Иоа́нн IV Васи́льевич

Густав был очень обескуражен  поражением Швеции. Это вынудило его  отправить посольство во главе со Стеном Эрикссоном и архиепископом стокгольмским Ларса. В итоге в марте 1557 года в Новгороде было подписано перемирие сроком на 40 лет (вступило в силу 1 января 1558 года). Русско-шведская граница восстанавливалась по старому рубежу, определённому ещё Ореховским мирным договором от 1323 г.[152]

Ливонская война[править | править исходный текст]

Основная статья: Ливонская война

Причины войны[править | править исходный текст]

1553 год. Иван Грозный принимает  капитана Ченслора

В 1547 году царь поручает саксонцу Шлитте привезти ремесленников, художников, лекарей, аптекарей, типографщиков, людей, искусных в древних и новых языках, даже теологов[153]. Однако, после протестов Ливонии, сенат ганзейского города Любека арестовал Шлитте и его людей (см. Дело Шлитте).

Весной 1557 года на берегу Нарвы царь Иван ставит порт: «Того же года, Июля, поставлен город от Немец усть-Наровы-реки Розсене у моря для пристанища морского корабельного», «Того же года, Апреля, послал царь и Великий князь околничего князя Дмитрия Семеновича Шастунова да Петра Петровича Головина да Ивана Выродкова на Ивангород, а велел на Нарове ниже Иванягорода на устье на морском город поставить для корабленного пристанища…»[154] Однако Ганзейский союз и Ливония не пропускают европейских купцов в новый русский порт, и те продолжают ходить, как и прежде, в Ревель, Нарву и Ригу.

Существенное значение в выборе Иваном IV направления военных действий сыграл Посвольский договор 15 сентября 1557 года Великого княжества Литовского и Ордена, создавший угрозу установления литовской власти в Ливонии[155].

Согласованная позиция Ганзы и  Ливонии по недопущению Москвы к  самостоятельной морской торговле приводит царя Ивана к решению  начать борьбу за широкий выход к  Балтике.

Во время войны мусульманские  области Поволжья стали поставлять русскому войску «множае треюдесять тысящь бранных», хорошо подготовленных к наступлению[156].

Положение русских шпионов на территории Литвы и Ливонского ордена в 1548—1551 гг. описывал литовский публицист  Михалон Литвин:

Имеется уже великое множество  московских перебежчиков, нередко появляющихся среди нас, […] они тайно передают своим наши планы […] у ливонцев же таких убивают, хотя москвитяне не занимали никаких их земель, но всегда связаны с ними вечным миром и договором о [добро]соседстве. Более того, убивший получает, кроме имущества убитого, определенную сумму денег от правительства.

— Михалон Литвин. О нравах татар, литовцев и москвитян[157]

Начало военных действий. Разгром Ливонского ордена[править | править исходный текст]

В январе 1558 года Иван IV начал Ливонскую  войну за овладение побережьем Балтийского  моря. Первоначально военные действия развивались успешно. Несмотря на набег  на южнорусские земли стотысячной  крымской орды зимой 1558, русская армия  вела активные наступательные действия в Прибалтике, взяла Нарву, Дерпт, Нейшлосс, Нейгауз, разбило орденские войска у Тирзена под Ригой. Весной и летом 1558 русские овладели всей восточной частью Эстонии[158], а к весне 1559 года армия Ливонского ордена была окончательно разгромлена, а сам Орден фактически перестал существовать. По указанию Алексея Адашева русские воеводы приняли предложение о перемирии, исходящее от Дании, которое длилось с марта по ноябрь 1559[159][160] и начали сепаратные переговоры с ливонскими городскими кругами о замирении Ливонии в обмен на некоторые уступки в торговле со стороны немецких городов[161]. В это время земли Ордена переходят под покровительство Польши, Литвы, Швеции и Дании.

Царь понимал, что без военного флота невозможно вернуть русские  Балтийские земли, ведя войну со Швецией, Речью Посполитой и Ганзейскими городами, имевшими вооруженные силы на море и господствовавшими на Балтике. В первые же месяцы Ливонской Войны Государь пытается создать каперский флот, с привлечением на московскую службу датчан, превратив в военные корабли морские и речные суда. В конце 70-х годов Иоанн Васильевич в Вологде начал строить свой военный флот и попытался перебросить его на Балтику. Увы, великому замыслу не суждено было сбыться. Но даже эта попытка вызвала настоящую истерику у морских держав.

— Н. Парфеньев. Воевода земли русской. Царь Иоанн Васильевич Грозный и  его военная деятельность.[162]

Вступление в войну  Польши и Литвы[править | править исходный текст]

31 августа 1559 года магистр Ливонского  ордена Готхард Кетлер и король Польши и Литвы Сигизмунд II Август заключили в Вильне соглашение о вступлении Ливонии под протекторат Польши, которое было дополнено 15 сентября договором о военной помощи Ливонии Польшей и Литвой. Эта дипломатическая акция послужила важным рубежом в ходе и развитии Ливонской войны: война России с Ливонией превратилась в борьбу государств Восточной Европы за ливонское наследство[163].

В 1560 году на съезде имперских депутатов  Германии Альберт Мекленбургский доложил: «Московский тиран принимается строить флот на Балтийском море: в Нарве он превращает торговые суда, принадлежащие городу Любеку, в военные корабли и передает управление ими испанским, английским и немецким командирам»[164]. Съезд постановил обратиться к Москве с торжественным посольством, к которому привлечь Испанию, Данию и Англию, предложить восточной державе вечный мир и остановить её завоевания[109].

Выступление Грозного в борьбе за Балтийское поморье… поразило среднюю  Европу. В Германии «московиты» представлялись страшным врагом; опасность их нашествия  расписывалась не только в официальных  сношениях властей, но и в обширной летучей литературе листовок и брошюр. Принимались меры к тому, чтобы  не допустить ни московитов к морю, ни европейцев в Москву и, разобщив Москву с центрами европейской культуры, воспрепятствовать её политическому  усилению. В этой агитации против Москвы и Грозного измышлялось много  недостоверного о московских нравах и деспотизме Грозного…

— Платонов С. Ф. Лекции по русской  истории…[165]

В январе 1560 Грозный приказал войскам  снова перейти в наступление. Армия под командованием князей Шуйского, Серебряного и Мстиславского  взяла крепость Мариенбург (Алуксне). 30 августа русская армия под командованием Курбского взяла резиденцию магистра — замок Феллин. Очевидец писал: «Угнетённый эст скорее согласен подчиниться русскому, чем немцу»[166]. По всей Эстонии крестьяне восстали против немецких баронов. Возникла возможность быстрого завершения войны. Однако воеводы царя не пошли на захват Ревеля и потерпели неудачу в осаде Вейсенштейна[166]. В Феллин был назначен Алексей Адашев (воеводой большого полка), однако он, будучи худородным, погряз в местнических спорах со стоявшими выше его воеводами, попал в опалу, вскоре был взят под стражу в Дерпте и там умер от горячки (ходили слухи, что он отравился, Иван Грозный даже послал в Дерпт одного из ближних дворян, чтобы расследовать обстоятельства смерти Адашева). В связи с этим покинул двор и постригся в монастырь Сильвестр, а с тем пали и их более мелкие приближенные — Избранной раде настал конец[23].

Во время осады Тарваста в 1561 Радзивилл убедил воевод Кропоткина, Путятина и Трусова сдать город[167]. Когда они вернулись из плена, то около года просидели в тюрьме, и Грозный простил их[168].

В 1562 году из-за отсутствия пехоты князь  Курбский был разгромлен литовскими войсками под Невелем[169]. 7 августа  был подписан мирный договор между  Россией и Данией, по которому царь согласился с аннексией датчанами  острова Эзель[170].

15 февраля 1563 года сдался польско-литовский  гарнизон Полоцка[171]. Здесь по  приказу Грозного был утоплен  в проруби Фома[172][173], проповедник  реформационных идей и сподвижник  Феодосия Косого[174]. Скрынников считает[175], что расправу над полоцкими  евреями[176][177][178][179][180] поддержал сопровождавший  царя игумен Иосифо-Волоколамского монастыря Леонид. Также по царскому приказу татары, принимавшие участие в военных действиях, перебили бывших в Полоцке бернардинских монахов[177]. Религиозный элемент в покорении Иваном Грозным Полоцка отмечает также Хорошкевич[181].

«Исполнилось пророчество русского угодника, чудотворца Петра митрополита, о городе Москве, что взыдут руки его на плещи врагов его: Бог несказанную милость излиял на нас недостойных, вотчину нашу, город Полоцк, в наши руки нам дал»[182], — писал царь, довольный тем, что «все колеса, рычаги и приводы отлаженного им механизма власти действовали точно и отчетливо и оправдывали намерения организаторов»[183].

На предложение германского  императора Фердинанда заключить союз и объединить усилия в борьбе с  турками царь заявил, что он воюет  в Ливонии практически за его  же интересы, против лютеран[184]. Царь знал, какое место занимала в политике Габсбургов идея католической контрреформации. Выступая против «Лютерова учения», Грозный задевал весьма чувствительную струну габсбургской политики[185].

Как только литовские дипломаты  покинули Русь, военные действия возобновились[186]. 28 января 1564 года полоцкая армия П. И. Шуйского, двигаясь в сторону Минска и Новогрудка, неожиданно попала в засаду и была наголову разбита войсками Н. Радзивилла[187]. Грозный немедленно обвинил в предательстве воевод М. Репнина и Ю. Кашина (героев взятия Полоцка) и велел убить их. Курбский в связи с этим укорял царя, что он пролил победоносную, святую кровь воевод «во церквах Божиих»[188][189][190]. Несколькими месяцами спустя в ответ на обвинения Курбского[191] Грозный прямо писал о совершенном боярами преступлении[192].

В 1565 году Август Саксонский констатировал: «Русские быстро заводят флот, набирают отовсюду шкиперов; когда московиты  усовершенствуются в морском  деле, с ними уже не будет возможности  справиться…»[193].

В сентябре 1568 года был свергнут с  престола союзник царя Эрик XIV. Грозный  мог лишь сорвать злость по поводу этой дипломатической неудачи, арестовав  послов, присланных новым шведским королём Юханом III с объявлением разрыва договора 1567 года, но изменить антирусский характер шведской внешней политики это не помогло[194]. Великая восточная программа ставила целью захват и включение в состав Шведского королевства не только тех земель в Прибалтике, которые были заняты Россией, но и Карелии, и Кольского полуострова[195].

В марте 1570 года Иван Грозный выдал  «царскую грамоту» (каперское свидетельство) датчанину Карстену Роде. В мае того же года, купив и оснастив корабли на царские деньги, Роде вышел в море и до сентября 1570 года промышлял в Балтийском море против шведских и польских купцов.

В мае 1570 года царь подписал с королём  Сигизмундом перемирие сроком на три года, невзирая на огромное количество взаимных претензий[196]. Провозглашение царём Ливонского королевства обрадовало и ливонское дворянство, получившее свободу вероисповедания и ряд других привилегий[197], и ливонское купечество, получившее право свободной беспошлинной торговли в России, а взамен пропускавшее в Москву иностранных купцов, художников и техников[198][199]. 13 декабря 1570 года Дания и Швеция заключили мирный договор, окончивший семилетнюю войну между этими государствами[200].

Главным условием согласия на свое избрание польским королём царь ставил уступку  Польшей Ливонии в пользу России, причем в качестве компенсации предлагая  вернуть полякам «Полоцк с пригородами»[201]. Но 20 ноября 1572 года Максимилиан II заключил с Грозным соглашение, согласно которому все этнические польские земли (Великая Польша, Мазовия, Куявия, Силезия) отошли к империи, а Москва получила Ливонию и Литовское княжество со всеми его владениями — то есть Белоруссией, Подляшьем, Украиной, поэтому вельможная знать поторопилась с выборами короля и избрала Генриха Валуа[202].

1 января 1573 года русские войска  под командованием Грозного взяли  крепость Вейсенштейн[203], в этом бою погиб Малюта Скуратов.

Иван Грозный и Малюта Скуратов (Седов Г. С., 1871).

23 января 1577 года 50-тысячная русская  армия снова взяла в осаду  Ревель, но взять крепость не удалось[204]. В феврале 1578 года нунций Викентий Лаурео с тревогой доносил в Рим: «Московит разделил свое войско на две части: одну ждут под Ригой, другую под Витебском»[205]. В том же году, потеряв при осаде Вендена пушки, царь тотчас приказал вылить другие, с теми же названиями и знаками ещё в большем против прежнего количестве[206]. В итоге вся Ливония по Двину, за исключением только двух городов — Ревеля и Риги, была в руках русских[207].

В 1577 году после двухнедельной осады  захватил Динабургский замок.

Царь не знал, что уже в начале летнего наступления 1577 года герцог Магнус изменил своему сюзерену, тайно связавшись с его врагом — Стефаном Баторием[208], и вел с ним переговоры о сепаратном мире[209]. Эта измена стала очевидной лишь полгода спустя, когда Магнус, сбежав из Ливонии, окончательно перешёл на сторону Речи Посполитой[210]. В армии Батория собралось множество европейских наемников; сам Баторий надеялся, что русские примут его сторону против своего тирана, и для этого завел походную типографию, в которой печатал листовки[211][212]. Несмотря на это численное преимущество, Магмет-паша напоминал Баторию: «Король берет на себя трудное дело; велика сила московитов, и, за исключением моего повелителя, нет на земле более могущественного Государя»[213].

В 1578 году русское войско под командованием  князя Дмитрия Хворостинина взяло  город Оберпален, занятый после бегства короля Магнуса сильным шведским гарнизоном.

В 1579 году королевский гонец Венцеслав Лопатинский привёз царю от Батория грамоту с объявлением войны[214]. Уже в августе польская армия окружила Полоцк. Гарнизон оборонялся три недели, и храбрость его была отмечена самим Баторием[215]. В конце концов, крепость сдалась (30 августа), и гарнизон был отпущен. Секретарь Стефана Батория Гейденштейн пишет о пленных:

По установлениям своей религии  они считают верность Государю в  такой степени обязательной, как  и верность Богу, они превозносят похвалами твердость тех, которые до последнего вздоха сохранили присягу своему князю, и говорят, что души их, расставшись с телом, тотчас переселяются на небо.[211]