Мелкое товарное производство Российском государстве в XVII веке

Другой крупный феодал, боярин Б. И. Морозов, выписал в 1651 г. из-за границы мастера рудного дела, «кой на мельнице водою железо кует», и оборудовал близ своего вотчинного села Павловского Звенигородского уезда вододействующий завод. Работали на этом заводе «рудники» и «голыцики» - поляки из военнопленных, всего 20 человек. Не ограничиваясь этим, Морозов наладил добычу железа и в принадлежавшем ему селе Лыскове Нижегородского уезда. На построенной там «рудне» Морозов широко применял труд своих крепостных крестьян.

Вскоре после смерти Морозова Павловский вододействующий завод перешел в ведение Тайного приказа. Вблизи Павловского казной были устроены еще два небольших завода. Продукция этих заводов полностью поглощалась обширным царским хозяйством. В 1676 г. на всех трех Звенигородских заводах числилось 28 квалифицированных рабочих, чернорабочими же являлись мобилизованные казной солдаты и стрельцы, получавшие за свой труд кормовые деньги по алтыну в день. В 1681 г. казна сдала Звенигородские заводы в долгосрочную аренду гостю В. Воронину. Лишенный возможности, как частный предприниматель, пользоваться трудом солдат и стрельцов и не владевший крепостными крестьянами, Воронин должен был вести все производство вольнонаемным трудом. Число этих вольнонаемных рабочих было, вероятно, довольно значительно, так как на заводах был для них выстроен целый рабочий поселок в 50 дворов. В 1696 г. Воронин умер, и его заводы вскоре запустели.

В 1690 г. боярин Л. К. Нарышкин получил от казны в полную собственность Тульско-Каширские заводы после смерти последнего представителя рода Марселисов.

В 1694 г. дьяк К. Борин и гостиной сотни торговый человек Н. Аристов построили в Романовском уезде на р. Белый Колодец, притоке р. Воронежа, крупный по тому времени чугуноплавильный и железоделательный завод, отливавший сотни пушек и выделывавший тысячи пудов железа.

В 1696 г. родоначальник известной впоследствии фамилии заводчиков Демидовых Никита Демидов оборудовал чугуноплавильный завод в Туле, обходившийся исключительно вольнонаемным трудом. В 1702 г. Демидов получил от казны только что построенный ею Невьянский завод на Урале. Рудные богатства Урала оказались неисчерпаемыми, и ведущий центр железоделательной промышленности России к 20-м годам XVIII в. переместился на Урал.

Таким образом, можно указать несколько районов в Русском государстве, где в XVII в. были созданы металлургическпе мануфактуры. Крупнейшим из них был Тульско-Каширский, где насчитывалось девять за¬водов — три в Тульском уезде (Верхне-Тулицкий и Нижне-Тулицкий Марселиса и Тулицкий завод Н. Демидова), четыре в Каширском (Елтнин- ский, Ченцовский, Соломыкопский и Ведменский) и два в Алексинском уезде (Вепревский и Дугнепский).

В близком соседстве с этой группой заводов находился другой металлургический район, расположенный в Оболенском, Малоярославецком и Боровском уездах. Здесь были Поротовскпй завод, основанный И.Д. Милославским, Угодскпй и Истпнский, построенные Марселпсом. Под Москвой в Звенигородском уезде были построены заводы Павловский, Обушковский, Бородниковский, Сорокинский и Казминский. В конце XVII в. их осталось только два - Павловский и Сорокинский. Но под Москвой на р. Воре был основан еще один завод иноземцем Елизаром Избрантом. Всего, таким образом, в трех подмосковных районах, т. е. в центре страны, в XVII в. было построено 18 заводов, из них к концу века осталось 15.

Три завода было построено в Олонецком крае—в Фоймогубской волости, Шунгском и Кижском погостах. Все они принадлежали А. Бутенанту.

К XVII в. относятся и первые опыты постройки металлургических заводов на юго-востоке, в районе Воронежа (завод К. Борина). Наконец, в XVII в. началась постройка металлургических заводов и на Урале.

Растущие потребности казны и рынка вызвали к жизни чугуноплавильные и железоделательные заводы, оборудованные на основе новейшей техники. Ведущая роль в металлургической промышленности XVII в., по крайней мере в основной для того времени ее отрасли - выделке оружия, переходит от мелких крестьянских промыслов и городского ремесла к производству, организованному в формах централизованной привилегированной мануфактуры с значительным использованием принудительного крепостного труда. Однако в выделке сельскохозяйственных орудий и предметов бытового обихода ремесло вполне успешно конкурировало с мануфактурой. Так, привилегированные заводчики Марселис и Акема не могли выдержать конкуренции с мелким производством гвоздей, хотя и невысокого качества, но чрезвычайно дешевых. Потребности крестьянского хозяйства в железе в основном удовлетворялись изделиями мелкой промышленности.

В то же время потребности государства прежде всего в укреплении обороноспособности страны требовали такого расширения производства оружия и строительных материалов, какое было не под силу мелкой промышленности. Это привело к созданию крупных предприятий оборонной промышленности.

Первым по времени таким предприятием был московский Пушечный двор, основанный еще в конце XV в. В XVII в. производство Пушечного двора значительно расширилось. На нем отливались не только пушки, но и колокола и паникадила. Вместе с тем были введены и технические усовершенствования. В 20-х годах XVII в. была впервые использована водная энергия для железных поковок. Вес, калибр и назначение отливаемых орудий были разнообразны. Вес колебался от 2—3 до нескольких сотен пудов.

Большие колебания можно отметить и в калибре: от 0,5 до 26 фунтов веса ядра. По своему назначению различались орудия для прицельной стрельбы - пищали, для навесного огня - мортиры, для действия картечью - тюфяки дробовые, для стрельбы залпом - «органы», представлявшие собой многоствольные орудия небольшого калибра.

Пушки отливались по образцам, созданным на основе предшествующего опыта. Этот опыт обобщался в форме соответствующих руководств. Так, па Пушечном дворе храпились «Роспись пищальных образцов стараго и новаго заводу», «Роспись образцовая арталорейским пушкам со всякими запасы, что к тому строению надобно, и по чему те пушки ценою стали». Русские пушечные мастера не следовали слепо готовым образцам. Их техническая мысль упорно работала, и уже в начале XVII в. наблюдались крупные достижения в производстве пушек, в частности отливка нарезных орудий.

Часто на пушке отливались украшения, рисунки, имя мастера и год отливки орудия. Поэтому в штате Пушкарского приказа, ведавшего Пушечным двором, были резчики и живописцы. В частности, один из крупнейших русских живописцев второй половины XVII в., Иван Максимов, состоял в штате Пушкарского приказа.

Колокольные мастера Пушечного двора отливали главным образом небольшие, так называемые набатные или вестовые колокола, которыми снабжались все крепости. Очень часто колокольные мастера, по царскому указу, отливали большие и малые колокола для церквей и монастырей. Именно поэтому колокольня Ивана Великого в Кремле в конце XVII в. «всяким строением и колоколами» была ведома в Пушкарском приказе.

Трудно сказать, какова была годовая производительность Пушечного двора. Отливка пушек большого размера длилась год-полтора. Столько же времени требовалось и на производство больших колоколов. Мелкие коло¬кола отливались быстро. Так, мастер К. Самойлов отлил в 1624 г. не¬сколько вестовых колоколов, 11 колоколов для монастырей и 13 к часам на Фроловские (Спасские) ворота.

Пушечный двор был в ведении Пушкарского приказа. Непосредственное управление предприятием находилось в руках двух дворян, которые присылались в Пушкарский приказ из Разряда. Точных сведений о количестве мастеров и работных людей, следовательно, и об объеме производства за весь XVII в. не сохранилось. В 30-х годах на Пушечном дворе работало более 100 человек. Квалифицированную рабочую силу составляли мастера Пушечного двора, делившиеся на четыре группы в зависимости от выполняемых обязанностей: плавильщики, пушечные литцы, колокольные литцы и паникадильные мастера. Вспомогательную работу выполняли паяльщики, пушечные кузнецы, пильники, накатчики, плотники, изготовлявшие деревянные части, и, наконец, пушечные извозчики, занимавшиеся перевозкой орудий. Состав мастеров пополнялся главным образом за счет учеников. Существовало мануфактурное разделение труда, определенное соотношение между работниками разных специальностей. Об этом можно судить по данным о работных людях на Пушечном дворе в 1637 г. В это время там находилось пять пушечных литцов и при них 37 учеников, два колокольных литца и 10 учеников, шесть паникадильных мастеров и 14 учеников, плавильный мастер и пять учеников, семь паяльщиков, два пильника, три накатчика, 14 пушечных кузнецов, восемь плотников, 20 пушечных извозчиков. Первое место среди Пушечного двора занимали пушечные литцы.

Большинство пушечных мастеров было русскими. Некоторые из них пользовались большой известностью. Так, в начале XVII в. славился своим мастерством пушечный мастер Андрей Чохов, приступивший к работе еще во второй половине XVI в. Встречались среди мастеров и иностранцы, но их было мало, и пушки, вылитые иностранными мастерами, порою уступали по качеству пушкам русских мастеров.

Ученики на Пушечный двор набирались главным образом из нетяглых людей, в первую очередь из детей пушечных мастеров и пушкарей. Производственное обучение продолжалось очень долго, иногда свыше 20 лет. После этого производилось испытание. Ученикам поручалась самостоятельная работа, и ее успешное выполнение давало право на приобретение звания мастера.

По количеству занятых работных людей, по организации их труда, по его детальному разделению Пушечный двор являлся мануфактурой централизованного типа

Была создана мануфактура и для производства легкого оружия – огнестрельного и холодного – московская Оружейная палата. Если Пушечный двор представлял собой мануфактуру централизованного типа, то Оружейную палату с ее мастерскими можно считать мануфактурой рассеянного типа.

Часть работы производилась в специальных мастерских при палате, но гораздо больше мастеров работало на дому. Многие из них были владельцами кузниц и оружейных мастерских. Очень часто мастера при работе на дому пользовались снастями, полученными из Оружейной палаты.

В ведении Оружейной палаты находились прежде всего казенные оружейники различных специальностей: мастера самопального, мушкетного, ствольного, замочного, сабельного, бронного дела. Дробность их специализации свидетельствует о наличии разделения труда. Кроме оружейников, в штат Оружейной палаты входило много деревообделочников, занятых изготовлением деревянных частей оружия: столяров, резчиков, токарей, станочников, плотников. Были и кожевники - ольстренники, изготовлявшие кожаные кобуры для пистолетов (ольстры). Наконец, в штате Оружейной палаты было много мастеров художественных ремесел - живописцы, мастера золотого и серебряного дела, резчики по кости и т. д. Общее число мастеров Оружейной палаты было очень значительно. По окладной росписи на выдачу им жалованья за 1681 г. их числилось более 300 человек. Кроме того, в ведении Оружейной палаты находились тульские мастера-оружейники, жившие в особой слободке в Туле на посаде и работавшие по заказам Оружейной палаты.

Подавляющее большинство мастеров Оружейной палаты было русскими. Состав мастеров Оружейной палаты пополнялся за счет ремесленного ученичества, тяглецов московских дворцовых слобод, находившихся в ведении Оружейной палаты, в частности Бронной, и вызова ремесленников разных специальностей из посадов.

Оружие, сделанное мастерами Оружейной палаты, поступало в казну. Выполнением казенных же заказов занимались и другие мастера палаты. Впрочем, им не возбранялось принимать и частные заказы.

С Оружейной палатой были тесно связаны Золотая и Серебряная палаты - мастерские, изготовлявшие золотые и серебряные вещи, в первую очередь для царского двора. Но они выполняли не только дворцовые заказы. Нередко в обеих палатах готовили золотые и серебряные изделия для духовных и светских феодалов. Мастера золотого и серебряного дела имели и частные заказы, не проходившие через палаты. Связь Золотой и Серебряной палат с Оружейной выражалась прежде всего в том, что почти в течение всего XVII в. они находились под единым управлением. Поэтому и мастера часто переводились из этих палат в Оружейную и наоборот.

Среди мастеров золотого и серебряного дела было развитое разделение труда: различались плавильщики, формовщики посуды, литцы, знаменщики (художники, составлявшие рисунок), резчики, чеканщики, басемщики, сканных дел мастера, черневых дел мастера, сусальники, золотильщики. Серебряное изделие проходило через руки многих мастеров.

Золотую и Серебряную палаты можно считать мануфактурными предприятиями смешанного типа: работа проводилась и в мастерских при палатах и на дому.

Крупными централизованными мануфактурами были денежные дворы. В первой половине XVII в. и с середины 60-х годов до конца века производилась чеканка только серебряных денег. В 1654—1663 гг., кроме того, чеканились и медные деньги. В это время был создан особый Денежный двор для чеканки медных денег.

Московские казенные мануфактуры нельзя рассматривать как капиталистические мануфактуры. Вся организация производства и труда была феодальной. Но в то же время нельзя поставить знака равенства между этими казенными мануфактурами и вотчинными мануфактурами XVIII в., основанными на крепостном труде. Своеобразие московских казенных мануфактур XVII в. заключалось в том, что мастера и работные люди этих предприятий комплектовались из людей, не связанных тяглом; тяглецы привлекались лишь по специальным царским указам. Тот же порядок существовал при наборе стрельцов, привлечении на работу пушкарей, казенных кузнецов и плотников, низших разрядов дворцовых служащих — сторожей, истопников и т. д. Те и другие получали годовое денежное и хлебное жалованье, тех и других правительство рассматривало как служилых людей. В своих обращениях к верховной власти мастера казенных и дворцовых предприятий называли себя «холопами», наименованием, присвоенным служилым людям, и не именовались «сиротами», как называли себя тяглецы и вообще феодально-зависимые люди Русского государства (кабальные холопы, бобыли, задворные люди и т. д.).