Семантика народного искусства

   Справа, реже слева от входа, устьем к фасадной стене располагалась глинобитная печь (гур), в южных районах с вмазанным котлом, в северных – с очагом на шестке (уӵог) и подвесным котлом.

   Как правило, печь ставилась вплотную к стенам, задней и боковой, либо к одной из них. Позднее печь стала постепенно «отходить» от стен, за нею появляются проходы. Для хранения посуды, кухонной утвари и других вещей над этим пространством стали сооружаться маленькие полати. Под печью зимой держали мелкий скот и птицу. В противоположном от печи углу находилась божница, под нею – стол.

   В интерьере избы стол, стул, передний угол имели высокий статус. Стол жӧк символизировал саму семью, потому что объединял вокруг себя всех. Он был своеобразным символом достатка хозяйства. Потому на столе всегда стояла солонка с солью и лежал каравай хлеба. Из правил сакрализованной регламентации поведения можно привести некоторые, сохранившие свое значение и сегодня: нельзя стучать по столу костяшками пальцев, нельзя голой рукой вытирать стол, нельзя смахивать крошки хлеба на пол, нельзя разбивать яйцо об столешницу. Не рекомендуется сидеть на углу стола, это место предназначено для душ умерших родственников. Нельзя уходить из дома сразу же, встав из-за стола, унесешь счастье и достаток из этого дома. Во время похорон и поминок ложку (лушкем пуньы) следовало класть на торцевой стороне стола для умерших предков. Над столом родители подавали ребенка крестным родителям во время домашнего крещения пинал пыртон. Вода, которой обмыли углы стола, по поверью, приобретала лечебные свойства. Ею брызгали на лицо ребенка, на которого навели порчу, сглазили.

   Единственный  стул пукон в избе считался принадлежностью  хозяина. Остальным членам семьи  не полагалось на нем сидеть. Если невестка по неосторожности задевала его или переставляла, то должна была провести умилостивительное жертвоприношение в куа, чтобы воршуд не рассердился, или откупиться монетой, подарив ее свекру. В передний угол тӧр сэрег усаживали обычно самых уважаемых гостей, в частности, крестных родителей вернувшегося из армии солдата, или жениха и невесты во время свадьбы.

   Над третью площади избы в задней ее части сооружались полати, на которые  взбирались по лестнице у дверей. Вдоль  стен устраивались массивные широкие  лавки, над ними по всему периметру  стен, кроме задней, подвешивались полки. По углам, кроме переднего, устраивались нары, позднее замененные деревянными кроватями. Днем постели убирались, и нары служили для хозяйственных нужд. Подвижной мебели было очень мало: стол, стул, редко шкаф для посуды.

   Внутри  изба не имела перегородок, однако отдельные  углы, по обычаю, закреплялись за женатыми членами семьи: здесь располагались их нары или кровать, здесь же они могли принимать гостей. У северных групп удмуртов дом не разделялся на мужскую и женскую части; у южных – пространство перед печью, хотя и не огораживалось, называлось женской половиной (кышно пал). Здесь неприлично было находиться мужчинам и посторонним людям. Крестьянский этикет соблюдал и другое правило": деление избы матицей мумыкор/эмеспикор на две половины: переднюю пыдлось/ӧспал и собственно горницу ульчапал/урампал. Выражением особого расположения к постороннему вошедшему считалось приглашение пройти за матицу.

   Внешнему  оформлению жилищ удмурты не уделяли  большого внимания. Бревна сруба часто  были неодинаковой длины и редко  обрубались; наличники представляли гладкую обкладку, не украшались ни резьбой, ни рисунком. Изредка в украшении жилища встречалась скульптурная обработка дерева: в частности, охлупень имел на конце изображение коня или птицы. Большее внимание уделялось клети: искусно обрабатывались столбы, поддерживающие галереи клетей, украшались ограждения. Наиболее распространена была для этой цели диагональная решетка, образующая ромбический узор. Украшенные наличники и ворота появились уже в XX столетии.

   Жилище  в системе традиционного мировосприятия - один из ключевых символов культуры, средоточие “своего”. Дом давал человеку столь необходимое чувство безопасности, защищенности от внешнего, часто враждебно настроенного мира. Здесь тепло, сытно, уютно - здесь (на шестке печи) горит огонь, зажженный когда-то предками и периодически “ими” же обновляющийся, и если он потухнет - жди беды. Дом, домашнее тепло наделяются способностью превращать, трансформировать “чужое” в “свое”.    Удмурты считают, что согревшись в избе, чужой человек уже не может причинить хозяевам вреда, даже если бы и хотел этого.

   Отделяя человека от внешнего мира, жилище служило  для него универсальной точкой отсчета  в пространстве. Отсюда он отправлялся  в открытый мир и сюда же возвращался  как в убежище. Здесь начиналось и здесь же оканчивалось любое ритуальное действо. И в этом смысле каждый конкретный человек  рассматривал свой дом как центр мира.

   Роль  дома как исходной и конечной точки  отсчета проявляется в гаданиях, содержание которых сводится к перемещению  из “своего” в “чужое”, из дома в  поле, за околицу, за ворота и т.п. Ритуальное молчание (одно из обязательных условий гаданий данного типа) начинается и оканчивается обязательно в доме, в его передней части. Являясь средоточием “своего”, своего рода сгустком культуры, дом противопоставлялся мифологически ориентированным сознанием внешней, “той” стороне, природе. Удмурты старались не заносить в дом предметы, так или иначе связанные с “нечеловеческим”. Так, нельзя заносить в дом “громовую стрелу” (инкќльы) - это опасно: высекая из нее огонь легко можно сделать пожар.

     Статус дома предполагает обязательное  присутствие внутри него человека. Связь с живым весьма существенна  и значима для дома, он един  с заключенной в нем жизнью. Не случайно увидеть во сне  развалившийся (= “умерший”) дом  предвещает смерть. Дом не может существовать без человека (как и наоборот), без жителей он теряет свой статус Дома, превращается в свою противоположность. В символической классификации пространства брошенные, нежилые дома обладают устойчивой негативной семантикой.

   Таким образом, удмурты считали, что деревня, двор и его дом – это некая защита от чужих, граница между человеком и «другим» миром.  

   3.4 Семантика цвета.

   Как было упомянуто выше, удмурты использовали в частности красные, черные и  белые цвета. Даже если посмотреть на флаг Удмуртии, можно увидеть именно эти цвета. На нем черный - цвет земли, на которой рождается, живет и заканчивает свой путь человек, и стабильности. Белый означает "тодьы, югыт дунне", то есть "белый, светлый мир" - космическое, вселенское пространство; символ чистоты нравственных устоев, святости, вечности. Красный - цвет солнца, символ борьбы, крови и братства. Восьмиконечный солярный знак - "толэзё" (лунный) - один из самых распространенных орнаментальных мотивов удмуртов, талисман-оберег, по преданию, ограждающий человека от всяческих невзгод.Герб Удмуртии тех же самых цветов, а также на нем белый лебедь и солярные знаки: обобщенный образ белого лебедя или человеко-птицы является символом возрождения, мудрости, мужества и совершенства, а солярные знаки – оберег от несчастий.

   Красный цвет обозначает и любовь, и мужество, но и крови, и ярости. Черный цвет – элегантность и изысканность, но и страх и смерть. Белый и серебряный  символизирует  благодушие и чистоту, мир, но он как бы поглощает другие цвета, иногда ассоциируется с пустотой и молчанием. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

   Заключение

   Рассматривая  семантику Удмуртии, можно сделать  вывод в том, что они делят  мир на «чужой» и «иной», например, если это живые – мертвые, человеческое – не человеческое, освоенное – неосвоенное.  Внешний мир мыслится опасным для человека, враждебным ему.

   Окружающее  человека “его” пространство (не то, которое обширно и неохватно) заполнено вещами, имеет предметные характеристики.

   В реальной бытовой обстановке человек  постоянно ощущал физическую близость иного мира. Предметные символы упорядочивали связь людей с силами внешнего мира, придавали ей регламентированный характер. В ритуале с их помощью могут устанавливаться дополнительные границы между разными семантическими сферами бытия, перекрываться, блокироваться каналы связи между “своим” и “чужим”.

   Символические, знаковые функции и значения элементов  материальной культуры, со всей очевидностью проявляющиеся в обрядовых контекстах, как правило, неслучайны. В принципе любой признак предмета, любое его свойство могут мотивировать его знаковые функционирование, могут стать основой для его символизации. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

   Список литературы.

   1.Удмуртская Вики http://vorshud.unatlib.org.ru/index.php/Заглавная_страница

   2. Е. Горный «Что такое семиотика?» http://www.zhurnal.ru/staff/gorny/texts/what_is_semiotics_r.html

   3. Орлов П.А. Диссертация на тему «Вещный мир удмуртов», 1999 год.

   4. Значение семантики в Большой Советской Энциклопедии http://bse.sci-lib.com/article101062.html