Краткая биография Полибия

Ставя универсализм своего труда в связь с особенностями эпохи, приведшей все происходящие в разное время и в разных странах события к единому знаменателю, Полибий тем самым отделяет себя от предшественников, многие из которых уверяли читателей о намерении выйти за хронологические и территориальные рамки истории одного народа. Лишь Эфор был писателем, создавшим опыт всеобщей истории. Остальные, по мнению Полибия, выдавали за всеобщую историю изложение судеб двух народов, например, римлян и карфагенян, забывая о событиях, происходивших в Иберии, Ливии, Сицилии, Италии, или просто сводили рассказ к хронике международных событий (V, 33, 1—7).

Главное преимущество всеобщей истории заключается, с точки зрения Полибия, в том, что только она позволяет понять общий и закономерный ход событий и зависи

Критика представителей эллинистической историографии.

В XII-й книге «Всеобщей истории» Полибий резко критикует сочинения своего предшественника Тимея, в частности, за то, что тот, согласно собственному признанию, на протяжении пятидесяти лет безвыездно жил в Афинах и довольствовался изучением трудов других историков, а потому, полагает Полибий, он и остался несведущим в военном деле и не осматривал самолично никаких местностей; по этой причине, если Тимей в своей истории и касается вопросов военного дела или описывает местности, то обнаруживает незнание предмета и делает множество ошибок.

Не все писатели — современники Полибия разделяли его критическое отношение к эллинистической риторике. Однако были и сторонники прагматического метода. Своего предшественника Антисфена и современника Зенона историк, по существу, считает представителями прагматической историографии, хотя и подвергает критике отдельные недостатки их трудов. Прагматической историей называет Полибий сочинение римлянина А. Постумия Альбина, консула 151 г. до н. э. В своих трудах римляне П. Рутилий Руф и Семпроний Азеллион, подобно ахейскому историку, уделяли внимание изучению внутренних связей и причин событий. Но все же Полибий принадлежал к тем эллинистическим историкам, о которых уже в эпоху Октавиана Августа аттицист Дионисий Галикарнасский говорил, что будто бы никто не мог дочитать их трудов до конца. Как и другие младшие анналисты, Целий Антипатр считал, что цель исторического сочинения заключается в том, чтобы произвести на читателя сильное впечатление, чего анналисты добивались с помощью риторического метода, смешивая исторические факты с легендами.

И все же Полибий занимает выдающееся место в истории античной исторической мысли: он в совершенстве владел канонами эллинистической историографии и ее литературными достижениями. В написании всеобщей истории он шел по стопам Эфора, но в то же время создал труд, который по своему предмету и методу представляет собой органическое целое. Полибий восстановил в историографии тот метод и стиль, которые были присущи произведению великого Фукидида.

 Доказывая необходимость написания  «Всеобщей истории», которая одна  только способна дать представление  о целом — об установлении  римской гегемонии в Средиземноморье  как величайшем свершении судьбы, — Полибий утверждает, что лишь с помощью соединения и сопоставления всех частей, посредством наблюдения за их сходством и различием можно достичь целого, и тот, кто таким образом рассматривает историю, способен извлечь из нее одновременно и пользу и удовольствие.

Кащеев В. И. Прагматическая история Полибия // Античный мир и археология (далее — АМА. Вып.11. Саратов, 2002.

3. Источники исторического труда

На первое место среди источников Полибий ставит наблюдения историка. При этом он ссылается на Гераклита, который учил, что зрение правдивее слуха, ибо глаза — более точные свидетели, чем уши (XII, 27, 1). Самый выбор того или иного предмета исторического исследования и его хронологических рамок Полибий обосновывает тем, что данные события совершались либо на его глазах, либо — на памяти отцов, также являвшихся очевидцами. Перед глазами Полибия действительно прошли очень многие из описанных им событий. Он с юности участвовал в политической деятельности, вы полняя различные задания руководителей Ахейского союза, был начальником союзной ахейской конницы, принимал участие в войне против Антиоха IV Епифана (175— 164 гг. до н. э.), затем против кельтиберов (151 —150 гг. до н. э.), в осаде и разрушении Карфагена (149—146 гг. до н. э.), в разрушении Коринфа (146 г. до н. э.) и в осаде Нуманции (133 г. до н. э.), встречался с нумидийским царем Масиниссой. Кроме того, он совершил путешествия по Италии, Северной Африке, Галлии, Испании, Греции, плавал за Столпы Геракла в океан.

Уже предшественники Полибия пользовались путешествиями для своих географических и этнографических исследований. В этом отношении наиболее показательны примеры Гекатея и Геродота. Но, пожалуй, только Полибий попытался теоретически обосновать этот способ сбора информации. Путешествие, считал он, открывает возможности для непосредственного наблюдения и расспроса местных жителей. Изучение истории по книгам не может, по его мысли, заменить знакомства с местностями, где происходили события. Даже в том случае, когда историк-книжник обращается к собиранию известий, он обречен на грубые ошибки: «Да и в самом деле, невозможно ни задать настоящий вопрос о сухопутной и морской битве, ни понять все подробности рассказа, если не имеешь понятия об излагаемых предметах (XII, 28 а, 2—10).

В труде Полибия приводится множество оригинальных документов. Они могут быть разделены на три категории: договоры, постановления, письма. Полибию, как он свидетельствует об этом сам, были доступны тексты договоров, находившиеся в табулярии курульных эдилов на Капитолийском холме (III, 26, 1). Но не всегда представляется возможным выяснить, какими из договоров пользовался Полибий. В его труде упоминаются договор Рима с Карфагеном после Первой Пунической войны в нескольких редакциях (I, 62, 8—9; III, 27, 2—10), договор Рима с иллирийской царицей Тевтой (II, 12, 3), Ганнибала с Филиппом (VII, 9), Сципиона с Карфагеном (XV, 18), Рима с этолийцами (XXI, 32), Апамейский договор (XXI, 45), договор Фарнака -с другими царями Малой Азии (XXV, 2), три договора Рима с Карфагеном, относящиеся ко времени до Пунических войн (III, 22—25). Кроме того, в не дошедшей до нас части труда Полибия содержались договоры Марка Аврелия Левина с этолийцами (212 г. до н. э.) и договор Рима со спартанским тираном Набисом, цитируемые Титом Ливием и Аппианом11. О том, что большинство этих договоров изучалось Полибием лично, говорят формулы официальных документов и тексты официальных договоров, приводимые им полностью. В отношении первого римско-карфагенского договора Полибий замечает, что он написан на архаическом языке, трудно понимаемом даже сведущими людьми (III, 22, 3). Видимо, поэтому, приводя содержание договора, Полибий считает нужным указать, что излагает его «приблизительно». Но такая же оговорка сделана им при введении в текст договора Лутация Катулла 241 г. до н. э. (I, 62, 8). Договор между карфагенянами и Филиппом V, текст которого приводит Полибий (VII, 9), наличествовал, очевидно, в римских архивах, так как македонское посольство, его подготовившее, было захвачено в плен римлянами 12. Нетрудно понять, каким образом в распоряжении Полибия оказался текст договора Фарнака с малоазийскими царями: Рим выступал гарантом этого договора, и текст последнего был доставлен римскими представителями в сенат. С текстом Апамейского договора знакомился после Полибия Аппиан в том же табулярии 13.

Полибий отсылает читателя также к многочисленным документам, тексты которых находились в Греции: акту о прекращении междоусобия в Мегалополе, начертанному на столбе у жертвенника Гестии в Гамарии (V, 93, 10), декрету о принятии Спарты в Ахейский союз, написанному на столбе (XXIII, 18, 1), договору ахейцев с мессенянами (XXIV, 2, 3). Эти документы историк не имел перед своими глазами, так как писал свою историю в Риме.

Полибий излагает содержание писем Сципиона к Филиппу (X, 9, 3), братьев Сципионов к царю Вифинии Прусии (XXI, 11), Сципионов к Эмилию Региллу и Эвмену (XXI, 8). В первом из писем, очевидно, написанном в 190 г. до н. э., Сципион вспоминает о своем походе в Иберию в 210 г. до н. э. Во втором письме братья Сципионы на исторических примерах убеждали вифинского царя не бояться римлян и смело переходить на их сторону. В последнем из названных посланий сообщалось о движении римских войск к Геллеспонту. Можно было бы думать, что Полибий заимствовал сообщение о письмах из «Истории» П. Корнелия Сципиона. Но так как известно, что восточный поход не входил в эту историю, ясно, что Полибий пользовался архивом дома Сципионов.

Часто говорят, что Полибий использовал ахейские архива. Этому утверждению противоречит краткость текста, касающегося ахейских дел. Единственная надпись, которую приводит Полибий, не идет в расчет: это извлече ние из Каллисфена об измене Аристомена (IV, 33, 3). Педек резонно замечает, что, работая над первой частью своего труда, Полибий не мог использовать ахейские архивы, они стали ему доступны лишь при написании второй части (книги XX—XL), так как он посетил Грецию после 146 года. Но фрагменты, сохранившиеся от этих книг, не позволяют судить об использовании архивов.

Бесспорно использование Полибием родосских архивов. Об этом свидетельствует прежде всего то место, где он, возражая Зенону и Анти-сфену, ссылается на отчет родосского наварха о битве при Ладе, который хранился в помещении для высших должностных лиц (pritaneion) Родоса (XVI, 15, 8). Но, кроме того, можно извлечь из текста труда Полибия материал, восходящий к этим архивным данным. Согласно Ульриху, Полибий взял из родосских архивов, помимо официального отчета о битве при Ладе, документарные сведения о подарках, посланных родосцами жителям Синопы в 219 г. до н. э. (IV, 56, 2), перечень даров, полученных самими родосцами, пострадавшими от землетрясения, от силицийских тиранов (Vr 88, 5, сравн, 89, 9), список кораблей, потерянных в битве при Хиосе (XVI, 7). Однако Педек полагает, что все эти данные Полибий почерпнул из исторических трудов Зенона и Антисфена, что же касается письма родосского наварха, то оно могло быть привезено в Рим родосцами по запросу Полибия. Но и в этом случае возражения Педека неосновательны. Даже если письмо было привезено в Рим, оно являлось историческим и, если употреблять современную терминологию, архивным документом. Допуская присылку в Рим одного архивного документа, право* мерно предположить, что таким же путем могли прийти и другие.

Наряду с документами источником Полибия являются труды историков, касающиеся тех же событий, что и «Всеобщая история». Об этом свидетельствует частая полемика его с предшественниками, иногда с указанием, а порой и без указания имен. В ряде случаев можно предположить использование Полибием того или иного автора, хотя сам Полибий на него не ссылается. В III книге «Всеобщей истории» источником является произведение автора, хорошо осведомленного в делах карфагенян. По всей видимости, это Силен, участник похода Ганнибала в Италию.

В сочинении Полибия мы находим критический обзор трудов Тимея, Эфора, Феопомпа, Филина и ряда других историков. Главным недостатком своих предшественников он считает отсутствие у них практического государственного или военного опыта. «История, — заявляет Полибий, — будет тогда хороша, когда за составление исторических сочинений будут браться государственные деятели и будут работать не мимоходом, как теперь, а с твердым убеждением в величайшей настоятельности и важности своего начинания, когда они будут отдаваться ему всей душой до конца дней или же когда люди, принимающиеся за составление истории, сочтут обязательным подготовить себя жизненным опытом» (XII, 28, 4). Отсутствие специальных познаний в той или иной отрасли военного дела приводит к ошибкам даже у серьезных историков.

Немировский А.И. У истоков исторической мысли. Воронеж, 1979.