Церковь в Древней Руси (До конца XIII в.)

Церковь в Древней  Руси (До конца XIII в.)

Принятие христианства.

Принятие на Руси христианства как государственной религии  определялось рядом причин. Возникновение  в VIII—IX вв. классового раннефеодального строя явилось результатом связанных  друг с другом процессов. Это было перерастание родовой и племенной  знати поздних этапов первобытнообщинного  строя в местных князей, союзов племен — в государственные организации, социального неравенства внутри традиционных коллективов (общин, миров), имевшего различное происхождение, как функциональное (должностное), так  и имущественное,— в неравенство  классовое. Составной частью этих процессов  было и появление в составе  челяди наряду с пленниками — иноплеменниками  и иноземцами — также и рабов-соотечественников.

Формирование местных  княжений и создание на их основе в IX в. Древнерусского государства с  центром в Киеве, основанного  на раннефеодальной эксплуатации в  форме централизованной ренты —  даней, полюдья,— требовало и  изменений в идеологической области, в религии.

В средневековье, несмотря на довольно значительную замкнутость  отдельных феодальных миров как  политических организмов, международное  общение играло значительную роль, выражаясь в торговле между отдельными странами, в политических и матримониальных  союзах, в использовании иностранных  наемных дружин, в обмене достижениями культуры. В этих условиях правители  всех европейских государств были заинтересованы в принятии одной религии —  христианства, как части античного  наследия. Это делало их формально  равными друг другу, принадлежащими к одному культурному миру, противостоящему  язычникам-варварам, хотя реальные политические условия и другие факторы не могли  не вести к активной борьбе внутри этого мира и подчинению одних  стран другими.

Русь в IX—X вв. традиционно  была связана с Константинополем—  «Царьградом» и со славянами в Центральной Европе и на Балканском полуострове, также находившимися в тесном общении с Византией. Эти связи в значительной степени определили церковную ориентацию Руси на восточно-христианский мир и на константинопольскую кафедру в блистательной столице древнего государства, для уравнения с которым принятие христианства давало достаточно оснований. При заинтересованности обоих христианских центров, Рима и Константинополя, в обращении в свою веру народов Европы киевские князья могли сами выбирать то направление христианства, которое, по их мнению, должно было лучше отвечать политическим и культурным нуждам государства.

Принятие христианства как  государственной религии связано  с сыном Святослава великим князем киевским Владимиром (980—1015 гг.), который  осознал необходимость реформы  религиозного культа.

Крещение Владимира, получившего  христианское имя Василий в честь  святого патрона императора Василия II.

Смена религиозных культов  сопровождалась уничтожением изображений некогда почитаемых Распространение христианства проводилось княжеской властью и формирующейся церковной организацией насильно, при сопротивлении не только жречества, но и различных слоев населения. Митрополит Иларион киевский признавал, что крещение в Киеве происходило по принуждению.

Формирование  и развитие церковной организации.

Вскоре после официального введения христианства на Руси была создана  первоначальная организация русской  православной церкви в форме митрополии константинопольского патриархата. Ее возглавлял митрополит, присылавшийся  из Константинополя и имевший  своим местопребыванием кафедральный собор св. Софии в Киеве.

Церковное управление на местах, в важных политических и административных центрах, осуществлялось епископами, подчиненными митрополиту.

В середине и второй половине XI в. этот процесс был дополнен другим, не менее важным для развития и  укрепления государственности. В это  время основываются епископии на территориях, которые осваивались киевскими князьями: в кочевом «поле», на юг от Киева, в колонизуемых районах северо-востока. В Ростовской земле в XI в. христианство распространялось со значительными трудностями. Древнерусское и мерянское население оказывало сопротивление христианизации, не хотело подчиняться государственной власти и церкви. Повесть временных лет упоминает о восстании местного населения в 1071 г. Учреждение епископии в Ростове, вероятно, последовало за восстанием как мера предотвращения подобных выступлений, хотя это и не привело сразу к желаемым результатам. Как известно, первый ростовский епископ — Леонтий— был убит язычниками, не желавшими принимать христианство и подчиняться государственной церковной; организации. Таким образом, кафедра, возникшая при соответствющих политических условиях, должна была способствовать более тесным связям этого района с Киевом. С русской церковной организацией в XI в. была связана и древняя архиепископская кафедра в Тмутаракани, центре политически и экономически важного древнерусского княжества на берегах Черного и Азовского морей.

Тенденции к формированию новых крупных феодальных княжеств, политически полузависимых и  независимых от Киева, привели к  возобладанию в XII в. полицентрической структуры Руси. В этих условиях каждая столица княжества претендовала на получение собственной епископской кафедры, и митрополия шла навстречу этим пожеланиям, понимая, что чем больше подчиненное ей «войско», тем оно сильнее. Таким образом, можно говорить о начале третьего этапа формирования епископий. В 30—50-х годах XII в. епископии были основаны в Смоленске и Галиче, на рубеже XII—XIII вв.— в Рязани, в начале XIII в. (1214 г.)—во Владимире-Суздальском, около 1220 г.— в Угровске (позднее перенесена в Холм), в 1220—30-х годах — в Луцке.

Инициаторами создания этих епископий выступали местные князья, которых поддерживали города. Таким способом как бы фиксировалась самостоятельность княжества, подчинение местной церковной организации своему князю, а не «чужому» политическому центру, где находилась до этого кафедра.

Существование на Руси одновременно трех митрополий (две новые, по-видимому, не имели в подчинении епископов  и были подведомственными непосредственно  патриарху) явилось значительным политическим успехом сыновей Ярослава, навстречу  требованиям которых пошел Константинополь. Сосредоточение власти вновь в руках киевского князя после 1076 г. позволило ему объединить и церковное управление на Руси в руках подвластного ему митрополита.

Новгородские епископы XII—XIII вв.—времени развития республиканского строя этого города — носили титул архиепископа. Данный греческий титул не означал, однако, подчинения этих иерархов непосредственно патриарху, минуя митрополита, как это было в Византии. Новгородский архиепископ сохранял подчинение киевскому митрополиту, но значился первым среди русских епископов. Глава церковной организации в Новгороде не назначался князем, а выбирался с участием веча, что оказалось ближе к почти забытым в средневековье каноническим нормам древнего христианства. Кроме того, в условиях феодальной республики архиепископ обладал рядом номинальных политических прав, которые делали его главой государства.

Сравнение церковной структуры  на Руси с византийской показывает, что условия Руси не позволяли  слепо копировать иноземные образцы, а заставляли исходить из местных  нужд.

На Руси была заметна иная, чем в Византии, структура церковного управления. Она соответствовала  не византийским принципам административного  деления патриархии, а русской  государственной структуре, сложившейся  в XI—XII вв. Нужно учитывать, что если разделение одной митрополии на несколько  епархий зависело от решения Константинополя, то выделение новых епископий было в компетенции князей и митрополита. Инициаторами здесь были киевские и местные князья.

Таким образом, формирование церковной структуры на Руси в  конце X—XII вв. явилось процессом  внутреннего развития государственного строя Руси. Сама митрополия в Киеве, объединявшая (за исключением короткого  времени во второй половине XI в.) всю государственную территорию Древней Руси, была центром национальной (в смысле народности) церкви. В пору феодальной раздробленности и существования самостоятельных княжеств церковная система из 11—16 епископий, подчиненных как местным князьям, так и Киеву, в определенной степени компенсировала надостаток политической централизации. Сохранению политической роли Киева, за обладание которым боролись практически все княжеские линии, несомненно, способствовало среди других факторов и наличие в нем митрополичьей кафедры.

Земельная собственность  кафедр и ее роль

Ранние упоминания земельной  собственности кафедр и соборов  относятся к первой половине XII в. Это несколько позже, чем первые упоминания о земельной собственности  монастырей (киевского Печерского монастыря), но примерно тогда же, когда получают земли другие известные монастыри. Смоленский князь Ростислав Мстиславич передал в 1136 г. своей новой кафедре два села — «село Дросенское со изгои и с землею» и «село Ясеньское и з бортником, и з землею, и с изгои», два двора княжеских зависимых поставщиков и ненаселенные земли, озера с сеножатями О передаче земель наряду с данями соборной церкви Богородицы во Владимире-Суздальском, основанной в 1158 г. князем Андреем Боголюбским, сообщает Лаврентьевская летопись. Желая создать при этой церкви новую митрополию, князь щедро оделил ее, передав ей «много именья, и свободы купленыя и з даньми, и села лепшая, и десятины в стадех своих, и торг десятый»². О владении землей новгородской кафедры в XII—XIII вв. у нас прямых свидетельств нет, но о том, что епископ был среди тех, кто претендовал на получение земель, говорит предупреждение ему, наряду с князем и боярином, «не вступатися» в земли, передаваемые князем Изяславом Пантелеймонову монастырю в 1134 г.³ Таким образом, хотя кафедры и становились в середине XII в. земельными собственниками, традиционное обеспечение их десятинами не делало необходимым значительное расширение этой собственности.

Летописные сообщения  указывают на то, что соборные церкви и кафедры владели не только селами, но и городами. О том, что Успенский собор во Владимире-Суздальском во второй половине XII в. имел города, видно по рассказу о том, что они вместе с другими ценностями, принадлежавшими собору, были отняты князьями Мстиславом и Ярополком Ростиславичами: «...ключе полатнии церковныя отъяста, и городы ея, и дани, что же бяшеть дал церкви той блаженный князь Андрей» Название одного из этих городов, принадлежавших Владимирскому собору, дано в летописном сообщении 1239 г.— это был «град святыя Богородици Гороховець», сожженный татарами². О том, что этот город не был единственным, а в XIII в. и какие-то другие города принадлежали владимирской и суздальской епископиям, видно по словам епископа Симона об этих кафедрах: «...колико имеета градов и сел...!»³

Какие экономические и  политические отношения скрываются под владением церковью городами? Если принадлежавшие церкви села или  слободы можно рассматривать  как поселения с зависимыми или  освобожденными на определенное время  работниками, где под руководством церковного эконома — тиуна ведется  сельскохозяйственное производство, излишки  которого изымаются в пользу кафедры, то владение городом должно было иметь  другой социально-политический смысл. Церковь, вероятно, только получала часть  дани (подати), собираемой в этом городе, может быть, с участием епископских  чиновников, замещая в этом княжескую  власть. Наименование города Полоного «десятинным градом» можно понимать так, что одним из князей была дана киевской церкви Богородицы в качестве десятины одна десятая часть доходов от города Полоного. Таким образом, города, находившиеся во владении церкви, были, как и села, важным источником обеспечения, но в политэкономическом и юридическом отношении являлись только объектами извлечения дохода, а не хозяйственной деятельности.

Вероятно, с таким положением городов, находившихся во владении церкви, связано и то, что оба названных  выше города не остались в собственности  церкви, а перешли затем к другим владельцам. Тогда как переданные князьями во владение церкви села сохранялись  ею в течение столетий К Данный факт свидетельствует о разном статусе этих владений: города оставались в верховной собственности князей, и церкви передавалась лишь часть доходов с них, которая со временем могла быть заменена другими поступлениями².  

Другие средства обеспечения церкви.

Средневековое религиозное  сознание заставляло человека постоянно  заботиться о своей душе и ее месте  на «том свете» и искупать прегрешения  перед богом через посредничество церкви. Поэтому наряду с десятиной и появившимися в XII в. земельными пожалованиями церковь получала от князей большие материальные средства в виде дарения церковных сосудов из драгоценных металлов, крестов, украшенных драгоценными камнями, священнической ритуальной одежды и других предметов для богослужения, литургических книг, часто в богатых переплетах (окладах). Эти ценности не только обеспечивали функционирование храмов, но и придавали им и службе, совершавшейся в них, торжественность и великолепие, что имело не только эстетическое, но и идеологическое значение. Вместе с тем церкви с их богатствами были большим соблазном для всякого рода злоумышленников и особенно — для иноземных захватчиков.

Итак, мы видим, что в XI—XII вв. наряду с «экстенсивным» развитием церковной земельной  собственности путем приобретения церквами и монастырями населенных крестьянами земель шел и «интенсивный»  процесс привлечения на эти земли  лишенных средств производства людей, которые оседали на церковной земле и становились феодально-зависимыми крестьянами. Дело в том, что при существовавшем в то время низком уровне технической оснащенности труда степень эксплуатации принадлежащих феодалам крестьян была ограничена. Поэтому важным средством увеличения общего объема прибавочного продукта было возрастание числа этих крестьян. Карл Маркс писал, что «могущество феодальных господ, как и всяких вообще суверенов, определялось не размерами их ренты, а числом их подданных, а это последнее зависит от числа крестьян, ведущих самостоятельное хозяйство»

Международный статус древнерусской церкви.

Сформированная в конце X в. по инициативе киевского Князя и по соглашению с Константинополем, киевская митрополия являлась формально одной из 60 митрополий константинопольского патриархата. Главой его был патриарх Константинополя со своим советом и штатом. Вместе с тем несомненным авторитетом в константинопольской церкви обладал и император, имевший сакральные функции и бывший номинальным главой христианского мира.