Ян Немец

Я не верю в непосредственное влияние, что кто-то читает книгу, которая  рассказывает ему, как сделать фильм. Но я думаю, Есть косвенные влияния, которые влияют на вас, даже если вы не знали об этом. Таинственный и абстрактные герои фильма O slavnosti hostech возникли из-за нашей борьбой против цензуры. Мы не имели бы шансов сделать фильм, если он был более конкретным. Мы использовали "сверх-стилизацию", чтобы запутать коммунистическия цензоров, чтобы они не сразу поняли, что она была направлена ​​против них.

Но они нашли что-то я и не думал. В фильме есть характер хозяина, которую играет наш хороший друг Иван Vyskočil. Он не был киноактером. У него были выступления в театре с его собственными текстами, так что трудно было заставить его читать текст из сценария. И один из цензоров сказал, что он выглядел как и Ленин, и что мы делали весело Ленина и ленинские принципы. После этого я понял, что, действительно, есть сходство между ними. Цензоры приняли эту идею использовали в качестве предлога против фильма. Я был очень удивлен, в то время.

Был написан сценарий с Вацлавом Гавелом для unproduced фильм под названием "Heartbeat" в 1969 году. Это должен быть мой следующий фильм. Я подал заявку на грант, чтобы сделать это. Все мои последние фильмы частично финансируются за счет грантов. Проект называется «Краина srdce" (Земля сердца). Она выросла из моего личного опыта.

Год назад у меня была операция на сердце, в котором я  чуть не умер. Сценарий я написал с Гавелом в 1969 году является еще одной частью этого фильма. "Heartbeat" был "черный фарс" о пересадке сердца, и о черном рынке органов. Это видение тоталитаризма. Мы были вдохновлены историей первого врача, который пересаженного сердца, Кристиан Барнард, в Кейптауне в 1967 году.

Фильм " Земля сердца " будет обо всем, что "встретил" мое сердце, в медицинских, эмоциональных или экзистенциальный путь, в том числе знание, что сердце является мифический органом, в котором любовь и дух находятся. Вот почему я назвал его «Земля сердца» или "все, что вы всегда хотели знать о моем сердце, но боялись спросить", перефразируя Вуди Аллена. Это мой комплексный опыт, в котором сценарий "Heartbeat" является лишь одним из факторов вдохновения.

Этот фильм будет частичный  римейк фильма, который так и не был сделан, потому что сценарий "Heartbeat" так и не был снят. Если бы мы сделали фильм тогда, это было бы своего рода "жесткий фильм," нечто среднее между Бой-де-суфле (Breathless, 1959) и Бонни и Клайд (1967).

История о чешском докторе, предназначенный для реанимации Павла Ландовского, который становится всемирно известным хирургом. Он присоединяется к группе гангстеров, он помогает им, а потом убивает его. Мировая элита будет участвовать в этом, что иронично, потому как Гавел в настоящее время один из них. Богатые и знаменитые люди устраивают убийства. Они принимают сердца от жертвы и используют его, чтобы продлить их жизнь. Это должна была быть работа большого франко-американского совместного производства, но после вторжения возможности выезжать за границу исчезли. И когда я приехал в Америку в 1977 году одноименный фильм уже был сделан.

я могу снять фильм за сто чешские кроны [USD 3].

Это кажется невероятным ...

Конечно, я могу. Было бы только маленькое черное окно без звука. Все было бы просто фантазии зрителя. "Чистый фильм" означает, что люди должны представить фильм в своем  уме. Это заставляет зрителя сосредоточиться, как в буддизме. Я могу реально  представить, что люди будут покупать билет и сидеть в тишине и темноте  и час, а затем они будут  выходить на улицу в кино, и они  будут думать о том, как большой опыт это был.

В 1967 году во время открытия фестиваля Cinestud в Амстердаме заметил, что пришло время, когда кино либо найти свое собственное выражение или умрет как искусство. Статья выражает мое мнение сегодня. Ничего не изменилось с тех пор. Только Жан-Люк Годар стремится сделать "чистых пленок" сейчас. Но я думаю, его фильмы более буквально эстетические эссе, а не фильмы. Я могу представить свою работу как очень интересную книгу. Хотя он был одним из величайших новаторов в новом фильме, возможно, он сознательно ушел в отставку сам рассказ и визуальный аспект фильма.

Я никогда не эмигрировал. Я был в изгнании. Существует очень большая разница. Эмигрант, кто решает покинуть страну, в то время как изгнание прогнали, как Я. А. Коменского. В 1974 году они хотели посадить меня в тюрьму, но мне дали выбор, как и Милану Кундеру. Нам сказали, что уголовное преследование будет отменен, если мы применим д юридический выезд .

Я принял это предложение  и оставил страну на законных основаниях, поэтому я у меня был чешский паспорт в течение еще двух лет. Но я не любил путешествовать. Я не мог вернуться. Если бы я так сделал, они бы захватили мой паспорт и начал уголовное преследование снова и снова, и я был бы в тюрьме. После двух лет они лешили меня моего гражданства. Так что я никогда не эмигрировал, и я ни разу не попросил политического убежища. Я был "без гражданства" или каких-либо юридических документов.

В 1989 году я знал, что вещи в Чехословакии были не изменяемы, и я хотел туда ехать. В то время я работал в Чикаго, но не было никакой возможности для меня, чтобы уйти. Не было авиакомпании которая могла бы продать мне билет на самолет, потому что они знали, что я не имел документов. Это был очень сложный момент. Я должен был получить документ из американского правительства покинуть страну, и я также должен был подать заявление на получение визы, чтобы попасть в Чехословакию, потому что режим все еще на месте. Это значит, мне придется ждать еще три месяца. Но я знал, в это время ещё больше русских танков прибудет в Чехословакию или демократия исчезнет.

И я пошел к главе  иммиграционной службы министерства юстиции, чтобы объяснить свою ситуацию, и  он сказал мне, что это не в его  силах, чтобы дать мне какой-либо документ, поскольку он был против американского закона. Он сказал, что  только одно исключение, которое было в случае похорон своих родителей, жены или детей. Но я не имел ни жены, ни детей, и мои родители были уже  мертвы. Так что я сказал ему: "Я  собираюсь на похороны". Он спросил  меня: "Чьи похороны?" и я  ответил: "Не чей, но что. Я собираюсь  на похороны коммунизма". И человек  вскочил, кричали и называли его  секретарем, чтобы сказать ей, чтобы  дать мне необходимые документы. Он действительно дал мне документ, который сказал, что я еду на похороны коммунизма.

Основываясь на этом американском документе я также получил Чехословацкую визу, потому что режим уже рухнул. Так что я вернулся в Чехословакию 26 декабря 1989 года. Хотя у меня никогда не применяется для любого гражданства, мне сказали, в апреле 1990 года, что я получил американское гражданство, но я просто зевнул на эту информацию и сообщил им, что мой дальний родственник является президентом Чехословакии, и я могу делать фильмы здесь, что я буду делать в Америке, как американский гражданин?

В Германии я сделал фильм  из моего сценария с 1960 года. Это  была адаптация Кафки "Метаморфоза", и я также сделал около трех других фильмов. Существовал никаких  проблем с работой. Я просто не вписывался в Германии, хотя моя фамилия Немец [что означает, немецкий язык в Чешской]. Их чувство порядка, дисциплины и необходимости организации не устраивало меня. Когда я снимал сюжет Кафки, который был выполнен в виде фарса, немецкий критик писал, что это было непонятно, как Чехословацкой режиссер может посмеяться над классикой немецкой литературы.

Я не знаю, почему еврейский писатель Праге пишет на немецком, а не говорит по-немецки, должно быть их классикой. Но я не был успешным. Было сказано, что это не способ адаптации Кафки. Таким образом, я получил некоторые "черные метки". У меня была возможность хорошей работы и хорошего существования там. Они также сказали мне, чтобы подать заявление на политическое убежище, но я не хотел, и тем более не в Германии. Так что я уехал в Америку, где у меня не было друзей, ни контракта, ни денег, ничего и никого, чтобы заботиться обо мне, и они просто дайте мне остаться там. Я влюбился в Калифорнию на берегу океана, и я провел там годы гуляя и думая.

Мои фильмы были относительно успешными в Америке, но в Нью-Йорке, а не в Лос-Анджелесе. Никого не было, кто когда-либо слышал обо мне. Я написал много сценариев и тем, но без влиятельных друзей у меня не было шанса. Сделал несколько документальных фильмов в Америке и в Европе ...Последний был для независимого телеканала в Сан-Франциско. Это был портрет Чеслава Милоша, лауреата Нобелевской премии в 1980 году. В Англии, какой Я заключил с мир в наше время?, Документальный фильм о событиях Мюнхене, с Отта Olejar. Я провел лекции в Беркли и Йель, а также делал видео свадьб около двух лет, и если я делал дальше его, я мог бы быть весьма богатым.

Первую свадьбу я сделал за 50 долларов, а последний была в 2000 долларов. Я был успешным и потому, что я был единственным режиссером, который сделал документальный фильм о свадьбе шведского короля в 1976 году. Никто другой не получил разрешение снимать это событие в то время. Я был только один, для которого шведская королевская семья сделала исключение, благодаря моему фильм Алмазы Ночи.

Фильм был совершенно неинтересным, потому что свадьба была совершенно неинтересной. Ожидалось, что не будет восстания и покушения на царя, и я думал, что мне придется все это запечатлеть на пленку. Но событие изменило национальное паломничество, на шведском языке фольклора, так что это было абсолютно скучно. Но этот фильм помог мне, потому что, как только один я из Калифорнии  мог получить  "королевское разрешение". Это действительно помогло моему маркетинга.

я был первым, кому пришла идея снимать свадьбы. Люди не знали, как управлять камерой и не было профессиональных компаний снимающих свадьбы. Она была основана на принципе, что это выглядело как фильм. Люди на самом деле чувствовал себя герои фильма. Жаль, что я не делал каких-либо копий видео. Я не думаю, что коммунистический режим падет. Вот почему я не создавал архив видео.

Я сделал около 50 видео, так что она могла бы быть довольно интересный сериал о том, как люди забавляются, как они бракосочитаются. К сожалению, ленты за спасение. Это видео могло гарантировать мне хорошую жизнь, но я знал, что я не хотел продолжать делать это. То же самое было с моей преподавательской карьерой. Я мог бы остаться там на полный рабочий день, но как только я знал, что это даст мне хорошее существовани я ушел и нашел кое-что еще.

Я  только и видел какие встречи вы должны пройти, если вы хотите, сделать художественный фильм. У вас есть около двадцати заседаний в день, и вы должны слушать все глупости, что они скажут вам, и вы должны знать все о продюсере или агенте. Вы должны знать все имена его детей, его тетушек и его собак.

Один крупный производитель  рассказал о своей собаке, которая  только что оглохла. Производитель сидел у бассейна, он выпил шампанского, и пробка просто выскочила в ухо собаке. Конечно, тогда собака стала глухой. И на заседании он рассматривает проблемы, что делать с собакой, действительно ли она нуждался в операции и так далее. На следующей встрече, я должен был спросить его, как собака себя чувствует ... Я не такой человек.

Кеннет Тайнан, сценарист, драматург и один из основателей Национального театра Великобритании вместе с Лоуренсом Оливье, был большим другом чешский кино и написал статьи о красивых чешских фильмах с 1960 года. Кеннет и его жена переехали в Голливуд и организовали вечеринки для меня пару раз, чтобы познакомить меня с некоторыми людьми, которых они знали. Одна из этих партий превратились в катастрофу.

Они пригласили Ширли Маклейн, который был достаточно открыт к работе с кем-то из вне машинного Голливуда. Но в то время она только что вернулись с Кубы, где она была гостем Фиделем Кастро. Она незаконно привезла сигары и она была с президентом Картером в Белом доме. Партия на Тайнана была подготовлена ​​как шанс для меня, чтобы произвести на нее впечатление, таким образом она согласится сниматься в моем фильме, и я хотел бы получить немного денег, чтобы сделать фильм.

Но она говорила о том, что Кастро великий человек, как страна сказочна, как удивительна демократия, что у них есть, но я сказал ей, что то, что она сказала, было лишь пропагандой. Я велел ей идти и жить там, чтобы видеть тюрьмы, чтобы посмотрела на людей, которые тонут в море при попытке к бегству оттуда. Она могла рассказать эту чушь президенту Картеру, но не мне, человеку который пережил коммунизм. Она сильно обиделась на это.

После этого мне сказали, что я не должен был говорить,  и что я должен был сказать, что Кастро был велик. Так что это не работает. И это было только начало. Вы должны делать вид, что вы другой человек, и я просто не мог этого сделать. Я думал, что сохранение своей целостности и свобода лучше, чем иметь деньги и лучше чем служить в качестве шута.

Теперь я счастлив, что  технология пришла достаточно далеко, что я могу сделать все сам. Я создал matkou Nočni hovory с почти все сам. Я написал сценарий, я действую в этом, я также оператор и я сочинял и играл музыку. Я просто сузил команду людей, с которыми я должен был бы работать.

Кинопроизводство осталось таким же, как сочинять музыку, писать стихи, картины или снимать. Это своего рода камерная музыка, а не симфонический оркестр. Жаль, что цифровые технологии не был разработаны раньше, когда я был в Америке. Вы не можете копировать и использовать VHS формата в торговле. Если бы были цифровые технологий в то время я мог бы сняты три свадьбы и использовать деньги, чтобы купить пленку и снять фильм.

Мой новейший фильм также  представлен в кинотеатрах, благодаря видео-проекторам, и реакция аудитории в кино в корне отличается от реакции людей, которые видели его в Интернете. Реакции со стороны Интернета были более "частных", некоторые из них любуясь, некоторые грубые, в то время как некоторые люди просто хотел присоединиться к игре. Но когда я представил ее на Febiofest в Праге или на фестивале в Пльзене был коллективный опыт в кино, так же, как при просмотре 35-мм пленки, с реакциями, как смех, аплодисменты, крики.

цифровая видеокамера небольшая и легко переносимая по сравнению с большими камерами, штативами и большим штатом сотрудников. Когда мы снимали Jméno Kodu Рубин (под кодовым названием Ruby, 1996) в Вашингтоне мы должны были иметь разрешение экспорта и страхования. Но когда вы берете цифровую видеокамеру никто не заботится об этом, и вы можете снимать фильм. Это намного проще.

Кроме того, с цифровой видеокамеры  вы можете объединить оптики. Я думаю, что я знаю все цифровые фотоаппараты и видеокамеры, и я знаю компании, которые производят их. Я могу комбинировать  различные бренды и создавать  специальные визуальные эффекты. Если бы я мог сделать то же самое с целлулоидной пленкой, то я должен бы быть миллионером.