«Хроники Быховца» как источника по истории Беларуси

То, что большая часть  оригинальных погодных записей и  исторических повествований «Хроники Быховца» принадлежит православному  человеку, свидетельствует использование  хронистом традиционного летосчисления «от сотворения мира»[1, с.332].

Существенным для характеристики автора является его принадлежность к православию. Автор подчеркнуто  симпатизирует тем из литовских  князей, которые приняли православие. Например, такова оценка Бориса Полоцкого: «…І як русін быў ён вельмі набожны… быў ласкавы да падданых сваіх, і  даў ім вольнасці, і дазволіў веча мець, і ў звон званіць, а потым  і самім кіраваць, як у Вялікім  Ноўгарадзе…»[5]. Православный князь Семен Михайлович Слуцкий «багаверны і хрысталюбівы»[5]  - так в хронике не назван ни один из великих князей литовских. В целом ряде мест хроники рассыпаны замечания, которые мог сделать только православный. Хронист пишет: «… І князь вялікі Ягайла згадзіўся выканаць іх волю - веру іх лацінскую прыняць…»[5].

В оригинальной части «Хроники Быховца» дистанция между наблюдателем и объектом значительно уменьшается. Таких фактических подробностей, хронографических и топографических, очень мало в Белорусско-литовской  летописи 1446 года, даже в наиболее мощной в литературном отношении его  части – «Летописи великих  князей литовских». Повествование о  битве под Клецком, несомненно, написано участником тех событий или со слов очевидца[1, с.333].

Автор или сам участвовал в походе 1506 года против татар, или  же пользовался записями участников этого похода, потому что подобные записи мог сделать только очевидец. Очень точно в хронике указано, как армия выступала из Новогрудка против татар «…і выехалі з Новагарадка месяца жніўня 4 дня, у панядзелак, увечары - ужо перад прысмеркам, і ішлі з Новагарадка паўз Асташын. А назаўтра, у аўторак, прымчаліся некаторыя дваране…»[5]. Дата смерти князя Семена Михайловича показана с очень большой точностью: «Тою ж восенню месяца лістапада 14 дня, з серады на чацвер, спачыў багаверны і хрысталюбівы князь Сямён Міхайлавіч Слуцкі…»[5]. Такого рода записи говорят о том, что они, всего вероятнее, были сделаны вскоре после описываемых событий или, что их сделал очевидец.

Таким образом, «Хроника Быховца» имела место как исторический факт, стала результатом историко-литературного синтеза погодных записей и отдельных повествований, фактически  является летописным сводом и сохраняет все особенности данного жанра. Повествование  ведется хронологически, по годам, охватывается типичный для летописей  круг тем. «Хроника Быховца» появилась в результате переработки и сочетания нескольких летописных памятников (Слуцкой редакции I белорусского свода; Иппатьевской летописи; «Хроники Великого княжества Литовского и Жемойтского»; «Летописи великих князей литовских») и оригинальные исторические свидетельств и записей, которые не встречаются в других летописных сводах. Историками была доказана ее неоспоримая подлинность.

По своему происхождению  текст «Хроники Быховца» в общих  чертах делится на три основные части: легендарную историю Литвы от Палемона до Гедемина, историю Великого княжества Литовского от середины XIV века до середины XV века и оригинальную часть, посвященную описанию событий  преимущественно XV -XVI столетий «Хроника Быховца» является общегосударственным летописным сводом Великого княжества Литовского, который был создан в 60-е гг. XVI века на старобелорусском языке, а в 70-е гг. XVI века появился список (латиницей на белорусском языке). Как и многие средневековые повествовательные исторические источники «Хроника Быховца» не содержит прямых данных указывающих на авторство, время и место создания, поэтому в исследовании этого памятника играют большую роль косвенные данные, содержащиеся в самом источнике, а также сравнение с другими историческими источниками. Локализация памятника неоднозначна: по косвенным данным, местом создания хроники может являться и Новогрудок, и Слуцк. « Хроника Быховца» была составлена, возможно, не одной, а несколькими особами. Большая часть оригинальных записей принадлежит православному белорусу, который был свидетелем описываемых им событий или записана им со слов очевидцев.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. ХАРАКТЕРИСТИКА «ХРОНИКИ БЫХОВЦА» И ЕЕ ЦЕННОСТЬ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ БЕЛАРУСИ

 

Исторический источник отражает определенную социокультурную систему прошлого. В работе с нарративными источниками, необходимо, прежде всего, определить круг заложенных в них образов и идей, установить ценностную систему той социальной группы, к которой принадлежал автор произведения. Это ключ к источниковедческой оценке его содержания.

В XVI столетии военно-политическая инициатива перешла на сторону Российского  государства, и правители Великого княжества Литовского вынуждены  были отказаться от дальнейшей реализации, так называемой общерусской программы, от стремления возглавить политическое объединение всей Руси. Общегосударственные  летописи теряют свой общерусский характер и становятся выразительно белорусско-литовскими по содержанию, в них усиливаются  идеи государственного и национального  патриотизма и «Хроника Быховца» в полной мере отразила особенности восприятия  исторических событий современниками хроники[1,с.334].

Автор хроники, несомненно, стремится воздействовать на  патриотические чувства своих современников, объяснить,  с помощью доступных ему средств, историю становления своего государства  и обосновать его равенство на политической арене с другими  державами. Легендарная часть хроники, была использована хронистом в качестве обоснования высокого происхождения  князей литовских, и их права быть во главе политической жизни государственного образования Великого княжества  Литовского: «… Ляхі не былі шляхтаю, а былі людзьмі простымі і не мелі гербаў сваіх, і за вялікія дары дамагліся іх у чэхаў. Атрымаўшы такія вялікія скарбы ад ляхаў, чэхі і гербы свае ім перадалі, і шляхтаю іх зрабілі, і ў свае гербы іх прынялі. Але мы - шляхта старая, рымская, продкі нашыя са сваімі гербамі прыйшлі ў гэтае гаспадарства і іх ужывалі, так і мы цяпер іх маем і ўжываем, а таму нам не трэба ніякіх новых гербаў, бо трымаемся сваіх старых, што нам продкі пакінулі…»[5]. Рассказ о прибытии предков литовского народа из Италии в Литву был включен для того, чтобы показать Литву более значимой, чем Польша. Сведения о начальном периоде истории многих (если не всех) народов так же фантастичны.

В произведении подчеркивается величие Литовского государства, стремительный  рост его территории, ум, смелость, политическую проницательность великих князей литовских. Существенные территориальные потери, которые понесло Великое княжество Литовское в XV – XVI вв., побудили стремление белорусско-литовских патриотов напомнить о героических и величественных страницах борьбы с Московским княжеством, о том, что и «літоўскае кап’ё стаяля ля сцен Масквы»[5].

Большая часть оригинальных вставок проникнута одной тенденцией – обосновать древнее происхождение  литовской знати и ее преобладание над польской, равные права Великого княжества Литовского с Польским королевством в рамках династической унии. В рассказе о Грюнвальдской битве подчеркивается, что всю битву выиграли литовские войска, а поляки, за исключением небольшого отряда, «нічога ім не дапамагалі, толькі на тое глядзелі»[5].

В пересказе акта Городельской унии 1413 года вставлено обязательство  поляков выбрать на польский престол  в случае бездетной смерти Ягайло одного из сыновей Витовта, которое  отсутствует в оригинале этого  акта. Тем самым, договору был придан равноправный характер [3].

Очевидно, хронист не принадлежал  к аристократам (едва ли кто-либо из панов занялся бы в то время  составлением хроники), но был тесно  связан с ними. В самом выгодном свете показаны литовские аристократы во время войны с чехами, когда они, в первом случае, спасли короля Казимира от плена, а во втором помогли полякам одержать победу. Во время конфликта великого князя Александра с панами, когда паны не позволили великому князю отдать во временное пользование город Лиду «простому человеку», Дрозду, хронист очень определенно стоит на стороне панов: «… І ўсе тыя паны паводле прывілею свайго земскага, што ім кароль даў, калі садзіўся на вялікае княжанне, Ліды не саступілі Дразду, простаму чалавеку, а Ілінічу пакінулі, бо бачылі, што ў прывілеі напісана: гаспадар нікому не можа ўладанняў даваць, акрамя тых, хто з гербам…»[5].

Составитель хроники выступает энергичным защитником интересов именно этой части феодалов, повторяя слова Виленского епископа королю польскому Александру: «... «каб ты, гаспадар наш, правы нашыя і прывілеі, выдадзеныя нам, захаваў. А калі хто захоча іх скасаваць, Божа, адпомсці кожнаму такому». І як тое біскуп вымавіў, адразу ж караля паралюш разбіў»[5].

В подобных эпизодах проявляется  характер автора и его мировоззрение. Принадлежность к определенной социальной среде повлияла на автора в отборе, фиксации и оценке событий, фактов и лиц. Хронисту важно было не только подать документально точное описание событий исторического прошлого, сколько достигнуть максимальной эффективности и действенности своего повествования. Беллетризуя историческое произведение, он стремился явно не нарушать логики развития событий, сделать его и исторически и художественно правдивым. С одной стороны «Хроника Быховца» сама является остатком деятельности летописцев, с другой - является отражением фактов исторической действительности в их сознании. Произведения подобного рода позволяют объяснить взаимосвязи изучаемых явлений с иными явлениями того же периода. Для «Хроники Быховца» - это период XIV – XVI веков[1, с.335].

Доминирующая тема хроники  – военно-патриотическая. При внимательном изучении психологии и права эпохи  создания исторического источника  XVI века, важно отметить, что завоевания, право силы были главными в обосновании и утверждении прав на земли, на существование государств.

С достаточной полнотой «Хроника Быховца» отражает наиболее характерные  черты, свойства исторического развития Великого княжества Литовского в  XV-XVI вв., мировоззрение аристократии княжества и близкого окружения.

Степень точности «Хроники Быховца» как исторического источника  достаточно высока: для произведения характерна точная передача событий, их отдельных, иногда, даже мелких деталей  в оригинальной части источника. При изучении самой хроники возникает уверенность, что автор сам был участником событий и передал фактический материал последующим поколениям, через призму психологии социальной группы, к которой принадлежал.

«Хроника Быховца» представляет собой ценнейший источник по истории Великого княжества Литовского за период от начала существования этого государства до 1506 года. Несмотря на ряд ошибок содержащихся в летописи (автор путает имена детей Ольгерда и Кейстута; участниками сражения у Могильно состоявшемся в 1235 году, названы русские князья Святослав Киевский и Дмитрий Друцкий, проживавшие 150 годами ранее; неверны даты последней женитьбы короля Ягайло и битвы под Грюнвальдом), исследователь может составить определенное представление о реальных фактах прошлого, описываемых в хронике. Но ведь не один источник не может передать полностью то, что происходило когда-то. Человеческая память склонна терять отдельные детали. На основе информации «Хроники Быховца» возможно изучение истории Великого княжества Литовского до 1506 года, так как в ней отражены многие исторические факты и события, которые не встречаются в других летописных сводах (о набегах татар на Великое княжество Литовское, о битве под Клецком, о взаимоотношениях с Московским государством). Начиная от легендарных сведений, содержащихся в ней, и заканчивая описанием реальных событий средневековой истории – все эти сведения играют огромную роль в изучении истории  Беларуси[2].

«Хроника Быховца» - важный источник по средневековой истории  Беларуси и Литвы, ценный памятник общественно-политической мысли белорусского народа, белорусского языка и литературы Возрождения. Сама хроника послужила источником «Хроники польской, литовской, жемойтской и всея Руси» М. Стрыйковского, а через нее – и последней редакции «Хроники Европейской Сарматии» А. Гваньини, «Хроники Польши» М. и И. Бельских, белорусско-украинского хронографа « Вялікая хроніка»[7, с.84]

Таким образом, «Хроника Быховца» в определенной социокультурной среде, и выражает мировоззрение этой среды и эпохи, в которой была создана. Произведение призвано воздействовать на патриотические чувства современников автора летописи, обосновать высокое происхождение литовских князей, объяснить историю становления Великого княжества Литовского. С достаточной полнотой и точностью «Хроника Быховца» как исторический источник отражает факты действительности, имевшие место в прошлом. «Хроника Быховца» представляет собой одну из первых попыток создания истории Великого княжества Литовского и является ценным источником по Истории Беларуси. Кроме того, хроника является ценным памятником белорусской литературы и языка, а также общественно-политической мысли Беларуси XV – XVI вв. В процессе исторического развития «Хроника Быховца» сама послужила источником для создания многих других историко-литературных произведений.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Таким образом, обнаруженная в 1830 году И.Климашевским в имении помещика Быховца рукопись и, впоследствии, напечатанная Т.Нарбутом была им же названа «Хроникой Быховца». Позднее была доказана ее подлинность. В исследовании «Хроники Быховца» есть немало сложных проблем и нерешенных вопросов, хотя ее изучение во второй половине XX века значительно продвинулось вперед. Не до конца освещена и очень запутана история происхождения этого летописного свода. 

В исследовании «Хроники Быховца» принимали участие польские, белорусские, украинские и русские ученые. Зачастую их выводы неоднозначны. Это в большей  мере касается датировки источника, атрибуции, установления времени и  места возникновения памятника. Не все исследователи согласны и  с тем, что хроника достаточно точно передает факты действительности. Но, в то же время были выделены в тексте особые разнородные части, позволяющие провести текстологическое сопоставление этого памятника с другими произведениями белорусско-литовского летописания, и выяснены источники «Хроники Быховца». «Хроника Быховца» появилась в результате переработки и сочетания нескольких летописных памятников: Иппатьевской летописи, «Хроники Великого княжества Литовского и Жемойтского», «Летописи великих князей литовских», а также оригинальных исторических свидетельств и записей, которые не встречаются в других летописных сводах и которые органически дополняют заимствованные из предшествующих летописей и хроник материалы, создавая новый летописный памятник.