Народовольцы и "охота на царя"

Уже третий месяц велся подкоп из сырной лавки  под Малую Садовую.

Проезд  царя должен был быть 1 марта, а потом только через месяц по этому маршруту, медлить было нельзя. И решено было готовить покушение на этот день, любыми способами. Если не подкопом, так метальщиками – Гриневицким, Рысаковым, Михайловым и Емельяновым, без которых покушение бы не состоялось.

Подкоп  велся, бочки в сырной лавке заполнялись  сырой землей, на свой риск и страх  копатели работали под землей по ночам, занавешивая окна в сырной лавке  плотной тканью, дабы не было видно  света из окон, и не вызывать еще  больших подозрений. Но, за копателями все же была слежка. Следили за Тригони, который жил на съемной конспиративной квартире на Невском проспекте. 27 февраля вечером на квартире его арестовали вместе с Желябовым, который в это время находился у него. Подозрение пало на сырную лавку, 28 февраля под маской санитарной экспертизы, полицейские пришли туда проводить осмотр. Их встретил Богданович. Смотря комнаты, приставы задавали вопросы на счет бочек, которые были набиты землей, а сверху для прикрытия заложены несколькими кусками сыра, спрашивали от чего так сыро в помещении, но Богданович, отвечая четко и сдержанно, отвел их подозрения. Пойдя к деревянной обшивке в комнате, которой был прикрыт подкоп, приставы поинтересовались для чего она, перед этим немного подергав за нее. Богданович снова рассеял их подозрения, сказав, что это от сырости⁵⁰. Дело могло сорваться в любую минуту, но удача, наконец, встала на стороне народовольцев. Но их самое большое заблуждение было в мыслях, что после смерти Императора настанет государственный переворот, и народ сам сможет решать, кто будет у власти. Ничего не зная о наследнике – Александре III, народники с энтузиазмом шли вперед, рубили с плеча, надеясь на светлое будущее нации, на конец деспотичного царизма.

Осталось  пол дня и ночь до первомартовского утра, а готово было еще далеко не все. Не хватало одного снаряда и небыли заложены мины в подкоп, а готовые были еще не проверены. Было не известно, какие они в действии. Перовской было предложено действовать во что бы то ни стало, если вдруг Император не поедет по Малой Садовой, было принято решение действовать одними метательными снарядами. Все ее в этом поддержали. Мины должны были быть заложены, снаряд сделан, и      все это за ночь⁵¹. Кибальчич,  Суханов и Грачевский  должны были      этим  заняться. Всю  ночь  на пролет,  не покладая рук, они изготавливали снаряды, им помогала Вера Фигнер и Софья Перовская. К восьми утра, техники все еще трудились, было готово два снаряда, которые Перовская унесла на квартиру Саблина на Тележной улице⁵². Поле пятнадцатичасовой беспрерывной работы, были готовы четыре снаряда.

В десять часов утра, на тележной улице ждали  Гриневицкий, Михайлов, Рысаков и  Емельянов, которые уже были проинформированы и получили точные указания от Перовской  и Желябова.

Наступил  решающий день, кто-то из революционеров отправился ко дворцу, чтобы следить за маршрутом царя, Перовская определила метальщиков по местам,  Якимова и Фроленко остались в лавке, на случай подорвать заложенный снаряд под Малой Садовой, если вдруг Александр поедет по этому маршруту. Но, прошла весть, что царь поехал на канал, и лавка стала не нужна⁵³.

При проезде  царя в манеж, по обе стороны Малой  Садовой должны были стоять по два  метальщика.

Лорис-Меликов, известил царя о поимке главного революционера  Андрея Желябова, и уверил Александра II о полной безопасности, на что тот, отнесся с энтузиазмом и решил поехать в Михайловский дворец княгини Екатерины Михайловны⁵⁴. Но, Лорис не учел того, что террористы, продумавшие до мельчайших деталей все покушение, могли действовать и без Желябова. В начале третьего часа дня государь выехал из  Михайловского и направился домой через злополучный Екатерининский канал. Там он поздоровался с караулом, после чего кучер пустил коней полным ходом⁵⁵. И тут прогремел первый взрыв под ногами у лошадей, от брошенного Рысаковым снаряда. Были ранены два конвойных казака, мальчик-крестьянин и лошади, карета Императора сильно пострадала, а сам он – нет⁵⁶. Большой переполох среди зевак и императорской охранки, буря эмоций. В мгновение обезумевшая толпа стала кидаться друг на друга, на тех, кого больше всего подозревала в покушении, в основном это были молодые люди. Рысакова сразу же схватили, он просил чтоб его оберегли от ударов⁵⁷, народ, как только увидели что преступника задержали, тотчас же стал кидаться на него с целью избить, или покалечить, или убить за любимого царя. Сам же Александр II, вышел из кареты невредимый и подошел к преступнику. На уговоры пересесть в сани и поехать домой, он медлил с согласием, думая что все уже свершилось, и на сегодня покушений больше не предвидеться. Взглянув в лицо пойманному, он сказал лишь одно слово – «хорош!»⁵⁸, после чего,  прежде чем садиться в сани, он захотел лицезреть на место преступления. Насладившим столь ужасающим зрелищем, он, с улыбкой на устах отправился к экипажу. И в этот момент, прогремел второй, решающий взрыв, производимый, как оказалось позже – Игнатием Гриневицким. Царь смертельно ранен, от  взрывной волны умер и Гриневицкий (Котик, как называли его народовольцы), 20 человек были ранены, трое из которых – смертельно. Александру II оторвало ногу, кровь залила весь Екатерининский мост, сбежались люди с Малой Садовой и Невского проспекта, кто-то послал за наследником. К государю сбежались его приближенные, не смотря на свои собственные ранения, им важно было состояние царя, которое не подавало хороших надежд. Александр, раненный, истекающий кровью, был еле жив. Нога его была раздроблена на мельчайшие детали, ранение доходило чуть ли не до пояса, как видно было после того как привезли его во дворец и раздели⁵⁹. Ошибку допустили те, кто был у царя в это время, тем что не перетянули рану, так кровь могла быть остановлена и жизнь Императора бы продолжалась. Никто до этого не пришел, а даже наоборот – медлили, думая нести ли Александра Николаевича на руках, или же положить его в сани⁶⁰.  Когда наконец, решение везти Императора в санях было принято, его погрузили в экипаж, он еще был жив, даже разговаривал, по словам очевидцев⁶¹. Но, пока его довезли до дворца и занесли в квартиру, император, самодержец, в возрасте 62-х лет, скончался.

Тайный  жест Софьи Перовской – поднесение носового платка к носу, извещал  метальщиков о том, что Александр  II проедет по Екатерининскому каналу.  По близости были Рысаков и Гриневицкий, планировалось в начале, что второй снаряд бросит Тимофей Михайлов, но он был достаточно далеко от места. И вот, царь приблизился, поздоровался с конвоем, и Рысаков, пока еще не поздно, бросил снаряд в ноги лошадям. От этого снаряда пострадала лишь карета, Рысакова, не успевшего убежать, но успевшего крикнуть «скажи отцу, что меня схватили»⁶², сразу схватили, признавшись, что он совершил взрыв, представился мещанином Глазовым, сказав что все еще впереди⁶³. Император подошел посмотреть ему в глаза, без особого волнения отправился смотреть место взрыва, и в доли секунды, Игнатий Гриневицкий бросил ему в ноги свой снаряд, отдав свою жизнь за смерть царя. Героический поступок с точки зрения народовольцев. Но стоила ли игра свеч? Нет, как позже ответили бы революционеры на этот вопрос. Не такой исход событий они все ожидали, никто не верил в наследника, но все надеялись, что он будет лучше.

Озлобленные люди стали накидываться на всех: на Рысакова, на ни в чем не повинных граждан более молодых возрастов, хаос воцарился на Екатерининском канале. Куча раненых, истекающих кровью людей, дерущихся, кидающихся как собаки на кость царских сторонников, всюду не привычный тихий Петербург, а настоящая бойня.

 После  убийства, Исполнительный Комитет   «Народной воли» выпустил манифест, в котором говорилось о восторжествовавшей  справедливости, в котором народ  привлекали к продолжению борьбы, давая бой самодержавию. Исполнительный Комитет напоминал, что не однократно предупреждал «тирана»,  Императора Александра, о прекращении человекоубийственного самодержавия, напоминая что к террору пришлось прибегнуть так как царь не понимал прямых намеков в виде восстаний⁶⁴. Так же Исполком, призывал к борьбе все мужественное население России, говоря что «только широкая энергичная самодеятельность народа, только активная борьба всех честных граждан против деспотизма может вывести Россию на путь свободного и самостоятельного развития»⁶⁵.

Исполком  так же выпустил ряд обращений  к крестьянам и наследнику. Крестьян призывал подавать прошения нарезки  земли без выкупа и о уменьшении податей новому Императору Александру III. А к Императору писал с призывом выполнить все то нужное крестьянам, и отпустить под амнистию всех друзей-революционеров, которые были осуждены при Александре II  по политическим делам⁶⁶.

Наконец покушение удалось. 7 покушение оказалось  выигрышным, эта волшебная цифра  дала о себе знать. Не уберег царя в  этот рас счастливый случай, как  уберегал много раз до этого. Тактика  Перовской оказалась как никогда  верной и точной, рассмотрев все  возможные пути следования Императора, она распределила людей по всем этим путям так, что что-либо иное, нежели смерть, царя не ожидало.

Закончилось правление Александра II, да закончилось потрясением всего мира, а вместе с тем стало заканчиваться и существование партии «Народная воля», члены которой сами себе подписали смертный приговор.                              

Глава 4

Террористы перед судом

После взятия Николая Рысакова, прошла волна арестов участников событий 1 марта. Подозрение народовольцев пало  на то, что Рысаков выдает следователям их всех. Так и было. После небольших колебаний, молодой 19 летний недостудент Рысаков стал рассказывать все, что знал. Начиная со своего знакомства с Желябовым и другими членами Исполнительного Комитета «Народной воли», и вплоть до мест нахождения всех участников, о ком он знал, 1 марта 1881 года.

Ни Софья  Перовская, ни кто-либо другой, никогда  не называли друг друга при нем  настоящими именами. Рысаков так  же не знал о существовании сырной лавки с живущими там Якимовой и Богдановичем, он даже не знал что за вещество было в белом платке, что он должен был бросить под ноги царским лошадям, женщину, которое передала ему это, по имени он так же не знал (Софья Перовская). Зато, он знал тех, кто готовил это покушение, не по именам, а в лица, знал где находятся некоторые конспиративные квартиры, и все это, без зазрения совести он докладывал полицейским, надеясь, видимо, на смягчение наказания. Но этого не было. Рассказал, при каких обстоятельствах вступил в «Народную волю», как распространял агитационные листки, как познакомился с Захаром (Андрей Желябов) и другими членами Исполнительного Комитета, которых он знал так же, по кличкам и вымышленным именам⁶⁷.

Было  принято всем уезжать  из Петербурга. Под опасность попала сырная лавка  Якимовой и Богдановича. В первую очередь надо было собирать вещи им. На совете Исполкома Вера Фигнер была против этой спешки, назвав трусостью это поведение и предложив взорвать оставшуюся бомбу под Александром III, который на днях должен был проезжать по Малой Садовой, но все выступили с возражением⁶⁸.  Богданович должен был уехать сразу же, первым поездом, а Якимова, заперев магазин в обычный час, проследовать его примеру с другого вокзала. Спустя несколько дней после исчезновения Кобозевых, дворник об этом доложил в полицию. Те, приехав делать осмотр, обнаружили в лавке много земли, которая была везде, даже в диване, а за деревянной ширмой в комнате обнаружили подкоп с готовой ко взрыву миной⁶⁹.

Благодаря Рысакову, жандармы обнаружили квартиру метальщиков, в которой арестовали Гесю Гельфман, беременную на тот момент. Проживающий с ней Саблин застрелился перед входом полиции в квартиру⁷⁰, не дался живым. Вскоре после Гельфман арестовали и Михайлова, и Кибальчича, а потом и Перовскую.

На следствии  Андрей Желябов признал верными  показания Рысакова, по поводу их знакомства, а так же просил приобщить к делу заявление с просьбой осудить его по делу первомартовцев любой ценой, обещая сделать в противном случае, уличающие себя показания⁷¹.  Так же, на следствии, Желябов всеми способами запутывал следственный комитет относительно организации «Народная воля»⁷².

Геся  Гельфман, давая показания, отказывалась что либо говорить, не выдавала не имен, ни явок тех, кого знала, своих товарищей, братьев по делу. В заявлении к прокурору, Геся написала, что является беременной на четвертом месяце⁷³, вследствие чего, смертный приговор ей сменили на каторгу. Но у Гельфман родился мертвый ребенок, и спустя некоторое время скончалась и она сама.

4 апреля 1881 года, типография «Народной воли»  выпустила очередное обращение  Исполнительного Комитета, в котором  говорилось о героях, свершителях  казни Императора, о Андрее Желябове, Софье Перовской, Николае Кибальчиче, Тимофее Михайлове и Николае Рысакове. Еще Исполком говорил о новом Императоре – Александре III, который не успев взойти на престол начал казнить борцов за народные права, не жалея даже женщин⁷⁴. Исполком не прекращал призывать народ к расправе, призывал всех объединить свои усилия,  говоря: «кто не чувствует в себе инстинкт раба, кто сознает свой долг перед страждущей родиной, сомкнуть свои силы для предстоящей борьбы за свободу и благосостояние русской земли»⁷⁵. Это было одно из последних обращений Исполнительного Комитета «Народной воли». В скором времени арестовали всех членов организации, позакрывали типографии, и в конце 80-х годов XIX века. «Народная воля» перестала существовать⁷⁶.

3 апреля  – день казни, происходившей  на Семеновском плацу. На повозках  привезли народовольцев – героев, чей титанический труд по освобождению  государства никто не оценил, у всех на груди висели таблички  с надписью «цареубийца».  На плацу стоял помост с виселицами, позади стояло несколько полицейских, извозчики, которые должны были отвезти после казни трупы на кладбище и пять черных гробов⁷⁷. На помосте стояли по очереди Рысаков, Перовская, Михайлов, Кибальчич и Желябов, на прощание Перовская обняла Желябова, обняла бы и остальных, кроме предателя и труса Рысакова, из-за которого сломались жизни многих⁷⁸.  На эшафоте все стояли бледные, но не выдавали своего волнения и страха, за исключением Рысакова,  который чуть ли не падал в обморок во время зачитывания приговора так, что его приходилось поддерживать сзади палачам. Он и был казнен первым и умер сразу. Следом шла мужественная Софья Львовна Перовская, без которой бы не состоялось последнее покушение. На эшафоте она показала свою тягу к жизни: когда, после накиданной на шею петли, из под нее хотели убрать лестницу, Перовская так вцепилась в нее ногами, что оттащить злосчастную лестницу арестанты – палачи смогли с трудом⁷⁹.