Коллективизация в СССР

Ошибки в колхозном  строительстве нанесли большой  вред колхозному движению и всему  делу строительства социализма; возникла угроза разрыва союза рабочего класса с основными массами крестьянства. ЦК ВКП (б) принял решительные меры по пресечению перегибов и извращении партийной линии в колхозном движении. В конце февраля 1930 года были приняты постановления, предостерегавшие партийные организации национальных районов от механического перенесения форм и методов, темпов и сроков более подготовленных к коллективизации районов. Вскоре по решению Политбюро ЦК ВКП (б) были опубликованы Примерный устав сельскохозяйственной артели и статья И.В. Сталина “Головокружение от успехов”, которые сыграли большую положительную роль в исправлении ошибок и перегибов, в колхозном строительстве. Статья разъясняла политику партии в колхозном строительстве, подчеркивала принцип его добровольности, осуждала меры административного нажима на крестьян. Статья поворачивала партийные кадры на путь исправления допущенных ошибок и перегибов в колхозном строительстве. Однако в ней не раскрывались в полной мере причины этих ошибок: основная ответственность возлагалась на местных работников¹⁷.

14 марта 1930 года ЦК ВКП (б) принял постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении». На места была направлена правительственная директива о смягчении курса в связи с угрозой «широкой волны повстанческих крестьянских выступлений» и уничтожения «половины низовых работников». После резкой статьи Сталина и привлечения отдельных руководителей к ответственности, темп коллективизации снизился, а искусственно созданные колхозы и коммуны начали разваливаться.

В разработке дальнейшей программы  сплошной коллективизации, окончательном  преодолении ошибок в колхозном  движении исключительную роль сыграл XVI съезд партии (июнь – июль 1930 года). Съезд отметил огромное значение для победы социализма в СССР коллективизации сельского хозяйства. Судьбу сельского хозяйства СССР стали определять не единоличные крестьянские хозяйства, а колхозы и совхозы. Колхозное крестьянство в районах сплошной коллективизации стало “действительной и прочной опорой Советской власти”¹⁸.

С осени 1930 года начался новый массовый прилив крестьян в колхозы; на Северном Кавказе за период октябрь – декабрь в колхозы вступило более 100 тыс. крестьянских хозяйств, в ЦЧО – свыше 120 тыс., а в целом по РСФСР – около 700 тыс. хозяйств. Всего по СССР за 4 последних месяца 1930 года вступило более 1 млн. крестьянских хозяйств. Новый подъем коллективизации носил здоровый характер, он закреплял успехи социалистического строительства в деревне¹⁹.

На основе массового колхозного движения уже с конца 1929 года началось практическое осуществление политики ликвидации кулачества как класса. Мощное развитие колхозного движения ломало сопротивление кулачества, расчищая дорогу социализму. В ликвидации кулачества приняли активное участие широкие массы трудящегося крестьянства и рабочего класса. Раскулачивание производилось комиссиями, в состав которых входили батраки, бедняки, середняцкий актив, рабочие, представители сельских Советов и уполномоченные райисполкомов. Только на Украине в январе – феврале 1930 года было создано 7762 группы содействия коллективизации и раскулачивания; в Острогоженом округе (ЦЧО) в раскулачивании приняли участие 3208 рабочих, 4493 бедняка, 1298 середняков; в Донском округе (Северный Кавказ) – 2,5 тыс. батраков; в Нижневолжском крае – около 50 тыс. батраков²⁰.

Следовательно, раскулачивание из чисто административной меры, каким  оно было раньше, в период сплошной коллективизации переросло в  важную политическую компанию – ликвидацию кулачества как класса, осуществляющуюся самими крестьянскими массами. ЦК ВКП (б) с самого начала предостерегал от попыток возможных административных перегибов, от подмены администрированием самодеятельности бедняцко-середняцких масс в деле ликвидации кулачества. “Всякие попытки отделить раскулачивание от проведения сплошной коллективизации, а тем более подменить сплошную коллективизацию раскулачиванием должны встретить со стороны партии самый твердый и решительный отпор”, - писала “Правда” в передовой статье 1 февраля 1930 года²¹.

В основном ликвидация кулачества как класса проходила организованно, при достаточно высокой активности крестьянства. К июлю 1930 года общее число экспроприированных кулацких хозяйств достигло 320 тыс., а сумма конфискованного имущества превысила 180 млн. руб.

По более полным сведениям к лету 1930 года колхозы СССР получили от раскулачивания средств производства и другого имущества на сумму свыше 400 млн. руб. Конфискация имущества, нажитого на эксплуатации бедняцко-батрацких и середняцких масс крестьянства, являлось справедливой мерой борьбы с кулачеством.

Таким образом, 1930 год явился решающим этапом не только в коллективизации  сельского хозяйства, но и в ликвидации кулачества как класса.

Социальный переворот  в деревне вызвал резкое обострение классовой борьбы. Сопротивление  кулачества настолько ожесточилось, что нередко перерастало в повстанческие антиколхозные и антисоветские выступления. В этих условиях основными методами ликвидации кулачества как класса были насильственная экспроприация, раскулачивание.

Процесс экспроприации кулачества проходил в непосредственной связи  с процессом коллективизации  сельского хозяйства, хотя и несколько  опережал его. Неслучайно поэтому, что  ликвидация кулачества как класса наиболее интенсивно проходила в период подъема  колхозного движения зимой и осенью 1930 года. С весны до осени 1930 года, т.е. в период исправления ошибок и перегибов, раскулачивание практически прекратилось, и проводились лишь выселения и расселения уже раскулаченных хозяйств. Осенью того же года ликвидация кулацких хозяйств возобновилась.

Новый подъем колхозного движения, начавшийся осенью 1930 года, непрерывно продолжался, нарастая с каждым днем. Если за 4 последних месяца 1930 года в колхозы вступило немногим более 1 млн. хозяйств, то за 4 первых месяца 1931 года – около 5,5 млн. В различных районах процесс коллективизации протекал по-разному. Так уровень коллективизации за это время в первой группе районов вырос с 57,4 до 78,2 %, во второй – с 27,7 до 44,6 %, а в третьей – с 11,4 до 23,9 %. В целом по Союзу к июню 1931 года в колхозах было объединено более половины крестьянских хозяйств (52,7 %). Всего за первую половину 1931 года вступило в колхозы более 7 млн. крестьянских хозяйств²².

1932 год характеризируется  с дальнейшим развитием колхозного  движения, хотя в начале года  наблюдался некоторый отлив крестьян  из колхозов главным образом  зерновых районов РСФСР. Это  объяснялось трудностями реорганизационного  периода, которые были усугублены  в 1931 – 1932 годах засухой. Засуха привела к значительному снижению валового сбора зерновых.

Несмотря на это, на местах плановые нормы сбора сельхозпродукции стремились выполнить и перевыполнить  — то же касалось и плана по экспорту зерновых, несмотря на значительное падение  цен на мировом рынке. Это, как  и ряд других факторов, в итоге  привело к сложной ситуации с  продовольствием и голоду в деревнях и мелких городах на востоке страны зимой 1931—1932 годов. Вымерзание озимых в 1932 году и тот факт, что к посевной кампании 1932 года значительное число колхозов подошло без посевного материала и рабочего скота (который пал или был не пригоден для работы ввиду плохого ухода и отсутствия кормов, которые были сданы в счёт плана по общим хлебозаготовкам) , привели к значительному ухудшению перспектив на урожай 1932 года. По стране были снижены планы экспортных поставок (примерно в три раза) , плановых заготовок зерна (на 22 %) и сдачи скота (в 2 раза), но общую ситуацию это уже не спасало — повторный неурожай (гибель озимых, недосев, частичная засуха, снижение урожайности, вызванное нарушением базовых агрономических принципов, большие потери при уборке и ряд других причин) привёл к сильнейшему голоду зимой 1932 — весной 1933 годов²³.

Как писал 13 апреля 1933 года в газете «Financial Times» советник бывшего британского премьер-министра Ллойд-Джорджа Гарет Джонс, трижды посетивший СССР в период с 1930 по 1933 год, основной причиной массового голода весной 1933 года, по его мнению, стала коллективизация сельского хозяйства, которая привела к следующим последствиям:

-изъятие земли у более чем двух третей российского крестьянства лишило его стимулов к труду; кроме того, в предыдущем (1932 году) у крестьян был насильственным путём изъят практически весь собранный урожай;

-массовый убой крестьянами скота из-за нежелания отдавать его на колхозные фермы, массовая гибель лошадей из-за нехватки фуража, массовая гибель скота из-за эпизоотий, холода и бескормицы на колхозных фермах катастрофически снизили поголовье скота по всей стране;

-борьба с кулачеством, в ходе которой «6-7 миллионов лучших работников» были согнаны со своих земель, нанесла удар по трудовому потенциалу государства;

-увеличение экспорта продовольствия из-за снижения мировых цен на основные экспортные товары (лес, зерно, нефть, масло и т. д.)

Осознавая критическое положение, руководство ВКП (б) к концу 1932 — началу 1933 годов. приняло ряд решительных изменений в управлении аграрным сектором — была начата чистка как партии в целом (Постановление ЦК ВКП (б) от 10 декабря 1932 года о проведении чистки членов и кандидатов партии в 1933 году) , так и учреждений и организаций системы Наркомзема СССР. Система контрактации (с её губительными «встречными планами») была заменена на обязательные поставки государству, были созданы комиссии по определению урожайности, реорганизации подверглась система закупок, поставок и распределения сельхозпродукции, а также был принят ряд других мер. Наиболее действенными в условиях катастрофического кризиса стали меры по прямому партийному руководству колхозами, МТС, создание политотделов МТС (Машинно-тракторная станция - государственное сельскохозяйственное предприятие, в СССР и ряде других социалистических государств обеспечивавшее техническую и организационную помощь сельскохозяйственной техникой крупным производителям сельскохозяйственной продукции (колхозам, совхозам, сельскохозяйственным кооперативам))²⁴.

Это позволило, несмотря на критическое положение в сельском хозяйстве весной 1933 года, засеять и собрать неплохой урожай.

В 1931 – 1932 годах продолжается процесс ликвидации кулачества как класса. Ликвидация имела некоторые особенности по сравнению с 1930 годом. Теперь устанавливались две категории кулацких хозяйств: первая выселялась, а вторая расселялась за пределами колхозных массивов. Налоговая политика в годы сплошной коллективизации была направлена не только на ограничение, но и на ликвидацию капиталистических элементов. Все кулацкие хозяйства подлежали индивидуальному обложению. На кулацкие хозяйства не распространялись льготы. Для кулацких хозяйств устанавливались твердые задания, при невыполнении которых имущество кулаков подлежало продаже, а к наиболее злостным саботажникам применялись репрессивные меры вплоть до выселения.

В результате этих мероприятий  резко сократилось число кулацких хозяйств (с 1 млн. до 450 тыс. (к середине 1930 года), к концу менее 350 тыс., а в конце 1931 года – около 150 тыс.). Из районов сплошной коллективизации выселено 160 тыс. кулацких семей (1931 год). Всего за два года раскулачено более 600 тыс. хозяйств, а выселено – более 240 тыс. кулацких семей.

С 1932 году ЦК партии запретил массовое переселение кулаков, обязав местные органы ограничиться выселением лишь отдельных контрреволюционных элементов²⁵.

В ходе ликвидации кулачества как класса Советское государство  попутно решало и задачу перевоспитания бывших кулаков, вовлечения их в общественно  полезную деятельность. Основная их масса  порывала со своим прошлым и постепенно становилась в ряды тружеников советского общества. Таким образом, в результате первой пятилетки было разгромлено кулачество, подорваны корни капитализма в сельском хозяйстве и тем самым обеспечена победа социализма в деревне.

3 раздел «Итоги коллективизации в СССР»

В годы второй пятилетки государство, продолжало осуществлять сталинскую «революцию сверху».

Коллективизация завершилась  к концу второй пятилетки. В 243,7 тыс. колхозов было вовлечено почти 94% оставшихся к тому времени в деревне хозяйств. В деревне возник и стал господствующим иной тип хозяйства. На колхозный  строй были распространены принципы хозяйствования, которые были характерны для государственного сектора²⁶.

Важным рычагом, с помощью  которого сложился колхозный строй, стали чрезвычайные партийные органы – политические отделы при МТС и совхозах, созданные по решению январского (1933 год) Пленума ЦК ВКП (б). Строились они с целью оказания помощи колхозам на сложном и многотрудном этапе их организационно-хозяйственного укрепления. Политотделы были наделены широкими и многообразными полномочиями – от подбора, расстановки и фильтрации кадров, организации хозяйственных компаний до руководства политико-просветительской работой и даже осуществления карательных функций²⁷.

В течение 1933 года они провели «чистку» колхозов, особенно их управленческого аппарата и деревенских партийных организаций. Из колхозов, находившихся в зонах деятельности 1028 МТС 24 краев, областей и республик были исключены как «классово-чуждые» или просто непригодные: 36,8% работников бухгалтерии, 33,5% - механиков, 30,6% - агрономов и 27,7% бригадиров тракторных бригад. Политотдельцы обеспечивали выполнение планов колхозами, контролировали выдачу оплаты на трудодни, организовывали соревнование, выявляли «вредителей». Они делали все, чтобы колхозы стали такими, какими они были нужны партии и государству для выполнения разнообразных директив и обязательств. В конце 1934 года политотделы при МТС были упразднены и слиты с райкомами партии как выполнявшие свои задачи. Преобразование мелкого крестьянского хозяйства в крупное коллективное, позволило перевести сельскохозяйственное производство на плановые начала его регулирования и управления. Государство обрело возможность устанавливать не только объем и другие параметры сельскохозяйственного производства, но и размеры ежегодных поставок ему продукции этого производства, гарантирующих получение почти половины собираемого в стране урожая, с правом полного и бесконтрольного распоряжения им. Такая система взаимоотношений колхозов с государством означала преимущественно внешнеэкономический характер принуждения сельского работника к труду, вследствие чего тот утрачивал заинтересованность в подъеме хозяйства своей артели²⁸.