История Флоренции

Будущая столица  Тосканы появилась на карте чуть более двух тысяч лет назад, в 59 году до новой эры, когда Юлий Цезарь решил основать на реке Арно в землях ассимилированных этрусков колонию для своих ветеранов. Поселение получило имя Florentia – то есть «Цветущая», и это имя оказалось пророческим. Скоро, благодаря оживленной речной торговле, маленький городок-каструм, спланированный по образцу военного лагеря сетью продольных улиц кардо и поперечных декуманусов, вырос в крупный центр местной жизни, обзавелся театрами, амфитеатрами и термами – и во 2 веке новой эры уже затмил собою прежнюю «столицу» Тосканы, старинный этрусский Арреций (сейчас Ареццо). Император Диоклетиан, проводя в конце 3 века административную реформу Империи, именно Флоренцию сделал столицей вновь созданной провинции Тусции и Умбрии. А с 4 века, когда проникшее в город через колонию восточных купцов с левого берега Арно христианство широко распространилось среди его жителей, Флоренция стала вдобавок и центромепархии.

Но падение Западного  Рима под натиском готских племен на долгие годы прервало развитие города; опустошительные войны между  остготами и византийцами за господство в регионе привели к деградации Флоренции – часть ее населения  вымерла, а часть покинула свои дома; римский уклад жизни был разрушен. В конце 6 столетия, когда в Тоскане  установилась власть лангобардских королей, центром области стала Лукка, что тоже нисколько не способствовало процветанию города; возрождение Флоренции наступило позже, когда в 774 году Тусция оказалась присоединена к империи Карла Великого.

Карл на завоеванных  землях провел административную реформу  – Тоскана превратилась в марку  новой империи, и Флоренция стала  резиденцией одного из местных графов. И правда, с 8 века город будто  воспрянул – долгие годы пребывавший  доселе в запустении, он начал, наконец, отстраиваться, и в 9 - 10 столетии обзавелся  новыми крепостными стенами и  мостом через Арно. Бурное развитие города привлекло внимание тосканских правителей – и те перенесли сюда из Лукки столицу края; с этого момента для Флоренции наступили благодатные времена. Именно здесь в 1055 году встретились для совета германский император Генрих Черный и папа Виктор II; по результатам их встречи была предана анафеме практика продажи церковных должностей – симония, одна из язв тогдашней Западной церкви.

Флоренция росла, а  вместе с нею росло и городское  сословие флорентинцев – ремесленников  и купцов. Основной статьей производства здесь стала (как и в окрестных  городах) шерсть; предприимчивые горожане смогли продвинуть свое сукно на европейский  рынок – и торговля закипела. Активизировалось судоходство по Арно, в город начали стекаться богатства - а вслед за этим жители Флоренции освоили и банковское дело. Разбогатевшие горожане почувствовали себя силой – достаточной, чтобы на равных спорить с аристократией и самим управлять своими делами. В конце 11века флорентинцы начали войну против окрестной знати, захватывая их земли и разрушая замки. Эта борьба, развернувшаяся при последней правительнице Тосканы, Матильде Каносской, не пресекалась свыше – своенравные нобили были костью в горле не только горожанам, но и самой маркграфине. А после того, как Матильда в 1115 году скончалась и Флорентийская коммуна обрела фактическую независимость, эта борьба развернулась с новой силой. Город оказался сильней дворян, и Флоренция обросла обширными владениями - контадо, а нобилям волей-неволей пришлось встраиваться в общественную жизнь города.

Жизнь эта в первые десятилетия существования свободной  республики строилась следующим  образом: во главе коммуны встали коллегия двенадцати выборных консулов (впервые применительно к Флоренции эта должность упоминается в 1138 году) и представительный Совет Коммуны. Фактически власть во флорентийскойкоммуне на раннем этапе ее существования оказалась в руках дворянских и части купеческих родов. Патрицианские фамилии стали объединяться в дома - консортерии – большие семейные союзы со своими капитанами и милицией (к слову, термин «консортерия» до сих пор живо применительно к итальянской мафии). Между ними зачастую вспыхивала кровная вражда – не случайно по всему городу в те годы выросли укрепленные башни, принадлежащие тому или иному клану. О том, насколько соперничество этих фракций определяло жизнь коммуны 12 – начала 13 веков, говорит то, что когда в коммуне в конце 12 столетия была учреждена должность градоначальника подеста, главным условием для ее замещения стало нефлорентийское происхождение кандидата. Дело в том, что встань на этот пост представитель одной из консортерий, равновесию сил в городе пришел бы конец (к слову, подобным образом поступали и в других тосканских коммунах – исключением стала разве что Пистойя).

Такое устройство флорентийской  жизни было подобно пороховой  бочке – и в начале 13 столетия она взорвалась. Как повествует нам  знаменитый флорентийский хронист  Дино Кампани, в 1215 году Буондельмонте, молодой человек из могущественного клана Буондельмонти, должен был породниться с семьей Амидеи; однако в силу каких-то своих обстоятельств он расторг помолвку, предпочтя обручиться с девушкой из семьи Донати. Оскорбленные Амидеи и Уберти, их родичи, зарезали Буондельмонте; началась вендетта, которая расколола город на двефракции, и эта вражда вскоре, наложившись на тлеющий в Италии конфликт пап и императоров, приобрела политическую окраску и вышла за пределы Флоренции. Уберти с Амидеи встали под знамена императора и получили название «гибеллины» (так исказили итальянцы слово «Вайблинген», название вотчины рода Гогенштауфенов), а Буондельмонти со своими союзниками приняли сторону папы и стали зваться «гвельфами» («Вельф», в свою очередь – это замок и клич заклятых врагов императорского рода, герцогов Баварских).

Кампани здесь, конечно, можно уличить в попытке красиво увязать возникновение партий с одним-единственным ярким событием; скорее всего обе группировки наметились несколько раньше, да и не факт, что это случилось здесь. Но факт остается фактом - с 13 века во Флоренции начинается длинная череда политически окрашенных усобиц (впрочем, говоря «политически», мы понимаем, что пристрастие к папе либо императору для фракции означало в данном случае лишь выбор «спонсора», необходимого для борьбы за власть).

В первой половине столетия проимператорская группировка побеждала – успех, развитый Фридрихом II в войне с враждебной ему Ломбардской лигой городов стал тому залогом. После победы императорских войск при Кортенуово Флоренция признала род Гогенштауфенов в качестве сюзеренов; однако в 1250 году гвельфысумели изгнать гибеллинов и императорского ставленника, подеста Фридриха Антиохийского – и с этих пор город стал оплотом тосканского гвельфизма.

Вместе со сменой политической ориентации во Флоренции  сменилась и система власти: на волне антигибеллинского подъема к управлению республикой прорвались широкие слои купечества и цеховые ремесленники – пополаны. Цеховое устройство привилось во Флоренции в самом начале 13 века как двухуровневая система «старших» и «младших» цехов. Представители семи «старших» профессий – судьи, аптекари, шерстяники, менялы, меховщики, шелкоделы и сукноделы – получили прозвище «жирный народ». Выходцы же из четырнадцати младших цехов – мясники, трактирщики и другие – стали зваться «тощими». По цеховому признаку стал формироваться специальный Совет, дополнявший верховную коллегию - Совет Двенадцати Старейшин. Широчайшие полномочия получили и командиры пополанского ополчения - так называемые капитаны народа.

Переход к демократии во Флоренции совпал с периодом ее бурного экономического развития. Тридцатитысячный (огромный по меркам того времени) город, монета которого, золотой флорин, превратилась в одну из эталонных валют христианского  мира – Флоренция уже в тот  период начала двигаться к положению  хозяйки региона. Но путь этот оказался негладким – так, в 1260 году само существование  флорентийской государственности  было поставлено под вопрос.

Выйдя вместе с коалицией гвельфских коммун на войну против гибеллинской Сиены – основной на тот момент соперницы – Флоренция была наголову разгромлена под стенами города-противника в битве у Монтаперти. Победители, уничтожив гвельфское войско, постановили было стереть Флоренцию с лица земли. Только то, что во главе гибеллинской армии оказался изгнанник-флорентинец Фарината из уже известной нам семьи Уберти, спасло город от этой участи. Фарината заступился за родной город, и Флоренцию лишь обязали разрушить часть стен и дворцов и выплатить контрибуцию.

Поражение при Монтаперти означало изгнание гвельфов – не только из Флоренции, но и из большинства тосканских городов; но уже несколькими годами позже им удалось вернуться. Сильный союзник папы, Карл Анжуйский вторгся в Италию, чтобы завоевать себе корону Неаполя. По дороге он занял и Тоскану, обуздав местныхгибеллинов. Гвельфы признали Карла подеста – и под его властью Флоренция стала восстанавливать утраченные позиции в регионе.

Внутренняя обстановка в республике постепенно стабилизировалась, части изгнанных было гибеллинов было позволено вернуться, но к старой системе управления – даже после того, как Карл был смещен - флорентинцы не вернулись. Теперь основная часть власти оказалась в руках у «жирных». Главным органом отныне стал совет приоров, из которых три четверти представляли старшие цеха, и лишь четверть – младшие; доминировали «жирные» и во вновь сформированном Совете Двенадцати Добрых мужей; «тощие» имели серьезный вес лишь в одном из законодательных органов - Совете народа. Но приорат оказался эффективной формой правления – и сохранялся во Флоренции, по сути, до конца республиканского периода.

К последней четверти 13 века город явно оправился от прошлых  поражений и неурядиц. Благодаря  деятельности выдающегося архитектора  своего времени, Арнольфо ди Камбио, Флоренция преображается – ее окружили новые стены, а собор Санта-Мария-дель-Фьоре, строительство которого было начато мастером в 1296 году, стал, по свидетельству современников, «прекраснейшим в Тоскане». Натиск флорентинцев на соседние коммуны продолжился с переменным успехом. В течение 1280-1290-х годов флорентинцы существенно расширили свои владения за счет земель, отобранных у Ареццо, а в 1288 году вместе с лукканцами и генуэзцами вторглись в ослабшую после потери флота у Мелории Пизу – правда, в 1293 году дело пришлось закончить миром. По всей Тоскане торжествовали гвельфы – даже в Сиене, городе-антагонисте Флоренции, у власти утвердился профлорентийский Совет Девяти. Казалось, город мог вздохнуть спокойно.

Но на этом, казалось бы, благополучном для республики фоне в ее обществе назрел новый  раскол – на сей раз в гвельфской среде. Пришел он, как утверждают, из Пистойи, которая в те годы находилась в сфере флорентийского влияния – и с ним в республике наступило время нового кровопролития. Политический смысл вражды на сей раз заключался в разногласиях умеренных, «белых», стоящих за мир с гибеллинами, и радикалов – «черных», поддерживавших линию папы, но, конечно, как и ранее, основную роль здесь сыграли интересы конкретных семей. Уже упоминавшийся род Донати стал во главе флорентийских радикалов, а семья Черки сплотила вокруг себя умеренных. Борьба эта шла с переменным успехом до 1302 года, когда союзник папы и сторонник радикальной линии в отношениях с проимперскими партиями Карл Валуа вторгся во Флоренцию, и «белые» вместе с оставшимися в городе гибеллинами были изгнаны из города. С ними пришлось покинуть родину и Данте Алигьери, отцу итальянской литературы и видному флорентийскому государственному деятелю.

Итак, в крупнейшем городе Тосканы у власти стали  радикалы. После того, как в 1309 году в Неаполе на престол взошел прогвельфски настроенный Роберт Анжуйский, перед гибеллинами и императором встал вопрос о необходимости ответных действий. Император Генрих VII стал готовиться к антигвельфской кампании, стараясь упрочить свое пошатнувшееся влияние в регионе - но в 1313 году он скончался, так и не реализовав начатого. Знамя гибеллинского реванша поднял пизанский подеста Угуччоне делла Фаджола, а за ним - лукканский кондотьер Каструччо Кастракани. В 1315 году при Монтекатини гвельфы были разбиты, и инициатива перешла в руки лукканского правителя. Тот, начав с захвата в 1323 году Пизы, развернул экспансию и в другие тосканские земли.

Безопасность Флорентийской  республики оказалась под угрозой. Гражданам даже пришлось пожертвовать вековой независимостью, призвав  над собою власть сперва Роберта, а затем и его сына, Карла. Но Кастракани продолжал наступать – в 1325 году была проиграна битва при Альтопашио и потеряна Пистойя; опасность для Флоренции сохранялась до самой смерти Кастракани в 1328 году – лишь тогда граждане ее смогли вздохнуть спокойно и вернуться от диктатуры иноземцев к республиканскому правлению.

Флоренция устояла  – и теперь с новой силой  продолжила собирать земли; в 1337 году республика подчиняет Ареццо – причем даже не военным путем: аретинский синьор Пьеро Сакконе сам отдал город в аренду, доведя его до полного разорения своей бездарной политикой. Следующие десятилетия ознаменовали пору упадка для большинства тосканских городов: в середине века по Италии прошлось эхо европейского экономического кризиса и великая эпидемия чумы - «Черная смерть», унесшая в некоторых городах до половины населения. Но Флоренция смогла остаться на плаву, сумев перестроить свои производства (в основном, суконное) по новому, капиталистическому принципу – теперь на смену цеховой системе пришли мануфактуры, в которых стали использоваться принцип разделения труда и наемная рабочая сила. Банкирские дома республики тоже смогли избежать краха. Теперь другие коммуны, за исключением, может быть, Сиены, перестали быть для нее серьезными конкурентами, а завоевание власти в Тоскане для Флоренции стало вопросом времени. Так, в 1402 году была окончательно включена в состав флорентийского государства Пистойя, в 1406 году захвачена Пиза, а в 1421 году – Ливорно, важный порт на Лигурийском море. Внутри республики в те годы борьба за власть между «жирным» и «тощим» народом решилась в пользу «жирных». В 1378 году после восстания чомпи – чесальщиков шерсти, низшей касты в тогдашней ремесленной иерархии – на короткое время утвердилось демократическое правительство Микеле ди Ландо, но уже через месяц «жирным» удалось снова взять власть в свои руки. Управление городом с начала восьмидесятых годов сосредоточилось, главным образом, в руках семейства Альбицци, которое стало контролировать синьорию – коллегию приоров республики.

Вместе с тем, постепенно на первый план в городской  жизни стало выдвигаться другое флорентийское семейство – Медичи. Эта семья, никогда, в общем-то, до той поры не входившая «в первую статью» флорентийских родов, с 14 века стала играть довольно серьезную  роль в городской жизни. Если Альбицци, говоря языком учебника, были выразителями интересов правящего слоя – «жирного народа», то Медичи, наоборот, сделали себе имя в обществе как защитники «тощих» - и за это неизменно пользовались любовью небогатых горожан.