Февральская революция

Бывший российский император Николай II, императрица Александра Фёдоровна, их дети, доктор Боткин и три человека прислуги (кроме поварёнка Седнёва) были расстреляны в «Доме особого  назначения» — особняке Ипатьева в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.

Становление двоевластия.

26 марта царь приостановил сессию  Государственной думы, но депутаты  по примеру французских революционеров 1789г. решили продолжить дебаты. Перед ними встал вопрос: как  реагировать на приближение восставших  к Таврическому дворцу, где проходило  заседание? Некоторые, соглашаясь  с Милюковым, считали, что будет  более достойным встретить их, ocтаваясь на своих местах. Вопреки  мнению своих коллег Керенский  бросился навстречу восставшим  и приветствовал их приход. Этим  порывом он сохранил союз народа  и парламента. В то же время  группа рабочих, активистов-меньшевиков  и Военного комитета (К.Гвоздев,  М.Бройдо, Б.Богданов), которые были  только что освобождены из  тюрьмы восставшими, вместе с  двумя депутатами-меньшевиками (Н.Чхеидзе  и М.Скобелев) и бывшим председателем  Санкт-Петербургского Совета 1905 г.  Хрусталевым-Носарем в одном из  залов Таврического дворца создавали  Совет рабочих депутатов. Под  именем Временного исполнительного  комитета Совета рабочих депутатов  группа активистов, среди которых  преобладали меньшевики, провозгласила  себя штабом революции. Он образовал  Комиссию по снабжению (она  тут же призвала население  кормить восставших солдат) и  Военную комиссию под председательством  Мстиславского для координации  действий защитников революции.  В то же время Государственная  дума, встревоженная образованием  Совета и не желавшая остаться  в стороне от движения, пошла  на осторожный разрыв с царизмом  и создала Комитет по восстановлению  порядка и связям с учреждениями  и общественными деятелями под  председательством.

Родзянко. Этот комитет, в котором преобладали кадеты, стал первым этапом на пути к формированию правительства. 27 февраля около полуночи П.Милюков смог объявить Совету, что  Дума только что «взяла власть». Военным  комендантом Петрограда Комитет  назначил полковника Энгельгарда. Совет  выразил свой протест, так как  только что поставил Мстиславского  во главе Военной комиссии Совета. Две власти, рожденные революцией, были на грани конфликта. Во имя сохранения единства в борьбе против царизма  Совет вынужден был уступить. Он не готов был взять власть. Его  руководители боялись ответных действий со стороны армии, царя и решили, что лучше не препятствовать думцам взять всю ответственность на себя. Вспоминая с ностальгией  о советах 1905 г., члены-основатели Петроградского Совета хотели видеть его в соответствии с меньшевистской концепцией «пролетарской  цитадели» в буржуазном государстве. Служащий интересам рабочего класса в борьбе против буржуазии, Совет  должен был также стать на первом этапе самым прочным оплотом  буржуазной революции против возврата к самодержавию.

       Эта концепция  объясняет позицию руководителей  Совета по отношению к думскому  Комитету. За исключением Керенского  все считали, что, так как  революция еще не прошла «буржуазную  фазу», деятельность министров-социалистов  не принесет результатов и  только дискредитирует революционное  движение. Поэтому руководство Совета  отказалось от участия в правительстве.  Тем не менее, хотя угроза  военных репрессий не была  исключена, Исполком Совета все  же решил признать законность  правительства, сформированного  Думой, и поддержать его. Это  признание сопровождалось одним  условием, которое являлось основой  соглашения, касавшегося установления  нового режима: Совет поддержит  правительство лишь в той мере, в какой оно будет проводить  одобренную им демократическую  программу. За исключением большевиков,  выдвинувших лозунг «Вся власть  Советам!», и анархистов, все социалистические  течения одобрили условия соглашения. Оно означало признание двух  различных и антагонистических  властей, подчинение цензовых  классов правительству, а трудящихся  и солдат — Совету. С одной  стороны, образовался «лагерь»  правительства, сословных учреждений (земства, городские думы) и «буржуазным  партий (кадеты), с другой — силы  «демократии» (Советы, ее диетические  партии, анархисты, профсоюзы)

Со  своей стороны Дума была готова пойти  на уступки. Она продолжала опасаться  реакции со стороны Николая II и  еще сильнее «военной диктатуры» Совета. Действительно, восставшие солдаты  только что по собственной инициативе добились принятия Советом Приказа  № 1. Этот документ давал солдатам вне  службы равные со всеми гражданские  и политические права, аннулировал  в воинском уставе все, что можно  было счесть злоупотреблением властью. Он ввел избрание на уровне рот, батальонов и полков комитетов представителей рядовых солдат, подчинил части столичного гарнизона политической власти Совета и провозгласил, что решения Думы подлежат исполнению только в том  случае, если не противоречат решениям Совета. Никакое оружие не должно было выдаваться офицерами. Приказ № 1 полностью  сводил на нет попытки Думы подчинить  себе солдат столичного гарнизона.

Когда в ночь с 1 на 2 марта  состоялась встреча руководителей  Совета и Комитета, каждый лагерь переоценивал силы другого. Совет был уверен, что  только Дума могла войти в контакт  с генштабом и предотвратить  всякую попытку контрреволюции. Члены  же Комитета приписывали Совету такое  влияние на революцию, каким он еще  не обладал. Представители Совета (Суханов, Стеклов) сформулировали очень скромные требования (амнистия, политические свободы, созыв Учредительного собрания), ни одно из которых не было собственно социалистическим. Приятно удивленный такой позицией, Милюков только попросил от имени думского Комитета, чтобы  правительство провозгласило, «что оно сформировано по соглашению с  Советом», и чтобы этот текст, предназначенный  узаконить в глазах общественного  мнения смену правительства, был  опубликован в «Известиях» рядом  с прокламацией Совета, желательно на той же странице. Совет согласился и со второй просьбой Милюкова —  чтобы никакое решение, касающееся характера будущего режима, не принималось  до созыва Учредительного собрания. Оставалось только договориться относительно состава  правительства: князь Львов —  председатель Совета министров и  министр внутренних дел, Милюков  — министр иностранных дел, Гучков — военный министр, Терещенко  — министр финансов, Шингарев —  министр сельского хозяйства, Коновалов  — министр торговли, Некрасов —  министр путей сообщения. Чтобы  придать кабинету некую революционность, думцы настояли на включении в  него Чхеидзе и Керенского.

В достижении 1 марта компромисса  между Государственной думой  и Советом, несомненно, сыграла роль неуверенность относительно позиции  Николая П и генерального штаба. Информированный за два дня до этого о серьезности положения, Николай II решил отправиться в  Царское Село, приказав генералу Н. Иванову восстановить порядок в  Петрограде. Но ни генерал, чьи войска отказались повиноваться, узнав, что  весь столичный гарнизон перешел  на сторону революции, ни царь, чей  поезд железнодорожники направили  в Псков, так и не достигли окрестностей Петрограда. В течение всего дня 1 марта царь находился в пути. Прибыв поздно вечером в штаб Северного  фронта, он узнал о полной победе революции. Ночью Родзянко сообщил  генералу Н.Рузскому, что отречение  стало неизбежным. Династия могла  еще быть спасена, если бы царь немедленно отрекся от престола в пользу своего брата великого князя Михаила  Александровича. С согласия великого князя Николая Николаевича верховный  главнокомандующий предложил командующим  фронтами направить царю телеграммы с рекомендацией отречься от престола, «чтобы отстоять независимость страны и сохранить династию». Получив  от Рузского семь телеграмм, Николай  уже не пытался сопротивляться. Из-за слабого здоровья сына Алексея Николай  отрекся в пользу брата Михаила  Александровича. 2 марта он передал  текст отречения двум эмиссарам  Думы - Гучкову и Шульгину, прибывшим  в Псков. Но этот акт был запоздалым, и народ, узнав о планах правительства  заменить Николая Михаилом, требовал провозглашение республики. Несмотря на усилия, предпринятые Милюковым  для спасения династии, Михаил, которому князь Львов и Керенский объяснили, что не могут гарантировать его  безопасность, в свою очередь отрекся  от престола.

Сообщение сразу о двух отречениях от престола (3 марта) означало окончательную победу революции  — столь же неожиданную, как и  ее начало.        После отречений Николая и Михаила единственным законным органом центральной власти стало Временное правительство, пришедшее 2 марта на смену думскому Комитету. Создание Временного правительства явилось тем компромиссом, к которому были вынуждены прибегнуть Временный комитет и Петроградский Совет. Первый олицетворял собой умеренные силы общества, которые одни только к этому времени являлись более или менее организованной силой. Второй представлял реальную, но совершенно не организованную силу толпы и поэтому мог диктовать условия Комитету, но был не в состоянии организовать управление государством. . В составе Временного правительства преобладали представители партии конституционных демократов (4 члена из 11), что в дальнейшем обусловило изменения во всех сферах жизни государства и общества в соответствии с программными установками кадетов. Председателем и одновременно министром внутренних дел стал глава всероссийской земской организации, монархист по убеждениям, князь Г.Е.Львов. Единственным представителем “революционной демократии” был министр юстиции эсер А.Ф.Керенский.

 Состав и Декларация  о задачах нового правительства,  как известно, были оговорены  на встрече представителей Комитета  и Совета и лишь после этого  были опубликованы. Taк правительство  с самого первого дня своего  существования стало заложником  Совета. Оно состояло в основном  из организаторов Прогрессивного  блока 1915 г., центром которого  стали шесть фракций Государственной  думы, ее большинство – от прогрессистов  и кадетов до группы центра  и националистов-прогрессистов.  Основным требованием Прогрессивного  блока, как известно, было создание  кабинета «общественного доверия». При этом кадеты и октябристы, входившие в блок, отказались  ради своего союза с более  умеренными течениями от своего  довоенного требования ответственности  правительства перед Думой.

        По  отношению к Временному правительству  Советы представляли собой вторую  власть. Петроградский Совет формально  являлся городской общественной  организацией и официально не  претендовал на власть, но, объявив  себя органом, представляющим  «всю трудовую Россию», и получив  поддержку масс, был реальной  угрозой для правительства как  института, действующего от имени  народа и для народа. Состав  Петросовета, возглавлявшийся меньшевиком  Н.С.Чхеидзе, был в основном  умеренным, эсеровско-меньшевистским. Большевиков в руководящем органе  Совета было всего два. Такой  состав Петросовета привел к  складыванию некоторого двоевластия:  Временное правительство обеспечило  преемственность власти и де-факто  было официальным высшим органом  управления, в то же время Совет  имел большое влияние на войска  петроградского гарнизона и мог  эту власть перехватить. Реальная  сила Петроградского Совета не  была, конечно, так велика, как  могло бы показаться его лидерам.  Он обладал бесспорным верховенством,  но очень разросся — 850 рабочих  и 2 тыс. солдатских депутатов;  большую часть своих полномочий  он передал Исполкому, где профессиональные  политики, назначенные «по праву», вытеснили беспартийных активистов. За несколько недель по той  же схеме в стране были избраны  сотни Советов. В отличие от  Советов 1905 г. огромное большинство  Советов 1917г. были не чисто  рабочими, а рабочими и солдатскими,  даже чаще всего рабочими, солдатскими  и крестьянскими. Нормы представительства  порождали конфликты между различными  группами.

Временное правительство  объявило о своем намерении осенью 1917г. созвать Учредительное собрание, которое должно было решить все важнейшие  вопросы, стоявшие перед российским обществом. До созыва такого собрание Временное правительство считало  себя не в праве решать вопросы  о форме государственного устройства и форме правления. Таким образом, можно сказать, что в период между  двумя революциями 1917г. в России существовала переходная от монархии к республике форма правления. В марте 1917г. по указанию Временного правительства был образован орган, ответственный за разработку законодательства — Юридическое совещание. Совещание в свою очередь образовало комиссию, которой было поручено разработать проект российской конституции. В проекте предусматривалось существование президента и двухпалатного парламента. Республика, с учетом специфики российской государственности, предполагалась президентская.

Изменения в деятельности политических партий.

После Февраля 1917 года партийно-политическая система российского общества, насчитывавшая  свыше 50 партий, сдвинулась от правоцентристских  организаций к левому центру.

Черносотенные союзы, прекратившие свою деятельность после отречения      Николая II , так и не смогли больше возродиться. Правда, в сентябре 1917 года В.М. Пуришкевич попытался из остатков Союза Михаила Архангела создать  подпольную монархическую организацию, однако её руководители, учитывая изменившуюся обстановку, не решались выдвинуть требование о реставрации самодержавия и выступали за сотрудничество с кадетами и правыми эсерами. С политической арены практически исчез и Союз 17 Октября, несмотря на то, что ряд его членов (М.В.Родзянко, А.И.Гучков, И.В.Горднев) одно время входили в состав Временного  правительства.

     В отличие  от монархистов и октябристов  партия народной свободы (кадеты) увеличилась после Февраля 1917 года примерно в 5 раз, достигнув  70 тыс. членов, и заняла прочные  позиции в первом составе Временного  правительства (министр иностранных  дел П.Н.Милюков, министр земледелия  А.И.Шингарев, министр путей сообщения  Н.В.Некрасов и др.). В марте  состоялся первый съезд партии  народной свободы, принявший решение  уточнить программу, в которой  было записано, что Россия должна  быть демократической и парламентской  республикой. Однако в аграрной  части программы никаких изменений  не было сделано. Правда, в мае  на VII съезде  в программу был внесён весьма неопределённый пункт о том, что земля должна принадлежать всему «трудовому земледельческому населению».