Своеобразие архитектуры Великого Новгорода

Новгородская София, несмотря на несомненную близость к киевскому собору, в то же время и существенно отлична от него. Это отличие заключается не только в том, что в новгородском соборе имеются отдельные конструктивные особенности, не встречающиеся в киевском. Новгородская София отличается от киевской по своему художественному замыслу. Она проще, лаконичнее и строже своего оригинала. Прежде всего значительно более проста вся композиция масс здания.

Сложное завершение киевского собора тринадцатью главами заменено в Новгороде более простым и строгим пятиглавием. Архитектурные массы новгородской Софии монолитнее и несколько статичнее, чем расчлененные динамичные массы Софии киевской с ее пирамидальным нарастанием композиции. Различен и характер интерьеров обоих соборов. В интерьере новгородской Софии уже намечается некоторый отход от сложного «живописного пространства» киевской Софии в сторону большей простоты, с одной стороны, и большей расчлененности, разобщенности отдельных пространственных ячеек здания, с другой.

Значительно проще, строже интерьер новгородского собора и в отношении приемов декора. Отказ от мозаики в пользу фрески, отказ от использования мрамора и шифера делают интерьер новгородской Софии значительно более суровым, простым. 2.2. XII - начало XIII вв. В начале XII века Новгород превращается в вечевую республику. Боярство завладевает всем государственным аппаратом, оттесняя князя на роль наемного военачальника города.

Потеря князьями власти над городом сказалась, между прочим, и в том, что они теряют власть над детинцем и переселяются на Городище, подле которого возникает княжеский Юрьев монастырь, а несколько позже — Спасо-Нередицкий. Хозяином детинца становится новгородское боярство в лице посадника и архиепископа, избираемых из числа крупнейших боярских фамилий. Выстроенный в 1119 году князем Всеволодом Георгиевский собор Юрьева монастыря по своим размерам и строительному мастерству занимает в новгородском зодчестве первое место после Софии. Новгородский князь стремился построить здание, которое могло бы если не затмить собор Софии, то во всяком случае конкурировать с ним. Поздняя новгородская летопись сохранила имя зодчего, выстроившего собор.

Это был русский мастер Петр. Созданный Петром собор сохраняет, как и церковь Николы на Дворище, образ большого парадного здания, к северо-западному углу которого мастер приставил высокую прямоугольную башню с расположенной внутри лестницей, ведущей на полати собора.

Выдающийся русский зодчий достиг в этой новой постройке исключительной выразительности, доведя до пределов лаконичность форм, строгость пропорций и ясность конструктивного замысла. Все это придавало мощному массиву собора характер монолитного законченного целого. Вслед за постройкой собора Юрьева монастыря наступает резкий упадок княжеского строительства в Новгороде. В чрезвычайно напряженной политической обстановке конца первой трети XII столетия возводятся два последних княжеских храма в городе — церковь Иоанна на Опоках в 1127 году и церковь Успения на Торгу в 1135 году. Обе они заложены князем Всеволодом незадолго до его изгнания из Новгорода.

Обе постройки сохранились крайне плохо; они несут на себе следы многочисленных разновременных переделок. В основе обоих памятников лежит упрощенная и сокращенная схема плана Николо-Дворищенского собора. Обе церкви лишены башен.

Вход на хоры отныне устраивается в виде узкой щели в толще западной стены. После 1135 года князья не выстроили в Новгороде ни одного здания. Даже в многочисленных перестройках стен и башен детинца, которые проводились в течение XII—XIV веков, князья не принимали никакого участия. Летопись сообщает после 1135 года лишь о трех возведенных князьями зданиях, но не на городской территории, а исключительно на Городище или подле него. Только в обстановке этих новых политических условий может быть понят последний памятник княжеского строительства в Новгороде — церковь Спаса-Нередицы, заложенная в 1198 году князем Ярославом Владимировичем в княжеском дворцовом монастыре, подле новой княжеской резиденции на Городище.

Князь Ярослав Владимирович не мог, да, очевидно, и не стремился создать хотя бы отдаленное напоминание грандиозного собора Юрьева монастыря, выстроенного восьмьюдесятью годами раньше. Церковь Спаса-Нередицы представляет кубического типа постройку, почти квадратную в плане, с четырьмя столбами внутри, несущими единственный купол.

Узкий щелевидный ход в толще западной стены ведет на хоры. В отличие от более ранних построек, только средняя часть хор открыта внутрь церкви. В северо-западном и юго-западном углах на полатях помещались небольшие приделы. Как открытая в церковь средняя часть хор, так и угловые приделы размещены не на сводах, как раньше, а на деревянном накате. Замена крестчатых в плане столбов квадратными, наряду с сокращением числа столбов, отказ от лопаток на внутренней поверхности стен делают внутреннее пространство здания более простым, менее расчлененным.

За исключением закрытых глухой стеной приделов на хорах, пространственно изолированных, весь интерьер обозрим с одной точки. В отличие от высокой строительной техники Софии и Георгиевского собора, Нередица не блещет геометрической точностью линий и форм, стены ее непомерно толсты, кладка грубовата, хотя и повторяет старую систему чередования камня и плоского кирпича на растворе извести с примесью толченого кирпича.

Кривизна линий, неровность плоскостей, скошенность углов — все это придает церкви Спаса на Нередице особую пластичность, столь отличающую новгородское и псковское зодчество от памятников владимиро-суздальской архитектуры и зодчества ранней Москвы, унаследовавшего владимиро-суздальскую строительную технику. По сравнению с пышными княжескими сооружениями XI и начала XII века церковь Спаса — скромная небольшая постройка, всем своим художественным обликом тесно связанная с тем новым течением в новгородском зодчестве, которое возникло, по-видимому, еще в середине XII века и развилось в течение XII и XIII столетий.

Упадок княжеского строительства во второй половине XII века отнюдь не являлся свидетельством упадка всего новгородского зодчества этой поры. Наоборот, именно вторая половина XII и начало XIII века характеризуются бурным развитием строительной деятельности, памятники которой в большом количестве сохранились до нашего времени и в самом Новгороде и в его пригородах — в Пскове, Ладоге, Руссе. При этом следует иметь в виду, что сохранившиеся доныне памятники являются лишь незначительными остатками строительства новгородского боярства, купечества и различных городских корпораций, о котором повествуют ежегодные записи новгородских летописей.

Во второй половине XII века в Новгороде складывается новый тип храма. Вместо грандиозных, но немногочисленных сооружений появляются здания небольшие по величине, но строящиеся в очень большом количестве.

Здания эти по сравнению с величественными парадными сооружениями начала века значительно проще, скромнее и интимнее. В конструктивном отношении храмы конца XII века также подверглись упрощению, представляя как бы сокращенный вариант старых монументальных сооружений. Решительно изменяется характер интерьера. Пышные открытые полати — хоры заменяются закрытыми со всех сторон угловыми камерами на сводах, соединенными между собой небольшим деревянным помостом.

В одной из этих камер устраивался придел, нередко посвященный небесному патрону заказчика церкви, другая камера часто использовалась как хранилище. За исключением угловых камер, внутреннее пространство храма сделалось более целостным, менее расчлененным. Снаружи масса храма также становится монолитнее и проще. Башни для входа на хоры заменяются узким щелевидным ходом в толще западной стены. Парадная многокупольность, столь характерная для более раннего зодчества, в новгородской архитектуре с конца XII до начала XVI века совершенно исчезает. Изменяется и композиция фасадов, развивающаяся в сторону большей простоты и лаконичности.

Только лопатки членят плоскость стены на три части, выражая внутреннюю структуру здания. Каждое членение стены завершается полукружием (закомарой), которое обычно соответствовало форме внутреннего свода. Столь типичные для фасадов начала XII века пояса двухуступчатых ниш в памятниках конца XII—XIII века не применяются. Первая дошедшая до нас постройка нового типа — церковь Благовещения у деревни Аркажи под Новгородом, выстроенная в 1179 году, сохранилась только до половины высоты.

Верхняя часть стен и своды перестроены в более позднее время, поэтому восьмискатное покрытие отнюдь нельзя относить к древнейшей поре. Храм имеет квадратный план с тремя полуциркульными апсидами на восточной стороне. Внутри четыре прямоугольных столба поддерживали единственный купол. Значительно лучше сохранилась церковь Петра и Павла на Синичьей горе, построенная в 1185— 1192 годах лукиничами, то есть жителями Лукиной улицы.

Полностью связанная по художественному облику с охарактеризованной выше группой памятников конца XII века, эта церковь обладает весьма примечательной особенностью. Совсем необычна для Новгорода техника кладки здания, выстроенного из одного кирпича без рядов камня, причем лежащие в плоскости фасадов ряды кирпича чередуются с рядами, утопленными в растворе, поверхность которого гладко затерта. Эта особенность кладки, характерная для полоцкого зодчества XII века, объясняется, по-видимому, прямым влиянием полоцкой строительной традиции.

Церковь Петра и Павла выделяется среди новгородских памятников конца XII века грузностью крестчатых столбов и мощными лопатками на внутренней поверхности стен, придающими интерьеру храма большую стесненность. Однако исследованиями последних лет было установлено, что внутренние лопатки и выступы крестчатых столбов являются прикладками, сделанными значительно позже для усиления столбов и стен. Первоначальные столбы имели, как и в других постройках Новгорода этого времени, квадратный план. Резкий перелом в новгородской архитектуре в середине XII века нередко пытались объяснить то влиянием северного новгородского климата, то воздействием «художественной воли» новгородского архиепископа Нифонта.

Несостоятельность этих объяснений не нуждается в доказательствах. Восстание 1136 года, окончательно поставившее княжескую власть в зависимость от веча, было использовано новгородским боярством в своих классовых интересах.

Весь государственный аппарат и политическое господство надолго были захвачены крупнейшими боярскими фамилиями Новгорода. Однако боярская олигархия оставляла доступ к политической и общественной жизни Новгорода и более широким кругам свободного населения, бурные выступления которого характеризуют всю историю Великого Новгорода. Ожесточенная классовая борьба втягивала в свой круговорот не только все слои городского населения, но порой и сельское население, защита интересов которого иногда была лозунгом городских движений.

Это обстоятельство накладывало глубокий отпечаток на характер развития материальной и духовной культуры Новгорода. Новгородская культура шире и глубже, чем в других центрах феодальной Руси, охватывала массы городского населения, вместе с тем органически впитывая в себя соки народной жизни. Именно поэтому в Новгороде, как нигде, наряду с культурой господствующих боярско-купеческих верхов, уже в конце XII—XIII веке развилась очень богатая и своеобразная городская культура, культура городских, ремесленных, демократических слоев.

Без учета этой особенности новгородской культуры нельзя правильно понять основные черты зодчества и живописи. Возникновение и широкое распространение в новгородском зодчестве конца XII—XIII веке охарактеризованного выше типа небольшого, упрощенного по конструкции и нового по своему художественному выражению храма несомненно связано с новой социальной группой, вышедшей на общественную и политическую арену Новгорода в первой половине XII столетия.

Среди строителей новгородских храмов конца XII—XIII века, наряду с просвещенными меценатами из кругов боярской олигархии, все чаще выступают не только купцы и купеческие корпорации, но и городские общины (уличане). Огромный размах строительных работ, развернувшихся в Новгороде и его пригородах со второй половины XII века, был бы невозможен, если бы Новгород не располагал в эту пору значительными кадрами местных зодчих.

Начиная с XII века в Новгороде несомненно работало несколько местных строительных артелей. Летопись, скупая на имена зодчих и художников, сохранила нам от этой поры одно имя зодчего, уже упомянутого выше мастера Корова Яковлевича с Лубяной улицы, выстроившего в 1196 году церковь Кирилла в Кирилловском монастыре под Новгородом. Охарактеризованный выше тип храма был очень устойчив. Как показывает сохранившаяся только в своей нижней части церковь Федора Стратилата на Софийской стороне, выстроенная в 1292—1294 годах, этот тип здания удержался почти без изменения вплоть до самого конца XIII века. Однако наряду с этим уже в самом начале XIII века делались попытки внести существенные изменения в конструкцию зданий и декоративную обработку фасадов.

В 1207 году «заморскими купцами», то есть новгородцами, ведшими заморскую торговлю, была выстроена церковь Параскевы-Пятницы на Торгу. Несмотря на многочисленные разновременные перестройки, особенно в верхних частях здания, памятник сохранил не только старый план, но и весьма интересные детали фасадных обработок.

В церкви Параскевы-Пятницы к средней полукруглой в плане апсиде примыкали по сторонам две апсиды, имевшие только внутри полукруглую форму. Снаружи они были прямоугольные, что придавало восточному фасаду церкви необычный для Новгорода характер. С трех сторон к основному кубу здания примыкали пониженные притворы, углы которых, как и углы основного куба здания, были декорированы мощными уступчатыми (пучковыми) лопатками, также необычными для новгородского зодчества.

Наконец, фасады основного куба здания имели трехлопастные завершения, соответственно которым делалось и покрытие храма. Все эти особенности интересно сопоставить с аналогичными чертами отлично сохранившегося памятника смоленского зодчества — церкви Михаила архангела в Смоленске, выстроенной в 1194 году. В церкви Параскевы-Пятницы нельзя не видеть прямого влияния зодчества Смоленска, в основных путях исторического развития которого во второй половине XII века наблюдается много общего с Новгородом. 2.3. XIII - первая половина XIV вв. Монгольское нашествие, обрушившееся на Русь в XIII веке, не нанесло Новгороду такого сокрушительного удара, какой был нанесен городам Владимиро-Суздальской и Рязанской земель и южнорусским городам Поднепровья.