Г.Г. Ягода - первый нарком НКВД СССР

Зато Г.Г. Ягода и его Коллегия НКВД резко усилили чисто репрессивные функции ОГПУ. Появились «внесудебные органы» для вынесения приговоров без права обжалования. Расширилась сеть «политических изоляторов» и концентрационных лагерей, широкое распространение получили «несанкционированные методы» следствия, иными словами, применение физических мер воздействия к заключенным.

С удивлением приходится констатировать, что наиболее острая структура массовых репрессий - ГУЛАГ - была также (в части руководства) укомплектована Ягодой по национальному признаку.

Начальником Главного Управления лагерей и поселений был в то время М.Д. Берман. Его заместителем - С.Г. Рапопорт.

Начальником Беломорских лагерей был Л.И. Коган. 

Начальником Беломорско - Балтийского лагеря (строительство канала) был С.Г. Фирин.

Начальником Главного Управления тюрем НКВД СССР был Х. Аперт. 
Начальником лагерей на территории Украинской ССР были С.Б. Кацнельсон, затем Балицкий.

Начальником лагерей Северных областей был Финкельштейн.

Начальником лагерей Свердловской области был Шкляр.

Начальником лагерей на территории Казахской ССР был Полин.

Начальником лагерей в Западной Сибири был сначала Шабо, затем Гогель.

Начальником лагерей Азово-Черноморского района был Фридберг.

Начальником лагерей Саратовской области был Пиляр.

В Сталинградской области лагерями ведал Райский, в Горьковской области - Абрампольский, на Северном Кавказе - Файвилович, в Башкирии - Залигман, в Дальневосточном регионе - Дерибас, в Белоруссии - Леплевский.17 

В целом единоплеменники Г.Г. Ягоды командовали и практически осуществляли репрессии в 95% лагерей ГУЛАГА. Основной контингент заключённых в этих лагерях составляли русские люди, украинцы, белорусы, кавказцы. Среди них и среди их родственников невольно возникали мысли и разговоры о том, что евреи - начальники репрессивных учреждений свирепствуют над остальными жителями СССР. Это, естественно, подогревало настроения антисемитизма и уже поэтому было вредно для национальной политики Партии. Однако Г.Г. Ягоде всё было нипочём - он продолжал упорно накачивать руководящие кадры НКВД «своими» людьми. 
Это наглядный исторический пример того, как предвзятая несправедливая кадровая политика может реально ссорить народы нашего многонационального государства.18 

Анализ плачевных результатов руководящей «чекистской» деятельности Г.Г. Ягоды наглядно показывал ЦК ВКП(б) необходимость его срочной замены другим товарищем, который был бы, в частности, менее податлив к раздуванию еврейской диаспоры непосредственно в структурах спецслужб и, особенно, в их руководящих звеньях.

В составе ОГПУ Г.Г. Ягода держал также и «женские подразделения». При высылке с заданием за рубеж резидентов и эмиссаров ОГПУ и ГРУ полагалось «для технических нужд» посылать с ними секретаря (или радистку) сотрудника ОГПУ - женщину, причем поощрялось положение, при котором между обоими посланными возникали «неформальные отношения». По возвращении из командировки таким образом «приставленная» к резиденту женщина делала отдельный и тайный от своего напарника доклад о его словах, делах и образе жизни за рубежом.

Так, например, упомянутый уже выше бывший эсер, сотрудник ОГПУ (резидент на Ближнем востоке) Я. Блюмкин, возвращаясь в 1929г. в СССР из Багдада, конспиративно заехал на Принцевы Острова (Турция), где в то время находился Л. Троцкий, Блюмкин взял у Троцкого тайное письмо к троцкисту Собельсону (т.е. Карлу Радеку) и пропагандистские материалы для нелегального распространения в СССР. Его помощница (она же его жена) Лиза Блюмкина (во втором браке Лиза Зарубина, капитан госбезопасности), узнав об этом в соответствии с уставом ОГПУ, донесла о поведении мужа командованию. Блюмкин, по прибытии в СССР, был арестован, судим и расстрелян, как предатель.

При сдаче А.Х. Артузовым должности начальника Иностранного отдела Главного Управления Государственной безопасности(21.05.1935) Г.Г. Ягода назначил на эту важнейшую должность А.А. Слуцкого, а его первым заместителем сделал Б.Д. Бермана, и только второй заместитель - В.М. Горожанин - был русским.

26 ноября 1935 года Г.Г. Ягода  достиг высшей точки своей  карьеры: Постановлением ЦИК и  СНК СССР ему было присвоено звание «Генеральный Комиссар Государственной безопасности СССР». В это время он уже был Министром Внутренних дел СССР, к этому же времени «головокружения от успехов» относятся и его похождения с Ниной Селивановой и Надеждой Пешковой, окончившиеся смертями мужей этих женщин. Для характеристики Г.Г. Ягоды, как личности, можно отметить, что, когда сменивший его на посту Министра Н.И.Ежов обратился к нему с «любезным» вопросом: интересует ли его дальнейшая судьба Нины Селивановой (она в это время была в тюрьме как «жена немецкого шпиона»), Г.Г. Ягода ответил: «Нисколько не интересует». Новое (последнее в его карьере) звание Г.Г. Ягоды: «Генеральный комиссар Государственной безопасности СССР» соответствовало званию «Маршал Советского Союза», и соответствующая форма включала маршальскую звезду на петлице гимнастерки (кителя, шинели).19

В самый разгар описанных выше хлопот всесильный Нарком и Генеральный комиссар Госбезопасности СССР 26 сентября 1936 года был неожиданно для него освобожден от своих должностей и звания с назначением Наркомом связи СССР. Начался закат.

Дальнейшая судьба Г.Г. Ягоды соответствовала духу времени. 3 апреля 1937 года Постановлением СССР Г.Г. Ягода был отстранен от должности Наркома связи СССР, в те же дни арестован. 13 марта 1938 года (этот год понадобился для участия Г.Г. Ягоды в качестве подсудимого по Бухаринскому процессу) он был приговорен Военной Коллегией Верховного суда СССР к расстрелу, но тут же подал просьбу о помиловании в адрес Президиума Верховного суда СССР.

В просьбе своей бывший Генеральный комиссар Госбезопасности СССР прочувственно писал: «Вина моя перед Родиной велика. Не искупить её в какой-либо мере. Тяжело умирать. Перед всем Народом и Партией стою на коленях и прошу помиловать меня, сохранив мне жизнь». Ходатайство было отклонено и Г.Г Ягода был расстрелян 15 марта 1938 года.

Наступило время нового Наркома Внутренних дел и нового Генерального комиссара Государственной безопасности СССР - Николая Ивановича Ежова, на этот раз представителя коренного народа.20

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 5. Суд над Ягодой Г.Г.

 

В феврале 1938 Ягода предстал перед Третьим Московским процессом как один из главных обвиняемых. На обвинение в шпионаже ответил: «Нет, в этом я не признаю себя виновным. Если бы я был шпионом, то уверяю вас, что десятки государств вынуждены были бы распустить свои разведки».

На рассвете 13 марта суд огласил приговор: подсудимый был признан виновным и приговаривался к расстрелу. Последней попыткой сохранить жизнь было прошение о помиловании, в котором Ягода писал: «Вина моя перед Родиной велика. Не искупить её в какой-либо мере. Тяжело умирать. Перед всем народом и партией стою на коленях и прошу помиловать меня, сохранив мне жизнь». Центральный Исполнительный Комитет СССР прошение отклонил. Приговор был приведён в исполнение в подвале дома на Лубянке, где Ягода совсем недавно чувствовал себя хозяином…

Среди прочих подсудимых он выделялся как минимум по трём признакам:

Некоторые обвинения против Ягоды (умерщвление недопустимыми способами лечения своего предшественника Менжинского, сына Горького М. А. Пешкова или даже самого Горького), вполне возможно, соответствовали действительности;

Ягода содержался отдельно от прочих обвиняемых, нет документов о приведении в исполнение его смертного приговора и месте его захоронения.

Ягода Г.Г., единственный из осуждённых на этом процессе, так и не был реабилитирован ни в 1988 году, ни позже.21

 

 

 

 

Заключение

 

«Большой террор2 1934-1938гг. реализовывался в СССР с активным участием чекистов-евреев. Были нередки случаи, когда чекист-еврей применял “недозволенные методы следствия” к еврею-заключенному. Национальная и тем более семейная концентрация «соплеменников» и «своих» в высших эшелонах власти есть скрытая форма нарушения социалистической демократии, так как такие национальные или семейные перекосы в кадровой политике нарушают естественные права широких народных масс на равное представительство в органах народной власти.

В письме А.Х. Артузова (видный деятель ВЧК — ОГПУ — НКВД. Один из основателей советской разведки и контрразведки, корпусной комиссар (1935). Расстрелян в 1937, реабилитирован в 1956.) к Н.И. Ежову в 1937 году дается оценка Ягоде, как человека ограниченного, не достойного по всем параметрам тех постов, которые он занимал в ОГПУ. По характеру, по интеллектуальной силе, по культуре, по образованию, по знанию марксизма Ягода - антипод В.Р. Менжинского. Стиль работы Ягоды был сталинский - сухой администратор. Внешне он держался с напускной суровостью и сердечностью, в отношении к подчиненным проявлял отсутствие какой бы то ни было человечности. В распоряжениях преобладала командно-приказная манера с оттенком угрозы за невыполнение распоряжений. Прагматик, делец - с отсутствием какой-либо идейности в облике. 22

В отношении с подчиненными - выискивает какие-либо отрицательные моменты, допущенные ошибки, для того чтобы использовать это в последствии для нажима на того или иного подчиненного. К Сталину относился подобострастно, поддерживал его культ. В обход Менжинского В.Р., пользуясь частым отсутствием последнего по болезни, информировал И. Сталина о характеристиках руководящих сотрудников ОГПУ. Расстановку руководящих сотрудников в аппарате производил самостоятельно, ставя  Менжинского В.Р. перед свершившимся фактом. Его партийность проявлялась лишь в том, что он пытался установить с руководящими, вышестоящими по иерархии деятелями партии личные отношения. 

Когда он столкнулся с фактом крайне отрицательного отношения к себе со стороны таких руководящих работников ОГПУ, как начальник Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ и заместитель председателя Трилиссер М.А.  и заместитель начальника Секретно-оперативного управления (СОУ) Дерибас Т.Д., то он путем прямого доноса на них Сталину (как разлагающих чекистский аппарат) сумел добиться их вывода из центрального аппарата ОГПУ. То же самое он проделал и после выступления против него Евдокимова, Ольского, Воропуева, Бельского, Месита. Он изобразил их либералами, потерявшими классовый подход в работе с нарастающей опасностью роста контрреволюционных сил в стране. В результате эти товарищи были выведены из состава центрального аппарата ОГПУ, а в последствии репрессированы. 

Ягода постоянно сколачивал из подхалимов и лично преданных ему людей аппаратный кулак: Агранов, Буланов, Миронов, Прокофьев, Шанин и ряд других. Ягода сам лично оперативную работу не проводил, действовал только через других; при провалах и ошибках показывал себя «на коне» (крикливо громил исполнителей), а успехи в работе других умело показывал как свои успехи. Таких ценных оперативных работников как Артузов, Дерибас - третировал, подрывал их заслуженный авторитет у подчиненных. 

Завидовал подлинным успехам в оперативной работе А.Х. Артузова. Долго не мог примириться, что Артузов (член партии с 1912 года) раньше его, Ягоды (в партии с 1907 года) получил орден «Боевого красного знамени». Допускал всякие мелкие придирки к Артузову, Пиляру, Ольскому и к подчиненным им сотрудникам. С другой стороны, Ягода умел и приблизить к себе кое-кого посредством подарков, обещанием выдвижения. А потом мог действительно выдвинуть с повышением, но убрать из центрального аппарата.23 

Например, Ягода знал о дружеских отношениях с Ольским такого заслуженного чекиста как Стырне. И когда Ольский был фактически изгнан из ОГПУ, Ягода, действуя в направлении отрыва Стырне от Ольского, оставил Стырне в системе ОГПУ, но стал действовать в отношении него по принципу: «не дубьем, так катаньем». Ягода подарил Стырне дорогостоящий фотоаппарат, охотничье ружье элитной марки, наградил отменным личным оружием, а потом отправил его начальником Управления НКВД в Ивановскую область. В репрессиях Ягода проявил себя сторонником крайних мер. Выносил за спиной таких сотрудников как Артузов смертные приговоры к подчиненным ему агентам. 

Следует самокритично признать, что жесткого повседневного контроля за деятельностью руководящих органов ВЧК, ОГПУ-НКВД со стороны ЦК РКП (б)(затем ЦК ВКП(б)) в рассматриваемый исторический период 1917-1938гг. осуществить не удалось. Выводы по исправлению ошибок делались уже после совершения ошибок. Вне жесткого контроля Партии был подбор новых кадров в Спецслужбы СССР. Ошибки же органов ВЧК, ОГПУ, НКВД имели массовый характер, касались большого количества членов Партии и беспартийных и поэтому реально влияли на отношения широких масс к работе органов безопасности в негативном направлении. Кроме того, руководителям Спецслужб(Г.Г. Ягоде, Н.И. Ежову, Л.П. Берии) «прощались» допущенные ими беззакония и даже преступления против личности советских граждан (дело Селивановых, дело Гладуна, дела жертв Л.П.Берии).

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

 

 

1.  Министерство внутренних дел, 1902—2002: исторический очерк / Под общей редакцией Министра внутренних дел Российской Федерации, генерал-полковника милиции Р. Г. Нургалиева ; главный редактор — Н. Ф. Самохвалов, ответственный редактор — Ю. Н. Моруков. — М.: Объединенная ред. МВД России, 2008 - 647 с.;

2. Колпакиди А.И., Серяков М.Л. Щит и меч. Руководители органов государственной безопасности Московской Руси, Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации. - СПб.: Издательский дом «Нева»; М.: «ОЛМА-ПРЕСС Образование», 2010-736с.;

3. Скоркин К.В. НКВД РСФСР: 1917-1923//МВД России: Люди, структура, деятельность.- Т.II.-М.: Объединенная редакция МВД России, 2008. – 800с.;