры, так как часто мастера должны были опираться на какой-то присланный образец: ботанический атлас, альбом, гравюры.

    Говоря об отделке тагильских лакировальных изделий в XVIII веке, особое внимание хотелось бы обратить на технику копирования. При рассмотрении работ современных художников с использованием этой техники некоторые исследователи считают их грубым нарушением традиций. Однако архивные документы настойчиво утверждают, что копирование в промысле не только имело устойчивые позиции, но, возможно, даже доминировало над оригинальными композициями.

    Копировалась живопись разных жанров - пейзаж, цветочный натюрморт, исторические и мифологические композиции. Например, ведущие лакировщики Тагила Вавила и Федор Худояровы “... могли изображать по рисункам и эстампам разные лица, цветы, ландшафты”. В случае же необходимости копия дополнялась оригинальными художественными вставками по усмотрению мастеров.

2. 2. Семейный секрет Худояровых

    Удивительным изобретением а XVIII веке стал лак художников Худояровых. Он упоминается во всех исследованиях, посвященных тагильским подносам или истории нашего края. Наиболее полную информацию содержат дореволюционные издания.

    Первые опубликованные сведения находим у знаменитого ученого-путешественника П.С. Палласа. В 1786 году он опубликовал записи дневника своего путешествия по России в 1770-1773 годах. В Невьянске и Нижнем Тагиле Паллас побывал петом 1770 года. О лаке исследователь упоминает косвенно, называя его “настоящим искусством в деле подносов”. Обратил внимание путешественник и на ограниченный круг посвященных в секреты технологии: “Это умение хранят жители в тайне”. (Мастера Худояровы в тексте дневника не упоминаются). Лак заинтересовал ученого, и он предпринял попытку разгадать его тайну. Какими именно методами и способами действовал Паллас, нам неведомо. Но с гордостью поспешил он рассказать о практике изготовления лака на страницах дневника. Возможно, до конца своих дней П.С. Паллас, известный ученый, так и не узнал, что стал жертвой крестьянской смекалки, хитрости и выдумки. Видимо, отголоски этой истории живут в увлекательном сказе П.П. Бажова “Хрустальный лак”.

    Впервые один из Худояровых назван изобретателем лака в подробнейшем трехчастном “Хозяйственном описании Пермской губернии” Николая Савича Попова. Оно опубликовано в 1804 году, а написано немного ранее, в 1802-1803-м. Попов дал отдельную характеристику лакировального искусства в Невьянске и Нижнем Тагиле. Он сообщает: “Мастеровой Худояров, изобретший способ составлять “тагильский” лак, оставил сие искусство только некоторым своего рода. Рецепт оного известен ныне (1802 г.) двум или одному дому сродников и рачительно от прочих скрывается”. Н.С. Попов первым указал на сложный состав лака и отметил его отличительные особенности. Другие, изготовлявшиеся местными мастерами," ...хотя и походят на оной, но с ним сравниться не могут прочностью. “Тагильский” лак не портится ни от жару, ни от какой кислоты”.

    “Наряду с прочностью исследователь называет и другое отличительное качество - прозрачность. Именно Н.С. Попов сравнил ее с хрусталем. Попов ведет речь об изобретателе лака как о лице уже умершем: “...он (Худояров) оставил сие секретное искусство... ” Из трех предполагаемых кандидатур -Андрей Степанович, Вавила Андреевич, Федор Андреевич Худояровы - в 1802 году в числе умерших числился только Вавила Андреевич, он скоропостижно скончался в 1794 году (Андрей Степанович - в 1804-м, Федор Андреевич в 1828-м).

    Через пять лет, в 1807 году, началась подготовка капитального труда А.С. Ярцова “Российская горная история”. Среди обилия разных материалов и сведении автор посчитал возможным уделить внимание и лаку. Вслед за Поповым он называет его “тагильским” и впервые дает определение: масляный. Ярцов же указывает на его универсальность, широкие возможности использования: лак не трескался на железе, меди, дереве.

    Еще одно интереснейшее по содержанию издание, подтверждающее существование тагильского лака, относится к 1825 году. В журнале “Азиатский вестник” в номере за январь-июнь были опубликованы путевые заметки неизвестного автора под названием “Письма из Сибири”. О лаке там сказано так: “с давнего времени делается в Тагиле, составление его хранится в тайне у некоторых домов. Одна из коренных составных частей в нем есть семя маковое или предпочтительнее льняное. Отличительное свойство “тагильского” лака то, что для осязания он не сух, как иностранный лак, имеет при том мягкость и как бы тело. По виду отсвечивает так, что поверхность, им покрытая, представляется зеркальной; в употреблении крайне постоянен и едва ли уступает лаку китайскому”.

2. 3. Загадка без отгадки

    До наших дней дошла единственная вещь, расписанная Вавилой и Федором Худояровыми. Это медный столик для хранения жалованной Демидовым грамоты на потомственное дворянство (1785 г.).

    В 1990 году, когда этот ценнейший экспонат находился во ВНИИ реставрации имени И.Э. Грабаря, сотрудники Нижнетагильского музея-заповедника решили внести свой вклад в раскрытие тайны лака Худояровых. С заведующим физико-химической лабораторией института доктором искусствоведения Ю.И. Гренбергом и научными сотрудниками С.А. Писаревой, В.Н. Киреевой удалось договориться о проведении микрохимических и гистохимических исследований покровного лака. Но в результате сложнейшей работы ученые выяснили совсем немного.

    В отчете дано следующее заключение: “Покровный лак на красочном слое столика Худояровых чрезвычайно интересен по своим свойствам и составу. Он практически бесцветен, очень тугоплавок, плохо растворим в олифе. Детальное исследование позволило установить, что данный лак представляет собой спиртовый лак, олифа для приготовления не применялась. "Эти лаки из-за отсутствия олифы в их составе медленно старились, потому не темнели по прошествии длительного времени, были температуроустойчивы и механически прочны. Основные компоненты - шеллак и мастикс. Кроме мастикса, продукта дорогого и употребляемого для ответственных работ, в качестве минорного компонента в покровном лаке использовался, по-видимому, какой-то копал. Копалы очень близки по составу и определить вид используемого с учетом того обстоятельства, что копалы содержат большое количество нерастворимых в органических растворителях компонентов, следовательно, при изготовлении спиртовых лаков в раствор не переходящих, не представляется возможным”.

    Почему-то всегда результаты анализов, выполненных с использованием дорогой техники и реактивов, немного разочаровывают. А так хотелось, читая строчки отчета, перенестись в то далекое прошлое, где можно было бы незаметно постоять за спиной у живого мастера, увидеть, как его шероховатые натруженные руки замешивают прозрачное, искрящееся чудо, оставшееся тайной для потомков.

    Исаак Худояров (1807-1879 гг.) вместе с братьями Павлом и Степаном -представители четвертого поколения замечательных тагильских мастеров, оставивших яркий след в истории культуры Урала. Они продолжили и развили дальше семейное ремесло художественной росписи железных подносов и покрытия их "хрустальным" лаком, секрет изготовления которого передавался у Худояровых по наследству.

    Крепостной Нижнетагильского завода Демидовых, позднее верхотурский купец, Исаак Федорович имел свою мастерскую, сам готовил лак и расписывал подносы, шкатулки, другие предметы быта. О мастерстве этого художника можно судить по образцам его творчества, сохранившимся в Нижнетагильском музее-заповеднике. Среди них выделяется шкатулка, на крышке которой изображена девушка в саду с ребенком на руках (железо, масло 1830-1840 гг.). Талант И.Ф. Худоярова проявился также в искусстве иконописи и жанровой, пейзажной живописи. С братом Павлом он расписывал церкви, в том числе Выйско-Никольскую в Тагиле. Он же автор широко известной картины "Гулянье на Лисьей горе" и редко упоминаемой -"Сплав на Утке".

    Дом И.Ф. Худоярова стоял на Б. Береговой улице (в советское время - улице Горького, 30). По сохранившимся архивам планам он был воссоздан, переселен на улицу Тагильскую и в 1991 году открыт для посетителей как Музей истории подносного промысла. Хотя чаще тагильчане называют его по-прежнему: дом Худояровых.

2. 4. Из династии Худояровых

    Крепостные Худояровы - династия тагильских ремесленников, иконописцев, живописцев, оставившая заметный след в еще малоизученной истории художественной жизни Нижнего Тагила. Сведения о них немногочисленны. О некоторых мы не располагаем даже основными биографическими данными (не знаем точную дату рождения и смерти). Материалы собираются буквально по крупицам. Отрывочные сведения, случайные упоминания чаще всего скупы и до обидного лаконичны. И все же с каждым годом, с каждой новой работой в архивах, контуры судьбы крепостных художников становятся четче. Наш рассказ об одном из них.

    Младший сын Федора Андреевича Худоярова - Степан родился в 1810 году. Помогая отцу в лакировальной мастерской, он научился растирать краски, грунтовать подносы, владеть карандашом и кистью. Отданный для обучения в Выйское общеобразовательное училище, Степан проявил большие способности к рисованию, черчению и был первым учеником у Павла Ивановича Баженова. Степан Худояров считается человеком счастливой судьбы. Ему везло, часто помогал случай. Но от этого жизненный путь бедного человека не стал менее труден и тернист.

    Все началось с 1827 года, когда семнадцатилетний сын крепостного крестьянина по распоряжению Н.Н. Демидова, вместе с М. Федосеевым и В. Казанцевым был отправлен в Италию для изучения живописи у знаменитого К.П. Брюллова. Из писем Брюллова к Демидову мы узнаем, что юноши имеют "отличные способности от природы" и "прилежны в занятиях.., в течение двух лет успели столько, что редкие сего достигают в столь короткое время".

    В 1830 году Степан Худояров упоминается в переписке уже под фамилией "Федоров". Это говорит о том, что Демидовы дали своему крепостному вольную, что сопровождалось обычно изменением фамилии. С. Худояров стал Федоровым по имени своего отца.

    В 1832 году он возвращается в Россию. Возможно, именно в этот период становится студентом Академии художеств. Затем следует новая поездка в Италию, в Рим. В 1843 году С. Федоров (Худояров) отправил в Петербург в Академию художеств свою копию с картины Джулио Романо, за которую Совет Академии присвоил ему звание свободного художника и выслал аттестат.

    Письма 1846 года свидетельствуют о тяжелом материальном положении в Италии нашего земляка. В них неоднократные просьбы в Академию художеств о денежной помощи "во уважение крайне бедного положения". В надежде на денежное пособие туда же были отправлены еще две копии, выполненные Худояровым-Федоровым с картин "Вирсавия" К. Брюллова и "Святой Себастьян" Гвидо-Рени. Начальник русских художников в Риме господин Киль, через которого письма отправлялись, слева от списка этих работ сделал приписку: "Обе весьма удачные". Совет Академии художеств через три года молчания сухо ответил: "...т.к. г. Худояров послан был за границу не от Академии, то способности его оной вовсе неизвестны. Копия же его картины, по которой он был удостоен звания художника, не имеет достаточных достоинств, чтобы Академия могла ходатайствовать у Государя императора о каком-либо ему вспомоществовании".

    Как жил свободный художник Худояров Федоров последующие два года, при каких обстоятельствах и когда вернулся в Россию, неизвестно. Но в 1848 году в его жизни опять произошли события важные и поворотные в судьбе.

    В 30-40-х годах прошлого века в России возродился интерес к мозаичному искусству. В связи с принятием решения о выполнении техникой мозаики стенных росписей в Исаакиевском соборе возникла потребность в специалистах высокого класса. В 1847 году в Петербурге при Академии художеств было создано мозаичное заведение. Одновременно в Риме планировалось открыть временную четырехгодичную мастерскую под руководством профессора Барбери и послать для обучения в ней нескольких молодых людей. В 1848 году мастерская была открыта, и в Италию отправили четырех русских художников, окончивших Академию и пожелавших изучать мозаику на практике. В эту группу вошли В. Раев, Е. Солнцев, И. Шаповалов и С. Федоров-Худояров.