Наскальные рисунки России

   Десятки обнаруженных археологами древних  стоянок сохранили в своих  отложениях кремниевые наконечники  стрел и копий, ножи и скребки с двусторонней обивкой и ретушью.

   Наиболее  ранними из этих стоянок являются Ананайвеем (примерно 8400 лет назад) на одноименной реке и Коолень  IV (около 6 тыс. лет назад) на озере Коолень недалеко от пос. Уэлен. Более поздние стоянки десятками обнаружены на берегах горных коротких, но полноводных рек Чукотского полуострова.

   Судя  по археологическим находкам, древнейшие обитатели континентальной Чукотки  вели полуоседлую жизнь, что обуславливалось  недостаточностью транспортных средств  и невозможностью в условиях холодной тундры быстро и часто обзаводиться новым жильем. Нарты, упряжные олени и собаки появились на Чукотке сравнительно недавно, а в то время, если охотничьи или рыбные угодья внезапно истощались, случалось, вымирали целые племена.

   Чаще  других повторяется типично-охотничий сюжет: охотник, сидя в маленькой лодке, поражает копьем или гарпуном огромного дикого оленя. Художник рисовал вполне реальную сцену, при этом вожделенную добычу – оленя – высекал на скале большим, тучным и очень реалистичным, а лодку с охотником – несоразмерно маленькими. Человек в лодке обозначен просто одним штрихом.

   Некоторые петроглифы дают представление о  различных способах охоты на диких оленей: весной на лыжах с собаками по насту и осенью на плаву в реке. На многих петроглифах изображены крупные лодки с большим количеством гребцов, основным назначением которых было задержать оленей, не дав им уплыть вниз по течению реки. Решающую же роль в охоте на оленей играли маленькие юркие лодочки с двухлопастным веслом – каяки, совершенно водонепроницаемые, обтянутые со всех сторон кожей лодки со специальным люком для гребца.

   В сценах охоты на китов, каланов других морских животных видны большие  лодки с высокими острыми носами и немалым количеством гребцов. Таким образом, каменные картины  дают совершенно определенную информацию о первых мореходных средствах зверобоев Чукотки.

   Среди петроглифов Пегтымеля выделяются изображения и довольно загадочного характера – пляшущие фигуры, словно осененные огромными грибами. Чудовищные грибы, судя по виду – мухоморы, имеют, очевидно, самостоятельный смысл. Встретить красные мухоморы в Арктике совсем не удивительно – они здесь растут и размножаются, значение же мухомора в качестве опьяняющего наркотика достоверно устанавливается этнографическими данными. Обычно, соединение в одном образе гриба и человека связывают с общей закономерностью антропоморфизации животных или растений на определенной стадии развития у самых различных народов. Но также пляшущие фигуры людей-мухоморов могут свидетельствовать и о весьма глубоких истоках шаманизма на Крайнем северо-востоке Сибири. Известно, что пьяные у первобытных людей воспринимались как прорицатели. От жевания мухомора человек становился невменяемым и начинал галлюцинировать.

   Археолог  Николай Диков решил заняться этими петроглифами поподробнее и обнаружил, что среди рисунков есть совершенно непонятные изображения: то ли люди в огромных шляпах, то ли грибы со странными ножками, похожими на человеческие тела. Подобных рисунков ученые стали находить все больше и больше. Поначалу возникло предположение, что эти петроглифы как-то связаны с инопланетными существами. Ученые, придерживающиеся более прагматичной  позиции, пытались найти сходство изображенных предметов с чукчами в национальных одеждах. Но ни тем, ни другим не удалось хоть как-то научно обосновать свои идеи. Тогда Николай Диков предположил, что это изображения таинственных человеко-грибов. Однако в то время его идея не получила поддержки в ученых кругах.

   Так бы и остались очередной загадкой странные рисунки, изображенные чукчами на камнях, если бы в 1999 году известный этнограф Андрей Головнёв при более подробном осмотре образов не обнаружил, что у грибовидных фигурок прослеживаются очертания ног, которые переданы замкнутой линией в виде ножки гриба. Эта находка сдвинула чашу весов в пользу гипотезы Николая Дикова. Но зачем и почему чукчи так настойчиво рисовали грибы с человеческими телами, предстояло еще разгадать.

   Чтобы поставить точку в «грибном вопросе» на Кайкуульский обрыв была предпринята  научная экспедиция, которую возглавила Екатерина Дэвлет. За два полевых сезона 2005 и 2006 годов, проведенных на Кайкуульском обрыве, удалось обнаружить и документировать около 300 плоскостей с древними одиночными изображениями и многофигурными композициями на трех условных высотных ярусах – верхнем, среднем и нижнем. Пегтымельские наскальные изображения выполнены в различной технике: выбиты, прошлифованы, процарапаны.

   Значительное, почти в 3 раза, увеличение количества петроглифов произошло при различных  обстоятельствах, преимущественно благодаря расчистке поверхностей от рыхлых отложений, нанесенных за прошедшие века и тысячелетия. Перспективным оказалось тщательное обследование тех участков, прикрытых ветками кустарника, которые были присыпаны оползнями. Некоторые скальные обломки изменили свое первоначальное положение и «сползли» вниз по склону.

   Сюжеты  найденных петроглифов довольно устойчивы. Преобладают фигуры северных оленей с узкими мордами и характерными очертаниями линий рогов. Немало и так называемых парциальных изображений, например, показана только голова и часть спины животного – так выглядят плывущие или выходящие из воды животные или олени в стаде. Встречаются изображения копыт или их отпечатков – своего рода символических заместителей животных; но больше всего авторов наскальных изображений интересовала охота. Встречаются изображения птиц, волков, белых медведей. Представлены морские животные – киты, касатки, лахтаки, каланы.

   Уникально расчищенное изображение, которое  можно интерпретировать как жилище, показанное в плане. Этнографы сообщали о том, что в приморских чукотских и эскимосских селениях можно найти руины так называемых челюстных домов, которые, вероятно, очень древнего происхождения. Их стропила и балки сделаны из китовой кости, закрепленной в каменных основаниях. Некоторые из подобных жилых конструкций могли быть округлыми в плане – до 16 костяных опор образовывали этот правильный круг, к которому примыкал длинный вытянутый в плане подземный проход. Возможно, подобное жилище показано в плане в виде двухсекционной конструкции на скалах Пегтымеля.

   Другой  расчищенный от грунта камень находится  вблизи берега и при повышении  уровня воды бывает полностью скрыт. Выбитая на торцевой грани композиция включает уникальное изображение оленя, в центре корпуса которого показан символ в виде круга с точкой в центре. У многих северных народов олень особой окраски посвящался богам. Его называли: «божий олень», «божество», «посвящённый», «небесный олень». Знаки в виде окружностей, спиралей, завитков, скобок маркировали реальное жертвенное или посвящённое существо. Эти знаки выстригали, выжигали или наносили краской на тело священного оленя. Таких животных не использовали в хозяйстве, они жили свободно в стаде вплоть до естественной смерти. Тогда голову «небесного оленя» с рогами, отделив от туши, насаживали на сук дерева, рядом развешивали коврики, узды и подстилки. Споров о том, почему чукчи рисовали на скалах оленей, у ученых не возникало. Известно, что северные народы, чтобы умилостивить духов, рисовали оленей на камнях как самой долговечной вещи на Земле. По их поверьям, такие изображения могли принести охотникам и оленеводам удачу.

   Неповторимый  облик памятнику придают изображения  персонажей с грибовидным силуэтом над головой – их коллекция  также пополнена. Эти фигуры в  странных головных уборах, похожих на шляпки грибов, Диков трактовал как изображения человекоподобных мухоморов, упоминаемых в мифологии чукчей и фольклоре ряда других народов. В некоторых случаях мухоморы держат за руку обычных человечков. Возможно, подобным образом изображался увод мухоморами живых к «верхним» людям, также отмечаемый в мифологии чукчей. По их представлениям, по числу съеденных грибов «…мухоморы являются к пьяным людям в странной человекоподобной форме. Так, например, один мухомор явится в виде однорукого или одноногого человека, другой – похожим на обрубок. Мухоморы берут человека за руки и уводят его на тот свет, показывают ему, что там есть, проделывают с ним самые невероятные вещи. Пути мухоморов извилисты. Они посещают страну, где живут мертвые». Так писал известный этнограф-северовед Владимир            Тан-Богораз.

   В тундровой зоне Евразии камни  и скалы причудливых форм были своеобразными культовыми центрами охотников на дикого оленя. Камень, или дух, заключенный в нем, почитался  жителями тундры как податель диких оленей, покровитель промыслов, или камню воздавали почести как вместилищу духа предка. На Пегтымельских склонах в результате расчистки отдельно лежащих валунов, полностью или частично скрытых осыпью, кустами, мхом и лишайниками, под камнем треугольной формы были обнаружены фрагменты двух веточек рогов северного оленя, оставленные там, судя по полученной радиоуглеродной дате, около 160 лет назад, и кости, которые, как показали лабораторные исследования, принадлежали восьми различным особям, так что «приношения» этому камню совершались, во всяком случае, не одномоментно. Петроглифы на двух гранях этого камня представлены различными по размеру фигурами северных оленей, одно из животных показано перевернутым, схематичными антропоморфными персонажами, уже упоминавшимся изображением жилой конструкции.

   На  протяжении столетий и даже тысячелетий  разные поколения людей возвращались на Кайкуульский обрыв, создавая петроглифы на скальных выходах. Скальные выходы воспринимались лишь как дети земли-матери, которые еще связаны с ее телом. «Эти камни, - писал Симченко, - считались живыми существами, которые заинтересованы в получении пищи – крови и мяса диких оленей. Поэтому в данном случае интересы фетишей и людей совпадали. Фетиши по просьбе людей подзывали диких оленей, а люди выделяли им часть добычи».

   Помимо  научного знания перед учеными стояла задача популяризации древних петроглифов  Кайкуульского обрыва – самого северного  в азиатской части России памятника  наскального искусства. Осознавая, что искусство – мостик между культурами и тысячелетиями, было решено сделать резервные копии наскальных изображений с помощью современных реставрационных технологий. Качественные копии помогают не только составить представление об оригиналах в случае их утраты (что, к сожалению, часто происходит), но и дистанционно приобщаться к образам наскального искусства.

   Искусство древних чукотских художников, проникнутое  живостью и зоркостью восприятия, а также развитая камнеобрабатывающая  техника говорят о достаточно высоком для каменного века уровне культуры. Однако бронзовый век на Чукотке в полной мере так и не наступил. Лишь отдельные бронзовые изделия успели проникнуть сюда с юга, затем связи с людьми, которые перешли к скотоводству и земледелию, постепенно заглохли, и на Чукотку вернулся каменный век.