Спектакли А.В. Эфроса по русской классике – «Месяц в деревне» и «Женитьба»(1975г.) в Театре на Малой Бронной.

Это же… это надо видеть. Броневой – это Броневой. 
 
 Ну почему так страшно мучаются все эти замечательные люди?! Почему Наталья Петровна так жестоко обошлась с Верочкой? почему… Потому что в любви все средства хороши. И драма Натальи Петровны не в том, что она влюбилась в неподходящего молодого человека, а в том, что она методично замышляет преступление, всем своим существом понимая, насколько гадко и жестоко поступает, но… Все же она исполняет задуманное. Верочка- Каменковой обворожительна и только.  
А каков финал? Яковлева долго в молчании ходит по сцене – очень долго. «Держите паузу, Джулия» (с). А потом… потом вдруг обрушивается Моцарт и она плачет. Плачет очень страшно. Как будто в последний раз.. Приходя рабочие сцены и начинают разбирать декорацию… и все кончается для этой прекрасной женщины. Слезы Натальи Петровны, воздушный змей Беляева в ее руках и осознание того, что ВСЁ!! Жизнь кончена. Она снова одна. Когда рабочий сцены забирает у нее из рук змея – сердце останавливается. Это очень страшно. Это жизнь.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Несмотря на надежный тыл  в лице главного режиссера театра на Малой Бронной А. Дунаева, оказывающего Эфросу всяческую поддержку, его  спектакли трудно выходили на зрителя, запрещались. Цензура старалась  строго отмерять границы дозволенного, хотя театр на Таганке и «Современник»  вели упорную борьбу за расширение цензурных дозволений. Совсем другая ситуация была у Эфроса – он всячески избегал политических игр, считая политику недостойной театра. Как справедливо  заметил в те годы один театральный  критик: «Кто-то славословит большевиков, кто-то критикует. А Эфрос большевиков  просто не замечает». 
Эфрос не был режиссером-трибуном; острая современность его спектаклей базировалась на проблемах нравственного поиска интеллигенции, он все больше становился ее кумиром. Но коммунистические идеологи никому не позволяли держаться вне политики. Аполитичность тоже считалась преступлением. К середине 1970-х гг. Анатолий Эфрос приобретает репутацию опального режиссера: в его спектаклях на современную тему изыскивают социально-политические аллюзии, также предъявляют обвинения в «искажении классики», некоторые спектакли запрещают к показу.  
   Всю жизнь режиссер мечтал о своем театре, и власть поманила его обещанием чуда. Немыслимо вдруг подобрев и забыв все придирки, торжественно ввела Эфроса на Таганку, осиротевшую без Любимова. И художнику (художник во все времена простодушнее власти) почудилось, что можно начать сначала. Можно спасти и сохранить себя и то, что живо еще на Таганке. А власть всего-то хитроумно провернула интригу, не столько театральную, сколько политическую, одним махом стреножив сразу двух (и лучших) художников. В результате – укоротили жизнь одному, лишили части соратников другого и перессорили множество благородных людей, которые любили и уважали обоих...  
 И все равно – он прожил счастливую жизнь. И красивую жизнь. Он много успел. Все-таки создал свой театр и стиль, воздушный, легкомысленный, импрессионистичный – и драматичный. Нашел свою тему, сродни музыкальной, обрел своих актеров, из которых сделал оркестр. Он, по существу, открыл для театра Виктора Розова («В добрый час», «В поисках радости», «Перед ужином», «В день свадьбы»). Он подобрал театральный ключик к Эдварду Радзинскому («104 страницы про любовь», «Снимается кино», «Обольститель Колобашкин», «Турбаза») и Алексею Арбузову («Мой бедный Марат», «Счастливые дни несчастливого человека», «Сказки старого Арбата», «Таня»). Он доказал, что Шекспир – это безумно нежный лирик («Ромео и Джульетта», «Отелло», «Буря»), а Мольер – безумно смешной шут и лукавый мудрец («Дон Жуан», «Тартюф», «Мольер»). Он реабилитировал Тургенева («Месяц в деревне»). И, уж точно, он открыл нового Чехова, который навсегда остался эталоном.

 
  Он стоял у истоков советского ноу-хау «телевизионный театр», где были сделаны не просто спектакли – телешедевры: «Всего несколько слов в честь г-на де Мольера» с Юрием Любимовым, «Борис Годунов» с Николаем Волковым, «Таня» с Ольгой Яковлевой, «Страницы журнала Печорина» с Олегом Далем и Андреем Мироновым, «Вешние воды» с Майей Плисецкой, «Острова в океане» с Михаилом Ульяновым и Людмилой Гурченко... Он снимал и в большом кино, хотя и немного. Это в его «Шумном дне» юный Олег Табаков в знак презрения к мещанству рубил шашкой мебель. Это после его «Високосного года» все поняли размах амплуа Иннокентия Смоктуновского. Это в его полузапрещенной картине по сценарию Андрея Битова «В четверг и больше никогда» блистательное актерское трио – Любовь Добржанская, Смоктуновский и Даль – запечатлело то мгновение печали, когда человек открывает для себя, как прекрасна жизнь и как непростительно быстро она кончается.

Список литературы

1. П.А. Марков «О театре», том 4, Дневник театрального критика 1930-1976, М, «Искусство», 1977.
2. Под общей редакцией доктора искусствоведения Ю.А. Дмитриева, «История русского советского драматического театра», М, Просвещение, 1987.
3. А. Эфрос, «Продолжение  театрального рассказа», М, «Искусство», 1985.
4. А. Эфрос, «Профессия режиссера», М, Искусство, 1979.
5. А. Смелянский, «Наши собеседники», М, Искусство, 1981.
6. Ю. Фридштейн, «Анатолий Эфрос – поэт театра, М, Искусство, 1985
7. Рудницкий

8.интернет ресурс: http://feen-morgana.livejournal.com/202638.html

9.интернет ресурс: http://www.kino-teatr.ru

10. интернет ресурс: http://mycelebrities.ru