История Ивана Грозного

     К тому времени относятся и целый ряд литературно-педагогических сочинений, конечно рукописный, например, «Домострой», идеализированное изображение типичной московской семьи середины XVI века. Недоверие Ивана IV к боярам, основывающееся на впечатлениях детства, усиливалось благодаря неким литературным откровениям, о которых достоверно известно, что Иван имел их и читал. Это были сочинения Ивана Пересветова, одного из тех авантюристов, которые в те времена появлялись повсюду в Европе на ролях то разносчиков политических сплетен, то посредников, действующий на свой страх и риск, то публицистов. В своих закамуфлированных под исторические трактаты политических посланиях Ивану IV Пересветов в качестве примера истинного властителя восхвалял турецкого султана, который опирался, прежде всего, на военные округи, а не на неблагонадежных богачей и вельмож, которых султан, напротив, держал в узде. Таких взглядов, превозносящих абсолютную власть царя, придерживался не он один. Раздавались и другие голоса, в том числе и архиепископа Феодосия, также призывавшие Ивана IV положить конец произволу бояр и проявить суровость.

     Справедливость- с таким требованием обратился  Иван Пересветов к царю. Не подлежит сомнению, что это требование молодой царь встретил с пониманием, поскольку и сам он в период опекунского правления познал, что это значит, когда в государстве право уступает место произволу. Очевидно, он еще в юном возрасте принял решение положить конец действиям бояр.  

     3.2 Судебник Ивана IV. Стоглавый собор

     Уже в 1549 году в Москве был созван земский собор. 27 февраля Иван IV выступил в нем с речью. Царь провозгласил собравшимся, среди которых были, по-видимому, только бояре и представители низших кругов аристократии, мелкого служащего люда, указ о помиловании, политической амнистии за все совершенные правонарушения. Однако это было еще не все. Непосредственно за этим был провозглашен царский указ, согласно которому мелкий служилый люд, так называемые «боярские дети», выходили из под юрисдикции великокняжеского наместника в провинциях и городах и таким образом не подчинялись более произволу местных правителей, которые все без исключения принадлежали к боярам. Для Ивана IV было важно создать в стране преданное ему и надежное окружение. С уверенностью можно сказать только одно: все силы, заинтересованные в поддержании спокойствия, порядка и справедливости в московском государстве, в том числе и семья молодой царицы, однако, прежде всего духовенство и мелкая придворная знать, стремилась к тому, чтобы окончательно положить конец боярскому произволу.

     Спустя год после земского собора, который в хрониках называется также «собор примирения», Иван IV издал новый свод законов (царский судебник). Судебник явился заменой сборника законов Ивана III, изданного в 1497 году, и действовал ровно 100 лет. Он представлял собой лишь кодификацию действующего права, однако служил для того, чтобы укрепить единство московских земель, в том числе и вновь присоединившихся (Псков, Рязань и Смоленск), и упрочить авторитет царя.

     Можно предположить, что царь лично принимал участие в работе соборов 1547 и 1549 годов. В 1551 году митрополит Макарий вновь собрал в Москве собор. Это был собор реформ, решения которого были занесены в так называемый «Стоглав», сборник, содержащий 100 глав. Этот московский Стоглавый собор, разумеется, лишь случайно совпал с началом второй сессии Тридентского собора. Тем не менее, целевые установки удивительным образом совпадают. На Стоглавом соборе речь точно также шла об установлении или утверждении литургии и обрядов восточно-славянской православной церкви. Одновременно речь шла о повышении нравственности и образования, о дисциплинированности священнослужителей, и, таким образом об обновлении и активации жизни общины и т.д. Решения собора были облечены в 100 ответов на 100 «царских вопросов» церковному собранию. Они были расположены не согласованно определённой схеме, а в произвольном порядке и касались различнейших проблем повседневной жизни. Стоглавый собор избрал тщательно продуманный и угодный царю путь компромисса. Было установлено, что собственность церквей и монастырей неприкосновенна, однако те имения, которые были переданы монастырям без разрешения долгов, подлежат возврату. Покупка земель монастырями также должна совершаться с разрешения царя. Этим ясно сказано, что монастыри не только принадлежали крупнейшим землевладельцам московского государства, но и получали прибыли в виде денежных пожертвований.  

     3.3 Походы против Казани

       Уже в декабре 1547 года Иван IV предпринял поход против соседней Казани, который закончился неудачей из-за начавшейся оттепели. Зимой 1549-1550 года кампания была повторена, и снова безуспешно. Татары ответили разорительными набегами на московские территории летом и осенью 1550 года. Для защиты от таких нападений, царь приказал соорудить против Казани крепость Свияжск, которая должна была стать опорным пунктом военного и колониального назначения. С апреля 1551 года царь готовился к походу, целью, которой являлось покорить Казань. В августе 1552 года он стоял под стенами Казани, а 2 октября торжественно входил во взятую штурмом крепость. Это было первым внешнеполитическим и военным успехом молодого царя, а также и первым завоеванием татарского княжества москвитянами, и на современников это произвело глубокое впечатление. Хотя и в последующие годы и пришлось в ходе кровавых сражений покорять племена, принадлежавшие к Казанскому ханству, но с падением крепости восточные славяне получили возможность не только перейти Волгу и начать колонизацию в восточном направлении, но и расширить торговлю Москвы в юго-восточных областях.  

     Началось  наступление Москвы на восток, на Азию - ворота для этого раскрыл, несомненно, Иван IV. В декабре 1553 года, сразу же после взятия крепости, миссионерская деятельность государственной церкви началась крещением лично митрополитом Макарием последнего хана Казани. У подданных-язычников она имела больший успех, чем у магометан. Впрочем, ряд знатных татар приняли христианство и вскоре переселились в Великороссию. Иван IV пригласил вновь обращенных ханов к своему двору, выделил им жилье в Кремле и во всем уравнял их с другими служилыми князьями. Один из ханов, Едигер-Магмед, при крещении получивший имя Симеон, в результате женитьбы на представительнице боярского рода Кутузовых, позднее сыграл зловещую роль.

     Правление молодого царя, столь успешно начавшееся, было прервано внезапно опасным заболеванием весной 1553 года. Он сам сомневался в своем выздоровлении и просил своих доверенных людей, прежде всего митрополита Макария, Сильвестра и Адашева, присягнуть на верность его малолетнему сыну Дмитрию и дать согласие на регентство царицы Анастасии. Бояре опасались повторения бунта и установили связь с двоюродным братом Ивана, князем Владимиром Андреевичем, который жил северо-западнее Москвы, в Старице, центре своего удельного владения. Отношения между Иваном и Владимиром после освобождения, еще в период регентства, были, по-видимому, хорошими, по крайней мере, пока жив был еще князь Андрей, дядя Ивана и отец Владимира. Теперь же Владимир и его мать Ефросинья, которая считалась весьма честолюбивой, решили использовать возможность и склонили часть членов боярской думы присягнуть им. Иван был в особенности удручен тем, что Сильвестр и Адашев не спешили признать наследником маленького и болезненного Дмитрия. Вопреки всем ожиданиям, царь выздоровел и осенью 1553 года смог снова в полной мере приступить к исполнению своих обязанностей правителя. Вначале он не подавал вида, однако так никогда и не смог забыть измены и неблагонадежности своих ближайших доверенных лиц. Еще летом 1553 года маленький Дмитрий умер, вскоре после попытки заставить признать его наследником, и вопрос о наследнике вновь оказался открытым. 28 марта 1554 года Анастасия снова родила сына Ивана, за которым 31 мая 1555 года последовал еще один, Федор, так, что теперь престолонаследование было обеспечено.

     Ничто более достоверно не говорит о  решимости Ивана IV принять меры против высшей московской аристократии, чем ряд административных реформ, которые определили характер первого периода правления. Правда великокняжеских наместников, происходивших из высшей аристократии, то есть из группы служилых князей и московских бояр, были ограничены еще в 1549 году. Уже в 1551 году Иван IV издал грамоту для крестьян одной волости во Владимирском уезде на Клязьме, в которой им разрешалось за счет твердой повинности (оброка) центральному правительству самостоятельно выбирать своих старост, судей и присяжных (целовальников), которые и будут взыскивать налоги и подати, уплачиваемые населением государству. Эти зачатки местного самоуправления уже в 1552 году получили свое развитие в законодательных актах общего характера. Тем не менее, к осуществлению своих намерений Иван пришел в 1555 году. Уже в 1551 году сбор налогов в особых случаях поручался двум московским купцам и двадцати гражданам данного города, которые несли за это ответственность в размере суммы, в два раза превышавшей их собственное состояние. Этим, кстати говоря, уже нарушалась новая административная система. Была достигнута лишь централизация управления, и путем отмены системы «кормления» упразднены наместники-аристократы.

     Вследствие  этой реформы возросло значение существующей центральной власти, которая не только укрепилась, но и расширила свои полномочия. В годы правления Ивана утвердилось ее название, «приказ», как признак институционализации государства в XVI веке. Приказы существовали как для отдельных отраслей деятельности, так и для территорий.  

     3.4 «Уложение о службе» 1550 г.

     Административной  системе соответствовала и система  организации армии. Уже в 1550 году Иван IV приказом запретил ведение споров за чины и звания во время походов против внешнего врага.

     В 1550 году он издал «Уложение о службе», которое точно определяло служебные  обязанности в зависимости от размеров земельных владений. Очевидно, что царь стремился к увеличению числа мелких и средних вотчин. Кроме того были созданы первые объединения состоящих на жаловании безземельных, объединенных в гарнизоны пеших воинов (стрельцов), а также соответствующих подразделений артиллерии. Это были зачатки регулярной армии, которая должна была обеспечить царю полную независимость от дворянского призыва старого образца. Царь предпринял попытку создать мобильную личную охрану из мелких служилых людей, осевших вокруг Москвы уже к 1550 году и представлявших собой отряд кавалерии. К этому прибавлялось все большее количество татар, поступавших на московскую службу, как в одиночку, так и целыми группами, а также казаков, вольных воинов различного социального и национального происхождения, преимущественно беглых крестьян, которые селились на территориях, граничащих с «Диким полем» - степью на юге и юго-западе, где колесили кочевники.

     Реформы должны были не только лишить власти высшую аристократию, но и в первую очередь  повысить боеспособность армии, ибо  начиная с 1555 года велась подготовка к походу на Астрахань. В августе 1556 года и это татарское ханство было завоевано и присоединено к московскому государству. Уже в 1555 году по приказу Ивана в Москве состоялся собор, на котором было принято решение о возведении захваченной Казани в ранг христианского архиепископа и о создании монастырей. Иван приказал всем архиепископам и епископам оказывать вновь назначенному архиепископу Казани и вновь основанным монастырям помощь деньгами и продуктами. Началась огромная миссионерская работа древнерусской православной церкви в Азии.

     Для Ивана IV наибольшее значение имело распространение власти Москвы за пределы государства и собственное единовластие внутри него. После завоевания Астрахани он не пошел на решительную борьбу с крымскими татарами, как советовали, прежде всего, боярская дума, а также Сильвестр и Адашев, а уверенно обратил взор на запад. По-видимому, он не строил никаких иллюзий относительно возможностей Москвы оказать решительное сопротивление крымским татарам и их верховному правителю, турецкому султану, поскольку в техническом развитии Москва отнюдь не шла в ногу со временем. Основное внимание царь уделял совершению переворота в этой сфере. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4. Опричнина

     Если  говорить о правлении Ивана Грозного, то кроме того, что его называли Грозным, вполне реально вспомнить слово опричнина. Это мероприятие, характеризуемое политическими и экономическими действиями, несет в себе огромную функцию, и оно являлось важнейшим делом Ивана Грозного.

     Об  опричнине осталось не так уж и  много свидетельств, повествующих ее действия, но только два момента истории считались бесспорными. Во-первых, опричнина – это учреждение карательное, созданное Грозным, для расправы с заподозренными в измене и их пособниками. Во-вторых, считалось, что опричнина, как учреждение в государственном смысле бесполезное, искусственное и даже вредное, просуществовав всего семь лет, была упразднена своим создателем – Иваном Грозным.

     Указом 1550 года был заложен принцип, который  ляжет в основу формирования опричного корпуса, принцип «выбора из всех городов» «лутчих слуг», «выбора», свободного и оглядки на родовитость княжат, на заслуги старомосковских родов. Дворяне по выбору рекрутировались  в основном из неименитых городовых служилых людей. Многие из них влились позднее в опричный двор Грозного. Они занимали высшие должности на государственной службе и в войске.

     Создание  в конце 40-х годов Челобитного  приказа придавало всей системе взаимоотношений подданных с государством и государства с подданными законченный вид. Было декларировано и внедрено в практику положение, при котором государственная власть становилась могучим союзником любого жителя страны против сановника любого ранга, допустившего злоупотребление.

     Существование Челобитенного приказа утверждало впечатление, что справедливость и правду для всех обеспечивает сам царь с помощью назначенной им для этого администрации.

     Кто бы позднее не нашептал царю идею создания опричнины – дворянин Алексей  Басманов или жена царя черкешенка Мария Темрюкова, - впервые эта идея была высказана публицистами правительства Адашева – Сильвестра.

     Правительство Адашева и Сильвестра осуществляло ряд практических мер в духе создания личной вооруженной охраны царя –  трехтысячного корпуса стрельцов. Советники и воспитатели царя – Сильвестр и Адашев - объективно внесли немалый вклад в обоснование будущего опричного террора. Так как рычаги управления сосредотачивались в руках Сильвестра и Адашева, то после того, как Иван Грозный начал осознавать свою реальную власть, и понимать, что он превзошел своих учителей во многом, он решил упразднить их. Начался раскол политического компромисса. Причину разрыва и яростной, не оставлявшей царя до гробовой доски ненависти к своим бывшим советникам и к их единомышленникам царь формулировал неоднократно.