Мир детства в творчестве В. А. Серова

Мир детства в творчестве В.А. Серова

И.К. Чиркова, А. А. Громова

Мир детства – неотъемлемая сторона  образа и культуры любого народа, любой  нации. Однако научно-познавательный и  художественно-гуманитарный интерес  к этому миру, как отмечает И.С. Кон, возникает лишь на определённом этапе социального и культурного развития общества [14]. Интерес к детскому миру, особенностям сознания и поведения ребёнка начинает формироваться в эпоху позднего Возрождения, т.к. в целом средневековая культура была далека от понимания детской личности. На ребёнка смотрели как на маленького взрослого, ещё не успевшего вырасти, он автоматически включался в мир взрослых людей. Ситуация резко меняется в эпоху Просвещения, акцентировавшую понимание на свободе и правах человека и наряду с этим признавшую значение детского воспитания и образования, определённую автономию мира детства от взрослого общества.

Большой вклад в понимание мира детства внесли литература и искусство, развитие которых определялось в  значительной мере социально-экономическими и культурными изменениями, происходившими в Новое время. Живописцы, изображавшие детей, как правило, следовали культурным и нравственным канонам своего общества. Дворянская знать, являвшаяся на протяжении нескольких столетий основным заказчиком портретов, стремилась на картинах увековечить своё высокое происхождение, материальное богатство, продемонстрировать эстетический вкус. А их дети, изображаемые на семейных портретах, должны были служить живым свидетельством того, что генеалогическое древо продолжает расти и плодоносить. В феодально-сословном обществе с присущей ему статичной культурой, новое поколение дворянской знати стремилось походить на своих родителей и предков, и художники изображали богатых отпрысков непременно похожими на их именитых родителей. Именно этим обстоятельством объясняется тот удивительный факт, что на портретах, созданных западно-европейскими художниками XV веков, дети предстают как уменьшенные копии взрослых. Они лишены своих неповторимо индивидуальных характеристик, дорогие и неудобные костюмы скрывают от нас своеобразие детской психологии, отгораживают зрителя от мира детства. Передача сословной принадлежности портретируемых детей с присущей ей «вещной» атрибутикой – в этом усматривалась главная задача даже самого талантливого художника (Д. Веласкес, Фр. Поурбюс и др.)

Эпоха просвещения, утвердив культ  разума, науки и просвещения, в  немалой степени способствовала развитию духовного мира человеческой личности, акцентировала внимание на необходимости воспитания и образования в соответствие с новыми демократическими тенденциями. Эти сдвиги в культуре привели к тому, что в ребёнке, подрастающем человечке стали видеть, обладающую своим внутренним миром, сознанием, потребностями и эмоциями. Деятели искусства начинают осваивать сложный и богатый мир детской психологии. Просветительская философия, породившая новый взгляд на ребёнка, находит своё воплощение в творчестве таких выдающихся мастеров кисти как Ф.Гойя, Ж.-Б.Грез и др.

Если западно-европейским художникам потребовалось несколько веков на освоение духовной сферы детского портрета, то русским художникам удалось ускоренными темпами искать и разрабатывать изобразительные средства и способы отражения мира детства. Один из основоположников русской традиции портрета И. Вишняков, творивший в середине XVIII в., наряду с целой серией популярных тогда парадных портретов, с присущей ему изысканностью и одухотворённостью создаёт “Портрет Сарры Фермор”, считающейся лучшим его произведением и “одним из наиболее обаятельных детских портретов в русской живописи” [2].

Другие мастера русской художественной школы – Д.Левицкий, О.Кипренский, В.Тропинин, А. Венецианов стремятся  найти новые изобразительные  средства и художественные приёмы для  постижения духовного мира ребёнка  в русле модных в XIX в. направлений сентиментализма и романтизма, для которых характерна была эмоциональная насыщенность художественных образов.

Иной подход к трактовке темы детства мы находим у представителей критического реализма. Обратившись  к изображению негативных сторон русской действительности, во многом связанной с жизнью и бытом простых людей, они не обошли вниманием и тему детства. Особенно сильно критическая струя проявилась в творчестве В. Перова, в частности, в известной его картине “Тройка” (1866 г.), на которой изображены трое маленьких измученных детей-оборвышей, из последних сил тянущих в гору обледенелую бочку с водой. Униженные и оскорблённые маленькие герои В.Перова как бы символизировали собой жестокость и дисгармонию окружающего мира, обрекающего детей на бесчеловечное существование.

Выдающийся мастер портретной живописи В.А. Серов (1865-1911 гг.) в отличие от представителей критического реализма предлагает совершенно другое решение  темы детства. Его художественно-эстетическое воплощение на полотнах образов детства лишено социально-критической ноты, хотя жипопись В.А. Серова отличалась глубоко реалистической манерой изображения, а сам он сочувствовал революционно-демократическому движению в России. Его полотна, воплощающие детскую тему – “Девочка с персками”, “Портрет Мики Морозова”, “Дети” отмечены не только глубиной психологического постижения мира детства, но и проникнуты высоким и светлым гуманизмом. Несомненной заслугой В.А. Серова как живописца являлось, что он сумел проникновенно увидеть в присущем мировосприятии восторженность и радостность восприятия жизни, очарованность ею, которые уже никогда не повторятся в их взрослой жизни, обременённой тревогами и заботами.

Естественно, возникает вопрос, что  заставило художника обратиться к детским образам в портретном жанре, какие жизненные обстоятельства побудили его исследовать острым взглядом художника сложный и неповторимый мир детства. В литературе, посвящённой творчеству В.А. Серова, обычно ссылаются на трудное детство художника. Его отец, известный композитор и музыкант, рано скончался, и будущий художник остался на попечении матери, отличавшейся неровным характером. Увидев в своём пятилетнем сыне задатки большого таланта, она стремилась развивать их у него, но делала это зачастую не учитывая индивидуальных особенностей ребёнка. Большую роль в творческом становлении В.А. Серова сыграл выдающийся русский живописец И. Репин, один из первых заметивший яркую художественную одарённость мальчика. Важным событием детской биографии В.А. Серова являлось неоднократное пребывание в семье С. Мамонтова, богатого промышленника, известного русского мецената.

Ещё 9-ти летним мальчиком Серов  был приглашён вместе с матерью  в Абрамцево, где проживала семья  Мамонтовых, и где в ту пору сложился известный “абрамцевский кружок”, в котором С. Мамонтов стремился объединить многих русских художников. Подружившись с детьми Мамонтова, в том числе и с “Веруней”, ставшей спустя несколько лет моделью его выдающегося произведения “Девочка с персиками” (1877 г.), он впервые окунулся в мир радостного и весёлого, беззаботного детства, ибо семья Мамонтовых была очень дружной, весёлой и талантливой. “Серов, попавший к нам в семью ребёнком, был для нас как родной”, – вспоминал В.С. Мамонтов. – Недаром он, будучи особенно сильно привязанным к моей матери (Елизавете Григорьевне) неоднократно говаривал, что “лююит её не меньше своей матери” [3]. Он жил в Абрамцево несколько месяцев, озорничал вместе с детьми Мамонтовых, и даже более них, как пишет об этом в цитированном отрывке сын С. Мамонтова.

Родная мать В.А. Серова, хотя и в  немалой степени способствовала развитию талантов сына, вела довольно сумбурную творческую жизнь, и в  детском сознании мальчика символизировала  собой дисгармоничность окружающего  мира. Она неожиданно приезжала в  Абрамцево, забирала сына с собой на пару месяцев и опять привозила к Мамонтовым, вновь уезжала на гастроли, невзирая на чувства ребёнка. Напротив, Елизавета Григорьевна, в глазах В. Серова являла собой не только идеал матери, но и хозяйки: спокойная и уравновешенная, нежная и отзывчивая, широко образованная она могла дать мальчику семейное тепло и уют, которые ему были так необходимы. Позднее, в годы своего обучения в Академии художеств, он продолжал гостить летом в семье Мамонтовых, принимая деятельное участие в постановке домашних спектаклей.

В 1887 г., вернувшись из кратковременной  поездки в Италию, В.Серов задумывает создать новое полотно, проникнутое  светом и солнцем, немущее в себе свежесть восприятия, которую он видел  на картинах импрессионистов. Именно в  этот период у него зарождается стремление, ставшее затем идейным стержнем всего его творчества – увековечить и остановить прекрасное мгновение, превратить художественный мир картины в эстетический аналог бесконечного и меняющегося мира. Этим обстоятельством можно объяснить присущую многим полотнам художника удивительное своеобразие и оригинальность исполнения, сбивавшая с толку искусствоведов.

Вот как сам В.А. Серов  описывает идейный замысел художественного  шедевра “Девочка с персиками”, созданного летом того же года в Абрамцеве: “Всё, чего я добивался, это – свежести, которую всегда чувствуешь в натуре и не видишь на картинах. Писал я больше месяца и измучил её, бедную (Веру Мамонтову – авт.) до смерти, уж очень хотелось сохранить свежесть живописи при полной законченности, – вот как у старых мастеров” [4]. Другой, не менее существенный мотив обращения молодого художника к написанию портрета 12-ти летней дочери С. Мамонтова, – это его неподдельный интерес к миру детства, воплощённый в ряде других его известных произведений, интерес, который стимулировался самим фактом пребывания в Абрамцеве, где он провёл лучшие дни своего детства. Члены семьи Мамонтовых вспоминают, что тем летом, когда художник работал над портретом Веруни, они очень часто общались. “В обществе Веруни и её сестёр Серов совсем не был хмурым. Он мог носиться с ними по саду, затевать, как в детстве, всякие проказы и забавы, он был их любимцем” [5].

В отечественном искусствоведении давно утвердилось мнение, что  картине “Девочка с персиками” В.А. Серов создал некий обобщённый образ, тип счастливого детства. Такая оценка представляется нам в целом справедливой, но она требует некоторого уточнения с учётом эстетической установки, характерной для творчества В.А. Серова, о чём мы говорили ранее: запечатлеть на полотне жизненное мгновение, воссоздать динамику и колорит самой жизни. В то же время правомерно говорить о типических чертах, присущих художественному образу, моделью которого послужила В. Мамонтова ибо её портрет выражает наиболее характерные и светлые черты мира детства – радость, безмятежность, ощущение полноты бытия.

Художник и искусствовед И. Грабарь вспоминает: “как ни волновала  его стоящая перед ним чисто  цветовая задача, но ещё более волновала  его сама модель, ясные, детски чистые глаза чудесной русской девушки и весь её обаятельный образ. Серову эта задача удалась на славу: он создал одно из драгоценнейших произведений всей русской школы живописи” [6].

В “Девочке с персиками” мы видим ярко выраженные индивидуальные черты персонажа – девочки подростка, присущие и другим детским портретам Серова жизнерадостность, изящество, естественность. Композицию картины образует характерная для того времени обстановка гостинной, полная света и солнца, великолепно оттеняющая устремлённость, открытость модели окружающему миру. Мастерски пользуясь приёмом светописи, Серов подчёркивает женственность столь юного создания: светотени на лице девочки создают еле заметную вуаль загадочности, неопределённости. Просторное и светлое окно гостинной комнаты напоминает зеркало, в которое смотрится девочка, и которое отражает в себе прекрасный и необъятный мир вокруг неё. И чем больше вглядываешься в лицо девочки-модели, тем больше сознаёшь, что она своей сдержанностью, благородством, готовностью понять окружающий мир начинает подражать взрослым, осваивать их большой и сложный мир.

Таким образом мы видим, что В.А. Серову удалось воплотить  на этой картине удивительный по своей  глубине и душевной проницательноти  сложный мир детской психологии, соответствующий принципам гуманистической эстетики, которую он воспринял от великих мастеров итальянской школы живописи. В картине Серова поражает гармония между внутренним миром изображаемого персонажа и окружающей природой, наполненной чистым воздухом, теплом и светом. Эта удивительная гармоничность картины – свидетельство яркого таланта молодого художника, который благодаря этому шедевру сразу же стал знаменитым.

Другой замечательный  детский портрет, также являющийся художественным шедевром в творчестве В.А. Серова, – это “Мика Морозов” (1901 г.) Михаил или Мика, как его звали в домашнем кругу. Сын известного богатого промышленника и коллекционера живописи М.А. Морозова 5-ти летний ребёнок, отличавшийся незаурядными способностями. К тому времени он уже говорил по английски, самостоятельно изучал грамоту, отличаясь необыкновенной живостью натуры. В его одежде, внешнем облике мы не находим и намёка на его социальный статус, как это нередко было принято в детских портретах представителей богатых и знатных семей. Да художник и не стремился к передаче внешних атрибутов его социального положения. Как раз напротив, свою задачу он видел в том, чтобы раскрыть сложный духовный мир ребёнка, ещё только-только начинающего познавать жизнь и восторженно воспринимающего её. Схваченный кистью художника эмоциональный порыв ребёнка, его устремлённость к внешнему миру, увлечённость и восторженность – эти черты, по воспоминаниям родных и друзей Мики, в наибольшей мере отражали живую и активную натуру мальчика, выросшего затем в крупного учёного, блестящего знатока английской литературы и культуры, известного шекспироведа [7].

В.А. Серов стремится  передать на полотне сложную гамму  ощущений ребёнка, его живость, открытость миру. Эта сложность ощущений ребёнка, чистота и свежесть его помыслов подчёркиваются белым цветом его рубашки на золотисто-зелёном фоне, который ещё больше усиливает белизну одежды и оттеняет красивые живые черты детского лица. Мастерски выполненная палитра красок, тонко и сочно передающая душевный порыв и эмоциональную взволнованность ребёнка, позволяют сказать, что В.А. Серов в этой картине сумел удивительно глубоко и точно проникнуть в мир детства, увековечить на полотне то прекрасное мгновение, которое выражает счастливое и безоблачное детство. С психологической точки зрения развивает здесь мысль об исключительной важности эмоциональных переживаний ребёнка, как важнейшей силе его духовного становления и совершенствования.

Этот детский портрет, совмещая в себе черты камерного  и интимного поджанров портрета, вместе с тем передаёт и авторскую позицию художника, неизменно присущую всем портретным работам В.А. Серова. Теплота, нежность, доброта и сопереживание ребёнку – вот главные особенности художественного видения мира детства, присущие его таланту.

Свойственный В.А. Серову дар художественной проницательности, позволил ему угадать в маленьком Мике характерные черты будущей незаурядной и талантливой личности. Мать М.М. Морозова считала, что в этом портрете “Серов схватил основную черту его натуры, его необыкновенную живость, и оттого все находили этот портрет очень похожим и на взрослого Михаила” [8]. Удивительное сходство между маленьким Микой и взрослым М.М. Морозовым, отмечали многие близко знавшие его люди. С.Я. Маршак вместе с ним работавший над переводами Шекспира в конце 1940-х годов, вспоминал: “Несмотря на его большой рост, мы неизменно узнавали в нём того жадно и пристально вглядывающегося в окружающий мир ребёнка, “Мику Морозова”, которого так чудесно изобразил когда-то великий художник Валентин Серов” [9].

Третья значительная работа В.А. Серова, посвящённая миру детства, это портрет-картина “Дети” (1899), на которой художник изобразил  собственных детей. Данный портрет  – один из последних на пленере (открытом воздухе), впоследствие Серов от них  отказался в пользу портрета в интерьере, позволившего ему более глубоко раскрывать психологию персонажей. Вниманию зрителей на этом холсте представлены двое детей, сходные по внешности и одежде, но разные по возрасту. Очевидно, они любовались морем, но одного из них отвлекли от этого занятия, он стоит вполоборота, другой продолжает любоваться морем, не обращая никакого внимания на окружающих. Художник великолепно схватил и передал на картине душевное состояние младшего брата: он как бы медленно, с трудом отрывается от своих переживаний, он всё ещё находится в их власти, принадлежа больше морю и небу, чем художнику. Другой мальчик в полной неподвижности и сосредоточенности продолжает разговор с природой, обретающей особую ценность в гармонии детского восприятия [10].