Никита Сергеевич Хрущев

В Кремле уже знали о намеченной бомбардировке Кубы. "Мы согласны вывезти те средства с Кубы, которые Вы считаете наступательными средствами, - говорилось в послании, - согласны это осуществить и заявить в ООН об этом обязательстве".

Решение убрать с Кубы ракеты было принято без согласования с кубинским руководством. Возможно, так поступили намеренно, поскольку Фидель Кастро категорически возражал против удаления ракет. Международная напряженность стала быстро спадать после 28 октября. Советский Союз вывез с Кубы свои ракеты и бомбардировщики. 20 ноября США сняли морскую блокаду острова.

Кубинский (его называли также Карибским) кризис мирно завершился, однако он дал повод для дальнейших размышлений о судьбе мира. Во время многочисленных конференций с участием советских, кубинских и американских участников тех событий, стало ясно, что на решения, принимавишиеся тремя странами перед кризисом и во время него, воздействовали неверная информация, неправильные оценки и неточные расчеты, искажавшие смысл событий. Бывший министр обороны США Роберт Макнамара в своих воспоминаниях приводит такие факты:

1. Уверенность советского и кубинского руководства в неизбежном скором вторжении армии США на Кубу, в то время, как после провала операции в заливе Свиней у администрации Джона Кеннеди таких намерений не было;

2. В октябре 1962г. советские ядерные боеголовки уже находились на Кубе, более того, в момент наивысшего накала кризиса они были доставлены из мест хранения в места развертывания, в то время, как ЦРУ докладывало, что никакого ядерного оружия на острове пока нет;

3. Советский Союз был уверен, что ядерное оружие можно будет доставить на Кубу тайно и об этом никто не узнает, а Соединенные Штаты никак на это не отреагируют и когда о его размещении станет известно;

4. ЦРУ сообщало о присутствии на острове 10 тысяч советских военнослужащих, в то время, как там их находилось около 40 тысяч, и это помимо хорошо вооруженной 270-тысячной кубинской армии. Поэтому советско-кубинские войска, вдобавок вооруженные тактическим ядерным оружием, просто-напросто устроили бы "кровавую баню" высадившемуся американскому экспедиционному корпусу, результатом чего неминуемо стала бы неконтролируемая эскалация военного противостояния.

В целом Кубинский кризис повлиял на мир лишь благотворно, заставив СССР и США идти на взаимные уступки во внешней политике.

 

 

3. Внутренняя политика и политика военного противостояния СССР и США.

 

3.1 Темиртау и экономика

 

Осенью 1959 года грянул первый гром. В городе Темиртау, в Казахстане, в палаточном городке, где жило около 3000 человек начались беспорядки. Люди были не довольны низкой заработной платой, плохими жилищными условиями. На их подавление были брошены войска, и в столкновении погибло несколько десятков человек.

Узнав о трагедии в Темиртау, Никита Сергеевич расстроился, но вывод был сделан в чисто хрущевском духе: обещанную на 20-м съезде партии демократию вводить пока рано. Сначала надо добиться роста народного благосостояния, и только потом можно отпускать вожжи. Иначе можно вызвать взрыв народного недовольства.

Но где взять деньги на развитие экономики?

В поисках ответа на этот вопрос осенью и зимой 1959 года за кремлевскими стенами развернулось одно из самых главных, но невидимых простому народу сражений. Решалась судьба страны, но в сражении участвовала узкая группа лиц, приближенных к Хрущеву. Велось оно в чисто кремлевском стиле: под ковром - так чтобы никто ничего не узнал и не услышал. Хрущев по одному, максимум по двое приглашал военных и партийных деятелей и часами не советовался, а наставлял их в своем кремлевском кабинете или, бродя по дорожкам на даче, в Горках Ленинских. Внешне все это напоминало не совещание, а заговор, так оно и было.

Хрущев свято верил в силу и могущество советской системы. Она мнилась ему подобием мощного автомобиля: куда повернет руль водитель - партия, туда он и поедет. Скажем, решила партия провести индустриализацию - так какой вопрос, товарищи? Один поворот руля и в течении пятилетки отсталая аграрная Россия становится мировой индустриальной державой. Так и с коллективизацией сельского хозяйства: повернули руль в другую сторону - и вместо маленьких индустриальных хозяйств по всей стране появились большие колхозы и совхозы.

 

3.2 Оборона СССР в контексте военного и политического противостояния СССР и США

 

Над Россией нависла угроза фашистской агрессии. И что же? Сталин разворачивает экономику на создание тяжелой и оборонной промышленности. Это позволило одолеть самого грозного врага за всю историю, когда другие государства, в их числе гордая Франция, упали перед ним на колени. Кончилась война - и новый поворот: все силы брошены на восстановление страны из разрухи. В считанные годы из руин и пепла, буквально на глазах, вновь поднялись города и села, фабрики и заводы.

Вот и теперь надо бросить все средства, все ресурсы на повышение народного благосостояния, на производство товаров народного потребления, как Сталин в свое время бросил все силы и средства на создание оборонной промышленности. Хрущев понимал, что просто так деньги и средства неоткуда не берутся. Даже при чудотворной советской системе. Те же индустриализация и коллективизация были проведены за счет ликвидации мелкого производителя. А военная промышленность - это многие миллионы человеческих жертв, разрушенных судеб. Как отнесутся к новому повороту руля военные? Готова ли партия и советское руководство? Ведь оборонка, тяжелая промышленность, космос десятилетиями были священными коровами, на которые никому не позволялось поднимать руку.

Первыми, кого начал обрабатывать Хрущев были военные.

-Времена изменились,-- убеждал он. - Не числом солдат с ружьями, а огневой мощью и средствами доставки определяется теперь обороноспособность. Необходимо поэтому укреплять и совершенствовать ракетно-ядерный щит страны. А военная авиация и флот утратили прежнее значение. Их нужно постепенно сокращать и заменять ракетами.

По мнению Хрущева, можно было пойти и на значительное сокращение обычных вооруженных сил,- развивал свои мысли Хрущев. Угроза войны, после моей поездки в США значительно снизилась.

Однако результат такой обработки оказался обескураживающим - военные были категорически против, хотя вели себя лояльно и даже подобострастно. В том числе министр обороны Малиновский, на которого Хрущев возлагал большие надежды. Их контраргументы звучали весомо, как выстрелы из тяжелых орудий.

- Что станется с безопасностью страны в условиях, когда империализм нагнетает напряженность и собирает силы? Советский Союз не мог тогда сократить свою армию не на одного человека, не на один танк, не на один бомбардировщик, потому что американцы опережают нас по средствам доставки. А угрозу нападения можно ожидать со всех сторон - ведь они окружили нас своими базами. Фактически мы одни были уже тогда. Даже на социалистические страны положиться нельзя было. Какие они союзники?- задавался этим вопросом Никита Сергеевич. Он считал, что весь соцлагерь развалится, как только уйдут наши войска!

Военные призывали Никиту Сергеевича подумать о людях в погонах, которых были миллионы, которых нужно было обеспечить жильем, устроить на работу, приобщить к жизни на гражданке. Могли возникнуть большие трудности. А как быть с оборонной промышленностью? Ее ведь пришлось бы сворачивать, а это опять судьбы миллионов людей.

Больше всего Хрущева выводили из себя доводы об ужасах, которые ждут военных после демобилизации.

- Я забочусь о людях, а не вы,- кричал он. Им нужно масло, а не пушки. До чего мы довели Россию? Она же самая богатая страна в мире, а вынуждена догонять Европу и Америку! А попробуй догнать их, когда на ногах висят пудовые гири вашей оборонки! И просил при этом не пудрить ему мозги на тему демобилизации.

Живший в Хрущеве крестьянин-прагматик был очень упрямый человек. В Москву из Америки он вернулся с твердым намерением - с "холодной войной" надо кончать.

-Напряженность с Америкой вредна. С ней надо сотрудничать, торговать. Это поможет отечественному экономическому развитию, задавленному милитаризированной промышленностью и гонкой вооружений. Лишний жирок у военных необходимо срезать. Нам нужны не горы оружия, а ядерное сдерживание, оно позволит сократить военные расходы, которые каменной глыбой лежат на пути к переходу экономики на рельсы материальной заинтересованности. - Убежден был Хрущев.

На вопрос, какую экономию даст нам это сокращение, Никита Сергеевич с гордостью сообщал:

"Шестнадцать-семнадцать миллиардов рублей ежегодно!".

Спорить с Хрущевым никто не стал. Малиновский, хотя и сдержано, но поддержал его, считая, что предполагаемое сокращение не нарушит интересов безопасности Советского Союза. Суслов молчал. Остальные все в разнобой согласились. Решение было принято.

Нередко бывало, что настоящее сражение развернется в предбаннике. Так на жаргоне называлась комната с круглым столом, которая соседствовала с Президиумом. Там собирались все приглашенные на заседание. Назначен, например, сбор на 11 часов, все и подходили к 11, хотя вопросов на повестке дня больше сотни.

Это своеобразный клуб деловых людей, где руководители министерств и ведомств, часами ожидая своей очереди в неофициальном порядке обменивались новостями, заключали сделки, договаривались о совместной линии поведения. Некоторым было трудно представить, как бы функционировала вся советская система, если бы не эти многочасовые посиделки.

Так вот настоящее демократическое обсуждение произошло в предбаннике. Военные говорили резко и прямо: "После войны, когда американцы создали атомную бомбу, нам пришлось решать, как быть. Тогда Сталин не раз собирал Политбюро, и оно пришло к выводу: нет другого выхода, как создать в Европе мощный бронетанковый кулак, который навис бы над Европой. Да, американцы могли нанести нам тяжелый урон, сбросив атомные бомбы. А мы уничтожили бы Европу. По сути дела мы сделали европейцев заложниками своей безопасности - пусть они и удерживают США от ядерной агрессии против Советского Союза".

14 января 1960 года улыбающийся Хрущев вновь появился на трибуне Верховного Совета в Свердловском зале Кремля. На этот раз, он сообщил ко всему привыкшим депутатам, что закончившийся год войдет историю, как первый год строительства коммунистического общества в нашей стране. Но это откровение было даже для них столь неожиданным, что полагавшиеся по этому случаю аплодисменты не последовали.

Далее Хрущев сообщил, что государственные функции будут выполнять общественные организации. Поэтому Совет Министров и ЦК КПСС решили упразднить в Министерство внутренних дел СССР и передать все его дела республиканским и местным органам власти.

Хрущев объявил о сокращении Вооруженных Сил СССР на одну треть. В течении одного, максимум двух лет из армии уйдет один миллион двести тысяч человек. Соответственно должны быть сокращены и вооружения.

Если вчера численность войск составляла примерно 3 623 тысячи, то по решению, принятому партией должно было быть 2 423 тысячи человек, меньше чем после окончания второй мировой войны, когда к 1948 году Советский Союз завершил масштабную демобилизацию войск.

В результате визита в Америку, объяснял Никита Сергеевич, тучи "холодной войны" стали рассеиваться. В соотношении сил между социалистическими и капиталистическими странами произошел коренной сдвиг. Он сам видел, как в США происходит ломка складывавшихся годами косных представлений о характере и перспективах отношений между Востоком и Западом.

Хрущев говорил: "В ядерный век утрачивают свое прежнее значение огромная постоянная армия, надводный флот и бомбардировщики. Советские ракеты настолько точны, что могут поразить муху в космосе. Ракета дешевле, чем миллион солдат. А сэкономленные средства от вооруженных сил позволят построить квартиры для трудящихся, дать им телевизоры, холодильники, стиральные машины. Военная авиация почти вся заменяется ракетной техникой. Видимо надо идти на дальнейшее сокращение, и даже прекращение производства бомбардировщиков и другой устаревшей техники. В Военно-Морском флоте большое значение приобретает подводный флот, а надводные корабли уже не могут играть прежней роли".

"Правительство и ЦК на этом не остановятся. Они продумают, как перейти в будущем на территориальную систему в строительстве вооруженных сил. Возможно, это будет повторением того, что было сделано Лениным еще в первые годы советской власти".

В Вашингтоне шеф ЦРУ Ален Даллес так прокомментировал решение о сокращении войск: "Несомненно, Хрущев наступил многим на мозоль" и "вероятно, вызовет недовольство многих военных своим недавним сокращением". И он оказался прав.

Вот что интересно. Судя по национальным разведывательным оценкам, которые в США сейчас рассекречены, угроза со стороны советских обычных вооруженных сил американцев не пугала, хотя численность их была сильно завышена. Наверное, и объяснение этому есть - Америку от них прочно ограждал океан. Тем не менее, пропагандистская шумиха, поднятая вокруг объявленных Хрущевым сокращений заставила разведку заново рассмотреть эти оценки в сторону их существенного понижения.

Другое дело ракеты. Предвыборная президентская компания в США была в самом разгаре. Причем оба претендента: Кеннеди от демократов и Рокфеллер от республиканцев - наперегонки, кто громче, трубили о ракетном отставании США. Военные настаивали на создании сверхмощного бомбардировщика Б-70. Военное министерство добивалось расширения программы строительства ракет и увеличения мощности ядерных боезарядов для ракет "Минитмен". Для этого требовалось возобновить ядерные испытания.

4 февраля 1960 года на заседании Совета национальной безопасности Эйзенхауэр твердо сказал им "нет":