История искусства Голландии XVII века

3. Наука и литература Голландии

Крупнейшим явлением голландской  культуры второй половины XVII в. была философия  Баруха (Бенедикта) Спинозы (1632—1677). Как  и живопись Рембрандта, философия  Спинозы является плодом Нидерландской  буржуазной революции XVI в. Правда, со времени  революции протекло немало времени, и Спиноза шестнадцатилетним  юношей был свидетелем окончания  войны Голландии с Испанией за независимость. Но именно этот сложный  послереволюционный период, насыщенный социальными и политическими  противоречиями, послужил питательной  почвой для созревания новых идей. Материалистические идеи, истоки которых  восходили к настроениям бурного  революционного времени, оформились лишь много лет спустя после революции. Появлению философии Спинозы  содействовала установившаяся в  Голландии значительная свобода  печати и вероисповедания, так же как и атмосфера острой борьбы религиозно-политических учений. Спиноза  родился в Амстердаме в еврейской  купеческой семье. Еще во время обучения в религиозной школе Спиноза  искал за ее узкими рамками удовлетворения своего интереса к естественным наукам и философии, расцветавшим тогда  в Голландии. Позже он совершенно уклонился от религиозной обрядности и в 1656 г. за вольнодумство был  отлучен от религиозной общины и  предан проклятию. Таким образом, Спиноза  остался человеком вне какого бы то ни было вероисповедания, что  было редкостью в то время. Покинув  семью, он зарабатывал на жизнь трудом шлифовальщика оптических стекол. Большая  часть трудов Спинозы была издана анонимно, а главный труд его жизни  — «Этика» — появился лишь в  составе «Посмертных сочинений», опубликованных друзьями Спинозы в 1678 г. и тотчас запрещенных властями за «кощунственные и безбожные учения».

Общественно-политические идеи Спинозы далеко не революционны. Они  скорее отражают интересы пришедшей  к власти буржуазии, заинтересованной в «порядке» и крепкой узде для народа. Кроме «людей разума», по мнению Спинозы, есть и «толпа» которой руководят страсти, а не разум. Поэтому и нужно сильное (однако лишь республиканское) государство; «ни одно общество,— пишет он в «Богословско-политическом трактате»,— не может существовать без власти и силы». Права индивидуумов и властей простираются дотоле, доколе простирается их мощь, общество есть система сил, и задача состоит в том, чтобы найти устойчивое равновесие этих сил. Если кто-либо в обществе чинит людям зло, мешает им существовать и наслаждаться разумной жизнью, то его «позволительно удалить от себя тем путем, который нам кажется надежнее» (здесь Спиноза косвенно оправдывает революционное насилие). Государство со своей стороны обеспечивает людям мирную жизнь, их «естественные неотчуждаемые права», как например право частной собственности, свободу совести и мысли. В условиях веротерпимости и обуздания государством церковных распрей возможен расцвет научного знания, просвещения, в котором Спиноза видит конечное средство от всех общественных бед.

Последние порождаются, по мнению Спинозы, страстями, или аффектами,—  чувствами любви и ненависти, гнева и зависти, симпатии и честолюбия и т. д. Пока человек не осознал  своих аффектов, он является их рабом. Напротив, он свободен, если аффект разума взял верх над всеми остальными аффектами. Их надо не осуждать или хвалить, говорит  Спиноза, т.e плакать или смеяться над ними, а понимать их: ведь аффекты — такие же свойства природы человека, как тепло и холод, дождь и ветер — свойства атмосферы. Нет абсолютных добра и зла, данных свыше норм морали, чего-либо самого по себе справедливого и несправедливого. Страсти людей — это лишь природные силы, познаваемые столь же естественной силой разума и управляемые силой государства.

Спиноза, таким образом, рассматривал человека как неотъемлемую часть  всей природы, по сути однородную с  остальной природой. Это было опровержением  декартовского дуализма телесного  и духовного начала, естествознания и теологии. Спиноза в «Этике»  создал ясную, стройную, облеченную в  форму геометрических доказательств  монистическую систему: существует лишь единая субстанция — природа. Спиноза называет ее богом в том  смысле, что она не имеет творца и является «причиной самой себя». «Субстанция» Спинозы — это материя; все вещи — лишь проявления, части  этой единой субстанции, не существующие вне ее. В мире царит причинная  необходимость, в нем нет места  для чудес и сверхъестественных событий. Изменяются и движутся лишь отдельные вещи: сама субстанция неизменна  и вечна.

В естественных и точных науках были даже достигнуты значительные успехи. Университеты и ученые Голландии  по-прежнему пользовались европейской  известностью. Много сделал для развития судостроения Николас Витсен (1641—1717), сочетавший со своей специальностью исследования в самых различных отраслях науки. Витсен был составителем превосходной для того времени карты Сибири. Герман Бурхаве (1668—1738) был автором выдающихся трудов по медицине. Лейденский профессор Вилем Якоб Гравсаяде (1688—1742) изготовил замечательные физические приборы, которыми пользовались для опытов еще в конце XIX столетия. Целый ряд голландских ученых выдвигается также и в гуманитарных науках. Лингвист Ламбертен Кате (1674—1731) был автором многих трудов по германской филологии и одним из основоположников сравнительного метода в языкознании. Архивариус Амстердама Ян Вагенаар (1709—1773) создал капитальную «Всеобщую историю Соединенных Нидерландов», в которой с величайшей добросовестностью излагается ход событий.

Некоторое оживление наблюдается  в этот период и в художественной литературе. Важное место в ее истории  занимает совместное творчество писательниц  Елизаветы Вольф (1738—1804) и Агаты  Декен (1741—1804), создавших голландский бытовой реалистический роман. Огромное влияние на развитие литературного языка оказал выдающиеся писатель-моралист Юстус ван Эффен (1682—1735), издававший в 30-х годах XVIII в. журнал «Голландский зритель». Наконец, большой популярностью пользовались стихи поэта Хюбера Поота (1689—1733), крестьянина по происхождению, а также написанные под влиянием Мольера талантливые комедии Питера Лангендейка (1683—1756).  

III.Искусство Голландии в XIX веке.

Некогда богатая и могущественная Голландия с начала 19 в. на некоторое  время утратила свою самостоятельность. Особенно тяжелые годы она переживала в период захватнической политики Наполеона. Объявленная Наполеоном блокада  подорвала торговлю Голландии. В  стране устанавливается сначала  директория, а с 1806—1810 гг.—королевство во главе с братом Наполеона — Луи Бонапартом. Голландия превратилась во французскую провинцию с правом представительства в сенате. Только падение Наполеона вернуло Голландии и Бельгии независимость, объединив их в Нидерландское королевство во главе с Вильгельмом — принцем Оранским. В 1830 г. произошло отделение Бельгии от Голландии.

Длительное соприкосновение  Франции и Голландии наложило глубокий отпечаток не только на политику и экономику последней, но и на весь строй ее культурной жизни. Голландская  литература теряет в этот период свою самобытность. На всем протяжении первой половины 19 в. в Голландии господствует переводная французская литература, на сцене ставятся французские пьесы. Однако пробудившийся протест против засилья французского влияния выразился  в возродившемся интересе к национальной истории, к народному творчеству, привел к борьбе за чистоту родного  языка. В этом движении за национальную культуру большую роль сыграл голландский  энциклопедист В. Бильдервейк (1756—1831). В своих литературных произведениях он пробудил интерес к историческому прошлому своего народа, к героическим страницам его борьбы за самостоятельность.

В живописи эти настроения отразились в творчестве двух художников первой половины века — Яна Пинемана (1779—1853) и Яна Круземана (1804—1862). Их полотна, посвященные событиям национальной истории, внушены патриотическим чувством, однако, выполненные в строго академической манере, они маловыразительны.

Историческая живопись романтизма, столь характерная в эти годы для Франции и Бельгии, не нашла  должного отражения в Голландии. Развитие голландского искусства, его  национальное своеобразие определились иными тенденциями, а именно: непосредственным обращением художников к лучшим традициям голландского искусства 17 в. Это прежде всего касалось развития пейзажной и жанровой живописи. Одним из первых возродил лучшие традиции голландских пейзажистов 17 в. Иоганн Бартольд Ионкинд (1819—1891). Подобно своим предшественникам, он шел от непосредственного глубокого изучения родной природы. Ученик голландского пейзажиста Андреаса Схельфхаута (1787—1870) и французского живописца Э. Изабе, Ионкинд использовал завоевания французского искусства для развития голландской пейзажной живописи. В свою очередь его творчество оказало воздействие на развитие искусства Франции.

В своих рисунках и акварелях  Ионкинд стремился не только изобразить голландский пейзаж с его характерными чертами, но и раскрыть «душу вещей», раскрыть свои ощущения. Тонкой по своему цветовому звучанию серой гаммой художник передает атмосферу, окутывающую предметы, движение в природе: рябь воды на каналах, трепет листьев, плывущие по небу облака.

В акварелях раскрылись те стороны творчества Ионкинда, которые были созвучны молодым французским художникам, будущим импрессионистам. Картины Ионкинда иные. Работая над ними по акварельным этюдам, художник вводит человека, рассказывает о его труде; он делает картину более содержательной, подчеркивая в пейзаже национальные черты («Зима в Голландии», 1863; Париж, собрание Жерар). В стремлении Ионкинда создать национальный пейзаж убеждают и его слова: «Страна прекрасна по своему национальному духу: я говорю — национальному, так как мельницы, порты, аллеи, деревья — все это носит национальный характер, который, я полагаю, нигде нельзя найти».

Развитие пейзажной живописи не случайно для Голландии. В течение  веков голландцы отстаивали свою землю от сурового Северного моря. Разбушевавшаяся стихия не раз губила жителей, сравнивая с землей деревни, затопляя города. В памяти населения  остались наводнения 1825, 1831, 1855 гг. Охраняя  страну от вторжения моря, в течение  веков голландцы воздвигали гигантские плотины. Столь живописно разбросанные по всей стране ветряные мельницы исполняют  осушительные работы. Так, в течение  1840—1852 гг. было осушено огромное Гарлемское озеро. На дне его и сорока восьми осушенных озер выросли новые города и деревни. Богатые польдеры давали обильные урожаи и хороший корм для первоклассного голландского скота — гордости страны. Не потому ли голландский художник в пейзаже стремится запечатлеть не просто идиллические красоты природы, но передать труд народа. Изображая человека в пейзаже, художник часто сближает пейзажную живопись с жанровой.

Выдающуюся роль в развитии жанровой живописи Голландии, в укреплении реалистического искусства 19 в. сыграл Иозеф Израэльс (1824—1911). Ученик Амстердамской Академии художеств, Израэльс в ранний период (связанный с Амстердамом) пишет исторические композиции («Первый отказ принца Оранского исполнить приказ испанского короля», 1854; Амстердам, Штеделиксмузей) в академической манере. В последующих картинах—«На кладбище» (1856; Амстердам, Рейксмузей) и «После бури» (1858; там же) — художник передает драматические сюжеты, прибегая к чисто театральным эффектам. Большую роль в развитии голландского искусства этой эпохи сыграла Гаагская Академия художеств, ведущим профессором в которой был Антон Мауве (1838—1888); он же возглавлял Пульхри-Студио, где велось преподавание рисунка и проводилась большая организационно-выставочная работа. Мауве был признанным главой гаагской школы. Ученик анималиста П.-Ф. ван Оса, Мауве в тематике пошел по стопам своих предшественников. Так же как в свое время П. Поттер, он пишет животных на фоне типичных голландских пейзажей. Но в то же время Мауве в решении поставленной задачи близок французским художникам. Подобно барбизонцам, он стремится показать пейзаж, наполненный воздухом, пронизанный лучами солнца, которые одинаково щедро освещают природу, людей и животных, объединяя их в единое целое. В картине «Пахарь» (1870-е гг.; собрание ван Тинхофен) он изображает крестьянина, тихо бредущего за плугом среди безбрежных полей. Еще большая слитность в пейзаже ощущается в картине «Овцы в лесу» (1870-е гг.; ГМИИ). Художник тонко передает серо-зеленые тона лесной опушки, слабо освещенной солнцем, и стадо овец, на шерсти которых играют зеленоватые отсветы. Используя различные оттенки, Мауве создает богатую гамму холодных тонов. Решая чисто колористическую задачу, художник сужает круг своих тем. Он все чаще возвращается к изображению зимнего пейзажа с овцами. Он находит бесконечное количество оттенков белого и серого в цвете шерсти овец, серого неба и снежного покрова («Овцы зимою»; 1880-е гг.; Гаага, Музей современного искусства).

С этим этапом в жизни  голландского искусства связан ранний период в творчестве Винцента Ван-Гога (1853—1890).

В годы пребывания в Бельгии (1878—1881) окончательно сложилось его  мировоззрение, что и определило демократическую направленность его  творчества в этот период. Молодой  Ван-Гог сосредоточивает свои силы на изображении человека труда, который  становится главным героем его произведений голландского периода. Будь то шахтер Боринажа, рыбаки и бедняки Гааги, крестьяне Дренте и Нуенена, он стремится создать яркие национальные типы, раскрыть психологию человека сурового труда. Ван-Гог увидел в окружающей жизни, в так называемой благополучной зажиточной Голландии, те стороны, которые оставались вне поля изучения гаагских жанристов. Таков выразительный образ старого рыбака, созданный им в Схевенингене («Отдыхающий рыбак», 1881—1882; Оттерло, собрание Креллер). Исполненные углем, пером, маслом, портреты крестьян поражают остротой психологической характеристики. Завершением длительной работы Ван-Гога над образами крестьян была композиция «Едоки картофеля» (1885; Ларен, собрание В. Ван-Гога). Однако в дальнейшем развитии своего творчества Ван-Гог, переехавший во Францию, решает проблемы, характерные для следующего этапа европейского искусства, почему творчество его в целом будет освещено в следующем томе.