Творчество И.Е. Репина

Описание  основных работ художника 

И. Е. Репину удавались все жанры живописи, причем ведущим началом неизменно  оставалось устремление к монументальной картине героической трактовкой роли народа. Эти качества дарования  художника проявились уже в первом из созданных им значительных творений – в «Бурлаках на Волге» (1870-1873).  

Свои наблюдения над жизнью пореформенной России художник суммировал в грандиозном  полотне «Крестный ход в Курской  губернии» (1880 – 1883). Изобразив столь  характерное для той поры явление, как религиозную процессию, автор умело использовал его, чтобы столкнуть в едином действии представителей различных социальных слоев общества, контрастно противопоставить их друг другу. По глубине проникновения в основы социальных отношений произведение не имело себе равных в европейском искусстве ХIХ века. Колористическая цельность «Крестного хода в Курской губернии»  возникает благодаря тому, что гамма приведена к естественному в условиях жарких полуденных летних часов общему, как бы серебристому тону. Его порождает белесоватая окраска словно выгоревшего от зноя неба, насыщенный пьлью раскаленный воздух, серовато-зеленый цвет холмов с вырубленным лесом, мимо которых течет процессия, и господствующие в картине пятна коричневато-серых крестьянских одежд. Что же касается звучных по цвету нарядов «чистой публики», облачения священнослужителей, а также предметов религиозного культа, то они, будучи вкрапленными в серо-коричневую крестьянскую массу, помогают художнику ритмически расчленить шествие на социальную мотивировку поведения различных персонажей. Церковь, освящавшая основы существующего строя, признавая материальное неравенство людей, в тоже время лицемерно заявляла о равенстве богатых и бедных перед лицом бога. Картина Репина развенчивала подобные иллюзии.

Широко охватывая  явления современности, Репин не мог не обратится к темам, посвященным  освободительному движению. Он выполнил, среди других работ, «Отказ от исповеди перед казнью» (1879 – 1885), навеянный народовольческой поэмой Н. В. Виленкина «Последняя исповедь», и знаменитую картину «Не ждали» (1884) о неожиданном возвращении в семью человека, пострадавшего за революционные убеждения. Картина «Не ждали» была в своем высшем назначении моральной поддержкой тем, кто боролся против самодержавия, ибо их жертвы она оценивала как принесенные в целях общего блага и грядущего счастья. В картине «Не ждали» ссылка была настолько длительной, что родные отчаялись дождаться главу семьи. О тяжести протекших лет говорит согбенная фигура матери, поднявшейся с кресла навстречу вошедшему. Дичком, исподлобья, смотрит готовящая уроки девочка, совсем не запомнившая облик отца. Но восторженно заблестел взгляд находящегося рядом с ней брата-гимназиста, много слышавшего от бабушки о ее герое сыне, которого он сразу узнал по фотографиям; в изумлении вскинулись брови сестры ссыльного, сидящей за роялем. Напряженная пауза разрешиться через мгновение бурной радостью. Предчувствие этого разрешения содержит светлый колорит произведения. Картина «Не ждали» была в своем высшем назначении моральной поддержкой тем, кто боролся против самодержавия. 

Будучи непревзойденным  мастером, изобразителем современной  ему действительности, Репин не обошел и исторической тематики. Такие полотна, как «Царевна Софья» (1879), «Иван Грозный  и сын его Иван 16 ноября 1581 года» (1885) и «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» (1878-1891), оказались в числе лучших творений исторической живописи национальной школы. Они создавались в русле общих принципов, выдвинутых передвижничеством для исторического жанра, но в тоже время содержали в себе нечто новое, вносимое Репиным в историческую картину, а именно постановку вопроса о человеческом характере, порожденном определенной социальной средой определенной эпохи.  

Завершающее из значительных творений мастера также принадлежало к портретному жанру – многофигурная композиция «Заседание государственного Совета» (1901 – 1903). Она содержит шестьдесят портретов, исполненных Репиным при участии учеников: Б. М. Кустодиева и И. С. Куликова. Несмотря на официальный заказ высшие академические звания, которыми был уже отмечен Репин, он не поступился своими убеждениями. Произведение правдиво передает внешнюю выхолощенность и в тоже время абсолютную никчемность и бездарность правителей дореволюционной России.

Однако с  начала ХХ века в творчество художника проникают кризисные явления, связанные с рядом общих причин, и прежде всего с тем, что он, как и остальные передвижники, сложился в ту пору, когда крестьянский вопрос являлся главным вопросом общественной жизни, поэтому живописцу трудно было до понимания задач нового, пролетарского этапа революционно-освободительного движения.  
 
 
 
 
 
 

Илья  Ефимович Репин

(1844-1930)         
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

  Никто из русских художников, кроме Карла Брюллова, не пользовался такой прижизненной славой, как Илья Репин. Современники восхищались его до иллюзии «живыми» портретами и многофигурными жанровыми композициями, артистичной манерой письма, а в социальном плане - умением обозначить самые злободневные проблемы русской жизни.   

 Родился  будущий художник 5 августа 1844 года  в маленьком городке Чугуеве  на Украине, в семье военного поселенца. Рано обнаружив склонность к рисованию и получив с помощью местных живописцев первые, но довольно уверенные навыки владения кистью и карандашом, девятнадцатилетний юноша едет в Петербург с надеждой поступить в Академию художеств.   

 Вся репинская жизнь, и в особенности юность и молодость, представляется в его интерпретации какой-то нескончаемой цепью редких удач и просто неслыханных везений. Удачей стал его приезд - провинциального иконописца - в Петербург, счастьем - сознание того, что он находится в одном городе с Академией и учится в Рисовальной школе на Бирже. Все остальное - бедность, убогое питание: ломти черного хлеба со стаканом черного чая, - оставались где-то на периферии сознания, не мешая и не заслоняя главной светлой картины.   

В рисовальной  школе при Бирже его покорило уверенное совершенство рисунка, которым  владели тамошние учителя. Он пытался  им подражать, но безуспешно: его собственные  рисунки выглядели как будто  грязнее и хуже. Когда вывесили оценочный лист, он искал себя в самом конце и, не найдя там, страшно расстроился. Вдруг какой-то соученик одернул его и сказал: «Смотрите, а ведь ваша фамилия написана первой!»    

 Неверие  в собственную исключительность  и гениальность, в свое законное  первенство осталось в нем  навсегда. Он любил называть себя «посредственным тружеником» и ежедневным каторжным трудом отрабатывал свое громкое имя. Удачи не сделали его небожителем, а неудачи не озлобляли, и то и другое он принимал в рабочем порядке, как необходимые поправки к собственному труду.   

 Поступив  в желанную Академию, Репин пребывал  в «величайшем восторге и необыкновенном  подъеме». По его признанию - это  был «медовый год его счастья». Кажется, ни один поэт не  описывал так восторженно свои  любовные приключения, как молодой  Репин свой первый учебный год в Академии - важную лекцию по начертательной геометрии, занятия скульптурой, всемирной историей и живописью. Благоговение перед наукой, священный трепет перед всякой ученостью осели в нем крепкой привычкой уже навсегда.    

 В Академии он делает стремительные успехи: уже через месяц после поступления ему ставят за рисунки первые номера. И не удивительно: он приехал в Петербург уже крепким мастером, профессионалом, услугами которого охотно пользовалась вся чугуевская округа. Тринадцатилетним мальчиком он попал на выучку к иконописцу, а через три года его приглашали ездить с артелями в соседние губернии расписывать церкви и писать образа. Юного Репина ценили за его мастерство и культурность и выделяли из толпы артельщиков.   

 В Рисовальной школе на Бирже Репин познакомился с И.Н. Крамским, который стал его наставником. В Академии их знакомство продолжилось, молодой и очень серьезный Крамской учил его понимать и видеть искусство.   

 Живописные  и графические произведения, созданные  Репиным в годы пребывания в Академии художеств, могут показаться свидетельством раздвоения его творческих усилий. Отчасти так оно и было. Как ученик он выполняет обязательные академические «программы», сюжетно далекие от повседневных тревог и волнений, от «эмпирической» реальности. Очень восприимчивый к жизни начинающий художник никак не собирается этой реальности сторониться: не без успеха пробует он свои силы в незамысловатых «домашних» жанрах («Приготовление к экзамену», 1864), пишет лиричные довольно удачные портреты близких ему людей: матери Т.С. Репиной, и брата, В.Е. Репина; своей будущей жены, В.А. Шевцовой, и другие.    

 Однако  во всех этих ранних произведениях,  будь то классные задания или  же сделанные «для себя» интимные  портреты, обозначились и общие черты, общая сфера жизненных интересов и пластических исканий. Весьма показательна в этом смысле репинская картина «Воскрешение дочери Аира» (1871) - конкурсная программа на евангельский сюжет, за которую художник получил золотую медаль и право пенсионерской поездки за границу. Создавая это монументальное полотно, Репин все время сверялся с академическими требованиями, но шел дальше их. Культивируемый в стенах Академии «высокий стиль» был воспринят им не как нормативная система, а как содержательная традиция, связанная со способностью искусства постигать возвышенную, чудодейственную силу человеческого духа. Можно указать и более конкретно один из образцов, который явно был перед глазами автора «Воскрешения дочери Аира». Это знаменитая картина «Явление Христа народу» Александра Иванова, художника, которого Репин искренне и глубоко чтил и о котором он в ранние годы, безусловно, многое узнал от своего первого петербургского учителя И.Н. Крамского. Строгость композиции, благородство цветовых отношений, сдержанность движений и жестов - все подчеркивает в конкурсной работе молодого живописца торжественный и глубокий смысл изображенного события.    

 Но прежде  чем в 1873 году художник уедет  из России, он испытает свой  первый настоящий успех, связанный  с появлением на выставке в  марте 1873 года картины «Бурлаки на Волге».

В мае 1873 года художник отправился в Европу в качестве пенсионера Академии художеств. Он посетил  Всемирную выставку в Вене, где экспонировались его «Бурлаки», имевшие громадный успех.

Путешествовал по Италии и наконец обосновался  в Париже, на Монмартре, где начал  работу над картинами «Садко»  и «Парижское кафе». Сюжеты этих произведений - фантастическая сказка и жанровая сцена «во французском вкусе» - кажутся совершенно не «репинскими».   

Репин писал  Стасову, что он «ужасно заинтересован  Парижем, его вкусом, грацией, легкостью, быстротой и этим глубоким изяществом в простоте». И эти картины, и  адресованные в Россию частные письма отчетливо выявляют круг творческих интересов молодого живописца. Он не стал рьяным приверженцем исканий новой парижской школы, но был далек и от ригоризма некоторых своих русских коллег, склонных усматривать в импрессионизме опасность ухода от жизненной правды.   

 Крамской, «душа передвижничества», был  всем этим поражен и озадачен. «Я одного не понимаю, как  могло случиться, что Вы это  писали? …Я думал, что у вас  сидит совершенно окрепшее убеждение  относительно главных положений  искусства, его средств и специальная народная струна. …Человек, у которого течет в жилах хохлацкая кровь, наиболее способен… изображать тяжелый, крепкий и почти дикий организм, а уж никак не кокоток».    

 «Никогда, сколько мне помнится, я не  давал клятву писать только дикие организмы, - отвечал Репин, - нет, я хочу писать всех, которые произведут на меня впечатление» - и такой ответ есть не что иное, как утверждение права творческой свободы.   

 Эта широта  интересов, отзывчивость таланта  - основные свойства творческой натуры Репина. В одно и то же время он способен был работать над совершенно различными вещами и в различной манере.    

 Репина  упрекали в художественной неразборчивости:  «Сегодня он пишет из Евангелия,  завтра народную сцену на модную  идею, потом фантастическую картину из былин, жанр иностранной жизни, этнографическую картину, наконец, тенденциозную газетную корреспонденцию, потом психологический этюд, потом мелодраму либеральную, вдруг из русской истории кровавую сцену и т.д. Никакой последовательности, никакой определенной цели деятельности; все случайно и, конечно, поверхностно… » - так сам Репин пересказывал суть этих претензий, нередких в отношении его искусства, и с великолепным равнодушием отвечал: «Что делать, может быть, судьи и правы, но от себя не уйдешь. Я люблю разнообразие».   

 Летом  1876 года Репин снова на родине. Ненадолго поселившись в окрестности  Петербурга, он пишет там красивую  и лиричную картину «На дерновой  скамье» (1876). На ней изображены  жена художника Вера Алексеевна  Репина, ее родители и брат с супругой. В картине соединены все те художественные уроки, которые Репин мог получить во Франции. Это не откровенно импрессионистическая манера, но в то же время это работа художника, который знает и учитывает открытия современной импрессионистической живописи.