Культура и быт России в XVII в

Широкое распространение  получают многие повести и сказания бытового, сатирического характера. В них уже просматриваются попытки индивидуализировать речь героев, создать их портреты. Такими были «Азбука о голом и небогатом человеке», где сочувственно говорилось о доле бедняка; «Повесть о Шемякине суде», бичующая мздоимство и жадность судей; «Служба кабаку», осуждающая пьянство и распущенность, и многие другие. В них искрится народная речь, используются пословицы, прибаутки.

Одновременно рождается  светская повесть, драма для начинающего  свою жизнь русского театра. Появляются первые поэтические сборники.

Так, в 1680 г. впервые  в России вышел в свет авторский  сборник стихов, принадлежавший перу Симеона Полоцкого.

Архитектура. XVII в. поистине стал строительным, архитектурным  веком. Многие из тех зданий, храмов, крепостных стен, что и поныне окружают и восхищают нас, были возведены в XVII в. Это оказалось следствием общего подъема страны, накопления и государством, и отдельными богатыми людьми, в том числе боярами, дворянами, купцами, предпринимателями, зажиточными крестьянами материальных средств.

Суздаль, Москва, Каргополь, Устюг Великий, Я рос дашь, Кострома, Ростов Великий, сибирский Тобольск стали средоточием высоких достижений русской архитектуры той поры. Храмы выросли во многих крупных селах, слободах.

Архитектуру XVII в. отличает радующая глаз нарядность, красочность, умело подобранное сочетание  цветов — в камне, отделке, керамике, в форме окон. Про такие архитектурные шедевры говорили в то время, что это «знатное узорочье».

Русская деревянная архитектура как бы передавала эстафету каменной стройке. Еще создавались  шедевры, построенные из дерева, —  дворец царя в селе Коломенском, церкви в нынешних Архангельской, Мурманской. Тверской областях, а архитекторы  уже украшали нашу землю своими каменными творениями.

Именно в XVII в. были построены основные архитектурные  сооружения Золотого кольца Центральной России.

В XVII в. приобретают  законченный вид и доныне радующие взгляд своей красотой архитектурные  ансамбли Троице-Сергиева монастыря, а  также Иосифо-Волоколамского, Симонова, Спасо-Ефимьева монастырей, Новодевичьего монастыря в Москве, Новоиерусалимского монастыря — любимого детища патриарха Никона.

На крутых склонах  при слиянии рек Иртыша и Тобола вознеслись к небу белокаменные стены, правительственные здания, храмы  во главе с монументальным Софийским  собором в далеком Тобольске  — тогдашней сибирской столице.

Лидером нового зодчества XVII в. оставалась, конечно, богатая правительственная Москва. Здесь строятся новый Кремлевский дворец — трехэтажный терем с шатровой надстройкой, отделанный изразцами, новые церкви в отдельных районах Москвы, в том числе замечательные храмы Троицы в Никитниках, Рождества в Путниках; каменные палаты думного дьяка Аверкия Кириллова, бояр Голицына и Троекурова.

Но, конечно, наиболее примечательным явлением в русской  архитектуре XVII в. становится распространение так называемого нарышкинского барокко — зданий и храмов исключительно нарядных, отделанных белокаменной резьбой по красной кирпичной кладке, пышных и величавых.

Первым, кто стал строить здания в этом стиле, стал брат царицы, дядя Петра I Лев Кириллович Нарышкин. Отсюда и пошло — «нарышкинское  барокко». Это палаты Нарышкиных на Петровке в Москве, церковь в Филях, которая до сих пор поражает своими пропорциями, воздушностью.

Театр. Живопись. Музыка. В XVII в. родился русский театр. Его  появление стало велением времени. В Европе театр — мощный факгор развития культуры, формирования новых нравственных ценностей наступающего буржуазного общества. В Москве это чувствовали, понимали. В первую очередь в царском окружении.

Большими почитателями театральных постановок стали царь Алексей Михайлович, глава Посольского  приказа А. С. Матвеев. Именно он первым предложил монарху организовать труппу под руководством пастора из Немецкой слободы. Тот набрал актеров, сначала из иноземцев, позднее там появились и русские таланты. Построили театральные храмины в селе Преображенском, а потом и в Кремле. Играли пьесы лишь в летнее время. Сюжеты были в основном библейскими, знакомыми религиозным русским людям.

После смерти Алексея  Михайловича труппа распалась, театр  был закрыт. И все же начало русскому театру было положено. Традиция начата жить.

Такие же сложности  и превращения испытывала и русская  живопись. Поток европейской живописи, хлынувший в Россию в XVII в., развитие собственно русских художественных традиции создали перелом и на этом направлении русской культуры.

В XVII в. наряду с  высочайшим совершенствованием иконописи (произведения, например, так называемой строгановской школы — иконы делались по заказу крупных предпринимателей братьев Строгановых) появилось стремление к реалистической живописи. В отличие от Европы оно исходило не из монашеских келий, а из светских мастерских.

Крупнейшим русским  художником XVII в.. в чьем творчестве впервые наблюдается реалистические черты, на чьих досках и полотнах оживают  реальные люди, стал живописец и  гравер, мастер царской Оружейной  палаты Симон Федорович Ушаков (1626—1686). У него было немало последователей, учеников. Реалистические мотивы заметны и в церковной живописи. В храмах Москвы, Нижнего Новгорода, Ярославля, Костромы настенные росписи наполняются реальными сюжетами, народным духом, обилием бытовых деталей. Нередко из царского дворца художникам приходят заказы написать картины на любимые библейские темы и сюжеты древней истории, например одеяниях Александра Македонского.

Появляется и  портретная живопись. Создаются «парсуны»  царей Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, царевны Софьи, Н. К. Нарышкиной и даже патриарха Никона. Имеются сведения, что все они, особенно Алексей Михайлович, не без удовольствия позировали живописцам. К московским художникам присоединяются и приезжие иностранные мастера.

Шаг вперед сделало  в этом веке и русское музыкальное  искусство. Наряду с широким распространением народной музыкальной культуры (песни, игра на народных инструментах), церковным хоровым пением зарождается и так называемое классическое профессиональное музыкальное искусство. По приказу царей Михаила и Алексея из Европы приглашают музыкантов-профессионалов — флейтистов, волторнистов, гобоистов, органистов, скрипачей. Сначала их цель — увеселение царской семьи, позднее — сопровождение театральных представлений. Бурно расцветает органная музыка. Органы ставят и в царских чертогах, и в домах вельмож; малогабаритные, переносные органы появляются и на народных торжествах и ифищах, что вызывало неудовольствие церкви.

Во второй половине XVII в. при дворе создаются и  профессиональные оркестры, исполняющие  на утеху придворных произведения западных, втом числе польских, композиторов. К сочинению музыкальных пьес приступают и русские музыкальные самородки. Один из первых русских композиторов — дьяк Василий Поликарпович Титов (ок. 1650—1710?), положивший на музыку «Псалтырь рифмованную» и «Месяцеслов» Симеона Полоцкого. В 1677 г. был сконструирован первый нотный печатный станок, и в России начинается нотопечатание.

Состояние бьгга. Однако заметный прогресс во всех отраслях русской  культуры мало влиял на общую культурную панораму страны. Новые веяния слабо доходили до миллионов людей, живущих по селам и деревням или в небольших городках и слободах. Эти веяния оставались «верховными», элитарными, и лишь подчеркивали офомную пропасть между состоянием жизни широких народных масс и крестьян, особенно крепостных и посадских людей, и чрезвычайно узким слоем тянущихся к образованию и культуре представителей верхов общества. И все же храмы и дома стояли на виду у всех, вход в церкви был открыт для всех прихожан, и с их стен смотрели потрясающие душу живописные творения. Все это не могло пройти мимо сознания народа и накладывало на его облик свой цивилиза- ционный отпечаток.

Похожее положение  сложилось и в области русского быта. Новизна и здесь коснулась  только верхушки города (царский двор, боярские хоромы, бытбогатах посадских людей торговцев, предпринимателей).

Постепенно европейская  модель жизни проникала в материально  обеспеченную русскую среду. Главной  чертой новшеств стала забота о комфорте и удобствах человека, о красоте и разумной функциональности его одежды и обуви. Изживались варварские черты и в быту — обычай есть из общей миски, брать пищу руками. За столом появились приборы для еды, салфетки, скатерти. Появилась и индивидуальная посуда, индивидуальные предметы туалета, отдельные комнаты для каждого члена семьи, где он мог побыть в одиночестве. Можно сказать, что в Европе с приходом буржуазных обычаев среди людей даже невысокого достатка прекратила свою жизнь «коммунальная квартира», когда несколько семей жили, по существу, в общих помещениях, с общими туалетами. Эти же тенденции, хотя и в редких случаях, стали наблюдаться и в России.

В больших каменных ломах с высокими потолками бояр Голицыных, Нарышкиных, Одоевских, Троекуровых, Морозова, Матвеева, в палатах дьяков Ордина-Нащокина, Украинцева, в приуральских дворцах Сфога- новых стены были покрыты дорогими обоями, тканями, кожей, коврами. В простенках висели зеркала  и картины как европейского, так  и русского происхождения. Люстры с  сотнями свечей освещали помещения. В комнатах стояла красивая мебель — диваны, кресла. Отдельные помещения занимали библиотеки. Ели в таких домах на дорогой изящно сервированной посуде.

Под стать таким  домам была и одежда хозяев и их слуг — не долгополая и неудобная  по русскому обычаю, а короткая, легкая, красивая, по западным моделям, из дорогих тканей, украшенная золотым и серебряным шитьем, драгоценными камнями.

Изменились и  экипажи — не старые кареты-колымаги, а легкие на рессорах западные коляски с холопами на запятках.

В дома богатых людей  входит практика концертов, развлечений, игр, в частности шахматы. Уже  в то время русские были великие  шахматные мастера и легко  обыгрывали заезжих из Европы любителей  этой игры, о чем есть яркие свидетельства. Наиболее европеизированные люди начинают брить лицо, стригут голову не «под горшок», как прежде, а делают прическу; некоторые даже начинают использовать парики.

Скромнее жили и  одевались представители посадской  верхушки (суконное платье, скромная мебель и посуда), но и в их среде наблюдалось стремление к комфорту, к индивидуализации жизни для себя и членов своей семьи.

И все же подобные явления быта — капля в море старорусских обычаев и традиций. Миллионы людей, в том числе и  на посадах, жили в черных, или курных, избах, с бычьим пузырем в окне вместо стекла или даже слюды (что  позволяли себе зажиточные люди). Здесь  по-прежнему горела по вечерам лучина в общей комнате, по-прежнему сидели на лавках вокруг общей миски крестьянские или посадские семьи и хлебали щи или ели кашу деревянными ложками по сигналу главы семейства.

Здесь, как и раньше, одежда — из домотканого холста или грубого сукна, лапти носили летом и валенки зимой. Спали на лавках в общих комнатах. И трудились, трудились не покладая рук и зимой, и летом — на государство, на помещика, а оставшееся время — на себя. В редкие же дни отдыха, церковных праздников люди наслаждались старинными языческими обрядами и игрищами — ряженьем и гаданием, плясали и пели песни и частушки, радовались представлениям скоморохов, кукольному театру Петрушки, бросали заезжим актерам свои трудовые копейки.

А дальше на северо-восток, на восток, в Сибирь уходили бескрайние просторы страны, где местные люди еще пользовались каменными орудиями труда, жили в чумах и юртах. Для них и изба русского крестьянина казалась верхом комфорта и совершенства.