Коллективизация в СССР

С весны 1929 года на селе проводились мероприятия, направленные на увеличение числа коллективных хозяйств — в частности, комсомольские походы «за коллективизацию». В РСФСР был создан институт агроуполномоченных, на Украине большое внимание уделялось сохранившимся с гражданской войны комнезамам⁷.

С осени 1929 года масштабы и темпы колхозного строительства резко возросли. На пути коллективизации становились бедняцко-батрацкие массы деревни, увлекая за собой и часть середняков. Движение трудящихся масс крестьянства захватило в первую очередь важнейшие зерновые районы страны, наиболее подготовленные к социальной реконструкции сельского хозяйства, как в отношении материально-технических предпосылок, так и в смысле социально-экономического и политического развития.

За июнь – сентябрь 1929 года число крестьянских хозяйств, вошедших в колхозы, возросло почти вдвое – с 1 млн. до 1919 тыс. Коллективизация по стране в целом поднялась с 3,9 % до 7,6 %. По уровню коллективизации сельского хозяйства резко выделялись Северный Кавказ, Нижняя Волга, Крым и степная часть Украины (от 16 до 21,8 %). Выше среднего уровень коллективизации был на Правобережной Украине, Урале, Средней Волге, в Башкирии и на Дальнем Востоке (от 8,1 до 10,6 %). Приближались к среднему уровню Центрально-Черноземная область, Сибирь, Казахстан, Киргизия, Левобережная Украина, Дагестан и Бурят-Монголия. Наиболее низкий уровень коллективизации был в районах потребляющей полосы, республиках Средней Азии и Закавказья (до 4,5 %)⁸.

Таким образом, с осени 1929 года в важнейших зерновых районах страны колхозное движение стало перерастать в сплошную коллективизацию. Первые итоги начавшегося массового колхозного движения были подведены на ноябрьском (1929 год) пленуме ЦК ВКП (б). Пленум констатировал: “Решительный перелом в отношении бедняцко-середняцких масс колхозам явившийся прямым результатом правильной политики рабочего класса и партии в деревне, усиление руководящей роли рабочего класса в его союзе с бедняцко-середняцким крестьянством, мощного роста социалистической индустрии и усиления производственных форм смычки, означает новый исторический этап в деле строительства социализма в нашей стране”⁹.

На основе развертывания  производственной смычки, массовой контрактации и т.д. растет производственное кооперирование крестьянских хозяйств, которые все  больше переходит на высшую ступень  и перерастает в колхозное движение. Вслед за бедняками в колхозы двинулась и середняцкая масса. С вовлечением миллионных масс деревни колхозное движение приобретает решающее значение в осуществлении ленинского кооперативного плана. Пленум одобрил решение Политбюро о расширении плана тракторостроения и машиностроения, о постройке двух тракторных и двух комбайновых заводов, о развитии промышленности для производства минеральных удобрений и т.д. Важное место в решениях пленума отводилось проблеме кадров.

Успешное строительство  социализма, составной частью которого являлась социалистическое преобразование сельского хозяйства, было немыслимо  без разгрома правых оппортунистов, которые противодействовали осуществлению  политики индустриализации страны и  сельского хозяйства. Правые проповедовали идеологию капитулянтства перед трудностями, стремились к соглашению с кулацко-капиталистическими элементами. Их позиция объективно вела к реставрации капитализма. Партия выступила против оппортунистов и разгромила их идейно и организационно.

После ноябрьского пленума  ЦК ВКП (б) колхозное движение получило еще больший размах. Все новые и новые районы становились на путь сплошной коллективизации. В деревне происходила коренная ломка вековых хозяйственных устоев, шла реконструкция сельского хозяйства. В середине декабря 1929 года в Нижневолжском крае около 60 % крестьянских хозяйств вступили в колхозы, в Сибири – 28 %, на Урале – 25 %, в Центрально-Черноземной области – около 17 % и т.д. Всего за октябрь – декабрь 1929 года в колхозы вступило 2,4 млн. крестьянских хозяйств. Эти успехи позволили ЦКп приступить к определению темпов и сроков коллективизации¹⁰.

Постановление ЦК ВКП (б) от 5 января 1930 года «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» явилось важнейшей вехой в осуществлении ленинского кооперативного плана. Оно зафиксировало коренной поворот в сторону колхозов основных масс трудящегося крестьянства важнейших сельскохозяйственных районов.

До начала массового колхозного движения, начиная с VIII съезда партии 1919 года Советское государство проводило политику ограничения эксплуататорских тенденций кулачества. В этих целях ограничивалась аренда земли, строго регулировалось применение наемного труда в кулацких хозяйствах, кулаки облагались повышенными налогами, лишались избирательных прав, не допускались в органы управления кооперативных объединений.

В результате проведения Советской  властью политики вытеснения кулачества экономическая мощь его была подорвана, а удельный вес кулаков в сельскохозяйственном производстве в деревне заметно упал. Тем не менее, кулачество до начала массового колхозного движения еще представляло в деревне серьезную силу. К 1928 году насчитывалось более 1 млн. кулацких хозяйств (4 – 5 % которые имели около 10 млн. гектаров зерновых посевов из общей площади 94,7 млн. гектаров и пятую часть (126 млн. пудов) всего товарного хлеба).

Кулацкие хозяйства располагали  значительными средствами производства. По данным выборочной переписки крестьянских хозяйств, в 1927 году кулацкая группа, составлявшая 3,2 % обследованных хозяйств, владела 16,1 % всех средств производства. Кулаки эксплуатировали трудящиеся массы крестьянства, они сдавали часть своих орудий труда на кабальных условиях бедноте и середнякам и за бесценок арендовали их земли. Так, в 1927 году более 49 % кулацких хозяйств сдавали напрокат свои средства производства и около 40 % арендовали землю у крестьян¹¹.

Кулачество проявило себя ярым врагом Советской власти, встав  на путь организованной борьбы против социалистических мероприятий Советского государства. Особенно активно стало выступать кулачество накануне и в период массового колхозного движения. Далеко не по полным данным, в 1928 году было зарегистрировано 1440 террористических актов кулачества, а в 1929 году только по 4 районам СССР (Северный Кавказ, Средняя Волга, Урал, Средняя Азия) , число кулаческих террористических актов превысило 2 тыс. Кулакам удавалось спровоцировать или организовать более 1300 антисоветских выступлений. Они всячески противодействовали строительству социализма, пытаясь сорвать проведение коллективизации сельского хозяйства.

Кулачество возлагало  большие надежды на внешнюю интервенцию, поэтому ряд кулацких подпольных организаций Украины, Белоруссии, Средней  Азии, Северного Кавказа, Сибири и  Дальнего Востока был связан с  зарубежными контрреволюционными  центрами и иностранными разведками. Все это говорило о напряженности политической обстановки в деревне. Сопротивление кулачеству настолько возросло, что социалистическое строительство вообще, а в деревне особенно, было поставлено под угрозу.

Развертывание массового  колхозного движения по-новому поставило  вопрос об отношении к кулачеству. В деревне созревали условия  для полного искоренения эксплуатации человека человеком. На очередь дня  стал вопрос о ликвидации кулачества как класса. При решении этого  вопроса Коммунистическая партия и  Советская власть руководствовались  теорией марксизма-ленинизма, согласно которой победа социализма невозможна без ликвидации всех эксплуататорских классов, в том числе и кулачества. Однако понадобилось более 10 лет после  Октябрьской революции, прежде чем  Коммунистическая партия и Советская  власть, подготовив необходимые предпосылки, смогли перейти к осуществлению  массовой коллективизации сельского  хозяйства и на ее основе – к  ликвидации кулачества как класса¹².

Пути и средства ликвидации кулачества могли быть разными в зависимости от конкретных исторических условий. Ф. Энгельс в работе  “Крестьянский вопрос во Франции и Германии” высказал предположение, что если богатые крестьяне окажутся достаточно благоразумными, поймут неизбежность гибели капиталистического способа производства, то не надо будет прибегать к насильственной экспроприации. На практике этого не произошло. Кулаки хотели голодом и вооруженной силой задушить Советскую власть, поэтому Ленин уже весной 1919 года заявил, что для России это предположение не оправдалось, “ мы стояли, стоим и будем стоять в прямой гражданской войне с кулаками”. Правда, после гражданской войны партия считала возможным проводить в отношении кулачества политику ограничения и вытеснения. Но в связи с развертыванием социалистического переустройства сельского хозяйства сопротивление кулачества резко возросло. Советское государство, пресекая его контрреволюционную деятельность, не переходило до определенного времени к политической его ликвидации как класса. И только с конца 1929 года – начала 1930г., когда широким фронтом развернулась сплошная коллективизация, стало возможным перейти к политической ликвидации кулачества как класса. К этому времени партия окончательно разоблачила идейно и разгромила организационно правых оппортунистов, проповедовавших “теорию” о мирном восстановлении кулака в социализм.

Рост колхозного и совхозного производства создал и экономические  предпосылки для замены кулацкого  производства. Так, если в 1927 году кулаки производили 126 млн. пудов товарного хлеба, а колхозы и совхозы – только 35 млн. пудов, то в 1929 году колхозы и совхозы далии более 130 млн. пудов товарного хлеба, т.е. больше, чем кулаки в 1927 году¹³.

Выработка практических мероприятий  по ликвидации кулацких хозяйств была начата еще в декабре 1929 года комиссией Политбюро ЦК ВКП (б) (председатель – Я.А. Яковлев), а завершена январской комиссией ЦК (председатель – В.М. Молотов). Результатом работы этих комиссий являлось постановление ЦК ВКП (б) от 30 января 1930 года “О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации”, и постановление ЦНК и СНК СССР от 1 февраля 1930 года “О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством”.

Согласно этим постановлениям, в районах сплошной коллективизации  запрещалось выдавать землю в  аренду и применение немного труда. Местным органам власти предоставлялось  право применять все необходимые  меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества  и выселения их из пределов данных районов и областей.

Раскулачивали по трем категориям. К первой категории относились контрреволюционный кулацкий актив, организаторы террористических актов – к ним применялась  высшая мера наказания. Ко второй категории  были отнесены крупные кулаки и полупомещики – они подлежали выселению в отдаленные регионы страны. Третью категорию составляла основная масса кулацких хозяйств (приблизительно 75 %), которые расселялись на новых землях (в пределах района) за пределами колхоза. Были установлены ограничительные контингенты раскулачивания хозяйств по районам, чтобы общее число хозяйств, в районах сплошной коллективизации, не превышало 3 – 5 % всех крестьянских хозяйств.

Таким образом, в конце 1929 – начале 1930 годов была не только провозглашена новая классовая политика по отношению к кулачеству, но и разработаны конкретные пути ее осуществления.

Важное значение в сплочении бедняцко-середняцких масс крестьянства имели группы бедноты и батрачества при Советах, колхозах и кооперации. К концу 1929 года число групп бедноты превысило 24 тыс., а число их членов достигло более 283,5 тыс.

Всей работой по созданию условий для перехода к сплошной коллективизации и по организации  массового колхозного движения руководили партийные организации. На 1 июля 1929 года в сельских парт ячейках насчитывалось почти 340 тыс. коммунистов.

С конца 1929 – начала 1930 годов  число коммунистов на селе заметно увеличилось. Как за счет передовой части крестьянства, так и за счет пополнения сельских партийных организаций коммунистов, присланных из городов. Так, в числе двадцатипятитысячников более 70 % были коммунистами¹⁴.

Быстрыми темпами росло  в стране число районов сплошной коллективизации; за два месяца (январь – февраль) число их удвоилось, достигнув  почти 2 тыс. Вслед за районами появились  округа, области и края сплошной коллективизации. Нижневолжский край уже в декабре 1929 года был объявлен краем сплошной коллективизации. На Средней Волге было принято постановление в течение полутора лет осуществить сплошную коллективизацию. К сплошной коллективизации перешли Северный Кавказ, южные округа Украины; ряд округов Центрально-черноземной области, Урала, Сибири. Уровень коллективизации резко поднялся: на 20 января 1930г. в колхозах СССР состояло 21,6 % крестьянских хозяйств, на 1 февраля – уже 32,5 %, на 20 февраля – 52,7 %, а на 1 марта – 56 %¹⁵.

Социалистическая перестройка  деревни являлась сложным процессом. Наряду с несомненными успехами уже с конца 1929 года и, особенно в начале 1930 года стали обнаруживаться серьезные ошибки и извращения линии партии в колхозном строительстве. Прежде всего, нарушался мнимый принцип добровольности при организации колхозов. Не редко крестьян принуждали к вступлению в колхозы под страхом “раскулачивания”, лишения избирательных прав и т.п. Иногда процент “раскулаченных” доходил до 15, а лишенных избирательных прав – до 15-20¹⁶.

Не везде соблюдалось  указание партии о том, что основной формой колхозного строительства является сельскохозяйственная артель, и в  ряде районов (Сибирь, Украина и др.) вопреки желанию крестьян создавались  коммуны с принудительным обобществлением  всего скота, в том числе мелкого, и птицы. В ряде районов, особенно в национальных и потребляющих, допускалось искусственное форсирование темпов коллективизации.

Эти ошибки были обусловлены прежде всего трудностями социалистического преобразования сельского хозяйства – этой труднейшей задачи после завоевания власти пролетариата. Новизна дела, отсутствие достаточного опыта в проведении массовой коллективизации, крайнее обострение классовой борьбы в деревне, провокации кулачества, толкавшие местных работников на неправильные действия, увлечение первыми успехами колхозного движения, известное давление сверху и погоня за высокими процентами коллективизации – все это не могло не сказаться на ходе коллективизации в первые месяцы 30-х годов.

Трудности и ошибки в колхозном  движении пытались использовать враги  Советской власти, надеявшиеся на то, что это озлобит крестьян и  толкнет их на массовые антисоветские  мятежи.