Иван Грозный – творец и вдохновитель опричнины

НИЖЕГОРОДСКАЯ АКАДЕМИЯ МВД РОССИИ

Пермский филиал

СОДЕРЖАНИЕ

Иван Грозный – творец и вдохновитель опричнины

(вместо предисловия)…………..……………………………………..3

1. На пути к опричнине……………………………………………………...4

2.  Опричнина и ее развитие………………………………………………...8

3. Опричнина: значение и исторические аналогии…………..……………13

3.1. Опричнина как политическая  цель……………………..….……13

3.2. Опричнина как учреждение………………..……………………14

3.3. Опричнина как хозяйственный  субъект…………..……………16

3.4. Противоречивый характер опричнины……………………….……….17

Заключение………………………………………………………………….20

Список использованной литературы………………………………………21

Иван Грозный – творец и вдохновитель опричнины

(вместо предисловия)

Иван, сын Василия III, в возрасте 3 лет стал наследником государственной власти, при регентше - матери Елене Васильевне (из рода князей Глинских). Пять лет спустя, умерла и она. Правитель-мальчик, смышленый, насмешливый и ловкий, обладавший прекрасной памятью, рано повзрослел, пристрастился читать, получив таким образом отличное образование по тому времени, обладая хорошей памятью. Став взрослым, обнаружил к тому же и незаурядные музыкальные и литературные способности. До нашего времени дошли его письменные труды, богословского, политического содержания, наполненные цитатами из религиозной литературы, аллюзиями из греческой римской византийской истории и литературы – все это свидетельствует о несомненно незаурядных его способностях и чувстве стиля [8].

И вместе с тем, он с ранних лет чувствовал себя сиротой, обделенным вниманием. Борьба вокруг престола, бесконечные интриги, заговоры, жестокость не могли не оставить след в душе рано осиротевшего ребенка - будущего государя. У него рано развились подозрительность, привычка скрывать свои мысли, недоверие к людям, склонность к лицемерию. В те же годы наблюдая сцены междоусобий и расправ, он и сам, взрослея, входит во вкус жестокости (отдает, например своим псарям приказ затравить неугодного ему князя Андрея Шуйского) [5].

Таким образом, Иван (прозванный затем Грозным) действительно был человеком широко образованным, неплохим психологом, талантливым военным и государственным деятелем, но одновременно – и человеком очень решительным, жестоким, хитрым, что во многом сказалось и в насаждаемой им политике опричнины, которой и посвящена данная моя работа.

1. На пути к опричнине

Первым шагом на пути укрепления власти становится венчание Ивана IV на царство, проведенное митрополитом Макарием в 1547 г.  Это по тогдашним понятиям резко возвышало Ивана над русской знатью и уравнивало его с западноевропейскими государями. Первые шаги государя московского направлены на достижение компромисса между феодалами. Создается "Избранная рада" (названная так А.Курбским),  в которую входят представители разных сословий из приближенных царя. В 1549 г. создается Земский собор - совещательный орган, в котором представлена аристократия, духовенство, "государевы люди", позднее избираются представители купечества и городской верхушки [5].

Молодого великого князя возмущали неправедные дела бояр в городах и волостях – захваты крестьянских земель, взятки, судебные штрафы и прочее. От их лихоимства страдали «черные люди» – крестьяне и ремесленники, но кроме того – страдали и казна, порядок и спокойствие в государстве. Продолжается реформирование, ограничение власти феодалов. В 1550 г. принимается Судебник, закрепляющий ограничение власти наместников, отменяющий податные льготы монастырей [5].

Одновременно серьезные перемены происходят и в армии - создается стрелецкое войско - зачатки будущей армии. Этот вопрос вообще редко рассматривают, но он, думается мне, имеет принципиальное значение в рассказе об опричнине: ведь по сути именно реформа в армии послужила для Ивана своего рода «испытательным полигоном» организационной работы, и возможно навела его на определенные мысли при формировании опричнины.

Итак, образование Русского централизованного государства привело к серьезным сдвигам, однако вооруженные силы долгое время сохраняли еще черты войска периода феодальной раздробленности. В этом отношении особенно показательно наличие собственных войск не только у удельных князей, но и у князей “служебных”. В процессе объединения земель Москвою многие княжества и бояре вошли со своими вотчинами и “дворами” в состав Русского централизованного государства и сохранили некоторые феодальные права и привилегии. С этими правами русскому правительству приходилось вести напряженную борьбу. Одним из таких прав было так называемое “право отъезда” на службу к другому князю. Но в условиях образования единого Русского государства осуществление “права отъезда” превращалось в прямую государственную измену. Средством борьбы с этими отъездами было сначала взятие клятвенных записей на верность службы Московскому великому князю. Вторым важным правом привилегий княжеско-боярской аристократии было местничество, мешавшее привлечению на высшие командные должности талантливых военачальников незнатного происхождения. К середине XVI века на практике местничество подвергалось серьезным ограничениям: правительство стремилось учесть при назначении воеводами не только “породу”, но и “службу”, т.е. опыт службы в вооруженных силах. Отдельными указами правительство во всем отменяло местнические счеты в армии на время того или иного похода.

Слабость дворянской коалиции в условиях развития огнестрельного оружия потребовало введение как ее существенного дополнения - пехоты. Пехота была представлена посошной ратью и пищальниками. Посошная рать, тесно связанная с народными массами, не могла полностью удовлетворять потребностям Русского государства в постоянном войске, вооруженном огнестрельным оружием, послушном исполнителе государевой воли. Зародышем такого войска стали пищальники и их приемники – стрельцы. Как и стрельцы, пищальники входили в гарнизоны городов, но также по мере надобности участвовали и в дальних походах [7].

Зарождение постоянной армии, прежде всего, происходило в артиллерии. Широкое употребление артиллерии в военных операциях потребовало создание обученных кадров, которые смогли бы обеспечивать умелое ее применение во время боевых действий. Этими кадрами были пушкари и зачинщики (вооруженные “затинными” пищалями, стреляющими с крепостей). Обеспечивались пищальники, как позднее стрельцы, денежным и хлебным жалованием. “Пищальные деньги”, предшествующие “стрелецким деньгам”, шли на жалование пищальникам. Появление пищальников - зародыша постоянного войска, вербовавшегося из посадского населения, было событием большого значения [9].

Итак, в тогдашнюю армию (в стрельцы) могли поступать свободные люди любого сословия, за службу получая земельный надел, а не имеющий надела получал денежное и хлебное жалование. Помимо создания стрелецкого войска принимается "Уложение о службе", регламентирующее военную службу дворян, за которую также  выплачивалось жалование. В сущности, это был первый зачаток профессиональной армии; однако есть и еще один аспект: именно с реформ в армии Иван начал политику «возвышения людей по заслугам, а не по праву происхождения», которой он затем придерживался всю жизнь, и в том числе при организации опричнины [8].

Однако реформа армии требовала от казны денег. Была проведена реформа налогообложения, ограничивающая льготы феодалов. Создается система приказов, в основе которой лежали принципы неразделимости судебной и административной властей. В качестве деятелей таких учреждений тоже выдвинулись люди нередко и «худородные» (и даже вообще не дворяне), но талантливые и преданные Ивану. Следует сразу отметить (хотя об этом тоже редко упоминается), что организованная позднее опричнина не ограничивалась собственно репрессивными функциями, как обычно принято считать. Своих людей (так называемых «тайных советников» - отсюда позднее и пошел этот чин в табели о рангах) царь заранее держал практически во всех приказах еще, так скажем, до юридической организации опричнины. Заметим, что и Борис Годунов оказался в их числе: едва достигнув совершеннолетия (в 15 лет по тому времени), он выполнял обязанности стряпчего в одном из приказов, и хотя особых заслуг по службе не имел, но после того, как царь Иван Грозный, разгромив мнимый заговор в «дворовой» думе, занялся организацией новой опричнины, получившей наименование «удела» - Годунов был возведен в боярское достоинство [4]. Расценить это можно только как некие успехи в «агентурной работе» - а если так, то мы видим и второй аспект опричнины – сращение ее с другими административными структурами.

Кроме того, усиление государства во главе с царем, ослабление позиций феодальной знати вновь ставит вопрос о месте церкви в обществе и государстве. В 1551 г. был собран так называемый Стоглавый собор, утвердивший, освятивший и одобривший Судебник, а следовательно – и проводимые реформы. Между церковью и царской властью достигается компромисс. Церковное влияние проявилось и при организации опричнины, декларированной не просто как еще один вид войска (допустим, аналог современной полиции или контрразведки) – а именно как войска полумонашеского со всеми специфическими атрибутами [8].

Между тем проводимые реформы, ограничивающие власть феодалов встречают их сопротивление, несогласие с царской политикой, неподчинение воле царя. Проблемы централизации и укрепления власти, борьба с оппозицией принимают самые ужасные, кровавые формы. Все это и послужило формальным поводом к введению опричнины.

2. Опричнина и ее развитие

В 1564 г. Иван IV с приближенными и двором переезжает в Александрову слободу (совр. г. Александров) - небольшое поселение на пути в Ярославль, откуда направляет послания к посадским людям, служилым людям и духовенству, отрекаясь от престола и обвиняя бояр в измене. Расчет на веру народа в доброго царя, борющегося с боярами-притеснителями оправдывается: из Москвы к царю направляется делегация, дающая Ивану неограниченные полномочия. Для реализации своих целей царь учреждает государев земельный удел - опричину ( от древнего "опричь" - кроме), куда отходят лучшие земли в пахотном и военно-стратегическом отношении, расширяемый за счет опальных бояр [5].

Для проведения в жизнь идеи централизации и борьбы с неугодными создается "государев двор", особое войско полумонашеского-полурыцарского образа, опричная дума. В опричники отбираются преданные, готовые беспрекословно повиноваться приближенные царя из княжеско-боярской аристократии, наемники-иноземцы. Опричники одевались в черную одежду, подобную монашеской. Конные опричники имели особые знаки отличия, к седлам прикреплялись мрачные символы  метла и собачьи головы — чтобы «выметать и выгрызать измену» [2].

Это был особый двор, который образовывал себе царь, с особыми боярами, дворецкими, казначеями и прочими управителями, дьяками, всякими приказными и дворовыми людьми, с целым придворным штатом. Летописец усиленно подчеркивает и повторяет выражение «особной», то, что царь приговорил все на этом дворе «учинити себе особно» [10]. Из служилых людей он отобрал в опричнину тысячу человек, которым в столице на посаде за стенами Белого города, за линией нынешних бульваров, отведены, были улицы (Пречистенка, Сивцев вражек, Арбат и левая от города сторона Никитской) с несколькими слободами до Новодевичьего монастыря; прежние обыватели этих улиц и слобод из служилых и приказных людей были выселены из своих домов в другие улицы московского посада. На содержание этого двора, «на свой обиход» и своих детей, царевичей Ивана и Федора, он выделил из своего государства до 20 городов с уездами и несколько отдельных волостей, в которых земли розданы, были опричникам, а прежние землевладельцы выведены были из своих вотчин и поместий и получали земли в неопричных уездах. До 12 тысяч этих выселенцев зимой с семействами шли пешком из отнятых у них усадеб на отдаленные пустые поместья, им отведенные. Эта выделенная из государства опричная часть не была цельная область, сплошная территория, составилась из сел, волостей, городов, даже только частей иных городов, рассеянных там и сям, преимущественно в центральных и северных уездах (Вязьма, Козельск, Суздаль, Галич, Вологда, Старая Руса, Кагрополь и другие; после взята в опричнину Торговая сторона Новгорода). «Государство же свое Московское», т. е. всю остальную землю, подвластную московскому государю, с ее воинством, судом, управой царь приказал ведать и всякие дела земские делать боярам, которым велел быть « в земских», и эта половина государства получила название земщины. Все центральные правительственные учреждения, оставшиеся в земщине, приказы, должны были действовать по-прежнему, «управу чинить по старине», обращаясь по всяким важным земским делам в думу земских бояр, которая правила земщиной, докладывая государю только о военных и важнейших земских делах. Так все государство разделялось на земщину и опричнину: во главе второй непосредственно встал сам царь, не отказываясь и от верховного руководительства думой земских бояр. «За подъем же свой», т. е. на покрытие издержек по выезду из столицы, царь взыскал с земщины как бы за служебную командировку по ее делам подъемные деньги – 100 тысяч рублей (около 6 миллионов рублей на наши деньги) так изложила старая летопись не дошедшей до нас «указ об опричнине», по-видимому, заранее заготовленный еще в Александровской слободе и прочитанный на заседании государственного совета в Москве [9].

Учреждая опричнину, Иван IV выговорил себе право казнить бояр без суда и следствия, что и было одним из средств укрепления абсолютной власти. Царь спешил: не медля, на другой же день после указа, пользуясь предоставленным ему полномочием, он «принялся на изменников своих опалы класть, а иных казнить» [2], начав с ближайших сторонников беглого князя Курбского; в один этот день шестеро из боярской знати были обезглавлены, а седьмой посажен на кол.

Так началось устроение опричнины. Прежде всего, сам царь, как первый опричник, поторопился выйти из церемонного, чинного порядка государевой жизни, покинул свой наследственный кремлевский дворец, перевезся на новое укрепленное подворье, которое велел построить себе где-то среди своей опричнины, между Арбатом и Никитской, впрочем в Москву он приезжал «не на великое время» [6]. Он в то же время приказал своим опричным боярам и дворянам ставить себе в Александровской слободе дворы, где им предстояло жить, а также здания правительственных мест, предназначенных для управления опричниной. Да и сам он жил в основном в Александровой слободе, устроив там своеобразное подобие монастыря (в действительности же – дикую пародию на него). Подобрал три сотни самых отъявленных опричников, которые составляли братию, сам принял звание игумена, а князя Афанасия Вяземского облек в сан келаря, сочинил общежительный устав, сам  с царевичами по утрам лазил на колокольню звонить к заутрене, в церкви читал и пел на клиросе и клал такие земные поклоны, что со лба его не сходили кровоподтеки. После обедни за трапезой, царь за аналоем читал поучения отцов церкви о посте и воздержании, потом одиноко обедал сам, после обеда любил говорить о законе, дремал или шел в застенок присутствовать при пытках заподозренных.

Подозрительный и воспитанный с детства на примерах коварства и жестокости, неуравновешенный, и в то же время глубоко религиозный Иван развязал массовый террор в стране, казня, уничтожая население часто без малейшего повода. Он стремился укрепить личную власть путем нагнетания всеобщего страха, уничтожая думающих и рассуждающих, казня правых и виноватых. Общая атмосфера в стране, нравы и обычаи того времени хорошо воссозданы в исторической повести А.К. Толстого "Князь Серебряный".

С помощью опричников, которые были освобождены от судебной ответственности, Иван IV насильственно конфисковывал боярские вотчины, передавая их дворянам-опричникам. Массовые казни, террор натолкнулся на сопротивление бояр, многие из которых пострадали,  их имущество было разграблено и разорено а земли отошли к опричнине, вызвал недовольство духовенства. В 1556 г. на Земском соборе довольно весомо было высказано недовольно опричниной. Против опричнины выступил митрополит Филипп, низложенный и сосланный в Тверской Отроч монастырь и задушенный там одним из самых одиозных опричников Скуратовым-Бельским (Малютой).