Исторический портрет Александра Невского

 

5. Набеги Литвы

 

     Но в эти  злые времена на северо-западе  Руси поднялся и третий свирепый враг – Литва, но Александр не замедлил нанести и Литве несколько жесточайших поражений.

     Летом 1242 года, по получении первых известий  о набегах литовцев, Александр  с немногочисленным войском выступил  им навстречу; как обычно, недостаток  своих сил он восполнял необыкновенной  быстротой передвижений и искусным  ведением боя. За один поход  ему удалось рассеять до семи  неприятельских отрядов и избить  множество их князей, причем он  и  сам не раз подвергался  величайшей опасности.

     Удар, нанесенный  им, был так силен, что литовцы  не беспокоили Александра больше  двух лет, в течение которых  он прожил сравнительно спокойно  в Новгороде, понеся, впрочем,  в 1244 году незаменимую утрату: скончалась жившая с ним мать  его – «блаженная и чудная  княгиня» Феодосия, принявшая перед  кончиною схиму с именем Ефросинии.  В 1245 году литовцы оправились  и опять стали совершать ряд  набегов на Русскую землю; они  сожгли окрестности Торжка и  Бежецка и завладели было Торопцом, в котором заперлись. Но сюда  наутро уже прискакал грозный  Александр и взял обратно город,  причем множество литовцев было  иссечено, и в том числе восемь  князей. Довольные победой, новгородцы  не хотели продолжать похода, но дальновидный Александр судил  иначе; с одной своей дружиной, «со своим двором», он погнался  преследовать литовцев, настиг их  у озера Жизца и изрубил  всех до единого человека. Затем  после короткого отдыха у тестя Бречислава в Витебске, Александр взял с собой маленького сына, гостившего у деде, и выступил в новый поход против литовцев; он встретился с ними близ Усвята и опять нанес жесточайшее поражение. Этими решительными и беспощадными действиями, Александр навел на литовцев полный ужас, и в течение нескольких лет они не осмеливались появляться в его владениях.

 

 

 

6. Александр Невский и русско-ордынские отношения

  
    После неудачной поездки Ярослава Всеволодовича в Орду в 1212 году, очередь ехать на поклон к Великому хану настала Александру. Таким образом, в руках Александра находилась теперь судьба Руси. Исследования историками политической обстановки того периода говорят о том, что разоренным и погрязшим в нищете и феодальной раздробленности русским князьям было практически невозможно собрать какое–нибудь войско, чтобы оказать достойное сопротивление монголо-татарам. Вместе с тем, не миновала угроза нового нашествия западного противника. В данной ситуации Александр выступает, “как правитель обескровленной, разоренной татарами владимирской земли.” Необходимы были другие варианты решения этой проблемы. Преимущества той или иной причины союза с монголами до сих пор не определены однозначно. Здесь мнения расходятся. Вот некоторые из них. Гумилев Л. Н.:” Новое поколение русских людей, ровесников князя Александра, быстро осознало масштабы опасности, грозящей стране с запада, и потребность в сильном союзнике. Обрести этого союзника Руси помогла логика событий и гений Александра.” ; Костомаров Н. И.: “Руси предстояла другая историческая дорога, для русских политических людей - другие идеалы. Оставалось отдаться на великодушие победителей, кланяться им, признать себя их рабами и тем самым, как для себя так и для потомков, усвоить рабские свойства. Это было тем легче, что монголы, безжалостно истреблявшие все, что им сопротивлялось, были довольно великодушны и снисходительны к покорным. Александр, как передовой человек своего века, понял этот путь и вступил на него.” Особое место при рассмотрении причин этого союза уделяется родственным мотивам, значимым для самого Александра.

     С точки  зрения Л. Н. Гумилева, “естественное  нежелание помогать убийцам отца, сделало князя Александра Ярославовича  сторонником Батыя.” Гумилев  рассматривает смерть князя Ярослава, как результат отравления, совершенного  матерью Гуюка по доносу Федора  Яруновича.

    Внутриордынскую политику, в свою очередь, также нельзя характеризовать однозначно. В верхней части военно-иерархической лестницы власти наблюдается ожесточенная борьба за первенство. Русские князья при ведении переговоров учитывали эти хитросплетения внутриордынских отношений. “Скажем, владимирский князь - Ярослав Всеволодович, брат, погибшего на Сити, Юрия, как православный, поехал договариваться о союзе в Каракорум именно к Гуюку, намеренно минуя Батыя.” Итак, в 1247 г. Александр, вместе со своим братом Андреем, отправился в ставку хана. По версии Костомарова, приглашение могло звучать следующим образом: “мне покорил Бог многие народы: ты ли один не хочешь покориться державе моей? но если хочешь сохранить за собою землю свою, прейди ко мне: увидишь честь и славу царства моего” . 
Летописи не сохранили описаний приема русских князей в ханской ставке. По версии Борисова, ханский прием мог быть в высокомерных тонах, так как князья “русского улуса” , всецело зависели от его воли.

     Поговорив  с князьями, “не желая вызывать  лишний раз гнев Великого хана  своей самостоятельностью, Батый  не стал решать вопроса о  великом княжении Владимирском  единолично.” Оседлая жизнь была  не по вкусу кочевникам - монголам. Не был исключением и сам  Великий хан. Поэтому, точное  место встречи Великого хана  с княжичами неизвестно.” Уже  само пребывание при дворе  хана таило для русских большую  опасность. Все здесь было проникнуто  тайной и явной ненавистью  одних “сильных людей” к другим.”  Но на сей раз все прошло  благополучно. Получив ярлык - особую  ханскую грамоту, дававшую право  на княжение – Александр и Андрей были отпущены на Русь. Примечательно, что Александр - старший из братьев получил лишь Киевский “стол” , а Андрею досталось великое княжение Владимирское. О причине принятия ханом такого решения можно только догадываться. Возможно он хотел тем самым поссорить русских князей, а может быть хан видел в этом предпочтение Александру, так как Киев, несмотря на меньшую значимость, был старше Владимира, сообразив, что Александр будучи умнее мог быть для них более опасен. Или же по каким-либо еще причинам. Тем более, что Александр не усидел долго в Киеве, а вскоре отбыл в новгородские земли, как кажется, не принимая близко к сердцу ханской обиды и не ставя во главу угла княжение Владимирское.

      Как бы там ни было, эта поездка, вероятно, привнесла много полезного для политики Александра. Он научился сидеть с монголами за столом, уживаться с ними, изучил те качества характера иноверцев, которые теперь необходимо было усвоить русичам, чтобы ужиться с непобедимыми завоевателями. Вскоре сам ход событий повернулся таким образом, что не сумевший принять чужеземных порядков Андрей вынужден был освободить престол Владимирский, а его место занял Александр. Причины немилости Великого хана к Андрею, и вызвавшие впоследствии нашествия карательной “Неврюевой рати” до конца не ясны. По одной из версий, сам Александр донес Сартаку о том, что Андрей утаивает часть собранной для татар дани. Сам Андрей вел противоречивую политику в отношении монгол, пытаясь найти поддержку запада для военного освобождения Руси от ига, использовав при этом вступление в родственные связи со знаменитыми родами. Знаменателен этот период еще и тем, что в 1251 году место Великого хана занял Менгу. И смена власти так же могла послужить причиной новой политики монгол.

     В 1252 году Александр отправился в волжскую орду, где получил ярлык на великокняжение во Владимире. Этот пост он принял из рук Сартака - сына Батыя, с которым он подружился при первом посещении Орды. Договор с монголами можно назвать первой дипломатической победой Александра.

Л. Н. Гумилев видит значение этого договора для русских князей в том, что они сохранили большую  свободу действий, то есть, могли  по своему усмотрению решать внутренние проблемы. Вместе с тем “Александра  интересовала перспектива получения  от монголов военной помощи, для  противостояния нажиму Запада и внутренней оппозиции. Именно за эту помощь Александр  Ярославич готов был платить, и платить дорого.” Но вскоре договор оказался под угрозой. “В 1256 году умер его союзник Батый  и в том же году из-за христианских симпатий был отравлен сын Батыя  Сартак.” “Верный своему принципу борьбы за интересы Отечества, Александр  Ярославович и на этот раз “положил душу за други своя”  Он отправился в орду и договорился об уплате дани в обмен на военную помощь. Именно договор послужил поводом  к бунту в Новгороде. Сумев  подавить бунт, Александр сделал реальным договор с монголами.

     Сравнительная  спокойная жизнь во Владимире  продолжалась недолго. В 1262 году  в наших пределах появились  новые пришельцы. То были «бессермены» - мусульманские и жидовские купцы из Средней Азии, которые откупили у татар право собирать дань с Русской земли и стали собирать ее так,  что и до сих слово «басурман» считается бранным. Эти проклятые «бессермены» особенно хитро опутывали неопытных людей громадными ростами, или процентами, за не внесенную вовремя дань и затем в большом количестве подавали своих должников. Наконец русские люди не выдержали и во многих городах стали при звуках вечевых колоколов изгонять бессерменов, причем некоторых и убивали; убит был тогда также и отступник монах Зосима, перешедший в магометанство и утеснявший православный народ; тело его было брошено на съедение псам. Конечно, эта расправа с бессерменами должна была вызвать сильнейшее негодование в Орде.

     Александр  в это время готовился выступить  против ливонских рыцарей, но, узнав об избиении бессерменов,  поручил вести войска против немцев своему сыну Дмитрию, который скоро взял приступом Юрьев и заключил с немцами выгодный мир; сам же он решил ехать в Орду, отклонить от Русской земли новое вражеское нашествие за изгнание бессерменов.

      Несомненно, он ехал туда почти на верную  смерть, так как хан Берке, получив  известие об избиении бессерменов,  пришел в ярость и решил  двинуть в наши пределы 300 000 своих войск, собранных для  похода в Персию.

     Однако милосердный  Господь помог Александру и  на этот раз спасти свою  Родину от гибели. В Волжской  или Кипчаской Орде происходили  в это время великие несогласия. Один  из главных татарских воевод, Ногай, отделился от хана и образовал независимую Орду на берегах Черного моря, после чего вступил в союз с греческим императором Михаилом Палеологом, который в 1261 году изгнал латинян из Царьграда и восстановил Византийскую империю; этот Палеолог, вступив в союз с Ногаем, не устыдился выдать за него свою дочь.

     Что же касается  хана Берке, то он внезапно  умер, и Александр, прожив около  года в Орде, повел дело с  новым ханом Менгу-Тимуром так  искусно, что последний не только  простил мятеж против бессермены, но и освободил русских давать  свои войска для участия в  походах татар, чего настоятельно  требовал хан Берке.

     Эта четвертая поездка в Орду была последним земным подвигом Александра. Возвращаясь домой, он заболел в пути и приехал в Нижний, уже изнемогая от слабости; оправившись немного, он продолжал путешествие, но в Волжском Городце слег окончательно в Феодоровском монастыре.

     Чувствуя приближение  конца своей многотрудной жизни,  Александр стал просить о пострижении  его в иночество с именем  Алексия.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 
    Может ли один человек  повлиять на ход истории? Оправдана  ли жестокость? Не напрасно ли  принесена в жертву свобода?  Верно ли выбран путь православия  на Руси? Трудно через столько  лет размышлять над этими вопросами.  Осуждать или оправдывать те  или иные действия. Но значения событий того времени и роли в этих событиях Александра велико.

      Первое  - это договор с монголами. С одной стороны - защита от западных агрессоров, с другой порабощение на 300 лет. С точки зрения Гумилева: этот союз положил начало формированию новых этнических традиций в отношениях с народами Евразии. Целью союза была защита общего Отечества, “понимал ли он сам глубокое значение сделанного им шага - неизвестно, да и не столь важно” , ибо “в соборном мнении потомков его выбор получил высшее одобрение.” В этническом смысле это действительно верно. Но вот для защиты ли общего Отечества? А что же не поддерживающие его современники? Выходит, были настолько глупее, или они менее патриотичны. Ведь не исключено, что это одобрение, выражалось лишь в попытке задним числом найти поддержку выбранному государственному курсу, а вместе с тем и оправдание войн и внутренних противоречий.

    Существует и противоположная оценка действий князя: “На период пребывания Александра на великом княжении Владимирском приходится упорядочение системы монгольского владычества над Русью (перепись 1257 -1259 гг.) Исходя из этого факта, нередко изображают Александра чуть ли не главным виновником установления ига, задушевным другом Батыя и Сартака. Так, по мнению современного американского историка, Д. Феннела, книга которого издана в нашей стране, получение Александром Великого княжения “знаменовало... начало новой эпохи подчинения Руси татарскому государству... Так называемое, татарское иго началось не столько во время нашествия Батыя на Русь, сколько с того момента, как Александр предал своих братьев”. ” Точки зрения историков диаметрально противоположны. Почему? Безусловно, их определяет субъективная позиция авторов, которая, в свою очередь зависит от культурно-исторической и религиозной специфики данного общества в данный исторический период.

    Учитывая терпимость монголов к альтернативным верованиям, церковь благосклонно смотрела и на союз с “погаными” , оправдывая его тем, что иго чужеземцев - это кара Всевышнего за земные грехи, и надо смириться и пройти через эти страдания, во искуплении грехов, как только Русь очистится - гнет татар закончится. Когда анализируешь влияние церкви, напрашивается вывод о своего рода договоре князя с церковью: возвеличивание и поддержка в обмен на защиту интересов.

   И все же, интересы государства стояли выше его личных чувств и желаний. Об этом свидетельствуют жестокость и ухищрения, на которые шел Александр в выборе тактики отношений с непокорным народом вставшего в разрез с общими интересами (восстание против численников, “отречение” верхушки новгородских бояр от тягот ордынской дани в “пользу“людей “меньших” , да и боевые действия проводимые против Новгорода). Не мог не видеть князь тревог и тягот народа, но интересы всего государства были важнее.

   Следующий отличительный момент деятельности русских князей – неукротимое стремление к власти. Александр ощутил на себе правила жестокой игры после смерти своего отца. “Хочет он этого или нет, но ему предстоит тяжелая борьба за власть. Его соперниками станут не только младшие братья отца - Святослав, Иван, но и собственные братья - Андрей, Михаил, Ярослав, Константин, Василий, Даниил. Так уж издавна повелось в княжеских семьях: властолюбие неизменно торжествует над братолюбием, желание занять лучший богатейший “стол” оказывается сильнее страха “впасть в грех” , и тем навлечь на себя гнев Божий, о котором так часто говорили призывающие к миру проповедники.” Впрочем, в то время Русь уже знала примеры качественно другого поведения - принятие монашества. “Такие люди на Руси пользовались особым авторитетом. Эта традиция находила отражение в духовно-нравственных изысканиях передовых русских людей в более позднее время. В основе подобных, на первый взгляд, необъяснимых поступков лежало стремление пострадать за народ, несший все тяготы жизни и тяжелого труда, а страдая, тем самым искупить свою вину, грехи, снять тяжесть с души, обретя посредством физических и духовных страданий нравственную чистоту и царство небесное. Люди уходили от мирской жизни, мирских свобод в поисках внутренней свободы, отгораживаясь от внутренней суеты одиночеством, сознательно отказываясь от жизненных благ, ибо только одиночество создает условия для подлинного служения богу. “Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене” , - учил апостол Петр.” Александр уважал таких людей, но этот путь был не для него.