Мурад Аджи как историк

Тюрки в Европе

    Все дальше и дальше от  Алтая уходили степные поселения.  Все дальше и дальше на запад  уходила граница необъятной страны. В мире уже не было равного  ей гиганта. 
    Римская империя в свои самые лучшие годы не имела и четверти той территории, что приходилась на Дешт-и-Кипчак. А о Византии и говорить не приходится, та по площади сравнима лишь с одним-двумя юртами (районами) степной державы. 
    Восемь месяцев занимал путь от восточной до западной границы Великой Степи, от Центральной Европы до берегов таежной реки Илин.  
Кипчаки обживали необжитые, вернее "ничейные" земли. За счет этих земель и росла страна. Конечно, росла она не сама по себе, как тесто от дрожжей. Люди вели постоянный бой с бездорожьем, с суровыми зимами, с засухой, с весенним половодьем. И вновь шли, оставляя позади города и станицы, дороги и переправы, пашни, сады, каналы и пастбища.  
Очень трудное это дело: обживать необжитые земли. Каждый раз все начинали с начала. Дороги, переправы, станицы, пашни, города... И так из года в год. Всю жизнь. 
Конечно, были столкновения с неприятелем. Но таких крупных, как за Дон, сражений больше не было. Силу кипчаков знали в Европе: молва бежала далеко впереди их войска.  
    Шашка и плуг, боевой конь и отара, воин и чабан... Они были на гербе Великого переселения народов, они символизировали его. (К ним добавлялись строитель, ремесленник, кузнец, оружейник, ткач, даже винодел и пекарь.) Только мастерам своего дела по силам было обжить необжитые земли.  
Теми мастерами-умельцами и был тюркский народ! Великое переселение народов - это не завоевание других стран и народов, это создание своей, новой, страны. Не поганые татары и не воинственные кочевники, как их принято называть, а именно умельцы и труженики осваивали степь.  
    Около реки Десны, на высоком берегу, в V веке заложили кипчаки город Биринчи (позже Брянечьск), по-тюркски "первый", "главный", он потом стал столицей Дешт-и-Кипчака, влиятельнейшим городом Европы. 
Красивое место. Здесь степь сходилась с лесом, а тюркский мир - с Северной Европой. Сейчас город знают как Брянск. Разумеется, о его древностях молчат. Лишь местные археологи удивляются находкам, которым не менее полутора тысяч лет. Но объяснить происхождение этих "странных" находок не может никто. Горожане ничего не знают о себе, о своем городе. Они видят кирпичи и фундаменты древних зданий, осколки глиняной посуды, золотые изделия, которые порой находят в земле, и недоумевают. 
Есть от чего им недоумевать. Тысячу лет здесь звучала речь их предков. Но ее не вспоминают... У древнего города теперь нет истории, ее по приказу Петра I забыли. Вернее, вычеркнули. 
    А в тюркском мире Биринчи играл очень важную роль. Здесь жил главный священнослужитель и его "белые странники" (так называли кипчаки своих проповедников). Город был духовной столицей Великой Степи. Святым местом. 
Важность ему придавали и богатые залежи железной руды. Поэтому "столица!" А рядом - города. Много городов и городков.  
    Во времена Великого переселения народов заложили, например, город Толу (нынешняя Тула). Город ремесленников, металлургов, оружейников и просто умельцев. Толу от тюркского "толум" - "оружие"… К сожалению, и этот город давно живет без прошлого, живет как будто во сне. Его тоже отсекли, как отсекли всю древнюю историю у Великой Степи и у тюркского народа. 
    Столь же печальна судьба древнего Курсыка (ныне Курска). Что это был за город? Чем занимались жители? Топонимика объясняет вполне понятно - "готовый к бою". Так переводится с тюркского языка название. Иначе говоря, "охранный город".  
    Город Карачев тоже был городом, который просыпался от звуков военной побудки... Эти города-воины охраняли дальние и ближние подступы к Биринчи. Другие города жили своими промыслами и мастерскими: Кипензай (Пенза), Бурунинеж (Воронеж), Шапашкар (Чебоксары), Челяба (Челябинск), Булгар… Десятки городов. 
Города Дешт-и-Кипчака связывали дороги, почта.  
    В те далекие времена вырос и город Балтавар (ныне Полтава), он прославился торговлей. Здесь проходили богатые торги и ярмарки, сюда приезжали заморские купцы. Об этом говорит и название города (по-тюркски "изобильный"). Конечно, то был не единственный город торговли в Дешт-и-Кипчаке. 
    В низовьях Дона хан Кобяк заложил город на высоком холме. Его до сих пор так и называют - Кобяково городище. Рядом город Аксай. Там жили стражники, про которых говорили, что они вход на Дон держат… В низовьях каждой крупной реки кипчаки возводили город-крепость.  
    Умело они строили свои города. С виду вроде бы простые, неброские, но удобные: с квартальной планировкой, с широкими улицами. Их строили по правилам тюркской архитектуры - с кирпичными фундаментами. И обязательным майданом (центральной площадью, где жители собирали сходы).  
    По фундаментам археологи судят о древних зданиях и об их внешнем виде. Оказывается, это были сложные инженерные сооружения. Строители, прежде чем браться за работу, проводили расчеты... Значит, среди них были инженеры, математики, проектировщики?.. Или эти знания носил в себе один человек? Удивительно. 
    Под городом рыли подземные ходы, огромные залы, где хранили запасы пищи. А при неожиданном нападении горожане скрывались в подземелье от неприятеля. И город будто вымирал. Ничто не выдавало присутствия людей.  
    Очень удивили археологов эти подземные города: под городом как бы еще один город! Удивили кирпичные своды залов, продуманность галерей, в которых свободно разъезжались всадники. Были там и вентиляция, и водоснабжение…  
Как удавалась столь искусная работа? Непонятно. Но кипчаки одно время строили именно двухъярусные города. Иногда свои города они огораживали частоколом из бревен или кирпичными стенами. Это тоже защита, но защита иного свойства. 
    И водопроводы были не редкостью: под булыжной мостовой укладывали глиняные трубы для воды.  
Место для будущих городов выбирали так, чтобы и красивое, и удобное было. Перед Аксаем, например, редкостный вид: и Дон, и степь, и небо до самого горизонта… 
    От Дона новые дороги потянулись к реке, которую греки называли Борисфен. Сейчас эту реку знают как Днепр.  
Что означает "Днепр"? Мнения разнятся. Но не об этом речь. Интереснее другое: названия крупным рекам Европы кипчаки стали давать, начиная со слова "дон". Почему? Донепр, Донестр, Донай. Явная тайнопись. Что значила она? Ученые не нашли ей объяснения. Случайное совпадение, решили они. Оказалось, вовсе не случайное. Объяснение - опять же в холмах и возвышенностях, рядом с которыми протекают эти реки, и в тюркской традиции. (Открывать новые земли - дело нам неведомое, а давать точные географические названия - вообще забытое.)  
У тюрков были отряды разведки, они присматривали в степи пастбища, пашни, места для поселений, они и давали названия. А как? Мы не знаем. 
Осторожно шли разведчики по нехоженой степи. Осторожно ехали за ними переселенцы. Двести лет продвигался авангард тюркского народа от Алтая, пока не дошел до Европы.  
    Увидеть Альпы (вернее, всю Европу сразу!) выпала честь великому тюркскому предводителю Аттиле - вечному герою Великой Степи.

Аттила - вождь тюрков

    Увы, обман - это тоже искусство.  Постыдное, но искусство. Им  сполна владели римляне. Они  выдумывали одну нелепость за  другой, чтобы скрыть правду о  тюркском народе, вытравить память  о нем и тем оправдать свои  собственные слабости и поражения.  Так, например, родилась легенда  о Марсовом мече.  
    Этот меч в Европе был символом божественного избрания. Аттиле его открыл пастух, который заметил, что одна телка в стаде хромает. Озабоченный, пастух пошел по кровавому следу и обнаружил меч, торчащий из земли. Извлек его и подарил Аттиле. 
    Вроде бы безобидная сказка?  
    Вовсе нет. Она появилась после блестящей победы Аттилы в 443 году. Ею римляне оправдывали свое поражение. Хотя в их поражении волшебный меч был явно ни при чем. И уже забыты истинные причины тюркских побед. Забыты сила армии, бесстрашие воинов, железное оружие, тяжелые луки. Забыты города ремесленников и металлургов, которые делали самое лучшее в то время оружие мира... Все забыто. Все перечеркнуто и искажено. Победы кипчаков свелись к случайности, к какому-то волшебному мечу.  
К сожалению, таких хитроумных легенд придумано немало. На них и строили недруги историю тюркского народа... Здесь намек, там недомолвка, а все вместе - откровенный обман. Лишь крупицы истины оставляли они.  
    В 434 году сел Аттила на трон Дешт-и-Кипчака - огромного государства. Именно государства, устройством которого восторгались китайцы (об этом написаны книги). Значит, вовсе не "союз племен" возглавил Аттила, а страну, хорошо известную в мире.  
Аттила сел на трон совсем юношей. Поначалу они правили вместе с братом. Правили успешно. Но их мир и согласие не устраивали Византию и Рим, которые мечтали поссорить братьев. Поссорить, во что бы то ни стало и тем разрушить тюркскую державу, внести в нее разброд. 
Началась паутина заговоров, открытого боя враги боялись, они были слишком беспомощны и слабы. Отравить, подкупить, рассорить, обмануть, исподтишка убить... Вот излюбленные приемы трусов. Аттила столкнулся с ними, когда начал царствовать. Несколько покушений пережили они с братом.  
Слава Тенгри, отравленные стрелы летели мимо, а яд растворялся в противоядии... Даже здесь тюрки оказались сильнее. 
    За Аттилой закрепилось прозвище Бич Божий. Враги терялись в догадках, от злобы скрежетали зубами, но убить его не могли. И дивились мудрости молодых правителей, которых даже яд не берет.  
    А царствовать Аттила начал не с войн - с мира. По духу он был миролюбивым человеком, как и все сильные, уверенные в себе люди. В городе Маргусе он назвал императору Западной империи свои условия мира и назначил Риму ежегодную дань в триста килограммов золота. Столько же платила Византия.  
    Рим согласился. Он готов был платить. Лишь бы не война. 
    Заключив договор, Аттила в 435 году начал расширять владения Дешт-и-Кипчака на севере Европы. Они с братом вышли к берегам Балтики, немало новых городов оставил их визит на территории нынешней Чехии, Польши, Литвы и Латвии.  
Был заложен тюркский плацдарм на севере Европы.  
    Посетили братья свои владения на Идели, Дону, Яике, Алтае, Кавказе... Дешт-и-Кипчак - страна большая, забот у ее правителей было много. (Отголоски тех посещений сохранились в народных преданиях, Аттила - любимый герой у всех европейских народов, имеющих тюркские корни.)  
    Рим и Византию очень пугало усиление соседней державы. Они не желали этого. Но как помешать братьям - не знали. Потом нашли путь: через христиан! Только они, давние союзники, имели доступ к тюркам, к их духовенству.  
Микроб раздора проник в Дешт-и-Кипчак... Христиане и не догадывались, что их руками плетется хитроумная интрига. Так политики тихо превратили религию в свое оружие.  
Болезнь пришла к кипчакам. Она ползла незаметно, протекала скрытно. Зависть, сплетня, оговор - взялись будто бы ниоткуда. Но они действовали, как ржа на железе, - безотказно. Все было подстроено очень умело. И наблюдая за участившимися стычками братьев-правителей, Византия отказалась платить им дань... 
    Аттила быстро разгадал уловку врага. Он помирился с братом и в 441 году сполна показал свой горячий нрав. Его всадники быстро убедили греков, что договор с кипчаками надо выполнять полностью. И в срок. 
    Словно огненный смерч пронесся тогда над северными землями Византии. Стремительный и неотвратимый. Города погрузились во мрак: руины лежали там, где прежде кипела жизнь. Византийский император в отчаянии метался, просил перемирия. Любую цену платил за мир.  
Аттила поверил ему и увел свои войска с Балкан. 
    Прошел год. Но греков он ничему не научил. Все началось сначала. Опять зачастили греческие и римские агенты-христиане, опять пошли сплетни и раздоры. И урок повторился. На этот раз Аттила был тверже. Он наголову разбил византийскую армию, не дал ей никаких шансов на спасение.  
    Конечно, то было братоубийственное сражение!.. Кипчаки-федераты, служившие Византии и ставшие христианами, подняли руку на своих братьев, сторонников Тенгри. И поплатились.  
Аттила подошел к стенам Константинополя. 
    Столица Византии сдалась на милость победителя. 
    Но кипчаки не стали брать незащищенный город, он им был не нужен. Вся Византия была не нужна... Удивительно: ни одного народа не покорили тюрки за всю историю Великого переселения народов. Ни одной страны не захватили они. Заселяли только новые земли, там строили свои города... 
    Аттила недолго ждал у стен Константинополя, византийцы быстро собрали задолженность по дани. А это почти две с половиной тонны золота! И, назначив им новую дань, кипчаки спокойно ушли из Византии. 
    Пыль не улеглась на их дороге, а греки принялись за старое. Урок не пошел им впрок. Помогали и христиане, и обольстительные красавицы, и дорогие подарки, а главное - умение греков терпеливо плести интригу. Все было брошено на карту. Ссору братьев-правителей на этот раз решил кинжал. 
    Аттила остался один на троне. Но за кровь брата, вернее, за подстроенную их ссору, отомстил сполна: нож и вилка вновь стали доступны вождю. (По обычаю тюрков, в доме, где не отомщенная кровь, не пользуются вилкой и ножом при еде.)  
    О новом походе Аттилы в Византию (447 - 448 годы), как на беду, почти ничего не известно. Все исчезло, даже упоминания. Известно лишь, что Византия понесла тяжелейший урон - все ее города были стерты с лица земли. Но как проходила война? Какие и где были сражения? Неизвестно, свидетельства уничтожены.  
Признав свое полное поражение, греки ушли с Северных Балкан, оставив их тюркам. Граница Дешт-и-Кипчака тогда вплотную приблизилась к Средиземноморью и Константинополю. 

Тюрки глазами византийца Приска

    449 год. Буря в Европе, кажется,  улеглась, Аттила сменил гнев  на милость. Тогда-то и отправилась  к нему делегация, в которой  был византийский чиновник Приск. Делегация ехала искать мир, мир любой ценой. 
    "Переехав через некоторые реки, - написал в донесении Приск, - мы прибыли в огромное поселение, в котором был дворец Аттилы".  
    Как называлось то поселение? Неизвестно. Возможно, речь шла о древней столице Болгарии - городе Преслав. Или о каком-то древнем городе Баварии. Так или иначе, но то был новый тюркский город в центре Европе, он вырос вместе с Великим переселением народов. 
    Грек поразился увиденному. Такие города европейцы не строили. Особенно поразил дворец Аттилы. Рубленный из бревен, украшенный резными наличниками, дворец будто парил над землей. Он светился солнцем, настолько тонкой была работа. Его высокие остроконечные шпили подпирали небо. 
    Около дворца стоял терем царицы Креки. Он был меньше, но казался еще лучше - кружевным. Резные узоры делали его сказочным... Сотканным из лучей света.  
    Покои властителей были обнесены высоким забором с изящными сторожевыми башенками. 
    Приск долго стоял, заворожено глядя на это невиданное деревянное чудо. У него не было слов. Только немое восхищение. Изумленный грек, входя во дворец, так и не понял, как можно уложить бревна, чтобы здание казалось круглым? А круглым оно не было. Оно лишь казалось таким. На самом деле оно было восьмигранным. Таковы архитектурные традиции тюрков. Восьмигранники-курени они строили еще на Древнем Алтае.  
Терем - это тот же курень. Только выше и чуть по-иному сложенный. 
    "Пол устлан сделанными из шерсти коврами, по которым ходили", - отметил Приск. Верно. Кипчаки на пол жилищ всегда клали половики или войлочные ковры - это давняя традиция.  
    Византиец был человеком любознательным, он подмечал мелочи быта. Что делали, что носили, что ели кипчаки... Ничто не ускользнуло от его взгляда - взгляда опытного шпиона (таковым в жизни был Приск). Простого человека сюда бы не послали. 
    Приятно поразился грек красоте тюркских женщин. Их аккуратной, строгой одежде. Особенно - платкам (или шалям), которые украшала длинная бахрома - кисти. Белые шали кипчаки делали для храма и дней траура, пестрые - для праздников и повседневной жизни. 
    Казалось бы, текст донесения византийца ясен сам по себе. Его надо только читать. Но нет. Например, терем, в котором жила царица Креки и который Приск впервые увидел у тюрков, теперь называют "греческим"... Якобы терема придумали греки. Изобретение войлока (фетра) приписано французам. А шали - еще кому-то. Хотя это достояние тюркского народа, оно копилось веками.  
Собственно, все эти предметы быта и отличали культуру кипчаков в Европе, они создавали лицо народа, делали его узнаваемым и не похожим на все другие народы.  
    А кипчаки? Как относились сами кипчаки к явным подтасовкам своей истории? Да никак. Они всегда оставались тюрками... Людьми широкой души, прощающей всех и вся. Не умеет тюрк держать камень за пазухой... Не умеет постоять за себя, все оставляет на "потом". Такой он. Знает, что правда все равно победит. Тем и живет.  
О чем говорить, если, даже пережив столько попыток отравлений, Аттила пригласил посольство Приска к себе на пир… Это был не порыв щедрой души. Обыкновенный тюркский обычай. Не принять гостя для кипчака позор. Аттила не мог не позвать Приска к столу.  
    Умелые политики уже тогда пользовались открытостью тюрков, их порядочностью, гостеприимством. Пользовались, разумеется, в своих корыстных целях. А тюрки - своей доверчивость! - открывали им свои слабые стороны, делали себя уязвимыми. И тем ослабляли Дешт-и-Кипчак.  
Здесь никто не виноват - таков характер народа. Его нельзя изменить указом. Он был, есть и будет, потому что передается с молоком матери и складывается веками. Иные традиции, конечно, надо бы поменять еще со времен Великого переселения народов, потому что в Европе была другая среда, другая культура, значит, там надо жить по-другому. С другой моралью. Но этого никто не догадался сделать. За свою недальновидность и поплатились кипчакские ханы. Известно же, что в чужой дом со своими порядками не приходят. А Европа все-таки была для тюрков тогда чужим домом, она сама переделала их. 
    …Палаты, где проходил пир, пахли свежим деревом. Вдоль стен стояли широкие лавки. Рядом массивные дубовые столы. Аттила сидел во главе стола. Это почетное место (трон) называлось "тверью", оно было закрыто тонкими пестрыми занавесками. Рядом, на ступеньке сидел его старший сын Эллак. Он сидел, опустив глаза и не притрагиваясь к еде. Всегда готовый услужить отцу...  
Ухаживать за отцом - благородная обязанность сына! С этим жили кипчаки, и в этом тоже проявлялся их характер. Подчинение старшему было беспрекословным, потому что старший обязан по адату (закону) защищать младшего. Существовал целый ритуал поведения и за столом, и в быту.  
    Перед едой, рассказывал Прииск, "они помолились Богу". Прочитали молитву и приступили к еде. Руководил молитвой священнослужитель, отец Орест - личность очень загадочная в истории Европы.  
Прекрасно знал европейские языки, был жемчужиной своей эпохи... Судьба этого человека поразительна. Есть две ее версии. Согласно одной, он был у Аттилы духовником, а по другой - служил секретарем-переводчиком. Уроженец Дешт-и-Кипчака (точнее, нынешней Австрии, Венгрии). Можно ли его называть тюрком? Но ничто и не указывает на иное, кроме утверждений римских историков, будто он был родом из римлян. 
Стал бы Аттила приближать к себе чужестранца? Стал бы ему доверять свои сокровенные мысли и чувства? Стал бы посылать его своим послом в Константинополь? Никогда. Духовник - это ближайший человек, доверенный. Воспитатель и старший друг. 
Любопытно, отец Орест, как и многие соратники Аттилы, после смерти полководца сделал в Риме блестящую карьеру. Там было уже много тюрков - и в императорском дворце, и в среде военачальников, духовенства. Это была пора туманная, пора заговоров, переворотов, тайных убийств, - римское общество бурлило, принимая кипчаков. Каждый искал свое место в обществе.  
И здесь с приходом тюрков повторялась история Византии, и здесь начиналось смешение культур и народов. Кипчаки пытались было взять власть в свои руки. Сделал это все тот же отец Орест, он возглавил армию федератов и возвел на римский престол своего сына, удивительно красивого молодого человека. Сын отца Ореста взял себе латинское имя Ромул Августул, когда его короновали императором Западной империи. Так что последний римский император был кипчак!  
5 сентября 476 года его сверг другой тюрк по имени Одоакр и тем положил "официальный" конец Римской империи. Кипчаки, заспорившие у римского престола, сами лишились его.  
Очень неожиданно обернулась и биография отца последнего римского императора. По другой версии, в 511 году, то есть через тридцать лет после смерти (!), римляне "сделали" Ореста христианином и дали ему имя святой Северин… ("Житие святого Северина" - это целый трактат, сотканный из противоречий.)  
    …Много, очень много раздумий вызывают записки грека Приска у любого здравомыслящего человека. События не умещаются в прокрустово ложе "официальной" истории…  
Как проходило застолье у Аттилы, что пили, о чем говорили, над кем смеялись, что носили - и об этом Приск написал весьма достоверно. 
Застолье то, как и положено, заканчивалось песней. Той самой песней, которая вливается в душу и хмелит ее лучше всякого вина. Без песни не было тюрка ни в V веке, ни позже, ни раньше… Ничего не поделаешь, музыка, как и речь, у каждого народа своя. И история фиксирует это. 
    Вышли музыканты и начали вытворять удивительное. Под их руками оживали струны, взлетали смычки... Приск онемел. Он услышал музыку. Поразительнейшую музыку. Увидел диковинные музыкальные инструменты, которых греки не знали. (То были прабабушки и прадедушки виолончели, скрипки, арфы, балалайки, тальянки.)  
    После песен в круг вышел юродивый. Он нес всякий вздор, заставляя смеяться до слез. Аттила хохотал над своим шутом вместе со всеми.  
    А не отсюда ли, из желания подражать великому Аттиле, пришли позже во дворцы европейских королей шуты, которые веселили и развлекали гостей на балах, говорили королям правду в глаза, и им, по их шутовству, все сходило с рук? Причем шуты были только в тех королевских домах, чья родословная восходит к тюркскому корню. У шотландцев, например, или римлян шутов не было. Не в их традиции… 
    Еще Приск отметил удивившую его скромность Аттилы. Царь жил явно не по-царски. Одежда, еда великого человека ничем не выделялись. Были такие же, как у всех.  
    Выделяли полководца люди, с восторгом смотревшие на героя. За дела, за поступки уважали Аттилу необыкновенно. Его храбрость и мудрость не оставляли равнодушным. На охоте, например, мало кто мог сравниться с ним. Он охотился верхом на коне. Кабанов, оленей, медведей загонял и бил на ходу булавой или секирой. 
    Ценил соколиную охоту. "Сок-кол" по-тюркски "навестить руку", "бер-кут" - "принести добычу". Названия птиц говорят сами за себя. Как и "корчу" - "вредитель", поэтому коршунов на охоту не брали. При дворце Аттилы служили "соколчи" - те самые, которые следили за ловчими птицами, кормили их, готовили к охоте.     
    Были люди, доставлявшие диких медведей для праздничных забав. Они ловили зверей в лесу и привозили их в клетке в столицу. Медвежий бой очень ценили тюрки.  
    В загон выпускали дикого медведя. К нему под разгоряченные возгласы публики выходил смельчак с рогатиной в руке или ножом. Он выходил важно, беззаботно. Зверь чувствовал смерть, но не мог ей препятствовать. Наконец не выдерживал и... Собравшийся народ замирал от восторга. Разъяренный медведь бросался на человека, а тот ловко в мгновение броска по самую рукоять загонял ему нож в сердце. Овацией приветствовали победителя. 
    Любили тюрки борьбу на кушаках, понимали в ней толк. Без национальной борьбы праздник был не праздник. Призом победителю назначали барана. Древнейшая традиция! 
    А кулачный бой? Тоже милая забава. Это было не состязание, не спорт. Священнодействие, которое всегда в характере тюрка. Каждый мог выйти и пробовать свои силы, согреть свою кровь. С детства ходили степняки на "кулачки", в открытом бою проверили себя. Двор на двор, улица на улицу. Там решали споры - когда глаза в глаза с противником. Только ты и он.  
    В обществе было кулачное право. Его уважали. Его боялись. Бились стенка на стенку или один на один. До первой крови. Все строго по правилам. А за нарушение правил могли убить тут же, на месте. И никто не имел права мстить за это справедливое убийство. 
    Много радостей было в жизни кипчаков, много праздников украшало им жизнь... После удачного военного похода затевали любимую игру, всадники брали в руки не шашки, а длинные кривые клюшки и гоняли ими по полю голову врага, завернутую в кожаный мешок. Величественная игра победы! 
    Эта дикая забава не забыта поныне, она называется "поло". (Ее любят англичане, потому что их предки пришли на острова вместе с Аттилой.) Но гоняют теперь не отрубленную голову врага, как гоняли когда-то, а деревянный шар. Зато по тем же древним правилам! 
    Традиции, как и народ, не умирают... Умирают лишь воспоминания.

Смерть Аттилы

    И все-таки они его перехитрили... Нагло и коварно. Недобитые  враги тем и страшны, что  способны на все, даже самое  подлое, - для них нет преград.  Ничто не останавливает их. 
    Как перед Аттилой очутилась красавица по имени Ильдико? Никто не знал. Полководец увидел прекрасную девушку и влюбился. Он был человеком с большим и пылким сердцем. Их свадебный пир продолжался всю ночь. А утром стражники заметили, что Аттила долго не выходит из спальни. Прождали до обеда. Подозрительная тишина стояла в покоях правителя.  
Взломали дверь, ворвались и увидели страшное зрелище. Полководец лежал в луже крови, а девица, как статуя, неподвижно сидела рядом... Была ли его смерть случайной? Никогда. В ту ночь византийский император Маркиан в Константинополе увидел во сне сломанный лук Аттилы. Это знак беды.  
    В жизни, конечно, бывает, что и сны сбываются. Но, помня о попытках греков отравить Аттилу, в случайность его смерти почему-то не верится. Подготовленное убийство?.. А иначе его и не назовешь. 
    От горя люди Дешт-и-Кипчака обезумели. Нелепейшая смерть вождя подкосила их. Траур опустился на города и селения. Женщины надели белые одежды, распустили волосы. А мужчины, как того требовал обычай, стали отрезать себе клоки волос и делать глубокие надрезы на щеках. Умер непобедимый воин! Его полагалось оплакивать не слезами, а кровью. 
    В поле разбили шатер, куда поместили останки полководца. Отборнейшие всадники день и ночь кружили вокруг шатра, отдавая дань памяти великому тюрку. 
    После кровавого оплакивания вблизи шатра началась "страва" (тризна), грандиозное пиршество. Дикое, почти нечеловеческое зрелище - похоронная скорбь и безудержное веселье рядом. Обряд поразителен. Уходя в мир иной, правитель должен видеть, что благополучие, которое он дал народу, не кончается с его уходом. Жизнь продолжается. 
    Глубокой ночью тело предали земле. 
    Останки Аттилы положили в три гроба. Первый из золота, второй из серебра, третий из железа. Сюда же сложили оружие полководца, его ордена, которые он никогда не носил при жизни. 
    Где похоронили Аттилу, неизвестно. Всех, кто участвовал в похоронах, убили. И они спокойно ушли в мир иной служить своему повелителю...  
    Дни скорби кипчаков стали началом праздника для римлян и греков. Враги радовались смерти Аттилы и своей радости не скрывали. Теперь им важно было перессорить наследников и ждать, пока кипчаки, измучив себя, окончательно ослабеют. 
На трон законно претендовал лишь старший сын - Эллак. Его оклеветали, озлобили. Начались междоусобицы.  
Тюрки словно ополчились против самих себя. Брат пошел на брата. Род пошел на род. Это была война всех против всех (горе сделало людей слепыми и безрассудными). Когда в бою убили Эллака, римские политики, проповедники и легионеры знали, что им дальше делать. Разобщать, разделять. Поддерживать слабых, вредить сильным. Главное - больше клеветы, больше слухов.  
Сплетня - это самое лучшее оружие в борьбе с тюрками, дальше против себя они все сделают сами… Вот так, жестоким и долгим братоубийством, закончилось Великое переселение народов: народ, достигший огромной численности, уничтожал себя. 
Но итог тех лет все-таки не был печальным для тюркской культуры. Он был скорее неожиданным и даже парадоксальным. Тогда, то есть к концу V века, кипчаки заселили пол-Европы и всю Центральную Азию. Тюркская речь заглушала на Евразийском континенте любую другую. Тюрки были самым многочисленным народом мира.  
Да, они дрались между собой, имели разную веру, стремились к разной культуре, все так, но они были выходцами с Алтая! Людьми одной крови - тюркской. И это навсегда объединило их, пусть разных. 
    Вот, пожалуй, главный итог Великого переселения народов!.. Один народ дал жизнь десяткам других народов.

Новый Дешт-и-Кипчак

    Огромный Дешт-и-Кипчак, как и Кушанское ханство, распался. Австразия, Алемания, Бавария, Бургундия, Богемия… много новых тюркских государств появилось тогда в Европе. (Не меньше их было и в Азии.) Осколки теперь лежали на кровоточащей земле Дешт-и-Кипчака. 
    Иные тюркские земли называли себя королевствами, там действовали законы Рима. Например, королевство вестготов. А каганатами стали те страны, где по-прежнему главенствовала культура Востока… В каганатах правили каганы. Их выбирали из ханов. 
Выборы, судя по сохранившимся сведениям, проходили так. Будущего правителя тюрки сажали на белый ковер, потом его обносили вокруг храма или святого места. (Обносили девять раз по солнечному кругу.) Затем избраннику накидывали на горло веревку и душили. Когда тот лишался сознания, спрашивали: "Сколько лет можешь быть каганом?" Сколько скажет, столько и будет.  
Заканчивались выборы массовым грабежом. Грабили имущество кагана. Забирали до последней нитки. Обряд назывался "хан талау" (ограбление хана). В нем был глубокий смысл. Так правителю показывали, что отныне он на содержании народа... (Любопытно, обряд "хан талау" долго не забывался в Европе, в средневековье, например, грабили кладовые Западной церкви после выборов каждого нового папы римского.)  
    Иногда выборы кагана проходили иначе. Ханы бросали вверх священную палку. Так, чтобы она опустилась острием в очерченный на земле круг... Кому удавалось, значит, тому помог Тенгри.  
    ...В конце V века выбрали правителя каганата Австразии. Это было новое тюркское государство в центре Европы. Оно занимало земли, самые западные от Алтая: нынешнюю Францию, Люксембург, Бельгию, Швейцарию, части Испании и Южной Германии, Австрию. Здесь жили тюрки. 
    Потом появился каганат Авария, он появился позднее Австразии и лежал к востоку от нее. Там, где сегодня земли Чехии, Венгрии, Польши, Литвы, Латвии, части Германии, Хорватии. И здесь жили тюрки, которых в Европу привело Великое переселение народов. 
    Каганат Украина занимал почти всю свою нынешнюю территорию и часть Центральной России, до Москвы-реки. 
    К югу от Украины располагался каганат Великая Булгария. Он широкой дугой опоясывал побережье Черного моря, захватывал земли сегодняшней Болгарии, Румынии, Югославии, части Южной России и Украины. Эти земли тоже заселяли тюрки, которые пришли с Алтая. 
    Весь Кавказ и вся Донская степь входили в каганат Хазария. 
    Земли вдоль Идели назывались просто - каганат Булгария. 
    Алтайскую степь (от Яика до Байкала) именовали одним словом - Сибирь.  
    На севере одинокой звездой горела Саха - самая восточная страна тюрков, самая самобытная. 
    И все-таки символом каждой новой страны был всадник, знамя и равносторонний крест, как при Аттиле. Люди по-прежнему молились Тенгри. Вечное Синее Небо было над их головой.  
Остальная Европа молилась распятому Христу, которого на картинах изображали агнцем, то есть овцой.  
Это отличие надолго стало главным отличием тюркских и нетюркских земель в Европе. Тюркской и нетюркской культуры.