Конфликты Армении и Азербайджана

Управленческий  кризис

Несмотря на то, что вокруг сумгаитских событий сложилась целая мифология и многочисленные теории заговора, все имеющиеся факты указывают на то, что это была массовая и стихийная вспышка насилия, с которой не смогло совладать советское руководство, но которая не была спровоцирована или, тем более, задумана им. Бесславная роль Москвы в начале этих событий отнюдь не означает, как до сих пор принято считать на Кавказе, что конфликт разгорелся в 1988 году в результате манипуляций центральных властей, в то время как простые армяне и азербайджанцы оказались лишь в роли сторонних наблюдателей. Все материалы Политбюро того времени указывают на то, что центральный аппарат Советского Союза оказался не в силах справиться с таким нежелательным и неожиданным поворотом дел. Республиканские компартии Армении и Азербайджана сразу же смешали все карты Горбачева, отказавшись исполнять его распоряжения. Сорвавшись в очередной раз за этот период на заседании Политбюро, посвященном сумгаитским событиям 29 февраля 1988, Горбачев резко раскритиковал партийных лидеров Баку и Еревана: 'Нам нужна информация, но она недоступна - обе стороны скрывают ее от нас. Все виноваты в этом.'

Возвращаясь к событиям 1988 года, очевидно, что у Горбачева  был выбор только двух тактик для  того, чтобы как-то затушить разгоравшийся  конфликт. К его чести, он не прибег к первой из них - массовым репрессиям. Массовые аресты всех политических активистов в Армении и Азербайджане могли  бы на какое-то время запугать население  обеих республик, но политическая цена такого шага для Горбачева была бы слишком высокой, и он лишь отсрочил бы, но не предотвратил беспорядки. Второй путь скорее относится к области  фантастики, даже когда речь идет о  самом либеральном из советских  лидеров: начать демократические общественные дебаты в попытке добиться консенсуса - через поездки в регион, переговоры, создание независимой комиссии по расследованию  проблем, связанных с конфликтом, и поиски компромиссного решения. На Кавказе 1988 года такого рода инициативы были просто немыслимы. Надо отметить, что когда армяне и азербайджанцы по-прежнему критикуют Горбачева за его роль в карабахском кофликте, его упрекают не в том, что он не смог оказаться беспристрастным посредником, но в том, что он не смог воспользоваться кремлевской властью, чтобы присудить Нагорный Карабах его справедливым владельцам - то есть, им.

Факты свидетельствуют о  том, что в 1988 году Москва уже утратила полный контроль над Арменией и Азербайджаном. В мае 1988 года Горбачев сменил руководство  обеих компартий в Баку и Ереване, но тут же оказалось, что их преемники занимают еще более непримиримую позицию по вопросу Нагорного Карабаха. Обе республики активно включились в процесс национального строительства: принятие новой национальной атрибутики, создание новых институтов и массовые депортации своих меньшинств - армян или азербайджанцев. Следующей вехой стал январь 1990 года, когда советские лидеры 'потеряли' Азербайджан, сначала уступив улицы Баку националистической оппозиции, а затем еще больше усугубив ситуацию вводом в город войск для подавления Азербайджанского Народного Фронта, закончившимся десятками убитых среди гражданского населения. Первыми жертвами этого кризиса стали остававшиеся в Баку армяне - около 100 из них погибло в погромах прежде, чем остальные были эвакуированы из города, который окончательно лишился своей репутации колыбели многонациональной дружбы и терпимости.

Эскалация и открытая война

Распад Советского Союза  в 1991 году превратил карабахский  конфликт из гражданской войны в  межгосударственный конфликт. Как только 15 бывших советских республик стали  независимыми государствами в пределах своих советских границ, Нагорный Карабах был официально признан  международным сообществом как  часть Азербайджана - ключевой момент, который по-прежнему остается камнем преткновения в конфликте. В то же время передача советского военного арсенала сторонам конфликта умножила их разрушительный потенциал.

Географические и демографические  аспекты ситуации на местах чисто  физически противопоставили азербайджанскую  сторону, окружавшую Нагорный Карабах  азербайджанскими деревнями и городами, армянской стороне, которая была отделена от близлежащей Армении, но имела гораздо более высокую степень контроля над самим Карабахом. Таким образом, военный исход конфликта, , зависел от способности азербайджанской стороны блокировать Нагорный Карабах и заставить его принять ее условия, противопоставленной способности армян прорвать военное оцепление и соединиться с близлежащей Арменией.

Для армян самые мрачные  эпизоды войны связаны с непрекращающимися  бомбежками Степанакерта в 1991-92 году и  стремительным наступлением азербайджанских  войск по всей территории Карабаха в 1992 году. Азербайджанцы с ужасом вспоминают самую страшную расправу, произошедую в эту войну, когда около 485 человек, в большинстве своем гражданское население, были убиты армянами в феврале 1992 года во время штурма Ходжалы. Кроме того, они пережили острейший гуманитарный кризис после оккупации армянскими войсками семи соседних с Карабахом районов в 1992-94 годах, за которой последовало массовое выселение полумиллиона жителей этих районов. Последствия такого расширения военных действий на огромную территорию за пределами Нагорного Карабаха (если включить сюда и сам Карабах, то армяне в настоящее время контролируют 13.6% всей международно признанной территории Азербайджана) остаются незаживающей раной в неразрешенном конфликте.

Таковы были жестокие реалии войны. Но ответственность за них  несут и третьи стороны (с 1992 года выступающие в качестве посредников  в межгосударственном конфликте), которые  не смогли задействовать достаточно ресурсов для того, чтобы заручиться поддержкой воюющими сторонами урегулирования конфликта. Эти проявления жестокости, возможно, объяснимы военной логикой  в ситуации, когда либо убиваешь ты, либо убивают тебя (хотя стратегическая логика вряд ли может объяснить ходжалинские события, где главную роль скорее всего сыграла извращенная мотивация жажды мести). Для того, чтобы одержать победу, азербайджанцам нужно было затянуть экономическую и военную петлю вокруг Карабаха - задача, с которой они не справились, несмотря на огромное количество пролитой крови. В свою очередь армянам надо было превратить Карабах из уязвимого анклава в обороняемую крепость – задача, которую им удалось осуществить, после огромного количества пролитой крови.

Вместе в изоляции

С 1988 года постоянной проблемой  в карабахском конфликте является отсутствие действенных и авторитетных внешних арбитров. Можно сказать, что началом конфликта было столкновение политических претензий на традиционно  оспариваемую территорию в момент развала  империи. Он быстро превратился в  проблему элементарной безопасности, когда центр империи был неспособен защитить уязвимые общины и обе стороны  должны были полагаться на собственные  силы.

Разумеется, динамика конфликта  очень скоро стала менять его  характер. После февраля 1988 года в  игру вошли экономические факторы, которые влияют на него и по сей день. Спекулянты оружием, корыстные мародеры, посредники и мафия – у всех появился интерес в нарастании и экалации конфликта и его неурегулированности. Кроме того, ужасы войны, рожденная ею грязная пропаганда и жажда возмездия, вызванная к жизни конфликтом, который унес 20 000 жизней, постепенно свели на нет общие культурные традиции, когда-то существовавшие между армянами и азербайджанцами, и породили антагонизм, который сегодня проецируется на события далекого прошлого.

Какие же уроки можно извлечь  из этого краткого анализа корней и эволюции конфликта для возможных  попыток его урегулирования? Во-первых, вывод о том, что в его основе лежат отнюдь не социально-экономические условия и что армяно-азербайджанские социальные и экономические связи, несмотря на нанесенный им за все эти годы ущерб, полностью восстановимы. Во-вторых, заключение о том, что прежнее политическое устройство Карабаха содержало роковые структурные изъяны, создавшие атмосферу взаимных опасений и страхов, и что только сегодняшние державы - Россия и страны Запада - обладают потенциалом создать новую всеобъемлющую систему безопасности, которая позволит всем сторонам почувствовать свою защищенность от потенциальной агрессии. Наконец, понимание того, что суть конфликта состоит в узких политических парадигмах, в рамках которых привыкли действовать Армения и Азербайджан при создании собственного образа и образа другой стороны. Для того, чтобы вырваться из оков конфликта, необходимы титанические усилия с обеих сторон для начала откровенного диалога об их общем будущем. С 1988 года Нагорный Карабах символизирует зияющую бездну, но и армяне, и азербайджанцы должны постараться воссоздать его для себя заново - не просто как территорию, но как мост, который служит и тем, и другим прочной опорой, но который свободно соединяет их с противоположной стороной.

Томас де Ваал работает редактором по Кавказу Института по освещению  войны и мира в Лондоне. Автор  многочисленных публикаций по проблемам  Южного Кавказа и российской политики, а также книги 'Черный сад: Армения  и Азербайджан между миром  и войной'.